Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 06 февраля 2024 г. по делу N 8Г-24704/2023[88-2358/2024-(88-24977/2023)]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И.

судей Грудновой А.В, Ложкарёвой О.А.

с участием прокурора Ботева В.Ю.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N2-2652/2023 по иску Мурманского Бориса Ефимовича к Сёмину Владимиру Алексеевичу о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Сёмина Владимира Алексеевича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 01 сентября 2023 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Ложкарёвой О.А. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, объяснения представителя Сёмина В.А. - Зыковой В.В, поддержавшей доводы кассационной жалобы, заключение прокурора Пятого отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Ботева В.Ю, полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Мурманский Б.Е. обратился в суд с иском к Сёмину В.А, обществу с ограниченной ответственностью страховая компания "Ренессанс-страхование" (далее по тексту - ООО СК "Ренессанс-страхование), в котором, уточнив заявленные требования, просил взыскать компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 руб.

В обоснование заявленных требований указано на то, что приговором Верхнепышминского городского суда Свердловской области от 09 марта 2021 года установлено, что 07 августа 2020 года Сёмин В.А, управляя автомобилем "Хонда Фит", государственный регистрационный номер "данные изъяты", на автодороге Екатеринбург - Нижний Тагил - Серов нарушил пункты 9.10, 10.1, 19.2 Правил дорожного движения Российской Федерации, допустив преступную небрежность, отвлекся от управления и допустил столкновение с велосипедом под управлением "данные изъяты", "данные изъяты" года рождения, который является его сыном. В результате наезда "данные изъяты" были причинены телесные повреждения, от которых он скончался на месте происшествия. Указанным приговором суда Сёмин В.А. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью "данные изъяты" Уголовного кодекса Российской Федерации, ему назначено наказание в виде 1 года 3 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами на срок 2 года 6 месяцев. В результате виновных действий Сёмина В.А. ему были причинены нравственные страдания, связанные с безвозвратной, безвременной потерей сына. До настоящего времени он испытывает длительную психотравмирующую ситуацию, гибель сына повлекла нарушение целостности и привычного образа жизни семьи.

Решением Кировского районного г. Екатеринбурга от 19 мая 2022 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 13 сентября 2022 года, исковые требования Мурманского Б.Е. удовлетворены частично. С Сёмина В.А. в пользу Мурманского Б.Е. взыскана компенсация морального вреда в размере 1 200 000 руб. В удовлетворении исковых требований Мурманского Б.Е. к ООО СК "Ренессанс Страхование" о возмещении морального вреда отказано. С Сёмина В.А. в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 руб.

Определением Судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 21 февраля 2023 года решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 19 мая 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 13 сентября 2022 года отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Кировский районный суд г. Екатеринбурга.

Определением Кировского районного г. Екатеринбурга от 30 марта 2023 года производство по делу по иску Мурманского Б.Е. к ООО СК "Ренессанс-страхование прекращено, в связи с отказом от исковых требований.

Решением Кировского районного г. Екатеринбурга от 30 марта 2023 года иск Мурманского Б.Е. удовлетворен частично. С Сёмина В.А. в пользу Мурманского Б.Е. взыскана компенсация морального вреда в размере 600 000 руб. Также с Сёмина В.А. в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 01 сентября 2023 года решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 30 марта 2023 года в части размера компенсации морального вреда изменено, сумма увеличена до 800 000 руб, в остальной части это же решение оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Сёмин В.А. ставит вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 01 сентября 2023 года, ссылаясь на его незаконность.

От прокурора Свердловской области и Мурманского Б.Е. поступили письменные возражения на кассационную жалобу, в которых просят обжалуемый судебный акт оставить без изменения.

Мурманский Б.Е, Сёмин В.А, Мурманская А.Ю, Мурманская А.Е. в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о времени и месте судебного разбирательства по настоящему делу заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия нашла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, возражений и отзыва на жалобу, изучив материалы дела, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции находит жалобу подлежащей удовлетворению, поскольку имеются основания для отмены в кассационном порядке судебных постановлений.

Судами установлено и следует из вступившего в законную силу 09 июня 2021 года приговора Верхнепышминского городского суда Свердловской области от 09 марта 2021 года, что 07 августа 2020 Сёмин В.А, управляя автомобилем "Хонда Фит" государственный регистрационный номер "данные изъяты", на автодороге Екатеринбург - Нижний Тагил - Серов нарушил пункты 9.10, 10.1, 19.2 Правил дорожного движения Российской Федерации, допустив преступную небрежность, отвлекся от управления и допустил столкновение с велосипедом под управлением "данные изъяты", "данные изъяты" года рождения.

В результате наезда "данные изъяты" причинены телесные повреждение, от которых он скончался на месте происшествия.

Указанным приговором суда Сёмин В.А. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью "данные изъяты" Уголовного кодекса Российской Федерации, ему назначено наказание в виде 1 года 3 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами на срок 2 года 6 месяцев.

Из свидетельства о смерти IV-АИ N 887091 следует, что "данные изъяты" года рождения, умер 07 августа 2020 года.

Согласно свидетельству о рождении IX-АИ N 374370 "данные изъяты" года рождения, является сыном истца Мурманского Б.Е.

Супруга "данные изъяты". - Мурманская А.Е, в браке с ним с 18 августа 2018 года, после смерти супруга родила сына "данные изъяты" года рождения. Истец в исковом заявлении указывал, что внук родился после смерти своего отца "данные изъяты", радость общения с внуком постоянно омрачают мысли о том, что он растет без отца и ничего невозможно изменить.

Из материалов дела следует, что "данные изъяты" освоил программу специалитета по специальности "Газотурбинные, паротурбинные установки и двигатели", присвоена квалификация "инженер", программу подготовки научно-педагогических кадров в аспирантуре по направлению подготовки "Электро- и теплотехника". Также ему присуждена ученая степень кандидата технических наук. В семье Мурманских было три поколения ученых, дед и истец доктора наук, "данные изъяты" стал кандидатом и продолжал научную работу.

Из рекомендательных писем федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего профессионального образования "Уральский Федеральный Университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина" (УрФУ) следует, что "данные изъяты" занимался научно-исследовательской и учебно-методической деятельностью, являлся соавтором двух учебных пособий для студентов, в соавторстве готовил доклады для выступлений на международно-технической и всероссийской научно-технической конференции. "данные изъяты" является трехкратным стипендиатом Ученого совета УрФУ, трехкратным стипендиатом Президента Российской Федерации, стипендиатом Губернатора Свердловской области, вошел в сотню лучших выпускников УрФУ, является грамотным, талантливым, разносторонне развитым специалистом, молодым ученым. Имеет дипломы УрФУ и другие грамоты.

Согласно справке государственного казенного учреждения служба занятости населения "Екатеринбургский центр занятости" от 11 мая 2022 года Сёмин В.А. зарегистрирован в качестве безработного с 09 марта 2022 года.

С 16 марта 2023 года Сёмин В. А. состоит на учете в целях поиска подходящей работы, выплат с 11 июня 2022 года не производилось в связи со сведениями о трудоустройстве в колонии по месту отбывания наказания.

Ответчик Сёмин В.А. является отцом несовершеннолетней "данные изъяты" года рождения, состоит в браке с "данные изъяты" с 10 февраля 2017 года, доход которой согласно справкам за вычетом всех необходимых удержаний составляет порядка 16 000 руб.

Из медицинских справок следует, что Сёмин В. А. страдает болезнью сердца, глазного яблока, требующих денежного сопровождения.

Семья Сёминых проживает в квартире в "данные изъяты", принадлежащей матери "данные изъяты", и несет расходы по ее содержанию. В собственности Семина В.А. какого-либо имущества не имеется.

Посещение несовершеннолетней "данные изъяты" детского учреждения требует материальных затрат в среднем 7 000 руб. Помощь матери "данные изъяты" в оплате детского учреждения для семьи ответчика существенна.

Из отчета по банковской карте VIZA 4172 следует, что 13 декабря 2020 года "данные изъяты" переведена сумма в размере 76 600 руб, которая возвращена на карту отправителя. Как пояснила свидетель "данные изъяты" данную сумму переводили истцу, но она была возвращена обратно.

