Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 30 января 2024 г. по делу N 8Г-1033/2024-(8Г-28292/2023)[88-1764/2024-(88-28012/2023)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В, судей Кожевниковой Л.П, Раужина Е.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-340/2023 (УИД 24RS0056-01-2020-005604-56) по иску Козлова Леонида Викторовича к Дегтяреву Роману Борисовичу о защите чести, достоинства, деловой репутации, компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Дегтярева Романа Борисовича, представителя Дегтярева Р.Б. - Напольских Сергея Андреевича, действующего на основании доверенности на решение Центрального районного суда г. Красноярска от 2 июня 2023 г, дополнительное решение Центрального районного суда г. Красноярска от 18 июля 2023 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 4 октября 2023 г.

по кассационной жалобе Козлова Леонида Викторовича на решение Центрального районного суда г. Красноярска от 2 июня 2023 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 4 октября 2023 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, объяснения Козлова Л.В, поддержавшего доводы своей жалобы, возражавшего удовлетворению жалобы ответчика, представителя Дегтярева Р.Б.- Напольских С.А, действующего на основании доверенности, поддержавшего доводы кассационной жалобы Дегтярева Р, Б, возражавшего удовлетворению кассационной жалобы Козлова Л.В, принимавших участие в судебном заседании посредством видеоконференц-связи, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Козлов Л.В. обратился в Центральный районный суда г. Красноярска к Дегтяреву Р.Б. с иском о взыскании компенсации морального вреда, причиненного оскорблением, унижающим честь, достоинство или деловую репутацию.

В обосновании заявленных исковых требований указал, что 12 февраля 2019 г. в судебном заседании по гражданскому делу по иску Козлова Л.В. к ООО "Эксперт Сервис", ООО "Золотое Крыло" о защите прав потребителя, представитель ответчика Дегтярев Р.Б. оскорбил Козлова Л.В, высказав негативное высказывания недопустимые для делового оборота.

Оскорбление занесено в протокол судебного заседания. Козлов Л.В. обратился с заявлением о привлечении Дегтярева Р.Б. к уголовной ответственности по ч, 1 ст. 297 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее-УК РФ).

В ходе доследственной проверки 26 сентября 2019 г. проведена экспертиза N, согласно выводам которой, допущенное ответчиком в адрес истца высказывание выражает резко негативную оценку и не соответствует ситуации официального обращения, следовательно, нарушает нормы общения и поведения.

Не привлечение Дегтярева Р.Б. к уголовной ответственности не свидетельствует об отсутствии в его действиях умысла на оскорбление и унижения чести достоинства Козлова Л.В.

По заключению судебной лингвистической экспертизы от 12 декабря 2022 г. N Дегтярев Р.Б. в своей речи использовал бранное уничижительное слово, намеренно, в форме утверждения, используя частицу для акцентирования внимания участников диалога на определенной информации об умственных способностях Козлова Л.В, для передачи данной информации использовал оскорбительную бранную лексику, запрещенную в деловом обороте. В связи с действиями ответчика истец испытывает нравственные страдания.

Просил суд с учетом уточненных исковых требований взыскать с Дегтярева Р.Б. компенсацию морального вреда в размере 1 000 0000 руб, возврат государственной пошлины 300 руб, расходы на оплату услуг юриста ? 31 500 руб.; расходы в связи с проведением лингвистической экспертизы - 32 000 руб.; расходы на восстановление аудиозаписи - 2 000 руб.; расходы на покупку СД-диска - 200 руб.; расходы по оплате судебной экспертизы 29 040 руб, почтовые расходы.

Решением Центрального районного суда г. Красноярска от 18 июня 2021 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 25 октября 2021 г, исковые требования Козлова Л.В. удовлетворены частично. С Дегтярева Р.Б. в пользу Козлова Л.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 3 000 руб, возвращена государственная пошлина в размере 300 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Определением Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 17 марта 2022 г. решение Центрального районного суда г. Красноярска от 18 июня 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 25 октября 2021 г. отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Решением Центрального районного суда г. Красноярска от 2 июня 2023 г. с учетом определения об исправлении описки от 26 июня 2023 г, исковые требования удовлетворены частично, суд взыскал с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 12 000 руб, возврат государственной пошлины - 300 руб.; расходы на оплату услуг юриста - 10 000 руб.; расходы на оплату лингвистического исследования - 32 000 руб.; почтовые расходы - 781, 36 руб.

