Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 23 января 2024 г. по делу N 8Г-27995/2023[88-1402/2024-(88-27641/2023)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Латушкиной С.Б, судей Гусева Д.А, Леонтьевой Т.В, с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в "адрес") апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Рубана А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-325/2023 (УИД 24RS0032-01-2022-002959-80) по иску Цулая Юрия Михайловича к Краевому государственному бюджетного учреждению здравоохранения "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им И.С. Берзона" о компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Цулая Юрия Михайловича на решение Ленинского районного суда г. Красноярска от 15 марта 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 13 сентября 2023 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Гусева Д.А, заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Рубана А.В, полагавшего кассационную жалобу подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Цулая Юрий Михайлович (далее по тексту - Цулая Ю.М, истец) обратился в суд с иском к краевому государственному бюджетного учреждению здравоохранения "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона" (далее по тексту - КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона", ответчик) о компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что его мать ФИО12 с 16 ноября 2021 г. проходила лечение в КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона", где в результате падения из окна получила "данные изъяты" 25 ноября 2021 г. при транспортировке в другое лечебное учреждение ФИО6 скончалась. Постановлением следователя от 11 мая 2022 г. в возбуждении уголовного дела по данному факту было отказано ввиду отсутствия состава преступления. Между Цулая Ю.М. и его матерью были постоянные, теплые отношения, после ее смерти Цулая Ю.М. находится в "данные изъяты". По мнению истца, причиной смерти матери являлись бездействия работников больницы, которые не обеспечили соответствующего контроля за пациентом.

С учетом изложенного истец просил взыскать компенсацию морального вреда в размере 10000000 рублей.

Решением Ленинского районного суда г. Красноярска от 15 марта 2023 г. исковые требования оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 13 сентября 2023 г. решение Ленинского районного суда г. Красноярска от 15 марта 2023 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Цулая Ю.М. просит отменить решение Ленинского районного суда г. Красноярска от 15 марта 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 13 сентября 2023 г.

Относительно доводов кассационной жалобы КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона" представлены письменные возражения.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции лица, участвующие в деле, своевременно и надлежащим образом извещенные о дне, времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились, сведений об уважительных причинах неявки суду не сообщили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующим выводам.

Согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что такие нарушения по настоящему делу были допущены судами первой и апелляционной инстанциями и они выразились в следующем.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанциями и следует из материалов дела, истец является сыном ФИО6

С 16 ноября 2021 г. ФИО6 проходила стационарное лечение в КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона" с диагнозом "данные изъяты"

23 ноября 2021 г. в связи с ухудшением состояния здоровья ФИО6 была переведена в "данные изъяты" отделение.

24 ноября 2021 г. ФИО6 выпала из окна находящейся на втором этаже палаты указанного отделения "данные изъяты", в результате чего получила "данные изъяты"

После падения ФИО6 медицинскими работниками КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона" оказана медицинская помощь, при этом в связи с отсутствием в КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона" "данные изъяты" отделения было принято решение о транспортировке ФИО6 в КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница скорой медицинской помощи".

25 ноября 2021 г. осуществлялась транспортировка ФИО6 из КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона" в КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница скорой медицинской помощи", в процессе данной транспортировки ФИО6 скончалась.

Согласно медицинскому свидетельству о смерти от 29 ноября 2021 г. причиной смерти ФИО6 явилась "данные изъяты"

Согласно акту медицинского исследования трупа ФИО6 от 20 декабря 2021 г. N причиной смерти явилось "данные изъяты"

Постановлением следователя следственного отдела по Ленинскому району г. Красноярска Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Красноярскому краю и Республике Хакасия от 11 мая 2022 г. отказано в возбуждении уголовного дела по факту смерти ФИО6 по пункту 1 части 1 статьи "данные изъяты" Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации ввиду отсутствия событий преступлений, предусмотренных статьями "данные изъяты" части 1 статьи "данные изъяты", части 4 статьи "данные изъяты" Уголовного кодекса Российской Федерации. Также отказано в возбуждении уголовного дела по факту смерти ФИО6 в отношении ФИО7, ФИО8 и ФИО9 по пункту 2 части 1 статьи "данные изъяты" Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации ввиду отсутствия в их действиях составов преступлений, предусмотренных частью 2 статьи "данные изъяты", части 2 статьи "данные изъяты", пунктом "в" части 2 статьи "данные изъяты" Уголовного кодекса Российской Федерации.

Постановлением и.о. прокурора Ленинского района г. Красноярска от 7 июля 2022 г. отказано в удовлетворении жалобы Цулая Ю.М. на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 11 мая 2022 г.

Министерством здравоохранения Красноярского края по обращению Цулая Ю.М. проведена проверка, по результатам которой 24 декабря 2021 г. дан ответ о том, что администрацией больницы с медицинскими работниками больницы проведен внеочередной инструктаж по вопросам ухода за пациентами, находящимися на лечении в отделении, проводить проветривание помещений при личном присутствии в палате. Заведующему отделением указано на усиление контроля за работой персонала отделения и рекомендовано внедрить в работу анкету для выявления у пациентов наклонностей к "данные изъяты". Министерством инициировано проведение экспертизы качества оказания медицинской помощи ФИО6 в КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона".

ООО "Страховая компания Ингосстрах-М" проведена экспертиза качества оказания медицинской помощи ФИО6 и 28 января 2022 г. истцу дан ответ, что дефектов оказания медицинской помощи не выявлено.

Из акта экспертизы качества медицинской помощи ООО "Страховая компания Ингосстрах-М" от 26 января 2022 г. N и медицинской карты следует, что ФИО6 оказывалась медицинская услуга в КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 имени И.С. Берзона" в период с 16 ноября 2021 г. по 25 ноября 2021 г. ФИО6 находилась в "данные изъяты" отделении с 16 ноября 2021 г. по 23 ноября 2021 г, в "данные изъяты" с 23 ноября 2021 г. по 25 ноября 2021 г. ФИО6 67 лет, она ежедневно осматривалась "данные изъяты", находилась на "данные изъяты", проводился "данные изъяты", мониторинг "данные изъяты" согласно тяжести заболевания, получала терапию согласно ВМР МЗ РФ по лечению "данные изъяты". 23 ноября 2021 г. принято решение о переводе в "данные изъяты" была в сознании, полностью ориентирована во времени и пространстве, на вопросы отвечала правильно, "данные изъяты" стабильна. Весь период госпитализации сохраняется "данные изъяты". 24 ноября 2021 г. в 13 часов 00 минут ФИО6 совершила попытку "данные изъяты", предотвратить которую не удалось, "данные изъяты" с улицы доставили в "данные изъяты" "данные изъяты". В 13 часов 10 минут проведена "данные изъяты", в 15 часов 10 минут "данные изъяты", в 14 часов 30 минут "данные изъяты". 25 ноября 2021 г. согласован перевод в КМКБСМП. Весь период госпитализации "данные изъяты" ФИО6 предъявляла жалобы на "данные изъяты" была в сознании, адекватна, контактна, полностью ориентирована во времени и пространстве, на вопросы отвечала правильно, о чем свидетельствует записи в медицинской документации. Объем выполненного лечения по "данные изъяты", "данные изъяты", "данные изъяты" проведен в соответствии с ВМР МЗ РФ, объем медицинской помощи по полученной "данные изъяты" выполнен в полном объеме. Перевод в КМКБСМП обоснован, противопоказаний к переводу не было.

Из ответа Министерства здравоохранения Красноярского края от 1 августа 2022 г. следует, что специалистами отдела ведомственного контроля министерства на основании приказа от 11 июля 2022 г. с участием врача "данные изъяты" высшей квалификационной категории проведена внеплановая целевая документарная проверка в части соблюдения требований порядка оказания медицинской помощи, клинических рекомендаций. По результатам проверки установлено, что нарушений требований актуальной версии "Временные методических рекомендаций "Профилактика, диагностика и лечение "данные изъяты"" в отношении ФИО6 не выявлено.

Также установлено, что 24 ноября 2021 г. в палате отделения "данные изъяты", где находилась ФИО6, суточное дежурство осуществлял врач- "данные изъяты" ФИО7 и медицинские сестры ФИО8 и ФИО9, общее количество пациентов в палате составляло 4 человека.

Допрошенный судами первой и апелляционной инстанций в качестве свидетеля врач- "данные изъяты" ФИО7 пояснил, что ДД.ММ.ГГГГ он заступил на смену, в тот день на одну медсестру приходилось три пациента и шесть пациентов на одного врача. С ФИО6 он неоднократно общался, она отдавала отчет своим действиям, отвечала на вопросы, понимала, где находится. Про изменения в поведении ФИО6 ему не сообщали. Проходя мимо палаты, он увидел, как ФИО6 коленями стоит на подоконнике. Окно в тот момент было открыто. Кроме него, в палате находилась медсестра ФИО8, которая занималась другим пациентом. ФИО6 довольно быстро забралась на подоконник, он не успел ее удержать и произошло падение ФИО6 из окна второго этажа больницы. Сразу после падения из окна он и другие врачи подошли к ФИО6, у нее был "данные изъяты". ФИО6 положили под "данные изъяты", так как она после падения находилась в "данные изъяты", ей оказали первую медицинскую помощь, затем приняли решение перевести ее в КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница скорой медицинской помощи" к "данные изъяты". Пациент ФИО6 была спокойная, без агрессии, в адекватном состоянии, в таком состоянии он видел ФИО6 за 30 минут до падения ее со второго этажа.