При новом рассмотрении дела, разрешая возникший спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 151, 1099, 1100, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, фактически исходил из того, что смерть "данные изъяты". наступила в результате взаимодействия с ним источника повышенной опасности под управлением Сёмина В.А, который несет ответственность за возникший в результате смерти "данные изъяты". вред, в связи с чем с ответчика в пользу истца подлежит взысканию компенсация морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции учел, что в результате смерти "данные изъяты". истцу причинены нравственные страдания, вызванные чувством горя в связи с преждевременной невосполнимой утратой близкого для него человека, которые нелегко пережить и с которыми трудно смириться, как в семейной жизни, так и в научной сфере, глубину нравственных страданий истца в связи с утратой сына, с которым поддерживались тесные семейные связи, индивидуальные особенности истца, позицию истца относительно размера компенсации морального вреда, обстоятельства причинения вреда, неосторожную форму причинения вреда со стороны ответчика, который предпринимает меры к возмещению причиненного вреда, его имущественное и семейное положение, а также требования разумности и справедливости, взыскал с ответчика в пользу истца 600 000 рублей.

Проверяя законность и обоснованность решения, суд апелляционной инстанции, согласившись с выводами суда первой инстанции о наличии правовых оснований для взыскания компенсации морального вреда, не согласился с его размером.

Изменяя решение суда первой инстанции и увеличивая размер компенсации морального вреда до 800 000 руб, суд апелляционной инстанции исходил из того, что реальных мер, которые можно расценить как заглаживание ответчиком вины перед истцом Сёминым В.А. с момента дорожно-транспортного происшествия на момент рассмотрения дела по существу не произведено; перечисление денежных средств на карту супруги погибшего не является возмещение вреда перед истцом; предложение к заключению мирового соглашения со стороны ответчика носит исключительно формальный характер, имеет целью создания видимости готовности загладить вину, тогда как действительных мер к этому не предпринимается (в частности не вносятся суммы на депозит суда или нотариуса); на момент дорожно-транспортного проишествия в собственности ответчика находился автомобиль "Хонда Фит" который продан его супругой "данные изъяты" за 100 000 руб, потраченных ею на нужны семьи (а не в целях заглаживания вины перед потерпевшими по уголовному делу); квартира, приобретенная ответчиком по договору купли-продажи от 20 мая 2019 года, расположенная по адресу "данные изъяты", подарена им 08 марта 2022 года несовершеннолетней дочери "данные изъяты" истец "данные изъяты" года рождения, то есть находится в предпенсионном возрасте, при этом он потерял единственного сына, в связи с чем лишился не только существующих семейных связей, но и будущей возможности получать заботу своего сына, его материальную поддержку; погибший, "данные изъяты" года рождения, состоял в браке относительно незначительный период времени (с 2018 года) и до 26-летнего возраста сохранял тесную связь с отцом, обучаясь в вузе, аспирантуре, занимаясь наукой в той же сфере, что и истец; истец постоянно испытывает глубочайшие нравственные страдания, когда при общении с внуком, родившемся уже после смерти его сына, понимает и осознает, что внук воспитывается без отца, тогда как для воспитания мальчика помимо любви и участия матери, дедушек и бабушек большое значение имеет

любовь и участие отца.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда находит приведенные выводы суда апелляционной инстанции соответствующими обстоятельствам дела и представленным доказательствам, основанными на правильном применении и толковании норм материального права, регулирующих спорные отношения.

Доводы кассационной жалобы о том, что при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции часть судей принимала участие при рассмотрении данного дела по ранее вынесенным судебным актам, а также принимала участие при рассмотрении в порядке апелляционного производства дела по иску супруги погибшего, не влекут отмену обжалуемого судебного акта, поскольку о нарушении норм процессуального права не свидетельствуют.

Ссылки в кассационной жалобе на то, что председательствующий по делу при новом рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции крайне эмоционально вел судебное заседание, выражал предвзятое отношение к ответчику и его доводам, что лишило Сёмина В.А. права на справедливую судебную защиту, не могут быть приняты во внимание, поскольку являются субъективным восприятием стороны. При этом ходатайств об отводе состава суда или несогласии с действиями председательствующего заявлено не было.

Доводы кассационной жалобы о том, что разумнее было бы рассматривать данный иск в рамках уголовного дела, не могут быть приняты во внимание, поскольку потерпевший самостоятельно определяет будет или нет он пользоваться правом, предоставленным ему законом по обращению в суд.

Указание в кассационной жалобе на то, что не все обстоятельства дорожно-транспортного происшествия были установлены при рассмотрении уголовного дела, которые могут повлиять на размер компенсации морального вреда, поскольку в действиях погибшего усматривается нарушение Правил дорожного движения Российской Федерации (не устанавливалось на каком расстоянии от правого края дороги ехал "данные изъяты" за несколько минут до происшествия погибший разговаривал по телефону, находился в не застегнутом шлеме и наушниках), не влекут отмену обжалуемого судебного акта, являлись предметом оценки суда апелляционной инстанции и были обоснованно отклонены.

