Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 07 февраля 2024 г. по делу N 8Г-1456/2024[88-3763/2024]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Козловой Е.В, судей Сенчуковой Е.В, Смирновой О.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-317/2022 по иску Балдычевой Ирины Васильевны к СПб ГБУЗ "Елизаветинская больница", Комитету имущественных отношений Санкт-Петербурга о взыскании расходов на лечение, погребение, компенсации морального вреда, судебных расходов по кассационной жалобе Балдычевой И.В. на решение Калининского районного суда города Санкт-Петербурга от 12 декабря 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 28 сентября 2023 г.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Смирновой О.В, объяснения Балдычевой И.В, представителя СПб ГБУЗ "Елизаветинская больница" Зальцмана О.Э, действующего по доверенности от 29 декабря 2023 г, заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Мазиной О.Н, полагавшей судебные постановления законными и обоснованными, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Балдычева И.В. обратилась в суд с иском к СПб ГБУЗ "Елизаветинская больница", Комитету имущественных отношений Санкт-Петербурга, уточнив исковые требования, просила взыскать расходы на лечение супруга Балдычева В.С. в размере 687 000 руб, расходы на его погребение в размере 298 825 руб, расходы на оплату услуг представителя в размере 134 000 руб, расходы на нотариальное удостоверение документов в размере 13 990 руб, компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 руб.

Решением Калининского районного суда города Санкт-Петербурга от 12 декабря 2022 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 28 сентября 2023 г, исковые требования Балдычевой И.В. удовлетворены частично, с СПб ГБУЗ "Елизаветинская больница" в пользу истца взыскана компенсация морального вреда в размере 100 000 руб, расходы на оплату услуг представителя в размере 50 000 руб, расходы на нотариальное удостоверение документов в размере 13 990 руб.; при недостаточности денежных средств у СПб ГБУЗ "Елизаветинская больница" на Комитет имущественных отношений Санкт-Петербурга возложена обязанность возместить истцу ущерб.

В кассационной жалобе Балдычевой И.В. ставится вопрос об отмене судебных постановлений.

Дело рассмотрено в соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский процессуальный кодекс) в отсутствие представителя Комитета имущественных отношений Санкт-Петербурга. Неявка в судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции лиц, участвующих в деле, извещённых надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, не препятствует рассмотрению дела в их отсутствие.

Проверив материалы дела в пределах доводов жалобы, обсудив доводы кассационной жалобы, возражения на жалобу, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения судебных постановлений, предусмотренных статьёй 379.7 Гражданского процессуального кодекса.

Судом при рассмотрении дела установлено, что в период с 19 ноября 2020 г. по 29 ноября 2020 г. Балдычев B.C. находился на лечении в СПб ГБУЗ "Елизаветинская больница", выписан в сопровождении супруги, с рекомендациями по дальнейшему лечению. Пациенту также разъяснены возможные последствия отказа от перевода в инфекционный стационар ввиду диагностирования "данные изъяты". Диагноз заключительный клинический: " "данные изъяты". Оперативное лечение от 13 марта 2020 г, "данные изъяты"

В день выписки из лечебного учреждения Балдычев B.C. умер.

Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы на момент смерти у Балдычева B.C. имелись следующие заболевания "данные изъяты"

Развившееся у Балдычева B.C. в последние дни жизни осложнение в виде вирусно-бактериальной пневмонии явилось следствием (осложнением) как прогрессирования течения совокупности хронических патологических состояний и их осложнений - "данные изъяты"

По результатам посмертных исследований установлено, что, несмотря на проведённое лечение - "данные изъяты"

Причиной смерти Балдычева B.C. явилось "данные изъяты"

Все диагнозы выставлены правильно и своевременно и подтверждены данными анамнеза (в том числе из медицинских документов предшествующего периода) и объективными данными: прижизненно - результатами лабораторных ("данные изъяты") и инструментальных (КТ, ЭКГ, рентгенография) исследований, а также результатами постмортальных исследований.

В целом медицинская помощь была оказана Балдычеву B.C. в период с 19 ноября 2020 г. по 29 ноября 2020 г. надлежащим образом.

Назначение и дозировка применявшихся лекарственных препаратов ("данные изъяты") соответствовали рекомендуемым при имевшихся у Балдычева B.C. заболеваниях, что привело к некоторому клиническому улучшению (по данным медицинской карты). При этом было допущено ряд недостатков (дефектов), не повлиявших на наступление летального исхода: не назначение "данные изъяты" при КТ-диагностике "данные изъяты" и наличии маркеров "данные изъяты" в анализах крови с учетом преморбидного фона; наличие двух выписных эпикризов от разных дат с разными рекомендациями.

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования Балдычевой И.В, суд первой инстанции, руководствуясь пунктом 1 статьи 150, статьёй 151, пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс), статьями 2, 4, 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", разъяснениями, содержащимися в пунктах 1, 24, 25, 48, 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", оценив представленные в материалах дела доказательства в их совокупности, в том числе заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы, установив дефекты в оказании медицинской помощи Балдычеву B.C, выразившиеся в не назначении "данные изъяты" при КТ-диагностике "данные изъяты" и наличии маркеров "данные изъяты" в анализах крови с учётом преморбидного фона, наличии двух выписных эпикризов от разных дат с разными рекомендациями, исходил из наличия косвенной причинно-следственной связи между недостатками (дефектами) оказанной медицинской помощью и смертью пациента, пришёл к выводу о наличии оснований для привлечения ответчиков к гражданско-правовой ответственности.

Определяя компенсацию морального вреда в размере 100 000 руб. за некачественное оказание медицинской помощи супруге умершего пациента, судом приняты во внимание степень тяжести причинённых нравственных страданий, связанных с потерей супруга, индивидуальные особенности истца, принципы разумности и справедливости.

Отказывая в удовлетворении исковых требований о взыскании расходов на лечение и погребение, суд первой инстанции исходил из отсутствия доказательств некачественно проведённого лечения с учётом имеющихся хронических заболеваний и патологического состояния пациента, а также тех обстоятельств, что обнаруженные дефекты оказания медицинской помощи не повлияли на наступление летального исхода.

Отказывая в удовлетворении ходатайства истца о назначении повторной экспертизы, суд первой инстанции указал на полное соответствие представленной экспертизы требованиям статьи 84 Гражданского процессуального кодекса ввиду подробного и понятного изложения экспертами, имеющими соответствующую квалификацию и образование, предупреждёнными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, вопросов, поставленных судом, при наличии ссылок на соответствующую научную медицинскую литературу.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда указала, что заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы не содержит неясности и неполноты, сомнений в правильности или обоснованности заключения, наличия противоречий судом не выявлено и, как следствие, оснований для назначения повторной экспертизы.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает, что выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных постановлениях, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным нижестоящими судами, нормам материального и процессуального права, регулирующим спорные правоотношения, согласуется с правовой позицией, изложенной в пункте 2 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2019), утверждённой Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 17 июля 2019 г.

В соответствии со статьями 151, 1068 Гражданского кодекса юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причинённый его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Моральный вред (физические или нравственные страдания), причиненный гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом подлежит денежной компенсации на основании решения суда с учётом степени вины нарушителя, физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинён вред.

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинской организации за причинённый при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинской организации (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинского учреждения или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинён не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьёй 1100 Гражданского кодекса. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причинённым вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечёт наступление негативных последствий в виде причинённого потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

Судебными инстанциями учтено, что в данном случае юридическое значение может иметь и косвенная (опосредованная) причинная связь, если дефекты (недостатки) оказания медицинским персоналом лечебного учреждения медицинской помощи пациенту могли способствовать ухудшению состояния здоровья и ограничить его право на получение своевременного и отвечающего установленным стандартам лечения. При этом ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего (несвоевременного) оказания медицинской помощи, в том числе по причине указанных в экспертизе дефектов её оказания причинило вред, как самому пациенту, так и его близким, потерявшим родного человека, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении с приведением мотивов, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса).

Заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не является исключительным средством доказывания и должно оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чём основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ (пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении").

Из приведённых норм процессуального закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что заключение эксперта является одним из доказательств по делу, которое должно оцениваться судом не произвольно, а в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами и в системе действующих положений закона. При этом, оценивая доказательства, суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости.

Данные требования процессуального закона судами первой и апелляционной инстанций соблюдены.

Ставя вопрос об отмене судебных постановлений Балдычева И.В. в кассационной жалобе указывает на необоснованный отказ суда в проведении повторной экспертизы, поскольку при составлении экспертного заключения к участию были привлечены эксперты, не являющиеся штатными сотрудниками ГКУЗ ЛО БСМЭ, в связи с чем экспертное заключение допустимым доказательством по делу признано быть не может.

С данным доводом согласиться нельзя.

Основанием для назначения по делу дополнительной (или повторной) экспертизы является наличие сомнений в обоснованности экспертного заключения, выявление противоречий в выводах либо выводы эксперта полностью противоречат иным доказательствам по делу (часть 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса). Из разъяснений, содержащихся в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2008 г. N 13 "О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции", следует, что назначение повторной экспертизы должно быть мотивировано и суду следует указать в определении, какие выводы первичной экспертизы вызывают сомнение, сослаться на обстоятельства дела, которые не согласуются с выводами эксперта.

Проведение повторной экспертизы является правом, а не обязанностью суда, которое он может реализовать в случае, если с учётом всех обстоятельств дела придет к выводу о необходимости осуществления такого процессуального действия для правильного разрешения спора.

В соответствии с частью 1 статьи 85 Гражданского процессуального кодекса по вызову суда первой инстанции эксперт Русанова А.И. в судебном заседании ответила на вопросы, связанные с проведённым исследованием и данным заключением, показания которой оценены судом в совокупности с иными доказательствами по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса, при этом неусмотрев оснований для назначения повторной судебно-медицинской экспертизы, предусмотренных частью 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса.

В соответствии со статьёй 7 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" при производстве судебной экспертизы эксперт независим, он не может находиться в какой-либо зависимости (служебной или иной) от органа или лица, назначивших судебную экспертизу, сторон и других лиц, заинтересованных в исходе дела, что создает предпосылку для возможности дачи экспертом объективного, непредвзятого, независимого заключения, используемого в качестве доказательства по делу. Принцип независимости эксперта является важным элементом осуществления экспертной деятельности. Данный принцип опирается на отсутствие коммерческого, финансового интереса и иного давления, которое может оказать влияние на принимаемые решения, на свободу выбора методов, средств и методик экспертного исследования, необходимых, с точки зрения эксперта, для изучения данных конкретных объектов экспертизы.

Закреплённый законодателем принцип независимости эксперта при осуществлении государственной судебно-экспертной деятельности реализуется через определённые гарантии, к которым, в том числе относятся: процедура назначения и производства экспертизы, процессуальная самостоятельность эксперта, возможность отвода эксперта, установленная законом ответственность за оказание воздействия на эксперта. К числу гарантий, призванных укрепить независимость эксперта, относим и запрет для руководителей государственных судебно-экспертных учреждений самостоятельно без согласования с органом или лицом, назначившими судебную экспертизу, привлекать к её производству лиц, не работающих в данном учреждении (часть 3 статьи 14 Федерального закона), Как следует из материалов дела, при вынесении судом первой инстанции 20 декабря 2021 г. определения о назначении по делу комиссионной судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ ЛO "БСМЭ" предоставлено право при наличии необходимости привлекать к производству экспертизы внештатных экспертов, за исключением экспертов, осуществляющих трудовую деятельность в учреждении ответчика, что свидетельствует о выполнении руководителем экспертного учреждения требований пункта 2 части 3 статьи 14 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации".

Доводы кассационной жалобы о наличии прямой причинно-следственной связи между гибелью супруга и ненадлежащим оказанием ему медицинской помощи направлены на переоценку установленных судом обстоятельств, не содержат тех оснований, с которыми законодатель связывает отмену судебных постановлений судом кассационной инстанции с учётом положений части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены вступивших в законную силу судебных актов.

Руководствуясь статьями 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Калининского районного суда города Санкт-Петербурга от 12 декабря 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 28 сентября 2023 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Балдычевой Ирины Васильевны - без удовлетворения.

Председательствующий

судьи