Допрошенная в качестве свидетеля ФИО8 (медсестра) пояснила, что с момента поступления она наблюдала за ФИО6 несколько дней. ФИО6 была адекватна, странностей за ней не замечалось, попыток залезть на окно у ФИО6 свидетель не наблюдала, и никто ей об этом не сообщал. 24 ноября 2021 г. ФИО8 находилась в палате N, где на лечении находились ФИО6 и еще три пациента. ФИО8 проводила медицинские манипуляции другому пациенту, а когда в палату забежал доктор ФИО7, ФИО8 увидела, как на окне стоит ФИО6, она подбежала к ней, но схватить и удержать ФИО6 не смогла. После падения ФИО6 из окна все врачи оказали ей медицинскую помощь. Когда после падения ФИО6 принесли в палату, она была в сознании, но молчала.

Допрошенная в качестве свидетеля ФИО9 (медсестра) пояснила, что в момент происшествия она находилась в другой палате, когда она услышала шум, забежала в палату и увидела, как ФИО6 выпала из окна, при этом врач ФИО7 и медсестра ФИО8 находились в палате.

Допрошенная в качестве свидетеля ФИО10 пояснила, что 24 ноября 2021 г. она находилась на лечении в "данные изъяты" отделении N, лежала в палате вместе с ФИО6, также в палате было двое мужчин. ФИО6 сорвала с лица маску, затем села на подоконник, открыла окно на подоконнике, однако свидетель ФИО10 сказала ей закрыть окно, поскольку было холодно, ФИО6 закрыла окно, через минуту подошли медсестры и положили ФИО6 на кровать, затем надели ей маску. Через 10-15 минут в момент, когда ФИО10 была под "данные изъяты", ФИО6 снова сняла маску, встала, запрыгнула на подоконник и прыгнула в окно. Врач ухватил ФИО6 за руку, долго находился перегнувшись телом на улицу, но не удержал её.

Также свидетель ФИО10 пояснила, что в момент перед падением ФИО6 в их палате не было медицинских сестер.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных исковых требований Цулая Ю.М, поскольку доказательств вины работников ответчика в падении матери истца из окна не имеется, как врач, так и медицинские сестры осуществляли свои обязанности должным образом, в том числе необходимый контроль за пациентом, представленными доказательствами также не подтверждаются нарушение правил безопасности со стороны администрации медицинского учреждения, которыми было бы обусловлено падение пациента.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием, также отметив, что падение ФИО6 из окна КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона" 24 ноября 2021 г. не состоит в причинно-следственной связи с виновными действиями или бездействием работников КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона", по показаниям ФИО10 с момента, когда ФИО6 находилась в кровати и наблюдалась медицинскими работниками и до момента ее обнаружения медицинскими работниками на подоконнике прошло крайне незначительное время, представленными доказательствами, в том числе пояснениями свидетелей, не подтверждается, что медицинские работники знали или должны были знать о таком поведении ФИО6, которое могло причинить вред ей или окружающим, материалы дела не содержат доказательств того, что как основное, так и сопутствующие фоновые заболевания ФИО6 должны были повлечь особый контроль за ее поведением, а также принятие дополнительных мер безопасности.

Кроме того суд апелляционной инстанции отметил, что режим проветривания палаты, применявшийся на момент произошедшего, не являлся и не мог являться непосредственно причиной произошедшего и не может быть поставлен в вину как администрации медицинского учреждения, так и его работникам, осуществлявших контроль за пациентом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций основаны на неправильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также сделаны с существенным нарушением норм процессуального права и согласиться с ними нельзя по следующим основаниям.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В части 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации закреплено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации.

Согласно части 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.

В соответствии со статьей 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан").

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан").

В силу статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан" охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий.

В соответствии со статьей 18 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан" каждый имеет право на охрану здоровья.

Право на охрану здоровья обеспечивается охраной окружающей среды, созданием безопасных условий труда, благоприятных условий труда, быта, отдыха, воспитания и обучения граждан, производством и реализацией продуктов питания соответствующего качества, качественных, безопасных и доступных лекарственных препаратов, а также оказанием доступной и качественной медицинской помощи.

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов), так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно пункту 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" (далее по тексту - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33) под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Пунктом 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 предусмотрено, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

В пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 закреплено, что моральный вред, причиненный работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, подлежит компенсации работодателем (абзац первый пункта 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении (пункт 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33).

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33).

Согласно пункту 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Согласно пункту 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пунктом 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 даны разъяснения о том, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Согласно пункту 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" даны разъяснения о том, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических и нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Из нормативных положений Семейного кодекса Российской Федерации, статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого гражданина, другими близкими ему людьми.

Однако выводы судов первой и апелляционной инстанций об отказе Цулая Ю.М. в удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда, предъявленных к КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона" в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи его матери ФИО6, сделаны без учета приведенного правового регулирования и нормативных положений в сфере охраны здоровья граждан.

Как следует из материалов дела, заявляя требования о компенсации морального вреда, Цулая Ю.М. указывал в том числе на то, что медицинская помощь его матери ФИО6 была оказана ненадлежащим образом, поскольку медицинским персоналом КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона" производилось проветривание палаты, где находилась ФИО6, при этом в период проветривания палаты медицинский персонал покинул палату, оставив открытым окно и тем самым продолжив проветривание палаты, хотя до этого ФИО6 уже сняли с подоконника, уложили в кровать и оставив открытым окно вышли из палаты.

В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции стороной ответчика КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона" представлены письменные возражения, согласно которым 24 ноября 2021 г. около 13 часов ФИО6 была обнаружена медицинской сестрой на подоконнике у открытого для проветривания окна, тогда как проветривание проводилось в соответствии с требованиями Постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 24 декабря 2020 г. N 44 "Об утверждении санитарных правил СП 2.1.3678-20 "Санитарно-эпидемиологические требования к эксплуатации помещений, зданий, сооружений, оборудования и транспорта, а также условиям деятельности хозяйствующих субъектов, осуществляющих продажу товаров, выполнение работ или оказание услуг", пунктом 4.5.15 которого предусмотрена обязанность естественного проветривания во всех лечебно-диагностических помещениях вне зависимости от наличия принудительной вентиляции.

Вместе с тем, указанным пунктом 4.5.15 санитарных правил СП 2.1.3678-20 предусмотрена необходимость естественного проветривания через форточки, фрамуги или отверстия в оконных створках.

Таким образом судами первой и апелляционной инстанций оставлены без внимания и должной правовой оценки обстоятельства возможности доступа ФИО6 к открытому окну палаты, тогда как вопреки выводов судов первой и апелляционной инстанций соблюдение требований проветривания палаты, в которой находилась ФИО6, не освобождает работников КГБУЗ "Красноярская межрайонная клиническая больница N 20 им. И.С. Берзона" от необходимости обеспечения безопасности пребывания пациента, осуществления постоянного и должного контроля, как и не освобождает от принятия надлежащих мер по предотвращению подобной ситуации, в связи с чем то обстоятельство, что ФИО6 сама совершила падение из окна палаты второго этажа больницы не свидетельствует об отсутствии вины ответчика в произошедшем и отсутствии оснований для применения мер гражданско-правовой ответственности, в этой части также следует признать не основанным на законе вывод суда апелляционной инстанции о том, что режим проветривания палаты не являлся и не мог являться непосредственно причиной произошедшего и не может быть поставлен в вину как администрации медицинского учреждения, так и его работникам, осуществлявших контроль за пациентом.

Согласно части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Согласно абзацу 2 части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 данного Кодекса.

Повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию (пункт 37 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 16 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции").

В силу части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Частью 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации закреплено, что в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства, законы, которыми руководствовался суд.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пунктах 2 и 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права. Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В силу положений статей 67, 71, 195 - 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Данные требования в силу абзаца 2 части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации распространяются и на суд апелляционной инстанции.

Таким образом, апелляционное определение также должно соответствовать общим требованиям, предъявляемым к решению суда статьей 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, то есть должно быть законным и обоснованным.

Однако этим требованиям решение суда и апелляционное определение не соответствуют.

Ввиду изложенного решение суда и апелляционное определение нельзя признать законными, они приняты с нарушениями норм материального и процессуального права, что согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для их отмены и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции следует учесть изложенное и разрешить спор в соответствии с нормами материального права, регулирующими спорные отношения, установленными обстоятельствами и с соблюдением требований процессуального закона.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Ленинского районного суда г. Красноярска от 15 марта 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 13 сентября 2023 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Ленинский районный суд г. Красноярска.

Председательствующий

Судьи