Признавая несостоятельными аналогичные доводы апелляционной жалобы ответчика, суд апелляционной инстанции указал, что доказательств нарушения "данные изъяты" Правил дорожного движения Российской Федерации материалы дела, в том числе уголовного, не содержат, поскольку расчеты относительно дорожного полотна в месте дорожно-транспортного происшествия и его разметки противоречат фотоматериалам, имеющимся в уголовном деле и направлены на иную интерпретацию установленных обстоятельств происшествия. Сведений о том, что погибший разговаривал с кем-либо по телефону непосредственно в момент дорожно-транспортного происшествия не имеется, а наличие наушников не свидетельствует о том, что в момент происшествия "данные изъяты". пользовался ими по прямому назначению. Тот факт, что после столкновения с автомобилем шлем слетел с головы велосипедиста, не подтверждает его нахождение на голове при движении в не застегнутом виде.

Доводы кассационной жалобы о том, что указанные обстоятельства являются основанием для уменьшения размера возмещения вреда применительно к требованиям пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, являются необоснованными, поскольку данное положение может быть применено только при наличии виновных действий потерпевшего, при доказанности его грубой неосторожности и причинной связи между такими действиями и возникновением или увеличением вреда.

По смыслу указанной нормы права понятие грубой неосторожности применимо лишь в случае возможности правильной оценки ситуации, которой потерпевший пренебрег, допустив действия либо бездействия, повлекшие неблагоприятные последствия. Грубая неосторожность предполагает предвидение потерпевшим большой вероятности наступления вредоносных последствий своего поведения и наличие легкомысленного расчета, что они не наступят.

В данном случае таких обстоятельств не установлено, в связи с чем оснований для применения указанной нормы права у судов не имелось.

Доводы кассационной жалобы о том, что суды не применили положения статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку в момент дорожно-транспортного происшествия ответчика ослепило солнце, что является непреодолимой силой, являются необоснованными, поскольку основаны на неверном толковании норм права.

В статье 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации под непреодолимой силой понимаются чрезвычайные и неминуемые ситуации, которые нельзя предотвратить любыми доступными для лица средствами, даже тогда, когда лицо могло их предвидеть.

В данном случае "ослепление" ответчика солнцем в момент дорожно-транспортного происшествия нельзя считать непреодолимой силой, поскольку передвижение в транспортном средстве, когда солнце светит в лобовое стекло транспортного средства, не может считаться чрезвычайной ситуацией для водителя и освобождать его от несения ответственности при управлении источником повышенной опасности.

Доводы кассационной жалобы о том, что со стороны потерпевших усматриваются признаки недобросовестного поведения, поскольку они настаивали на самом строгом наказании для ответчика, препятствовали его выходу по условно-досрочному освобождения, не предъявили гражданский иск в рамках уголовного дела, отец и супруга погибшего обратились в разные суды с исками к ответчику, когда он еще находился в местах лишения свободы, не влекут отмену обжалуемых судебных актов.

Давая оценку аналогичным доводам ответчика, суд апелляционной инстанции обоснованно указал, что реализация истцом процессуальных прав потерпевшего в уголовном деле, в том числе, не предъявление гражданского иска в уголовном деле, настаивание на наиболее строгом наказании ответчика, возражения относительно условно-досрочного освобождения ответчика, не могут расцениваться как акты мести истца ответчику; право выбора обращения в суд с иском, даже при нахождении одной из сторон в местах лишения свободы, не является основанием для признания действий другой стороны недобросовестными.

Доводы о том, что суд апелляционной инстанции пришел к необоснованному выводу о том, что ответчик не пытался загладить причиненный вред, не влекут отмену обжалуемого судебного акта.

Отклоняя данный довод апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции указал на то, что с момента происшествия прошло значительное время, при этом сведений о том, что ответчик предпринимал реальные действия по заглаживанию причиненного вреда непосредственно самому истцу, не представлено.

Доводы кассационной жалобы о том, что суд апелляционной инстанции неправомерно вмешал в предмет спора то, что после дорожно-транспортного происшествия супруга ответчика продала транспортное средство и денежные средства направила на нужды семьи, а не для заглаживания вреда перед потерпевшими, являются необоснованными, поскольку данный факт учитывается при оценке материального положения Сёмина В.А. и его действий или его семьи по распоряжению имеющимся в собственности имуществом.

