Определение СК по гражданским делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 18 января 2024 г. по делу N 8Г-10308/2023[88-320/2024-(88-12650/2023)]

Судебная коллегия по гражданским делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Черчага С.В, судей Корниенко Г.Ф, Никитушкиной И.Н.

рассмотрела в судебном заседании гражданское дело по иску Галаевой Райшат Магомедовны в своих интересах и в интересах несовершеннолетней Шанхоевой Аси Багаудиновны, к ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Республике Ингушетия" Минтруда России о компенсации морального вреда, по кассационной жалобе ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Республике Ингушетия" Минтруда России на решение Магасского районного суда Республики Ингушетия от 3 апреля 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Ингушетия от 3 августа 2023 года.

Заслушав доклад судьи Пятого кассационного суда общей юрисдикции Корниенко Г.Ф, выслушав участвующих в судебном заседании посредством видеоконференцсвязи представителя ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Республике Ингушетия" Минтруда России Баркинхоева М.Б, действующего на основании доверенности, поддержавшего доводы кассационной жалобы, возражения Галаевой Р.М. и её представителя по ордеру ФИО8, судебная коллегия по гражданским делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Галаева Р.М. в своих интересах и в интересах несовершеннолетней дочери Шанхоевой А.Б. обратилась в суд с иском к ФКУ "ГБ МСЭ по Республике Ингушетия" Минтруда России, в котором просила взыскать с ответчика в их пользу компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 руб.

В обоснование исковых требований указала, что является матерью Шанхоевой А.Б, 5 мая 2012 года рождения, которая имеет диагноз: детский церебральный паралич, выраженный статический тетрапарез, с нарушением статики и ходьбы. Задержка психоречевого развития. Дизартрия. Эквинусная деформация стоп. Шанхоева А.Б. относится к категории "ребенок-инвалид" до 05 мая 2030 г.

Согласно индивидуальной программе реабилитации или абилитации ребенка - инвалида N.1.6/2020 Шанхоевой А.Б. рекомендованы технические средства реабилитации и услуги по реабилитации за счет средств федерального бюджета.

Фонд социального страхования Республики Ингушетия, отказывая в предоставлении технических средств, сослался на отсутствие в индивидуальной программе реабилитации ее дочери N.1.6/2020 технических средств, указанных в выписной справке N, а именно, что ей необходимо ношение туторов, использование ортопедического кресла с аддуктором, вертикализатор, ортопедические ходунки, индивидуальные средства ухода.

Решением Магасского районного суда Республики Ингушетия от 28 сентября 2022 г. удовлетворено частично ее исковое заявление к ФКУ "ГБ МСЭ по Республике Ингушетия" Минтруда России о возложении обязанности уточнить характеристики рекомендованных технических средств реабилитации в индивидуальной программе реабилитации ребенка-инвалида. Решение вступило в законную силу и исполнено в принудительном порядке.

В период с 30 ноября 2021 г. по 04 ноября 2022 г. ее ребенок не получил необходимые средства реабилитации, а со слов врачей ей стало известно, что если бы данные средства были бы предоставлены вовремя, состояние ее дочери значительно улучшилось бы.

Действиями ответчика ей и ее дочери причинены нравственные страдания в виде душевного неблагополучия, у нее появилось чувства страха, унижения, беспомощности, разочарования, в связи с чем ответчик должен компенсировать причиненный моральный вред, который она оценивает в размере 2 000 000 руб, по 1 000 000 руб. в пользу каждого.

Определением Магасского районного суда Республики Ингушетия от 31 января 2023 г. к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Министерство труда и социальной защиты Российской Федерации и Министерство финансов Российской Федерации в лице Управления федерального казначейства по Республике Ингушетия.

Решением Магасского районного суда Республики Ингушетия от 03 апреля 2023 г. исковое заявление удовлетворено частично. Суд взыскал с ФКУ "ГБ МСЭ по Республике Ингушетия" Минтруда России в пользу Галаевой Р.М. компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб, в пользу Шанхоевой А.Б. компенсацию морального вреда в размере 200 000 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Ингушетия от 03 августа 2023 года решение Магасского районного суда Республики Ингушетия от 03 апреля 2023 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе представителем ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Республике Ингушетия" Минтруда России поставлен вопрос об отмене судебных постановлений, как принятых с нарушениями норм материального и процессуального права.

В обоснование доводов жалобы представитель указал, что оснований для взыскания с ответчика компенсации морального вреда не имеется, поскольку в основу принятого решения судом положен судебный акт, которым действия ответчика по не предоставлению технических средств незаконными признаны не были. Суд, исследуя и оценивая документы, которые ранее уже были исследованы и положены в основу решения суда от 28 сентября 2022 г. по делу N, пришел к выводу о длительном бездействии ответчика, повторно рассмотрел требования о признании действий ответчика незаконными. В материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие, что из-за действий ответчика ухудшилось состояния здоровья ребенка-инвалида, ввиду чего такие выводы судов сделаны в нарушение норм процессуального права.

Считает, что суд первой инстанции должен был предложить сторонам предоставить дополнительные доказательства, в частности доказательства недостаточности лимитов бюджетных обязательств, чем нарушил права ответчика на справедливое судебное разбирательство. В суде апелляционной инстанции не была учтена позиция ответчика о том, что в 2020 г, 2021 г, 2022 г. истец частично была обеспечена необходимыми средствами реабилитации, было выдано абсорбирующее белье и ортопедическая обувь, а также выплачена денежная компенсация для приобретения технических средств реабилитации, ввиду чего выводы суда о длительном не обеспечении ребенка-инвалида необходимыми средствами реабилитации сделаны при неправильном определении обстоятельств по делу.

Представитель ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Республике Ингушетия" Минтруда России считает размер компенсации морального вреда несоразмерным последствиям нарушенного права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений на нее, судебная коллегия по гражданским делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для пересмотра судебных постановлений по доводам кассационной жалобы не установлено.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Шанхоева А.Б, 5 мая 2012 года рождения, согласно справке Бюро МСЭ N l серии МСЭ-214 N от 07 июня 2016 г. является инвалидом и относится к категории "ребенок-инвалид".

Согласно выписному эпикризу N, выданному психоневрологическим отделением ФГБОУ ВО "Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет" Минздрава России в феврале 2018 года, Шанхоевой А.Б. рекомендовано, в том числе, ношение туторов, использование ортопедического кресла с аддуктором, вертикализатор, ортопедические ходунки, индивидуальные средства ухода.

22 апреля 2020 г. Бюро МСЭ N ФКУ "ГБ МСЭ по Республике Ингушетия" Шанхоевой А.Б. разработана индивидуальная программа реабилитации N.1.6/2020.

Из консультативной справки главного внештатного детского невролога ГБУЗ "Городская детская поликлиника" от 13 октября 2020 г. следует, что Шанхоева А.Б. нуждается в аппарате для туловища и ноги (ортез).

Из консультативной справки главного внештатного детского невролога ГБУЗ "Городская детская поликлиника" от 25 декабря 2020 г. следует, что Шанхоевой А.Б. рекомендовано комнатное кресло-коляска для детей с ДЦП, прогулочная коляска для детей с ДЦП, опора для сидения - кресло, зебра Инвенто N, туалетная система.

Письменные обращения истца в ФКУ "ГБ МСЭ по Республике Ингушетия" (19 февраля 2021 г, 29 октября 2021 г.) об изменении антропометрических данных в индивидуальной программе реабилитации и уточнении характеристик ранее рекомендованных технических средств реабилитации в индивидуальной программе реабилитации ребенка-инвалида уполномоченным органом оставлены без удовлетворения.

Ответчиком разработана новая программа реабилитации ребенка-инвалида N.1:6/2022/И1 к протоколу проведения МСЭ от 15 августа 2022 г. в отношении Шанхоевой А.Б, из которой усматривается, что необходимые изменения ответчиком в добровольном порядке не внесены.

Вступившим в законную силу решением Магасского районного суда Республики Ингушетия от 28 сентября 2022 г. исковое заявление ФИО9 к ФКУ "ГБ МСЭ по Республике Ингушетия" Минтруда России о признании незаконными действий, возложении обязанности уточнить характеристики рекомендованных технических средств реабилитации в индивидуальной программе реабилитации ребенка-инвалида удовлетворено частично.

Суд обязал ответчика провести очное освидетельствование ребенка-инвалида Шанхоевой А.Б. на предмет необходимости внесения изменений в антропометрические данные в индивидуальной программе реабилитации ребенка-инвалида, уточнения характеристик ранее рекомендованных технических средств реабилитации в индивидуальной программе реабилитации ребенка-инвалида на предмет замены ходунков на ходунки, изготавливаемые по индивидуальному заказу, кресла - стула на номер и вид кресло-стул с санитарным освещением с дополнительной фиксацией (поддержкой) головы и тела, в том числе для больных ДЦП.

Обязал ответчика провести освидетельствование Шанхоевой А.Б. на предмет внесения в рекомендуемые технические средства реабилитации и услуги по реабилитации или абилитации, предоставляемые инвалиду за счет средств федерального бюджета, номер и вид аппарата на нижние конечности и туловища (ортез) в индивидуальной программе реабилитации ребенка-инвалида.

При этом судом установлено, что какого-либо решения по заявлению истца ответчик не принимал, имело нарушение прав ребенка-инвалида, который длительное время остался без технических средств реабилитации ввиду отсутствия надлежащего организационного взаимодействия между уполномоченными органами и не разъяснения родителю конкретных действий, которые следует совершить для реализации прав ее ребенка.

Решение суда в принудительном порядке было исполнено 25 января 2023 г, что следует из постановления об окончании исполнительного производства N-ИП в связи с выполнением требований исполнительного документа должником ФКУ "ГБ МСЭ по Республике Ингушетия" Минтруда России в полном объеме.

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования, суд, руководствуясь нормами Федерального закона от 24 ноября 1995 г. NФЗ "O социальной защите инвалидов в Российской Федерации", положениями приказа Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации от 13 июня 2017 г. Nн, постановления Правительства Российской Федерации от 5 апреля 2022 г. N588 "О признании лица инвалидом", ст.ст. 151, 1064, 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации, учел разъяснения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", оценив представленные сторонами доказательства в их совокупности по правилам ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, исходил из того, что длительным бездействием ответчика, в чьи прямые обязанности входит составление и выдача индивидуальных программ реабилитации в рамках оказания инвалидам гарантированной им Конституцией Российской Федерации социальной поддержки, нарушены закрепленные в статье 3 Конвенции ООН о правах инвалидов принципы уважения присущего ребенку-инвалиду достоинства, его личной самостоятельности, принцип полного вовлечения и включения детей-инвалидов в общество, обеспечения равенства возможностей, чем причинены Галаевой Р.М. и её несовершеннолетней дочери Шанхоевой А.Б. нравственные и физические страдания.

Для защиты нарушенных прав несовершеннолетней дочери - инвалида Галаева Р.М. вынуждена была обращаться в суд и действия ответчика в длительном не рассмотрении заявления истца о внесении соответствующих изменений в индивидуальную программу реабилитации ребенка-инвалида установлены вступившим в законную силу решением суда по гражданскому делу N. Установи грубое нарушение права ребенка-инвалида Шанхоевой А.Б. на обеспечение государством равенства возможностей и нарушение конституционных прав истца и ее дочери на получение своевременной бесплатной государственной поддержки, как семьи, имеющей ребенка-инвалида, суд пришел к выводу о необходимости удовлетворения заявленных истцом требований о взыскании компенсации морального вреда с учетом требований и разумности.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что право получения меры социальной поддержки тесно связано с личными неимущественными правами гражданина, а действия, нарушающие это право, лишают гражданина не только возможности поддерживать необходимый жизненный уровень, но и отрицательно сказываются на его здоровье, эмоциональном состоянии, затрагивают достоинство личности, то есть одновременно нарушают личные неимущественные права гражданина, причиняя ему тем самым моральный вред (физические и нравственные страдания).

Суд апелляционной инстанции, проверяя законность и обоснованность принятого по делу решения, согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Оснований не соглашаться с выводами судов первой и апелляционной инстанций у судебной коллегии по гражданским делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции не имеется, поскольку они подробно и обстоятельно мотивированы, должным образом отражены в обжалуемых судебных актах, постановлены в соответствии с правильно установленными фактическими обстоятельствами дела, верной оценкой собранных по делу доказательств, основаны на правильном применении норм права, регулирующих возникшие отношения, и на имеющихся в деле доказательствах, которым суды дали оценку в соответствии с требованиям статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В соответствии со статьей 7 Конституции Российской Федерации Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. В Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развивается система социальных служб, устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты.

Согласно статье 10 Федерального закона от 24 ноября 1995 года N 181ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации" государство гарантирует инвалидам проведение реабилитационных мероприятий, получение технических средств и услуг, предусмотренных федеральным перечнем реабилитационных мероприятий, технических средств реабилитации и услуг, предоставляемых инвалиду за счет средств федерального бюджета. Федеральный перечень реабилитационных мероприятий, технических средств реабилитации и услуг, предоставляемых инвалиду, утверждается Правительством Российской Федерации.

В соответствии со статьей 11 указанного Федерального закона индивидуальная программа реабилитации инвалида является разработанным на основе решения уполномоченного органа, осуществляющего руководство федеральными учреждениями медико-социальной экспертизы, комплексом оптимальных для инвалида реабилитационных мероприятий, включающим в себя отдельные виды, формы, объемы, сроки и порядок реализации медицинских, профессиональных и других реабилитационных мер, направленных на восстановление, компенсацию нарушенных или утраченных функций организма, восстановление, компенсацию способностей инвалида, выполнению определенных видов деятельности.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 7 апреля 2008 года N 240 утверждены Правила обеспечения инвалидов техническими средствами реабилитации и отдельных категорий граждан из числа ветеранов протезами (кроме, зубных протезов), протезно-ортопедическими изделиями (далее по тексту Правила) в пункте 2 которых предусмотрено, что обеспечение инвалидов техническими средствами осуществляется в соответствии с индивидуальными программами реабилитации или абилитации инвалидов, разрабатываемыми федеральными учреждениями медико-социальной экспертизы в порядке, установленном Министерством труда и социальной защиты Российской Федерации

Подпунктом "а" пункта 3 Правил обеспечения инвалидов техническими средствами реабилитации установлено, что обеспечение инвалидов и ветеранов техническими средствами и изделиями осуществляется путем предоставления соответствующего технического средства (изделия).

Обеспечение инвалида техническими средствами реабилитации относится к числу мер социальной поддержки инвалидов и направлено на обеспечение определенного жизненного уровня этой категории граждан, необходимого для поддержания их здоровья и благосостояния. Произвольное, то есть в отсутствие установленных законом оснований, лишение гражданина уполномоченным органом права на эти меры социальной поддержки нарушает не только непосредственно его имущественные права, но и влечет нарушение личных неимущественных прав такого гражданина, в том числе права на социальную защиту, здоровье, гарантированные Конституцией Российской Федерацией и федеральным законом.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Согласно пункту 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В соответствии с пунктом 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Исходя из предназначения социального государства механизм социальной защиты, предусмотренный законодательством, должен позволять наиболее уязвимым категориям граждан получать поддержку со стороны государства и общества и обеспечивать благоприятные, не ущемляющие охраняемое государством достоинство личности условия для реализации ими своих прав.

Принимая во внимание, что компенсация морального вреда, о взыскании которой заявлено в связи с неправомерными действиями ответчика, выразившиеся в длительном не рассмотрении заявления истца о внесении соответствующих изменений в индивидуальную программу реабилитации ребенка-инвалида, и как следствие не предоставления своевременно технических средств реабилитации, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, то нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающие общие основания ответственности за причинение вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда, причиненного Фондом.

Обеспечение инвалида техническими средствами реабилитации или выплата компенсации за самостоятельно приобретенное техническое средство реабилитации относится к числу мер социальной поддержки инвалидов и направлено на обеспечение определенного жизненного уровня этой категории граждан, необходимого для поддержания их здоровья и благосостояния. Произвольное, то есть в отсутствие установленных законом оснований, лишение гражданина уполномоченным органом права на эти меры социальной поддержки нарушает не только непосредственно его имущественные права, но и влечет нарушение личных неимущественных прав такого гражданина, в том числе права на социальную защиту, здоровье, гарантированные Конституцией Российской Федерацией и федеральным законом.

Вопреки доводам кассационной жалобы суды первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованному выводу о наличии оснований для компенсации морального вреда, поскольку в ходе рассмотрения дела установлен факт нарушения личных неимущественных прав материального истца действиями ответчика, не обеспечившего материального истца техническим средством реабилитации, тогда как несоблюдение нормативных предписаний при реализации прав граждан (получателей социальных услуг) на предоставление им социальных услуг, оказываемых в целях улучшения их жизнедеятельности может порождать право таких граждан на компенсацию морального вреда в связи с тем, что предоставление таким гражданам социальных услуг неразрывно связано с их нематериальными благами и личными неимущественными отношениями.

Размер компенсации морального вреда определен судами правильно, в соответствии с положениями статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом юридически значимых обстоятельств, влияющих на размер компенсации морального вреда. Взысканная сумма компенсации морального вреда является соразмерной причиненным физическим и нравственным страданиям, отвечает требованиям разумности и справедливости.

При этом следует учитывать, что моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания в разумных размерах. Данная категория дел носит оценочный характер, и суд вправе при определении размера компенсации морального вреда, учитывая вышеуказанные нормы материального права, с учетом степени вины причинителя вреда и индивидуальных особенностей потерпевшего, определить размер денежной компенсации морального вреда по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела. В связи с чем иная, чем у суда, оценка степени физических, нравственных страданий и переживаний истца, критериев разумности и справедливости, не указывает на то, что выводы судов первой и апелляционной инстанций являются ошибочными.

Доводы жалобы об отсутствии в материалах дела доказательств, подтверждающих, что из-за действий ответчика ухудшилось состояние здоровья ребенка-инвалида, были предметом рассмотрения судом апелляционной инстанции и обоснованно отклонены.

Судебной коллегией отклоняется довод кассатора о том, что судом первой инстанции не предложено стороне ответчика представить дополнительные доказательства в обоснование недостаточности лимитов бюджетных обязательств, как несостоятельный, основанный на неверном толковании норм процессуального права.

Часть 1 статьи 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации устанавливает право, а не обязанность суда предложить сторонам представить дополнительные доказательства по делу. Право суда по предложению сторонам представить дополнительные доказательства (абзац 2 части 1 статьи 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) не предполагает обязанность суда прямо указать стороне, какие именно доказательства сторона должна представить.

Вместе с тем, заняв пассивную позицию и ограничившись общим непризнанием правильности позиции оппонента, сторона принимает на себя риски наступления негативных последствий собственного процессуального бездействия, поскольку добровольно отказывается от доказывания тех обстоятельств, на которых базируется ее позиция. При указанных обстоятельствах, суд не может обязать сторону спора представлять доказательства, как в обоснование своей позиции, так и в опровержение правовой позиции другой стороны, поскольку каждое лицо, участвующее в деле, самостоятельно доказывает обстоятельства, на которых основывает свои требования и возражения.

Приведенные в кассационной жалобе доводы фактически выражают несогласие ответчика с оспариваемыми судебными актами, повторяют позицию ответчика, изложенную судам первой и апелляционной инстанций, тогда как судами им дана надлежащая правовая оценка, эти доводы не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судами при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения оспариваемых судебных постановлений, влияли на их обоснованность и законность, либо опровергали выводы судов первой и апелляционной инстанций, являются процессуальной позицией ответчика, основаны на его субъективной оценке фактических обстоятельств дела и представленных доказательств, не свидетельствуют о том, что при рассмотрении дела судами были допущены нарушения, влекущие отмену вынесенных судебных постановлений в кассационном порядке, фактически направлены на переоценку установленных судами фактических обстоятельств дела и принятых ими доказательств, что в силу статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не входит в полномочия суда кассационной инстанции.

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", производство в суде кассационной инстанции предназначено для проверки законности вступивших в законную силу судебных постановлений, установления правильности применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судебными инстанциями в ходе предшествующего рассмотрения дела.

Юридически значимые обстоятельства дела судами первой и апелляционной инстанций определены правильно, выводы судов должным образом мотивированы и основаны на установленных фактических обстоятельствах дела, в соответствии с требованиями норм материального и процессуального права.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанций материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Магасского районного суда Республики Ингушетия от 3 апреля 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Ингушетия от 3 августа 2023 года оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения.

Председательствующий Черчага С.В.

Судьи Корниенко Г.Ф.

Никитушкина И.Н.