Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 06 февраля 2024 г. по делу N 8Г-28911/2023[88-2268/2024-(88-28521/2023)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда

общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Кожевниковой Л.П, Андугановой О.С, с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кадошникова С.О.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N24RS0031-01-2021-000786-40 (2-4/2023) по иску Черновой Татьяны Валентиновны, Черновой Елены Валентиновны к Краевому Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Курагинская районная больница" и Территориальному фонду обязательного медицинского страхования Красноярского края о компенсации морального вреда, по кассационной жалобе представителя Черновой Татьяны Валентиновны, Черновой Елены Валентиновны - Савченко Николая Александровича, действующего на основании доверенностей, на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 13 сентября 2023 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, прокурора Кадошникова С.О, полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

Чернова Т.В, а также третье лицо, заявляющие самостоятельные требования Чернова Е.В, обратились в суд с исками к Краевому Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Курагинская районная больница" (далее- КГБУЗ " Курагинская РБ") и Территориальному фонду обязательного медицинского страхования Красноярского края о компенсации морального вреда.

В обоснование требований указали, что их мать - Чернова Л.И. с 25 октября по ноябрь 2020 г. находилась в стационаре КГБУЗ "Курагинская РБ", где умерла 2 ноября 2020 г.

Считают, что действия (бездействия) ответчиков привели к смерти ФИО16 поскольку имеются дефекты в оказании медицинской помощи с причинении вреда здоровью и смерти Ч.Л.И. на ответчиков в силу ст. 151, 1064, 1068 и 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации должна быть возложена обязанность по компенсации морального вреда, причиненного страданиями связанных со смертью их близкого родственника.

Просили суд взыскать компенсацию морального вреда с ответчиков КГБУЗ "Курагинская РБ", Территориального фонда обязательного медицинского страхования Красноярского края денежной компенсации морального вреда в солидарном порядке по 1 000 000 руб. в пользу каждого.

Решением Курагинского районного суда Красноярского края от 30 июня 2023 г. исковые требования удовлетворены частично, суд взыскал с КГБУЗ "Курагинская РБ" в пользу каждого истца компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб. В части взыскания компенсации морального вреда с Территориального фонда обязательного медицинского страхования Красноярского края суд отказал.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 13 сентября 2023 г. решение суда первой инстанции изменено в части размера компенсации морального вреда, судом взыскана компенсация морального вреда в пользу каждого истца по 100 000 руб, в остальной части решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции представитель Черновой Т.В, Черновой Е.В. - Савченко Н.А, ставит вопрос об отмене апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 13 сентября 2023 г, как незаконного, принятого с нарушением норм материального права.

По ходатайству представителя истцов его участие было обеспечено путем видеоконференц-связи, организация которой поручена Курагинскому районному суду Красноярского края. В указанный суд стороны не явились. В судебное заседание суда кассационной инстанции стороны не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы.

Заслушав прокурора, проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, возражениях на кассационную жалобу, поступивших от прокурора Красноярского края, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не усматривает оснований для удовлетворения жалобы.

Судами установлено и следует из материалов дела, что Ч.Л.И. (ДД.ММ.ГГГГ года рождения) являлась матерью истцов: Черновой Т.В. (ДД.ММ.ГГГГ года рождения) и Черновой Е.В. (ДД.ММ.ГГГГ года рождения).

25 октября 2020 г. ФИО15 поступила в КГБУЗ "Курагинская РБ"; после первичного осмотра выставлен диагноз (при поступлении в стационар) "данные изъяты"

ДД.ММ.ГГГГ ФИО14 находясь на стационарном лечении в КГБУЗ "Курагинская РБ", умерла.

Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ "Иркутским областным Бюро судебно-медицинской экспертизы" от 13 марта 2023 г. N, назначенной определением суда первой инстанции от 29 апреля 2022 г, патологоанатомический диагноз Ч.Л.И. выставлен правильно и смерть последней наступила в результате "данные изъяты"

При этом, согласно исследовательской части заключения судебной экспертизы от 13 марта 2023 г. N, экспертами установленные нарушения оказанной медицинской помощи Ч.Л.И. (неполно проведенные диагностические и лечебные мероприятия) в КГБУЗ "Курагинская РБ": обследование, лечение, назначенное и оказанное Ч.Л.И. в КГБУЗ "Курагинская РБ" на момент нахождения ее в стационаре в период с 25 октября 2020 г. по 2 ноября 2020 г. были проведены правильно, но не в полном объеме, что является нарушением Временных методических рекомендаций "Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (Covid-19)" Версия 8 (03.09.2020) и Версия 9 (26 октября 2020 г.) действовавших на тот период времени) (биохимические анализы, выполненные в достаточном для контроля за состоянием объеме, без детализации, но с недостаточной кратностью выполнения.

Выполнение анализа СРБ качественным методом недостаточно для контроля процесса в легких. Коагулограмма в период пребывания не исследовалась; к Ч.Л.И. ни одна из рекомендованных схем не была применена. Из предложенных Рекомендациями препаратов был назначен "данные изъяты" применяемый при легкой степени тяжести и при условии сочетания с "данные изъяты").

Кроме того, судебными экспертами достоверно было установлено, что наступление смерти Ч.Л.И. с объемом и качеством оказанной (не оказанной) медицинской помощью, медицинскими работниками КГБУЗ "Курагинская РБ" на момент нахождения ее в стационаре, не связано, а обусловлено исключительно наличием у нее инфекционного заболевания - "данные изъяты", на фоне тяжелой сопутствующей патологии ("данные изъяты").