Ссылки в кассационной жалобе на то, что суд апелляционной инстанции также необоснованно указал на то, что квартиру, приобретенную на свое имя, ответчик безосновательно подарил дочери, чтобы избежать обращения взыскания на данное имущество, не влекут отмену обжалуемого судебного акта, поскольку данное поведение обоснованно расценено в совокупности с обстоятельствами материального и имущественного положения ответчика и его действий в данном контексте.

Доводы кассационной жалобы о том, что суд апелляционной инстанции фактически сделал вывод о том, что чем обеспеченнее гражданин, тем больше должен быть размер компенсации морального вреда в его пользу, не может быть принят во внимание, поскольку таких выводов апелляционное определение не содержит, а заявляя данные утверждения, автор жалобы пытается нивелировать безвозвратную потерю истцом сына с обстоятельствами дорожно-транспортного происшествия, личностью ответчика и его семейным и материальным положением, что не может быть признано правомерным.

Указание в кассационной жалобе на несоответствии размера компенсации морального вреда требованиям разумности и справедливости; с ответчика также взыскана компенсация морального вреда в аналогичной сумме в пользу супруги погибшего, а также задолженность по ежемесячным платежам и сами ежемесячные платежи, что составляет в общей сумме 1 948 436 руб, ежемесячные доходы семьи ответчика составляют около 27 815 руб, Сёмин В.А. состоял на учете в центре занятости и не мог длительно трудоустроиться, в связи с чем судебный акт фактически является неисполнимым, не влекут отмену обжалуемого судебного акта или изменения определенной суммы компенсации, поскольку согласно положениям статей 379.6, 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции наделен ограниченными полномочиями по проверке судебных актов нижестоящих инстанций - имеет право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права, однако, не полномочен при этом непосредственно переходить к исследованию доказательств и переоценке установленных на их основании фактических обстоятельств.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в абзаце 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред (абзац 2 пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Согласно пунктам 25 - 28 вышеуказанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

Из приведенного выше правового регулирования следует, что законодатель, закрепляя право на компенсацию морального вреда, не устанавливает единого метода оценки физических и нравственных страданий, не определяет конкретный размер компенсации, а предоставляет определение размера компенсации суду. Компенсация морального вреда должна возместить потерпевшему понесенные им физические и нравственные страдания. При этом исходя из критериев, предусмотренных статьями 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, размер компенсации морального вреда определяется с учетом установленных при разбирательстве дела характера и степени перенесенных истцом физических или нравственных страданий, индивидуальных особенностей истца и иных заслуживающих внимания обстоятельств.

Вопреки доводам кассационной жалобы, сумма компенсации морального вреда в пользу истца в размере 800 000 руб, соответствует требованиям разумности и справедливости. Определяя размер компенсации морального вреда судом апелляционной инстанции верно были приняты во внимание степень вины ответчика, обстоятельства дорожно-транспортного происшествия, семейное и материальное положение ответчика, индивидуальные особенности истца и его родственные связи с погибшим.

Взысканная судами сумма компенсации морального вреда является соразмерной перенесенным истцом нравственных и физических страданий и наступившим последствиям.

При этом как указал суд апелляционной инстанции, ответчик не лишен возможности в случаи затруднительности исполнения решения суда, обратиться в суд с заявлением об отсрочке или рассрочке его исполнения, а также изменении способа и порядка исполнения, в порядке, предусмотренном статьей 2031 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы кассационной жалобы о том, что судами при новом рассмотрении дела проигнорированы указания суда кассационной инстанции, не может быть принят во внимание, поскольку является субъективным толкованием стороны установленных судами обстоятельств по делу и оценкой представленных доказательств.

Доводы жалобы направлены на несогласие с установленными судами обстоятельствами, фактически являются субъективным мнением стороны о том, как должно быть рассмотрено дело, оценены имеющиеся доказательства и каков должен быть его результат. Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены состоявшегося акта.

Таким образом, обжалуемый судебный акт вынесен на основании правильно установленных юридически значимых обстоятельств, в соответствии с требованиями норм материального и процессуального права, регулирующих спорные правоотношения, вследствие чего основания для их отмены или изменения по доводам кассационной жалобы отсутствуют.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 01 сентября 2023 года оставить без изменения, кассационную жалобу Сёмина Владимира Алексеевича - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи