Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 23 января 2024 г. по делу N 8Г-28261/2023[88-1807/2024-(88-28056/2023)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Бойко В.Н, судей Даниловой О.Н, Шульц Н.В, рассмотрев в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи при содействии Кировского районного суда г. Красноярска гражданское дело N 2-279/2023 (24RS0032-01-2022-002416-60), по исковому заявлению Минакова Геннадия Александровича к Таракановой Юлии Александровне, нотариусу Красноярского нотариального округа Кирилловой Вере Валентиновне о признании договора недействительным, применении последствий недействительности сделки, по кассационной жалобе Минакова Геннадия Александровича на решение Ленинского районного суда г. Красноярска от 29 мая 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 20 сентября 2023 г, заслушав доклад судьи Н.В. Шульц, пояснения представителя Минакова Г.А. - Усенко Е.В. поддержавшего доводы кассационной жалобы, представителя Таракановой Ю.А. - Насырова М.Д. и представителя нотариуса Красноярского нотариального округа Кирилловой В.В. - Власову М.В, просивших отказать в удовлетворении кассационной жалобы,

УСТАНОВИЛА:

Истец М.Г.А. обратился в суд с иском, уточненным в ходе рассмотрения дела, к Т.Ю.А, нотариусу Красноярского нотариального округа К.В.В. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки.

Требования мотивированы тем, что 19 мая 1998 г. между Т.Ю.А. и матерью истца М.А.А. заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: "адрес". При заключении указанного договора нотариусом не соблюдена форма нотариального договора, а также не отражена надлежащим образом воля дарителя, так как в договоре дарения отсутствует подпись дарителя М.А.А, в связи с чем полагает, что данная сделка ничтожна.

Полагает, что его престарелая и неграмотная мать М.А.А. попала под влияние Т.Ю.А, которая, воспользовавшись нахождением М.А.А. в преклонном возрасте с учетом ее состояния здоровья, обманным путем, посредством введения М.А.А. в заблуждение, которая не отдавала себе отчет в совершенных действиях, завладела ее имуществом. Заключенный договор дарения является мнимой сделкой, поскольку М.А.А, заключив данный договор, продолжала проживать в подаренной квартире и несла расходы по содержанию жилого помещения. Приводя правовые обоснования уточненных исковых требований, истец просил суд признать договор дарения квартиры, расположенной по адресу: "адрес", от 19 мая 1998 г, заключенный между Т.Ю.А. и М.А.А. недействительным, применив последствия недействительности сделки, прекратить право собственности Т.Ю.А. на указанную квартиру.

Решением Ленинского районного суда г.Красноярска от 29 мая 2023 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 20 сентября 2023 г, в удовлетворении исковых требований М.А.Г. к Т.Ю.А, нотариусу Красноярского нотариального округа К.В.В. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки отказано.

В кассационной жалобе Истец М.Г.А. просит отменить решение и апелляционное определение, дело направить на новое рассмотрение.

В обоснование доводов жалобы указывает, что вывод суда первой инстанции о том, что истцом не пропущен срок исковой давности основан на нормах действующего законодательства. Суд апелляционной инстанции, необоснованно, без учета порядка применения ч.2 ст.196 ГК РФ, не согласившись с указанным выводом суда первой инстанции, тем не менее не указал на изменение мотивировочной части решения, указывая, что оставляет решение суда без изменения.

Ответчик долгое время скрывала факт заключения договора дарения, квартиру на свое имя не регистрировала, поэтому узнать о заключении сделки между Т.Ю.А. и матерью истца у кассатора не имелось возможности, о нарушении своего права истец узнал только 16 сентября 2021 г, следовательно срок исковой давности истцом не пропущен.

Указывает, что договор дарения заключен его матерью М.А.А. в состоянии, в котором оно не могла осознавать характер своих действий и руководить ими на что указывают нестабильный почерк и отсутствие подписи.

Полагает, что судом не дана оценка посмертному эпикризу М.А.А. A.А, согласно которому у последней имелось сопутствующее заболевание " "данные изъяты", которая по сути, является "данные изъяты" "данные изъяты". Полагает, что наличие указанного заболевания у его матери подтверждается показаниями свидетеля О.И.А, при этом считает, что к показаниям данного свидетеля о том, что М.А.А. находилась в адекватном состоянии, суд должен был отнестись критически.

Судами не дано оценке отсутствию подписи М.А.А. в договоре, при том, что в имеющемся в материалах дела договоре на приобретение квартиры имеется её подпись.

В тексте договора дарения отсутствует указание, что он заключен не в следствии стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных условиях и то, что договор не является для нее кабальной сделкой.

Считает, что спорный договор является мнимой сделкой, поскольку, заключив указанный договор, М.А.А. продолжила проживать в спорной квартире и несла расходы по ее содержанию.

От Т.Ю.А. поступили возражения на кассационную жалобу.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о рассмотрении дела заблаговременно была размещена на официальном сайте Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, в связи с чем на основании статей 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

В соответствии со статьей 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверяя законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе (часть 1 статьи 379.6 ГПК РФ), суд кассационной инстанции оснований для их отмены не усматривает.

При рассмотрении спора судами установлено, что на основании договора мены, удостоверенного Красноярской государственной нотариальной конторой 8 июля 1994 г. и зарегистрированного в реестре за N N, М.А.А, "данные изъяты", являлась собственником квартиры, расположенной по адресу: "адрес", состоящей из трех комнат, обшей площадью 59, 80 кв.м.

19 мая 1998 г. между М.А.А. и Т.Ю.А. заключен договор дарения, по условиям которого квартира, расположенная по адресу: "адрес", состоящая из трех комнат, общей площадью 59.80 кв.м, безвозмездно перешла в собственность Т.Ю.А. В силу п.11 договора дарения право собственности у одаряемого (" Т.Ю.А.) наступает на основании ст. 223 ГК РФ с момента ее регистрации в Красноярском государственном филиале КГЦТИ и ОЗСС.

Как следует из п.п. 12, 13 договора дарения нотариусом г. Красноярска Российской Федерации К.В.В. сторонам разъяснено содержание ст. ст. 209, 218. 288-293, 450-453, 460, 469, 551, 556, 558. 578 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также разъяснено, что ответственность и права сторон, не предусмотренные в настоящем договоре, определяются в соответствии с Российским законодательством.

Вышеуказанный договор удостоверен нотариусом г. Красноярска Российской Федерации К.В.В. 19 мая 1998 г. и зарегистрирован в реестре за N N который прочитан и подписан сторонами в присутствии данного нотариуса, личность сторон, их дееспособность, а также принадлежность даримой квартиры М.А.А. проверены.

Согласно справке начальника отдела АО "Ростехинвентаризация - Федеральное БТИ" Восточно-Сибирского филиала АО "Ростехинвентаризация - Федеральное БТИ" Ачинского отделения С.Д.К. N от 2 июня 2022 г. квартира, расположенная по адресу: "адрес". согласно базе данных государственного учреждения Красноярский государственный центр технической инвентаризации и оценки зданий, сооружений (ГУ КГЦТИ и ОЗСС?) по состоянию на 31 декабря 1998 г. принадлежит на праве собственности Т.Ю.А. на основании договора дарения квартиры от 19 мая 1998 г. N, зарегистрированного в реестре КГФ КГЦТИ и ОЗСС 8 июня 1998 г. N.

Из выписки из Единого государственного реестра недвижимости о кадастровой стоимости объекта недвижимости N N от 1 июня 2022 г, следует, что сведения о праве собственности на жилое помещение, расположенное по адресу: "адрес". отсутствуют.

С 18 января 1995 г. по настоящее время Т.Ю.А. со своей семьей - мужем Т.Ю.В, сыном Т.В.Ю. состоят на регистрационном учете по адресу: "адрес".

М.А.А. "данные изъяты"

Т.Ю.А. (добрачная фамилия М.А.А.) приходится М.А.А. дочерью, истец М.Г.А. - сыном.

Разрешая заявленные истцом требования, суд первой инстанции, руководствуясь ст.ст. 181, 196, 197 196, 197, 199, 218, 420, 421, 572 ГК РФ, п.73 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 года N9 "О судебной практике по делам о наследовании" пришел к выводу, что срок исковой давности истцом не пропущен, поскольку о наличии договора дарения он узнал 16.09.2021 г, а в суд обратился 11.05.2021 г, при этом оснований для удовлетворения исковых требований не усмотрел, поскольку доказательств в подтверждение наличия оснований для признания недействительным договора дарения спорного жилого помещения, которые предусмотрены ст. 177, ст. 179 ГК РФ, стороной истца не представлено. Доводы М.Г.А. о мнимости договора дарения, о совершении указанного договора под влиянием обмана путем введения М.А.А. в заблуждение, в связи с ее неграмотностью, преклонным возраста, состоянием здоровья, на невыгодных для нее условиях не нашли своего подтверждения.

Отказывая в удовлетворении заявленных М.Г.А. требований к нотариусу Красноярского нотариального округа К.В.В, в соответствии со ст.262, 310 ГК РФ, разъяснениями содержащимися в абз. 3 п. 95 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 года N 9, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что нотариус Красноярского нотариального округа Российской Федерации К.В.В. В.В. является ненадлежащим ответчиком по данному делу, поскольку по искам о признании сделки, в том числе договора дарения недействительным, надлежащим ответчиком выступает сторона сделки.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований по существу, суд апелляционной инстанции, руководствуясь ст.181 (в редакции, действовавшей на дату заключения договора), ст.ст. 195, 196, 199, 200 ГК РФ, п. 101 постановления Пленума от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", учитывая, что правопреемство не влечет изменения срока исковой давности и порядка его исчисления, установив, что М.А.А. с даты совершения сделки 19 мая 1998 г. было известно о начале её исполнения, однако с указанной даты и до смерти в "данные изъяты" г. она за оспариванием договора дарения не обращалась, своих прав на спорное имущество не предъявляла, а истец М.Г.А. обратился в суд с иском об оспаривании договора дарения только 11 мая 2022 г, то есть более чем через 23 года после того, как М.А.А. стало известно о совершении сделки по отчуждению имущества, пришел к выводу о том, что М.Г.А. пропущен срок исковой давности по заявленным требованиям, что является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для отмены обжалуемых судебных актов по доводам кассационной жалобы.

Доводы кассационной жалобы о том, что судами не дано оценке отсутствию подписи М.А.А. в договоре дарения отклоняются за необоснованностью.

Так суд первой инстанции проанализировав содержание оспариваемого договора дарения, пришел к выводу, что договор дарения недвижимого имущества совершен в письменной форме, подписан М.А.А. путем собственноручного указания фамилии, имени, отчества, что не оспаривалось истцом. Законодательство, действующее на момент заключения оспариваемого договора дарения, не предусматривало каких - либо требований или ограничений относительно подписи дарителя, степени её полноты и способа графического исполнения, специальных требований к содержанию подписи сторон. Отсутствие краткой подписи (графического знака) проставленного М.А.А. в оспариваемом истцом договоре дарения не имеет правового значения и не влечет ни его ничтожность, ни его недействительность, так как содержание распоряжения, а соответственно, и выраженное в нем волеизъявление в графе "подпись" удостоверены собственноручно М.А.А, что засвидетельствовано нотариусом Красноярского нотариального округа Российской Федерации К.В.В. В.В.

Кроме того, как обоснованно указано судом волеизъявление М.А.А, подтверждено тем обстоятельством, что указанный договор был зарегистрирован в 1998 года и ею при жизни не оспорен.

Данные выводы суда соответствуют законодательству, действовавшему на момент заключения договора дарения и фактическим обстоятельствам дела, доводы кассационной жалобы о том, что М.А.А. приобретая квартиру ставила подпись в договоре, указанные выводы суда не опровергают.

В соответствии с п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

В соответствии со ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

В соответствии с п.1 ст.177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Согласно пп.2, 3 ст.179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Сделка на крайне невыгодных условиях, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (п.3).

Применительно к рассматриваемому спору именно истец, заявляющий требование о признании сделки недействительной, согласно положениям ст. 56 ГПК РФ обязан доказать наличие оснований для недействительности сделки, то есть наличие обстоятельств, предусмотренных указанными статьями.

Суды, исследовав и оценив имеющиеся в деле доказательства пришли к обоснованному выводу о том, что М.А.А, подписывая спорный договор дарения квартиры, действовала сознательно и целенаправленно, согласно своей воле, направленной на достижение определенного правового результата в виде передачи прав на спорную квартиру Т.Ю.А. доказательств, свидетельствующих о том, что М.А.А. заблуждалась относительно существа сделки при подписании спорного договора дарения, что оформление оспариваемого договора дарения было вынужденным для М.А.А. ввиду стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных условиях, под влиянием недобросовестных действий ответчика Т.Ю.А, выразившихся в умышленном создании у нее ложного представления об обстоятельствах, имеющих значение для заключения сделки, либо в силу ее болезненного состояния, не представлено.

Не опровергаются данные выводы суда и доводами кассационной жалобы.

Сам факт не указания в договоре дарения на то, что он заключен не в следствии стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных условиях и то, что договор не является для М.А.А. кабальной сделкой, не свидетельствует о их наличии в отсутствие надлежащих доказательств наличия указанных обстоятельств.

Доводы кассационной жалобы о том, что договор дарения является мнимой сделкой, отклоняются судебной коллегией поскольку как установлено судами правовые последствия, соответствующие договору дарения, в данном случае наступили, поскольку договор дарения сторонами исполнен. М.А.А. передала Т.Ю.А. в дар принадлежащее ей имущество, право собственности на спорную квартиру зарегистрировано в установленном законом порядке за Т.Ю.А, которая проживает в указанном жилом помещении с 1995 г. вместе с членами своей семьи, в число которых входила мать М.А.А, и оплачивает коммунальные услуги.

При этом как верно установлено судами договор дарения от 15 мая 1998 года не предполагает его исполнение дарителем путем освобождения квартиры. Пунктом 8 данного договора сторонами согласовано условие о том, что М.А.А, состоящая на регистрационном учете в спорной квартире, имеет право пользования данным жилым помещением.

Действующим законодательством таких ограничений также не установлено.

Доводы кассационной жалобы о том, что М.А.А. страдала "данные изъяты" что позволило Т.Ю.А. ввести сё в заблуждение относительно существа сделки судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку как установлено судами объективных данных, свидетельствующих о том, что М.А.А. страдала указанным заболеванием на момент заключения сделки материалы дела не содержат, каких-либо данных свидетельствующих о том, что при заключении сделки М.А.А. не понимала её характер и последствия, в деле не имеется, наличие у М.А.А. каких-либо заболеваний психического характера из материалов дела не усматривается, от заявленного суду первой инстанции ходатайства о проведении по делу психолого-психиатрической экспертизы в отношении М.А.А. истец отказался.

Наличие у М.А.А. указываемого подателем кассационной жалобы заболевания на июнь 2021 года не свидетельствует о его наличии на дату заключения сделки, которая была совершена за 23 года до указанной даты.

Кроме того, судами установлено, что М.А.А. в июле 1994 года самостоятельно заключила договор мены, в 2007 году самостоятельно обращалась к нотариусу с заявлением о принятии наследства в виде вкладов после смерти своего мужа - М.А.Н.

Доводы кассатора о неправильном применении судом апелляционной инстанции срока исковой давности, а также отсутствии указания на изменение мотивировочной части решения суда основанием к отмене состоявшихся судебных решений не являются, поскольку спор судом первой инстанции также был разрешен по существу, требования истца признаны не обоснованными, в иске отказано, с чем согласился суд апелляционной инстанции мотивированно отклонив доводы апелляционной жалобы.

Судами первой и апелляционной инстанций полно и всесторонне исследованы обстоятельства дела, оценены доводы и возражения сторон, а также имеющиеся в деле доказательства, выводы судов, содержащиеся в обжалуемых решении и определении, соответствуют установленным судами фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, судами правильно применены нормы материального и процессуального права. Каких-либо новых доводов со ссылками на имеющиеся в деле, но не исследованные судами доказательства, заявителем кассационной жалобы не приведено.

При этом суд кассационной инстанции не вправе переоценивать доказательства и устанавливать иные обстоятельства, отличающиеся от установленных судами первой и апелляционной инстанций, в нарушение своей компетенции, предусмотренной статьями 379.6, 390 ГПК РФ.

Вопреки доводам кассатора нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены обжалуемых судебных актов (статья 379.7 ГПК РФ), судом кассационной инстанции также не установлено.

С учетом изложенного обжалуемые судебные акты подлежат оставлению без изменения, кассационная жалоба - без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 390, 390.1, Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Ленинского районного суда г. Красноярска от 29 мая 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 20 сентября 2023 г. оставить без изменения, кассационную жалобу М.Г.А. - без удовлетворения.

Председательствующий В.Н. Бойко

Судьи О.Н. Данилова

Н.В. Шульц