Также из материалов дела следует, что Ч.Л.И. до момента поступления в стационар проживала одна в "адрес" (45 км. от пгт Курагино), 25 октября 2020 г. самостоятельно вызвала скорую помощь жалуясь на повышенную температуру тела. Истцы Чернова Т.В. и Чернова Е.В. проживают в г. Норильске.

Суд первой инстанции, удовлетворяя требования, исходил из того, что вышеуказанное заключение комплексной судебно-медицинской экспертизы является допустимым доказательством, поскольку при проведении экспертизы соблюдены требования законодательства, выводы экспертов мотивированы и основаны на представленных медицинских документах, эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, оснований сомневаться в объективности и беспристрастности экспертов у суда не имелось.

Определяя размер компенсации морального вреда по 500 000 руб. каждому истцу, суд первой инстанции с учетом установленных судебной медицинской экспертизой недостатков по оказанию медицинской помощи в лечебно-диагностических мероприятиях оказанных Черновой Л.И. в КГБУЗ "Курагинская РБ", принимая во внимание, что медицинским учреждением не предоставлено доказательств в подтверждение того, что им были предприняты все необходимые и возможные меры для оказания пациенту необходимой и своевременной медицинской помощи, учел характер и степень, понесенных истцами нравственных страданий, связанных с виновными действиями ответчика в оказании их матери медицинской помощи не в полном объеме, что способствовало наступлению неблагоприятных последствий, учел обстоятельства, связанные с индивидуальными особенностями истцов, потерявших близкую связь с матерью, степень вины ответчика, и то обстоятельство, что размер компенсации морального вреда не поддается точному денежному подсчету и взыскивается с целью смягчения эмоционально-психологического состояния лица, которому он причинен.

Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для возложения на ответчика обязанности по компенсации причиненного Черновой Т.В. и Черновой Е.В. морального вреда в связи с дефектами оказанной Ч.Л.И. медицинской помощи, пришел к выводу о том, что материалами дела достоверно подтвержден факт нарушения прав Ч.Л.И. в сфере охраны здоровья на получение качественной медицинской помощи, в ходе которой имели место дефекты оказания медицинской помощи в виде не проведение пациенту всех необходимых диагностических и лечебных мероприятий, ненадлежащий уход за пациентом, что предопределило неблагоприятный исход в виде ухудшения состояния здоровья, и смертью пациента.

Вместе с тем, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда не согласилась с установленным судом первой инстанции размером компенсации морального вреда, взысканного в пользу каждого из истцов, уменьшая размер компенсации морального вреда, суд отметил, что судом первой инстанции не в полном мере были учтены фактические обстоятельства дела, свидетельствующие о том, что наступление смерти Черновой Л.И. с объемом и качеством оказанной (не оказанной) медицинской помощью, медицинскими работниками КГБУЗ "Курагинская РБ" на момент нахождения ее в стационаре, не связано, а обусловлено исключительно наличием у нее "данные изъяты" которая носила характер пандемии, характеризовалась распространением "данные изъяты". Исходя из незначительного объема установленных КГБУЗ "Курагинская РБ" нарушений (неполного проведения диагностических и лечебных мероприятий), которые безусловно не связаны со смертью матери истцов, суд апелляционной инстанции, принимая также требования разумности и справедливости, взыскал с ответчика в пользу Черновых по 100 000 руб. в пользу каждого из истцов.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда обшей юрисдикции считает, что судом апелляционной инстанций при рассмотрении дела нормы материального права применены правильно.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В силу ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма; медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния.

Под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Статьей 4 упомянутого Федерального закона установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи, согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч. 2 ст. 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

При этом из ч. 2 ст. 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" следует, что медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из взаимосвязанных норм Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положений ст.ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с (индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В силу п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (ст.ст. 1064 - 1101) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Согласно п. 14 названного постановления под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

В п. 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст.ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Из изложенного следует, что право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав гражданина или посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (ст.ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Установив юридически значимые обстоятельства, на основании указанных в законе критериев, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о взыскании компенсации морального вреда в сумме 100 000 руб. каждому истцу.

Ссылки кассатора на необоснованное уменьшение судом апелляционной инстанции размера компенсации морального вреда не могут повлечь отмену апелляционного определения, поскольку согласно п. 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий.

При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (п. 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33).

Согласно п. 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции правильно исходил из представленных сторонами доказательств, установленных законом критериев для определения размера компенсации морального вреда, учел степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями истцов, проживавшими отдельно от матери, их возраста, характера причиненных истцам нравственных страданий, связанных со смертью матери, невосполнимой утратой близкого человека, степени вины ответчика (наступление смерти Ч.Л.И. с объемом и качеством оказанной (не оказанной) медицинской помощью, медицинскими работниками КГБУЗ "Курагинская РБ" на момент нахождения ее в стационаре, не связано, а обусловлено исключительно наличием у нее "данные изъяты" принципа разумности и справедливости, тем самым мотивировав снижение размера компенсации морального вреда, заявленного истцами.

В целом доводы кассационной жалобы направлены на переоценку доказательств, не могут послужить основанием для отмены или изменения в кассационном порядке обжалуемых судебных постановлений, поскольку в силу ст. ст. 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанции.

Положения ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

Поскольку судом апелляционной инстанции материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 13 сентября 2023 г. оставить без изменения, кассационную жалобу представителя Черновой Татьяны Валентиновны, Черновой Елены Валентиновны - Савченко Николая Александровича - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи