Определение Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 15 января 2024 г. по делу N 8Г-99/2024-(8Г-13562/2023)[88-939/2024-(88-13963/2023)]

по делу N 88-939/2024

N дела 13-213/2019

в суде первой инстанции

УИД N 07RS0004-01-2019-002780-53

15 января 2024 года г. Пятигорск

Пятый кассационный суд общей юрисдикции в составе судьи Поддубной О.А, рассмотрев гражданское дело по заявлению АЗМ о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, по кассационной жалобе Управления федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю на определение Чегемского районного суда Кабардино-Балкарской Республики от 21 ноября 2019 г. (с учетом определения об исправлении описки от 05 февраля 2020 года),

УСТАНОВИЛ:

АЗМ обратилась в суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда - арбитражного решения Экономического арбитража Северо-Кавказского округа (третейский суд для разрешения конкретного спора) от 25 октября 2019 года.

Определением Чегемского районного суда Кабардино-Балкарской Республики от 21 ноября 2019 года (с учетом определения об исправлении описки от 05 февраля 2020 года), заявление удовлетворено.

На указанное определение Управлением федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю подана кассационная жалоба, в которой ставится вопрос об отмене судебного постановления со ссылкой на неверное применение норм процессуального права.

Определением Пятого кассационного суда общей юрисдикции от10 октября 2022 года определение от 21 ноября 2019 года было отменено, в удовлетворении заявления АЗМ о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда - отказано.

Определением Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 18 декабря 2023 года заявление АЗМ о пересмотре по новым обстоятельствам определения Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 10 октября 2022 года отменено.

При рассмотрении доводов кассационной жалобы Управления федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю на определение Чегемского районного суда Кабардино-Балкарской Республики от 21 ноября 2019 года Пятый кассационной суд общей юрисдикции приходит к следующему.

Согласно части 10 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) кассационная жалоба рассмотрена судьей единолично без проведения судебного заседания.

В соответствии со статьей 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права. При этом нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений.

Изучив материалы дела, оценив доводы кассационной жалобы, суд кассационной инстанции находит состоявшийся по делу судебный акт подлежащим отмене.

Установлено, что заявитель в обоснование своей просьбы о выдаче исполнительного листа представила решение третейского суда - арбитражного решения Экономического арбитража Северо-Кавказского округа (третейский суд для разрешения конкретного спора) от 25 октября 2019 г, которым расторгнут договор инвестирования от 01 июля 2018 года, заключенный между АЗМ и ХМА, за АЗМ признано право собственности на нежилое здание, этажность 1, площадью 25, 1 кв.м, расположенное по адресу: "адрес"

Суд, удовлетворяя заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, исходил из того, что должником решение третейского суда не исполняется, оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение этого решения не имеется.

Между тем, с таким выводом согласиться нельзя по следующим основаниям.

Из материалов заявления следует, что между АЗМ и ХМА был заключен договор инвестирования от 01 июля 2018 года. Инвестор ХМА не исполнила свои обязательства, предусмотренные пунктами 3.1. и 3.2 договора инвестирования от 01.07.2018 в части оплаты 1000000 рублей до 31.12.2018.

В соответствии с пунктом 6.2 договора инвестирования от 01.07.2018, в случае нарушения инвестором сроков внесения инвестиций по настоящему договору заказчик-застройщик вправе самостоятельно осуществить строительство, в этом случае результаты инвестиционной деятельности переходят в собственность заказчику-застройщику, то есть АЗМ

30.09.2019 стороны заключили арбитражное соглашение о передаче спора между сторонами о расторжении договора инвестирования от 01.07.2018 и признании права собственности на результат инвестиционной деятельности - нежилое здание, этажность 1, площадью 25, 1 кв.м, расположенное по адресу: "адрес", на разрешение третейского суда.

В соответствии со статьей 38 Федерального закона от 29 декабря 2015 г. N 382-ФЗ "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации" стороны, заключившие третейское соглашение, принимают на себя обязанность добровольно исполнять арбитражное решение. Стороны и третейский суд прилагают все усилия к тому, чтобы арбитражное решение было юридически исполнимо.

В силу статьи 41 Федерального закона от 29 декабря 2015 г. N 382-ФЗ "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации" арбитражное решение признается обязательным и подлежит немедленному исполнению сторонами, если в нем не установлен иной срок исполнения. При подаче стороной в компетентный суд заявления в письменной форме арбитражное решение принудительно приводится в исполнение путем выдачи исполнительного листа в соответствии с настоящим Федеральным законом и положениями процессуального законодательства Российской Федерации.

Согласно статье 423 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вопрос о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решений третейских судов и международных коммерческих арбитражей, если место проведения третейского разбирательства находилось на территории Российской Федерации, рассматривается судом по заявлению стороны третейского разбирательства, в пользу которой принято решение третейского суда.

В соответствии с пунктом 2 части 4 статьи 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку Российской Федерации.

Это предполагает, что решение третейского суда должно отвечать принципу законности, который, будучи сущностной чертой любой справедливой судебно-юрисдикционной процедуры, в третейском разбирательстве означает, в частности, что нарушение решением третейского суда основополагающих принципов российского права или вынесение им решения по спору, который в соответствии с федеральным законом не может быть предметом третейского разбирательства, является основанием для отмены (отказа в исполнении) такого решения компетентным судом.

Следовательно, при рассмотрении заявления о признании и приведении в исполнение третейского решения вопрос о соблюдении публичного порядка подлежит судебному контролю в силу полномочий государственного суда. Принудительное исполнение третейского решения, нарушающее публичный порядок, является судебной ошибкой, свидетельствующей о незаконности судебного акта.

При этом, суды осуществляют такой контроль исходя из общих правовых принципов, действующих в отдельной сфере правоотношений, и с учетом норм законодательства, регулирующих конкретную сферу правоотношений.

Под публичным порядком в целях применения указанных норм сложившаяся судебная практика понимает фундаментальные правовые начала (принципы), которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью, составляют основу построения экономической, политической, правовой системы государства.

В соответствии с частью 10 статьи 40 Федерального закона от 13 июля 2015 года N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости" (далее - Закон N 218-ФЗ) государственный кадастровый учет и государственная регистрация прав на созданные здание или сооружение осуществляются на основании разрешения на ввод соответствующего объекта недвижимости в эксплуатацию и правоустанавливающего документа на земельный участок, на котором расположен такой объект недвижимости. Государственный кадастровый учет и государственная регистрация прав на созданные здание или сооружение, для строительства которых в соответствии с федеральными законами не требуется разрешение на строительство, а также на соответствующий объект незавершенного строительства осуществляются на основании технического плана таких объектов недвижимости и правоустанавливающего документа на земельный участок, на котором расположены такие объекты недвижимости, или документа, подтверждающего в соответствии с Земельным кодексом Российской Федерации возможность размещения таких созданных сооружений, а также соответствующих объектов незавершенного строительства без предоставления земельного участка или установления сервитута.

Основаниями для осуществления государственного кадастрового учета и (или) государственной регистрации прав являются, в том числе, акты, изданные органами государственной власти или органами местного самоуправления в рамках их компетенции и в порядке, который установлен законодательством, действовавшим в месте издания таких актов на момент их издания, и устанавливающие наличие, возникновение, переход, прекращение права или ограничение права и обременение объекта недвижимости (пункт 2 статьи 14 Закона N 218-ФЗ).

Таким образом, исходя из приведенных правовых норм, вопрос о праве собственности на вновь созданное недвижимое имущество относится к исключительной компетенции государственных судов, так как правоотношение, связанное с регистрацией права собственности, имеет публично-правовой характер, а решение, обязывающее регистрирующий орган осуществить соответствующие действия, - публично-правовые последствия.

Обход законодательства о регистрации прав на недвижимое имущество, которое устанавливает гарантии прочности и стабильности гражданского оборота, обеспечивает неприкосновенность собственности (пункт 1 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации), может рассматриваться как нарушение основополагающих принципов российского права.

Создание видимости частноправового спора, в том числе, с отнесением его на рассмотрение третейским судом для получения формальных оснований регистрации права на недвижимое имущество влечет подмену законных функций государственных органов по регистрации прав на недвижимое имущество, противоречит публичному порядку, что не было учтено судом первой инстанции при рассмотрении дела.

Согласно статье 222 Гражданского кодекса Российской Федерации, самовольной постройкой является здание, сооружение или другое строение, возведенные или созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные или созданные без получения на это необходимых в силу закона согласований, разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил, если разрешенное использование земельного участка, требование о получении соответствующих согласований, разрешений и (или) указанные градостроительные и строительные нормы и правила установлены на дату начала возведения или создания самовольной постройки и являются действующими на дату выявления самовольной постройки.

Не является самовольной постройкой здание, сооружение или другое строение, возведенные или созданные с нарушением установленных в соответствии с законом ограничений использования земельного участка, если собственник данного объекта не знал и не мог знать о действии указанных ограничений в отношении принадлежащего ему земельного участка.

Лицо, осуществившее самовольную постройку, не приобретает на нее право собственности. Оно не вправе распоряжаться постройкой - продавать, дарить, сдавать в аренду, совершать другие сделки.

Использование самовольной постройки не допускается.

Самовольная постройка подлежит сносу или приведению в соответствие с параметрами, установленными правилами землепользования и застройки, документацией по планировке территории, или обязательными требованиями к параметрам постройки, предусмотренными законом (далее - установленные требования), осуществившим ее лицом либо за его счет, а при отсутствии сведений о нем лицом, в собственности, пожизненном наследуемом владении, постоянном (бессрочном) пользовании которого находится земельный участок, на котором возведена или создана самовольная постройка, или лицом, которому такой земельный участок, находящийся в государственной или муниципальной собственности, предоставлен во временное владение и пользование, либо за счет соответствующего лица, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 3 настоящей статьи, и случаев, если снос самовольной постройки или ее приведение в соответствие с установленными требованиями осуществляется в соответствии с законом органом местного самоуправления.

Согласно статье 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежит правомочия владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему имуществом.

Согласно пункту 1 статьи 263 Гражданского кодекса Российской Федерации, собственник земельного участка может возводить на нем здания и сооружения, осуществлять их перестройку или снос, разрешать строительство на своем участке другим лицам.

Эти права осуществляются при условии соблюдения градостроительных и строительных норм и правил, а также требований о целевом назначении земельного участка (пункт 2 статьи 260 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, учитывая указанные выше нормы права, при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решений третейских судов, суд обязан учитывать разумность и добросовестность действий и поведения участников гражданских правоотношений в той степени, в какой это необходимо для обеспечения защиты прав и законных интересов сторон, в том числе и третьих лиц, не участвовавших в деле, но о правах и об обязанностях, которых третейский суд принял судебный акт.

Удовлетворяя заявление АЗМ о выдаче исполнительного листа, суд первой инстанции сослался на Арбитражное Решение Экономического арбитража Северо-Кавказского округа от 25 октября 2019 года, которым расторгнут договор инвестирования от 01 июля 2018 года, заключенный между АЗМ и ХМА, и за АЗМ признано право собственности на нежилое здание, этажность 1, площадью 25, 1 кв.м, расположенное по адресу: "адрес".

Однако судом первой инстанции не были установлены обстоятельства, касающиеся правомерности возведения ХМА спорного нежилого здания, таких так наличие права на земельный участок, на котором возведено строение, наличие разрешительной и проектной документации, соответствие возведенного строения строительными, градостроительным и иным нормам и правилам, наличие права ХМА на нежилое здание, зарегистрированное у установленном законом порядке. Данные обстоятельства также не были и предметом исследования третейского суда, рассматривающего требования АЗМ о расторжении договора инвестирования и признания права собственности на нежилое здание, этажность 1, площадью 25, 1 кв.м, расположенное по адресу: "адрес" и "адрес".

Указанное свидетельствует, что спор между АЗМ и ХМА о расторжении договора инвестирования и признания права собственности на нежилое здание, затрагивает, в том числе, публично-правовые отношения, связанные с введением в гражданский оборот спорного объекта недвижимого имущества, существующего в настоящий момент как объект самовольной постройки, а потому не мог, по общему правилу, быть передан на рассмотрение третейского суда.

Указанное свидетельствует, что судом первой инстанции при постановлении судебного акта не соблюдены требования о его законности и обоснованности, а потому допущенные нарушения являются существенными, в связи с чем могут быть исправлены только посредством отмены судебного постановления, с принятием нового об отказе в удовлетворении заявления АЗМ о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 ГПК РФ, суд кассационной инстанции

определил:

определение Чегемского районного суда Кабардино-Балкарской Республики от 21 ноября 2019 г. (с учетом определения об исправлении описки от 05 февраля 2020 года) отменить.

В удовлетворении заявления АЗМ о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда - отказать.

Судья Пятого кассационного

суда общей юрисдикции О.А. Поддубная