Дополнительным решением Центрального районного суда г. Красноярска от 18 июля 2023 г. суд взыскал с ответчика в пользу истца расходы на судебную экспертизу в размере 29 040 руб.

Дегтярев Р.Б, представитель Дегтярева Р.Б. - Напольских С.А, обратились в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой просят отменить решение Центрального районного суда г. Красноярска от 2 июня 2023 г, дополнительное решение Центрального районного суда г. Красноярска от 18 июля 2023 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 4 октября 2023 г, как незаконные, принятые с нарушением норм материального права.

Козлов Л.В. обратился в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой просит изменить решение Центрального районного суда г. Красноярска от 2 июня 2023 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 4 октября 2023 г, увеличив размер компенсации морального вреда, полагая, что размер компенсации морального вреда судами занижен.

В соответствии с ч. 1 ст. 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, рассмотрев доводы кассационных жалобы, считает, что оснований для удовлетворения жалоб сторон не имеется.

Как установлено судами и следует из материалов дела, в производстве Емельяновского районного суда Красноярского края находилось гражданское дело N 2-5/2020 по иску Козлова Л.В. к ООО "Эксперт Сервис", ООО "Золотое кольцо" о защите прав потребителей.

При рассмотрении данного дела, в судебном заседании 12 февраля 2019 г. представитель ответчика ООО "Эксперт Сервис" Дегтярев Р.Б. допустил в отношении принимавшего участие в судебном заседании Козлова Л.В, высказывание следующего содержания: "Вы утверждаете, что вы подписываете то, что вам дали не читая?! И это будучи идиотиком, да..".

Козлов Л.В, указав, что Дегтяревым Р.Б. в судебном заседании 12 февраля 2019 г, было допущено высказывание в оскорбительной форме, унижающее его честь, достоинство или деловую репутацию, что причинило ему нравственные страдания, обратился в суд с настоящим иском, представив в обоснование исковых требований заключение эксперта ЭКЦ ГУ МВД России по Красноярскому краю от 26 сентября 2019 г. N, лингвистическое исследование N ООО "Бюро судебной экспертизы".

В заключении эксперта ЭКЦ ГУ МВД России по Красноярскому краю от 26 сентября 2019 г. N, указано, что в разговоре, зафиксированном на диске в звуковом файле "1 2019_02_12 18-41-24", расположенном в папках "Case #2-649$2F2019 (2-3850$2F2018$3B) - М- 2662$F2018 from 12-02-2019" и "20190212.SRS", от слов: "Виды деятельности не одинаковые" до слов: "Занесите в протокол, меня идиотом оскорбили сейчас", высказывание, в котором коммуникант М2 (представитель ответчика) негативно оценивает личные или профессиональные, качества коммуниканта M1 (истца) посредством стилистически сниженного бранного слова "идиотик". Негативная оценка служит для выражения ложности сведений, представленных коммуникантом M1 относительно обстоятельств подписания договора. М1 и М2 - условные обозначения коммуникантов, принятые в тексте дословного содержания, приведенного в тексте данного заключения.

Согласно заключению ООО "Бюро судебных экспертиз" N, проведенного по инициативе истца 24 декабря 2020 г, специалист Р.К.Р. пришла к следующим выводам: да, в высказывании "Вы же утверждаете, что вы подписываете то, что вам дали, не читая?! И это будучи идиотиком, да" представлена негативная информация об истце Козлове Л.В. с помощью стилистически сниженного бранного слова идиотик. Негативная оценка служит для характеристики личных или профессиональных качеств Козлова Л.В.; да, высказывание "И это будучи идиотиком, да": является оскорблением, унижающим честь и достоинство Козлова Л.В.

Определением суда первой инстанции по настоящему делу назначена судебная лингвистическая экспертиза, производство которой поручено ФБУ Сибирский РЦСЭ Минюста России.

Согласно заключению судебной лингвистической экспертизы от 12 декабря 2022 г. N в разговоре, зафиксированном на предоставленном диске в звуковом файле (протокол судебного заседания от 12 февраля 2019 г.), от слов: "Виды деятельности не одинаковые" до слов: "Занесите в протокол, меня идиотом оскорбили" следующие сведения о Козлове Л.В.: ставит подписи на документах, которые ему предоставляют (Подписываете, да, что вам дали, как бы); говорит о том, что ставит подписи на документах, которые ему предоставляют, не ознакомившись с их содержанием (Вы же утверждаете, что вы подписываете то, что вам дали, не читая?!); является глупым, плохо соображающим человеком (И это будучи идиотиком, да?).

Информация о том, что Козлов Л.В. ставит подписи на документах, которые ему предоставляют, выражена в форме предположения; говорит о том, что ставит подписи на документах, которые ему предоставляют, не ознакомившись с их содержанием, выражена в форме утверждения о факте; является глупым, плохо соображающим человеком, выражена в форме оценочного суждения.

Смысловое содержание фразы "Вы же утверждаете, что Вы подписываете то, что Вам дали, не читая?! И это будучи идиотиком, да?" состоит в том, что автор фразы настаивает на том, что Л.В. Козлов подписывает документы, которые ему предоставляют, не ознакомившись с их содержанием, являясь при этом глупым, плохо соображающим человеком. При этом автор указанной выше фразы использует слово с суффиксом субъективной оценки с оттенком уничижительности ("идиотик"); частицу "же" и прием парцелляции, способствующие акцентированию внимания участников диалога на определенной информации (о сообщении сведений о визировании непрочитанных документов Л.В. Козловым и об умственных способностях Л.В. Козлова). Для передачи информации о Л.В. Козлове Р.Б. Дегтярев использует, в том числе инвективную (оскорбительную) лексику ("идиотик").

Эксперт Ш.Р.В. показала, что слово "идиотик" относится к экспрессивной эмоционально окрашенной и стилистически сниженной лексике, имеющей ограничение на употребление в публичной сфере, относится к одному из разрядов инвективой лексики ? медицинский диагноз, употребляемый в переносном значении. Использование инвективой лексики по отношению к лицам в публичной речи обычно рассматривается как оскорбление. Для передачи информации в публично речи вводится ограничение на употребление инвективой лексики. При этом вопросительное предложение может содержать информацию как в форме утверждения о факте.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, руководствуясь ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 29 Конституции Российской Федерации, ст.ст. 151, 152, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", исследовав и оценив имеющиеся в материалах дела доказательства, аудиозапись судебного заседания 12 февраля 2019 г, заключение эксперта ЭКЦ ГУ МВД России по Красноярскому краю от 26 сентября 2019 г. N, заключение ООО "Бюро судебных экспертиз" N, заключение судебной экспертизы от 12 декабря 2022 г. N, согласно которому высказывание ответчика носит оценочное суждение, но выражено в оскорбительной форме приняв во внимание не представление ответчиком суду объективных доказательств, подтверждающих некомпетентность истца в профессиональной деятельности, пришел к выводу, что совокупностью установленных по делу обстоятельств, подтвержден факт того, что ответчик допустил в судебном заседании 12 февраля 2019 г. высказывание, которое является оскорблением чести, достоинства и деловой репутации истца.

Определяя размер подлежащей взысканию с Дегтярева Р.Б. в пользу истца компенсации морального вреда в сумме 12 000 руб, суд первой инстанции исходил из баланса интересов, соответствия поведения участников правоотношений принятым в обществе нормам поведения, обстоятельств дела, характера нарушений прав истца, индивидуальных особенностей, учел характер и объем причиненных истцу нравственных страданий, то, насколько его достоинство, социальное положение или деловая репутация при этом были затронуты, другие отрицательные для него последствия, требования разумности, справедливости и соразмерности компенсации последствиям нарушения.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции согласился, дополнительно отметив, что вынесение и.о. старшего дознавателя ОСП по Емельяновскому району Красноярского края 17 января 2020 г. постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Дегтярева Р.Б. по ч.1 ст.297 УК РФ, свидетельствует об отсутствии в его действиях состава преступления, предусмотренного данной нормой, а именно субъективной стороны, характеризующейся только прямым умыслом, предполагающим, что виновный осознает оскорбительный для суда и участников процесса характер его действий и желает совершить такие действия. Наличие умысла на неуважение к суду установлено не было, тем не менее, данные обстоятельства не свидетельствуют о непричинении высказыванием ответчика нравственных страданий истцу, вследствие унижения его человеческого достоинства.

Отклоняя доводы ответчика о несогласии с выводами эксперта, о неправильной оценке судом выводов эксперта, суд апелляционной инстанции исходили из выводов судебной экспертизы, подтвержденных экспертом Ш.Р.В. в судебном заседании, согласно которым слово "идиотик" относится к одной из групп инвективной, то есть оскорбительной лексики и в данной коммуникативной ситуации рассматривается как оскорбление лица в отношении которого было сделано данное высказывание, то есть Козлова Л.В.

Данное экспертное заключение отвечает принципам объективности и достоверности, содержит подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате него выводы и ответы на поставленные вопросы.

Эксперту разъяснялись права и обязанности, предусмотренные ст. 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, о предупреждении его об уголовной ответственности, предусмотренной ст. 307 УК РФ, о чем имеется расписка.

Указание ответчика на то, что согласно заключению эксперта ЭКЦ ГУ МВД России по Красноярскому краю спорное высказывание представляло собой негативную оценку, служащую для выражения ложности сведений представленных истцом, не уничижает того факта, что эта оценка высказана посредством оскорбительной лексики, на что также есть ссылка в данном заключении.

Отклоняя доводы ответчика о том, что как оскорбительное спорное высказывание было воспринято только истцом, тогда как другими лицами, участвующими в деле, оно было воспринято иначе, суд апелляционной инстанции отклонил, придя к выводу о том, что данные утверждения ничем не подтверждены и противоречат заключению судебной экспертизы. Объяснения, отобранные у секретаря судебного заседания, информации о восприятии ею спорного высказывания не содержат.

Суд апелляционной инстанции, также отклоняя доводы истца о том, что определенный судом размер компенсации морального вреда в 12 000 руб. необоснованно занижен, что судом не учтены высокие доходы ответчика, пришел к выводу о том, что определенный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда согласуется с принципами конституционной ценности достоинства личности (ст. 21 Конституции РФ), учитывает обстоятельства дела, индивидуальные особенности истца, а также принципы разумности и справедливости.

Отклоняя доводы ответчика о том, что расходы на лингвистическое исследование "Бюро судебных экспертиз" в размере 32 000 руб. неправомерно отнесены судом первой инстанции к судебным издержкам, суд апелляционной инстанции указал, что поскольку данное исследование послужило основанием для обращения Козлова Л.В. в суд за защитой своих прав, то расходы на его проведение подлежат возмещению. При этом суд отметил, что апелляционное определение судебной коллегии но гражданским делам Красноярского краевого суда от 25 октября 2021 г, которым данное исследование признано недопустимым доказательством, отменено судом кассационной инстанции, тогда как при новом рассмотрении дела оно таковым не признавалось. Доказательств завышенной стоимости проведенного исследования ответчиком не представлено.

Поскольку вопрос об оскорбительном характере спорного высказывания перед экспертом ЭКЦ ГУ МВД России по Красноярскому краю не ставился, проведение судебной экспертизы суд апелляционной инстанции признал обоснованным.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что судами при разрешении спора нормы материального права применены правильно.

Согласно ч. 1 ст. 21 Конституции Российской Федерации достоинство личности охраняется государством и ничто не может быть основанием для его умаления. В случае нарушения каждый имеет право на защиту своей чести и доброго имени (ч. 1 ст. 23 Конституции Российской Федерации).

Пунктом 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения (п. 2 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Абзац 10 ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации в качестве одного из способов защиты гражданских прав предусматривает возможность потерпевшей стороны требовать компенсации морального вреда.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации суд может возложить на нарушителя обязанность компенсации морального вреда, причиненного гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага.

В абзц. 3 п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" разъяснено, что в соответствии со ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

Как следует из разъяснений, содержащихся в абзц. 6 п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", если субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением (ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, ст.ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из п. 6 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16 марта 2016 г, следует, что содержащиеся в оспариваемых высказываниях ответчиков оценочные суждения, мнения, убеждения не являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 Гражданского кодекса, если только они не носят оскорбительный характер.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные и неимущественные права, либо посягающими на другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В соответствии со ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда ? должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В абзц. 2 п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" указано, что компенсация морального вреда определяется судом при вынесении решения в денежном выражении. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание обстоятельства, указанные в ч. 2 ст. 151 и п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, и иные заслуживающие внимания обстоятельства. При этом подлежащая взысканию сумма компенсации морального вреда должна быть соразмерна причиненному вреду и не вести к ущемлению свободы массовой информации.

По смыслу вышеизложенных норм права, компенсация морального вреда имеет целью компенсировать неблагоприятное воздействие на личные неимущественные блага либо здоровье истца путем денежных выплат и не должна служить источником обогащения. Суд при определении размера денежной компенсации морального вреда должен исходить не только из обязанности максимально возместить причиненный моральный вред лицу, но и из требований разумности и справедливости, чтобы выплата компенсации морального вреда одним гражданам не нарушала бы права других.

Как правильно отметил суд апелляционной инстанции, моральный вред, являясь оценочной категорией, включающей в себя оценку совокупности всех обстоятельств, по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах, в связи с чем предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Установив, что ответчик допустил высказывание в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство истца, суды пришли к правильному выводу о наличии оснований для взыскания компенсации морального вреда.

Вопреки доводам кассационной жалобы стороны ответчика судами дана оценка всем представленным доказательствам в совокупности, в соответствии с положениями ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судами приведены мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими. Оснований не согласиться с вышеприведенными выводами суда апелляционной инстанции, проверявшим решение суда первой инстанции, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не усматривает.

Приведенные в кассационной жалобе ответчика доводы о несогласии с оценкой представленных доказательств, о несогласии с выводами экспертизы и суда о том, что допущенное ответчиком в адрес истца высказывание является оскорбительным, о несогласии с размером компенсации морального вреда, повторяют позицию ответчика, изложенную в ходе рассмотрения дела, однако им судами первой и апелляционной инстанций дана надлежащая правовая оценка, эти доводы не содержат фактов, которые не были проверены либо опровергают выводы судов первой и апелляционной инстанций, являются процессуальной позицией ответчика, основаны на его субъективной оценке фактических обстоятельств дела и представленных доказательств, не свидетельствуют о том, что при рассмотрении дела допущены нарушения, влекущие отмену оспариваемых судебных актов в кассационном порядке, фактически направлены на переоценку установленных фактических обстоятельств дела и принятых ими доказательств, что в силу ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не входит в полномочия суда кассационной инстанции.

Доводы кассационной жалобы Козлова Л.В, о заниженном размере компенсации морального вреда также не могут повлечь удовлетворение кассационной жалобы, поскольку, определяя размер компенсации морального вреда, суды мотивировали свои выводы, учли обстоятельства, при которых было высказано оскорбление (Дегтярев Р.Б. публично высказал в отношении Козлова Л.В. суждение в оскорбительной форме), характер причиненных истцу нравственных страданий, степень нарушения прав истца (затронуто достоинство истца).

На недопустимость судом кассационной инстанции устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанций, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, а также исследовать новые доказательства указано в п. 36 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции".

Согласно разъяснению, содержащемуся в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", производство в суде кассационной инстанции предназначено для проверки законности вступивших в законную силу судебных постановлений, установления правильности применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судебными инстанциями в ходе предшествующего рассмотрения дела.

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции считает, что судами первой и апелляционной инстанций все юридические значимые обстоятельства по делу определены верно, доводы участников процесса судами проверены с достаточной полнотой, выводы соответствуют фактическим обстоятельствам и материалам гражданского дела.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанций материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационных жалоб.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Центрального районного суда г. Красноярска от 2 июня 2023 г, дополнительное решение Центрального районного суда г. Красноярска от 18 июля 2023 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 4 октября 2023 г. оставить без изменения, кассационные жалобы Козлова Леонида Викторовича, Дегтярева Романа Борисовича, представителя Дегтярева Р.Б. - Напольских Сергея Андреевича без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи