Апелляционное определение СК по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 27 февраля 2024 г. по делу N 55-46/2024

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Урняевой Г.Ю, судей Бычковой Н.А, Печерицы Ю.А, при секретаре Мелешине И.И, с участием прокурора Гуренко Ю.А, осужденного Хаидова И.М, его адвоката Михайличенко Н.А, посредством системы видеоконференцсвязи, рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Кошлевской И.Г, апелляционную жалобу адвоката Михайличенко Н.А. на приговор Пензенского областного суда от 30 июня 2023 года, с участием коллегии присяжных заседателей в отношении

Хаидова ИМ, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в "адрес".

Заслушав доклад судьи Урняевой Г.Ю, изложившей содержание приговора, существо апелляционного представления, апелляционной жалобы и возражений, выступление прокурора Гуренко Ю.А, поддержавшего доводы апелляционного представления, осужденного Хаидова И.М, адвоката Михайличенко Н.А, поддержавших доводы апелляционной жалобы,

УСТАНОВИЛА:

Обжалованным приговором суда Хаидов И.М.

оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 163 УК РФ (в отношении потерпевшего ФИО9), на основании пунктов 1 и 4 части 2 статьи 302 УПК РФ, в связи с не установлением события преступления;

оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 163 УК РФ (в отношении потерпевшего ФИО10), на основании пунктов 1 и 4 части 2 статьи 302 УПК РФ, в связи с не установлением события преступления;

оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного статьей 210.1 УК РФ, на основании п.п. 1 и 4 ч.2 ст.302 УПК РФ, в связи с не установлением события преступления.

За Хаидовым признано право на реабилитацию по каждому из вышеуказанных преступлений, с разъяснением установленного Главой 18 УПК РФ порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием.

Он же осужден по части 1 статьи 163 УК РФ (в отношении потерпевшего ФИО11) к 3 годам лишения свободы.

В соответствии со статьей 70 УК РФ, по совокупности приговоров, к назначенному наказанию частично присоединено неотбытое наказание по приговору от 6 марта 2014 года и окончательно назначено 3 года 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения до вступления приговора в законную силу оставлена прежней - заключение под стражу.

Срок отбытия наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу, с зачетом в соответствии с пунктом "а" части 3.1 статьи 72 УК РФ, времени содержания под стражей с 17 ноября 2021 года до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Гражданский иск потерпевшего ФИО11 о возмещении материального ущерба оставлен без рассмотрения.

В удовлетворении гражданских исков потерпевших ФИО9 и ФИО10 отказано.

Судьба вещественных доказательств разрешена.

Хаидов И.М. обвинялся в вымогательстве у ФИО9 и ФИО10, а также в занятии высшего положения в преступной иерархии.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей события данных преступлений признаны неустановленными.

Приговором суда с участием коллегии присяжных заседателей Хаидов оправдан по обвинению в совершении указанных преступлений, на основании пунктов 1, 4 части 2 статьи 302 УПК РФ, в связи с не установлением событий преступлений.

Этим же приговором с участием коллегии присяжных заседателей Хаидов признан виновным и осужден за вымогательство денег у ФИО11 под угрозой применения насилия и распространения сведений, позорящих потерпевшего.

В апелляционном представлении с дополнением (далее апелляционное представление) государственный обвинитель Кошлевская И.Г. выражает несогласие с приговором, просит его отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции.

Считает, что в ходе судебного разбирательства стороной защиты оказывалось незаконное воздействие на присяжных заседателей, неоднократно до них доводилась информация, способная вызвать предубеждение в отношении осужденного.

В подтверждение этим доводам указывает, что осужденным Хаидовым до сведения присяжных заседателей неоднократно доводились сведения, характеризующие личности потерпевших, не связанные с необходимостью установления отдельных признаков преступления, направленные на формирование негативного отношения к самим потерпевшим и критического отношения к содержанию их показаний, называя их "мужеложцами", обманщиками, продавцами наркотических и психотропных веществ, указывая, на то, что "в бараке N находятся насильники", обозначая, что потерпевшие отбывают длительный срок лишения свободы.

Свидетель ФИО12 довел до присяжных заседателей информацию о том, что потерпевшего ФИО10 избили "... в связи с тем, что он распространял наркотические вещества... ".

Одновременно с этим защитником Михайличенко в присутствии присяжных заседателей неоднократно озвучивались сведения, положительно характеризующие Хаидова, указывалось, что осужденный является студентом "данные изъяты", имеет "данные изъяты", впервые совершил преступление.

Указанный защитник, пытаясь оказать эмоциональное воздействие на присяжных и вызвать чувство жалости к осужденному, в прениях сторон обратился к ним со словами, что "... в случае признания виновным в совершении преступления, его жизнь, а также жизнь его родных, близких людей, жизнь многих людей будет существенно изменена. Не родятся его дети, вероятнее всего, когда он выйдет на свободу, кого-то из близких уже не будет в живых... ".

В нарушение статей 252 и 335 УПК РФ до присяжных заседателей доводилась информация, отрицательно характеризующая правоохранительные органы и ставящая под сомнение законность получения доказательств.

Так, защитник Макаров, излагая свои суждения относительно вымогательства денежных средств у осужденных, занимающихся на территории ИК- N предпринимательской деятельностью, допускал высказывания "куда администрация смотрит", тем самым указывая на ненадлежащее исполнение сотрудниками исправительной колонии должностных обязанностей.

Он же (защитник Макаров) в ходе допроса свидетеля ФИО16 спрашивал, почему Хаидова не изолировали от других осужденных, после получения оперативной информации о занятии им высшего положения в преступной иерархии, резюмировав, что "это нарушение установленного порядка... ".

Защитник Михайличенко в ходе допроса потерпевшего ФИО11 обратила внимание присяжных заседателей на то, что Хаидов был выведен в прогулочный дворик, где уже находился потерпевший, создавая у них впечатление о провокационном характере действий сотрудников администрации колонии, в результате которых была получена аудиозапись разговора между осужденным и потерпевшим, представленная в качестве доказательства.

Осужденный Хаидов и адвокат Михайличенко стремясь сформировать у присяжных заседателей убеждение в фальсификации доказательств, также допускали высказывания дискредитирующие сотрудников колонии и указывающие на фальсификацию ими доказательств, неоднократно спрашивали, какие меры сотрудниками администрации были предприняты после того, как стало известно о статусе Хаидова.

Указывает, что у свидетеля ФИО13, являющегося согласно предъявленному обвинению "смотрящим за игрой" пытались конкретизировать процедуру изъятия игральных фишек, карт, что не относилось к компетенции присяжных заседателей.

В нарушение закона, адвокат Михайличенко указывала о неконкретности предъявленного Хаидову обвинения, обращала внимание на свое видение, каким образом должно было быть сформулировано обвинение.

В ходе судебного заседания присяжным заседателям неоднократно сообщались сведения, относящиеся в порядке получения доказательств, обсуждалась процедура их собирания, указывалось о недопустимости доказательств.

Адвокат Михайличенко обращал внимание, что потерпевшим ФИО9 написано заявление о вымогательстве по прошествии 3 лет после указанных в нем событий, указывала, что показания свидетелями писались "под копирку", "дело сшито белыми нитками... и это свидетельствует о подтасовке материалов дела", фактически оспорив допустимость доказательств по делу.

Адвокат Макаров многократно допускал высказывания, ставящие под сомнение допустимость доказательств: "проводился ли обыск секционно", "был ли Хаидов опрошен по делу", "самостоятельно ли свидетель давал показания на предварительном следствии".

Несмотря на то, что председательствующим подобные вопросы снимались, а защитникам многократно разъяснялось недопустимость выяснения обстоятельств, не относящихся к установлению присяжными заседателями, эти замечания суда игнорировались, тем самым, были поставлены под сомнение законность действий и решений председательствующего.

Обращает внимание, что защитниками многократно высказывалась оценка исследованным доказательствам, давались комментарии показаниям потерпевших и свидетелей: "вы сами себе противоречите", "вы как-то странно отвечаете, Вы когда сможете ответить на вопрос... ", "с 2013 года вы находитесь в колонии и не знаете, что и как там происходит... ", "странная логика", "помимо тех слухов и предположений, которые вы изложили в своих показаниях... ", "помимо тех неизвестных никому осужденных, от которых вы слышали все сведения... ", "откуда вы это взяли, если это запрещено согласно субкультуре... ", которые могли воздействовать на присяжных заседателей, формируя недоверие к излагаемым свидетелям фактам, препятствуя самостоятельной оценке ими этих доказательств.

Считает, что адвокатом Михайличенко допускались провокационные вопросы засекреченному свидетелю ФИО14, допрос которого происходил в условиях, исключающие его визуальное наблюдение и без разглашения подлинных данных, в том числе является ли он сотрудником правоохранительных органов, с целью дискредитации показаний.

Указывает, что этим адвокатом исказились сообщенные свидетелем показания, что могло затруднить объективное восприятие присяжными заседателями исследуемых обстоятельств.

Так, задавая вопрос свидетелю ФИО15, адвокат уточнила, что "в оглашенных показаниях вы указали, что положение Хаидова зависит от администрации учреждения. Какая связь с администрацией, почему Хаидов может потерять свои блага в зависимости от волеизъявления администрации учреждения?", хотя таковых показаний свидетель не давал.

Задавая вопрос свидетелю ФИО16, заявила: "Вы говорите, что "красные" и "шерсть" это синонимы для определения тех лиц, которые сотрудничают с администрацией учреждения... ", хотя свидетель подобного не сообщал.

Адвокат уточняла у потерпевшего ФИО9, который относился к "красной массе", что со слов последнего "красные" не могут переводить деньги человеку из "черной массы", что не соответствует действительным показаниям потерпевшего.

Адвокат выясняла у потерпевшего ФИО10, почему он в судебном заседании обращается к Хаидову на "ты" при наличии у него якобы статуса "положенца", что могло сформировать у присяжных сомнения в показаниях свидетеля, несмотря на то, что ФИО10 обозначенного обращения к осужденному не допускал.

Акцентирует внимание на том, что стороной защиты в присутствии присяжных заседателей обращалось внимание на неполноту следствия, не проведение тех или иных следственных и процессуальных действий.

Выступая в прениях сторон адвокат Михайличенко довела до сведения присяжных заседателей, что "... ФИО28 стороной обвинения в суд не вызывался... ", "... в колонии везде установлены камеры видеонаблюдения и факт перемещения любого осужденного, включая Хаидова, фиксируется средствами объективного контроля... однако доказательств, что осужденный занимал организующую роль не представлено... ".

Сам осужденный Хаидов в прениях сторон довел до присяжных заседателей, что ему "не дали приобщить к делу документы".

Отмечает, что приведенные нарушения в совокупности сформировали у присяжных заседателей мнение о попытках стороны обвинения утаить от них ряд доказательств, имеющих значение для дела.

На протяжении всего судебного разбирательства осужденный Хаидов и его адвокаты постоянно вступали в диспут и пререкались с председательствующим.

Адвокаты допускали демонстративные усмешки, при допросе свидетелей, оказывая незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей.

Отмечает, что несмотря на многочисленные нарушения, игнорирование замечаний председательствующего, адвокаты из зала судебного заседания удалены не были.

Считает, что систематичность, множественность, существенность допущенных стороной защиты нарушений положений УПК РФ, регламентирующих порядок рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, могли повлиять на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные вопросы и содержание вердикта.

В апелляционной жалобе с дополнением (далее апелляционная жалоба) адвокат Михайличенко Н.А. просит приговор в отношении Хаидова отменить.

Признать Хаидова невиновным в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 163 УК РФ в отношении осужденного ФИО11, за отсутствием в его действиях состава преступления, постановить оправдательный приговор.

Указывает, что приговор является несправедливым, постановленным при неправильном применении уголовного закона, судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона.

Отмечает, что по смыслу положений статьи 307 УПК РФ, описание преступного деяния не ограничивается характеристикой места, времени, способа совершения преступления, формы вины, мотивов, целей, которые преследовал обвиняемый, должно содержать указание на последствия преступления, а также содержать все обстоятельства совершения преступления, характеризующие его общественную опасность, необходимые для правильной квалификации содеянного, могущие повлиять на наказание.

Оспаривает процессуальные решения о возбуждении уголовного дела в отношении Хаидова по факту вымогательства денег у ФИО11, о предъявлении ему обвинения и о направлении дела в суд, поскольку обвинение в совершении преступления построено на домыслах потерпевшего, приняты незаконно, в отсутствии признаков преступления.

Указывает, что с заявлением о вымогательстве денег Хаидовым в апреле 2020 года ФИО11 обратился лишь 6 сентября 2021 года, то есть через полтора года после описываемых им событий.

В этот же день, без предупреждения ФИО11 об уголовной ответственности за заведомо ложный донос и без проведения проверки, сотрудники ИК- N направили указанное заявление ФИО11 в орган предварительного расследования для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Отмечает, что решение о возбуждении в отношении Хаидова уголовного дела по части 2 статьи 163 УК РФ принято следователем 7 сентября 2021 года, на следующий день после поступления заявления, также без проведения проверочных мероприятий и без предупреждения потерпевшего об уголовной ответственности за заведомо ложный донос, при этом в постановлении о возбуждении уголовного дела не указаны квалифицирующие признаки, предусмотренные частью 2 данной статьи.

Обращает внимание, что в основу обвинения Хаидова в совершении данного преступления положены заявление ФИО11 о вымогательстве денег, показания свидетелей, которым стало известно об этом со слов самого потерпевшего, а также сведения из банка о банковском переводе с карты матери потерпевшего на карту брата осужденного.

В связи с этим полагает, что банковский перевод денег между двумя физическими лицами не является доказательством вымогательства осужденным у потерпевшего, поскольку брат осужденного Хаидов в судебном заседании пояснил, что перевод был осуществлен в качестве оплаты за сувенирную продукцию, которую производили в промзоне колонии.

Отмечает, что мать осужденного ФИО11, с карты которой был осуществлен денежный перевод, в судебное заседание для подтверждения версии обвинения не вызывалась, а в удовлетворении ходатайства стороны защиты о допросе осужденного ФИО35 и его матери ФИО18, которая непосредственно занимались получением сувенирной продукции в колонии и оправляла ее брату осужденного для дальнейшей реализации, было немотивированно отказано.

Обращает внимание, что Хаидов невиновен в совершении вымогательства денег у ФИО11, в материалах уголовного дела не содержится доказательств, подтверждающих, что осужденный осознавал факт предъявления незаконных имущественных требований, действовал с корыстной целью, угроза применения насилия служила средством достижения цели и была реальной.

Указывает и на то, что при назначении Хаидову наказания суд нарушил уголовный закон.

Приводит доводы о невыполнении судом требований о справедливости и индивидуальном подходе к осужденному при назначении ему наказания, в подтверждение этим доводам ссылается на другие уголовные дела, находящиеся в производстве суда, по которым, по мнению автора жалобы, по аналогичным обвинениям осужденным назначались более мягкие виды и размеры наказания.

На апелляционное представление и апелляционную жалобу от осужденного Хаидова, адвоката Михайличенко и государственного обвинителя Кошлевской поступили взаимные возражения.

Проверив материалы уголовного дела, с учетом доводов апелляционного представления, апелляционной жалобы и возражений на них, заслушав доводы сторон, Судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене, в связи с допущенными существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые повлияли на вердикт коллегии присяжных заседателей.

Согласно части 1 статьи 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

В соответствии со статьей 389.27 УПК РФ обвинительный приговор, постановленный на основании обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен либо изменен по основаниям, предусмотренным пунктами 2-4 статьи 389.15 УПК РФ.

В частности, в соответствии с пунктом 2 статьи 389.15 УПК РФ, такой приговор может быть отменен при наличии существенных нарушений уголовно-процессуального закона.

Такие нарушения уголовно-процессуального закона допущены судом первой инстанции.

Так, согласно положениям части 1 статьи 339 УПК РФ по каждому из деяний, в совершении которых обвиняется подсудимый, ставятся три основных вопроса:

1) доказано ли, что деяние имело место;

2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый;

3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.

Порядок проведения совещания присяжными заседателями и голосования при вынесении вердикта регламентируется статьями 342, 343 УПК РФ.

В статье 342 УПК РФ указано, что совещанием присяжных заседателей руководит старшина, который ставит на обсуждение вопросы в последовательности, установленной вопросным листом, проводит голосование по ответам на них и ведет подсчет голосов (часть 1); голосование проводится открыто (часть 2); никто из присяжных заседателей не вправе воздержаться при голосовании (часть 3).

При этом, согласно части 1 статьи 343 УПК РФ присяжные заседатели при обсуждении поставленных перед ними вопросов должны стремиться к принятию единодушных решений. Если присяжным заседателям при обсуждении в течение 3 часов не удалось достигнуть единодушия, то решение принимается голосованием.

Согласно закону, присяжным заседателям на каждый из поставленных вопросов предлагается два альтернативных ответа: утвердительный и отрицательный.

Согласно части 2 данной статьи обвинительный вердикт считается принятым, если за утвердительные ответы на каждый из трех вопросов, указанных в части первой статьи 339 УПК РФ, проголосовало большинство присяжных заседателей.

При этом, из части 3 указанной статьи следует, что оправдательный вердикт считается принятым, если за отрицательный ответ на любой из поставленных в вопросном листе основных вопросов проголосовало не менее четырех присяжных заседателей суда субъекта РФ.

Указанный порядок проведения совещания присяжными заседателями и голосования при вынесении вердикта по настоящему делу нарушен.

Так, согласно вердикту решение по общему вопросу N16, включающему в себя два основных вопроса о доказанности события преступления - занятие высшего положения в преступной иерархии и о совершения данного преступления Хаидовым, присяжными заседателями принято путем голосования.

В вопросном листе старшина присяжных заседателей в графе "Результаты голосования" указал результаты подсчета голосов присяжных заседателей по данному вопросу: "За" - 5 голосов, "Против" - 3 голоса.

Поскольку за утвердительный ответ на указанный вопрос проголосовало большинство присяжных заседателей - 5 голосов, а за отрицательный ответ меньшинство - 3 голоса (менее 4 присяжных заседателей), то согласно положениям части 2 статьи 343 УПК РФ присяжными заседателями принят обвинительный вердикт по данному вопросу.

Однако, в противоречие приведенным результатам голосования, в вопросном листе старшина присяжных заседателей в графе "Ответ" вписал решение о недоказанности события деяния и о недоказанности причасти причастности Хаидова к данному деянию - "Нет, не доказано".

Судебная коллегия отмечает, что при разъяснении в напутственном слове порядка совещания присяжных заседателей, подготовке ответов на поставленные вопросы, голосования по ответам и вынесения вердикта председательствующий рекомендовал коллегии присяжных заседателей обратить внимание, что обвинительный вердикт считается принятым, если за утвердительные ответы на каждый из основных вопросов (о доказанности события преступления, совершения этого деяния подсудимым и виновности в совершении этого деяния), проголосовало большинство, то есть более 4 присяжных заседателей (лист нап.слова 36), однако они этими разъяснениями не воспользовались.

В части 8 статьи 343 УПК РФ указано, что в случае, если ответ на предыдущий вопрос исключает необходимость отвечать на последующий вопрос, старшина с согласия большинства присяжных заседателей вписывает после него слова "без ответа".

Судебная коллегия отмечает, что в соответствии с результатами голосования на вопрос N16 о доказанности события преступления и о причастности осужденного к его совершению присяжные заседатели должны были ответить на последующие вопросы, а именно на вопрос N17 о виновности осужденного в совершении данного преступления и на вопрос N18 заслуживает ли осужденный снисхождения, однако оставили данные вопросы "Без ответа".

В части 2 статьи 345 УПК РФ указано, что вердикт провозглашается старшиной присяжных заседателей по указанию председательствующего лишь только в том случае, если вердикт является ясным и непротиворечивым.

Несмотря на то, что вердикт коллегии присяжных заседателей является противоречивым, председательствующий признал его ясным, непротиворечивым и передал его старшине присяжных заседателей для провозглашения, что последним и было сделано в судебном заседании (Т.19, л.д.74).

При указанных обстоятельствах приговор, постановленный на основании противоречивого вердикта присяжных заседателей, нельзя признать законным, в связи с чем он подлежит отмене.

Помимо изложенного, Судебная коллегия обращает внимание и на следующее.

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определены статьей 335 УПК РФ, в соответствии с требованиями которой в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными статьей 334 УПК РФ.

Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещено исследовать данные способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, в том числе данные о личности подсудимого и потерпевших, о семейном положении, состоянии здоровья, наличие судимостей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, вопросы процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, о нарушении УПК РФ при получении доказательств, ссылаться в обоснование своей позиции на неисследованные в присутствии присяжных заседателей доказательства и т.д.

В силу части 8 статьи 335 УПК РФ данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется.

Данные о личности потерпевшего исследуются лишь только в том случае, если такие данные относятся к предмету доказывания по уголовному делу.

С учетом данных требований закона, а также положений статей 73, 243, 252 УПК РФ, председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, принимать необходимые меры, исключающие возможность ознакомления присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами, а также возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию, и своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса, принимать к ним меры воздействия, предусмотренные УПК РФ.

Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в соответствии со статьями 292, 336 УПК РФ, с учетом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства и лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

Обеспечение соблюдения процедуры прений сторон возложено на председательствующего.

Далее, если сторона в обоснование своей позиции ссылается на обстоятельства, которые не подлежат исследованию с участием присяжных заседателей, председательствующий должен остановить такого участника процесса и разъяснить присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание данные обстоятельства при вынесении вердикта.

Из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе судебного следствия, прений сторон, выступлений с репликами, подсудимым и его защитниками систематически допускались нарушения требований статей 252, 335, 336 УПК РФ.

Сторона защиты в присутствии присяжных заседателей многократно сообщала сведения, характеризующие личность осужденного и потерпевших, не связанные с установлением отдельных признаков составов преступлений, в совершении которых обвинялся Хаидов и не относящиеся к предмету доказывания по делу.

Так, адвокат Михайличенко, в нарушение вышеуказанных требований закона, в присутствие присяжных заседателей, сообщала положительные данные о личности осужденного: "... Хаидов студент "данные изъяты", которая является "данные изъяты". И только один этот факт биографии исключает для него возможность сколь-либо существенно продвинуться по карьерной лестнице в преступном мире... ", "... мог ли подсудимый Хаидов, который является студентом "данные изъяты""... ", "... учился на "данные изъяты", был отчислен с 3 курса. Он имеет "данные изъяты". Он впервые совершил преступление и какие-то длительные и устойчивые связи в криминальном мире, а также длительный, стабильный преступный опыт у него отсутствует".

Характеризуя Хаидова с положительной стороны, адвокат Михайличенко в присутствии присяжных заседателей указывала "... если у кого-то осталось хоть маленькое предубеждение к подсудимому, в связи с его происхождением, хочу сообщить еще один факт для объективного рассмотрения данного дела, а именно, что в 90-е годы родители... "

Сам осужденный Хаидов в ходе допроса, характеризуя себя положительно, указывал: "Я всегда был верен своему слову, никого не обманывал. Это может подтвердить любой осужденный" (Т.18, л.д.247 об.).

Адвокат Михайличенко, оказывая незаконное воздействие на присяжных заседателей с целью вызвать у них чувство жалости к осужденному, в прениях сторон указывала: "... В случае признания виновным в совершении такого преступления, его жизнь, а также жизнь его родных, близких людей, жизнь многих людей будет существенно изменена. Не родятся его дети, вероятнее всего, когда он выйдет на свободу, кого-то из его близких уже не будет в живых... "

Она же (адвокат Михайличенко), а также осужденный Хаидов, в нарушение вышеуказанных положений закона, доводили до сведения присяжных заседателей сведения, отрицательно характеризующие потерпевших, способные вызвать у присяжных заседателей предубеждение относительно личности самих потерпевших и достоверности их показаний.

Так, осужденный Хаидов, в присутствии присяжных заседателей, с целью опорочить показания потерпевших и сформировать сомнение в объективности их показаний пояснял: "Со временем я "вытеснил" ФИО10, так как он обманывал людей, не давал им заработать, не платил за пользование электроэнергией, хотя мы должны были поровну платить, он все присваивал себе... ", "... потому что только ему ФИО10 можно было торговать в зоне.... у них были полномочия", "Зачем мне вымогать у того, кто отбывает наказание 20 лет. У всех потерпевших срок отбывания наказания не меньше 19 лет... ", "Он (потерпевший ФИО9) всем там занимался. Также продавал телефоны, психотропные и наркотические вещества, все что через него... ".

В ходе допроса потерпевшего ФИО9 осужденный Хаидов, в присутствии присяжных заседателей, желая вызвать сомнение в достоверности его показаний, спрашивал: "Зачем Вы здесь говорите неправду! Вы все прекрасно знаете, но не говорите... ".

Он же (Хаидов) доводил до сведения присяжных заседателей сведения, отрицательно характеризующие личность потерпевшего ФИО11, при допросе последнего спрашивал: "Почему у вас кличка " "данные изъяты""?", "... Вы как мужеложец, хотели сделать из меня девушку... ", "Вы только там занимались мужеложством?".

Выступая в прениях сторон, осужденный Хаидов указывал: "... в ходе разговора с потерпевшим ФИО11, который ранее говорил о том, что расчленит администрацию, я защищал администрацию колонии, а меня сюда посадили. Где справедливость?", "... осужденные, которые не имеют чести, совести, которые совершили преступление против женщин и т.д, они все живут в бараке N. Я не говорю, что они плохие люди. Я с ними также общаюсь... ".

Выступая с репликой, осужденный Хаидов сообщил о потерпевшем ФИО11: "... вытащил ФИО11 из "шерсти". ФИО11 в суде говорил, что он художник, его кличка " "данные изъяты"". Он говорил, что на "шаробежке" был художником, хорошо рисовал. Он и наколки делает и рисует... ".

Кроме того, сторона защиты, в присутствии присяжных заседателей, касалась процессуальных вопросов, фактических обстоятельств и доказательств, которые не исследовались судом, а также обстоятельств, которые не относились к предмету судебного разбирательства, в том числе давали негативную оценку деятельности сотрудников исправительного учреждения.

Так, адвокат Михайличенко в судебном заседании указывала: "Эти доказательства, а именно заверенные банковские выписки, сторона защиты обязательно представит в суд, когда подойдет наша очередь представлять доказательства и, если суд нам не откажет в приобщении к делу этих доказательств... ", "Он (Хаидов) недостаточно владеет речью, не может грамотно изъяснять свои мысли и это видно по переговорам, которые зафиксированы в материалах дела. В материалах дела имеется экспертиза, которую мы обязательно исследуем в судебном заседании, согласно которой эксперт характеризует подсудимого... ", "Если у кого-то из присяжных заседателей будет желание, время и возможность, то в сети Интернет, в открытом доступе имеются многочисленные работы ученных, где приводятся психологические портреты лидеров преступной среды... ".

Она же (адвокат Михайличенко) выступая в прениях сторон указывала: "... обвинение утверждает, что подсудимый запрещал осужденному ФИО28 играть в азартные игры также реализуя свою власть, как "положенца". При этом ФИО28 стороной обвинения в суд не вызывался и никто у него не поинтересовался, а что он сам думает об этом утверждении, действительно ли Хаидов ему это запрещал?", "... утверждая, что Хаидов назначал "смотрящих", сторона обвинения не установила, а были до этих "смотрящих" другие лица, которые исполняли те же обязанности, когда именно они перестали выполнять эти обязанности. Стороной обвинения данные "смотрящие" - ФИО48, ФИО49. ФИО50, в суд не вызывались... ", "... Пытаясь спасти жизнь человеку (не перемещая его, так как при таких ранениях нельзя трогать человека до приезда врачей), Хаидов и последовавшие за ним осужденные были вынуждены фактически пойти против воли администрации... ", "... Вы понимаете, уважаемые присяжные заседатели деньги любят тишину, а подсудимый эту тишину не обеспечил. Хаидов, которому много было известно о секретах производства и сбыта продукции, был сначала помещен в ШИЗО, после переведен в другую колонию, затем по надуманным основаниям в отношении него было возбуждено уголовное дело... ", "... как разрешить данный спор. Наверное, показаниями тех лиц, которые осуществляли эти переводы. Можно было бы их вызвать и спросить, для чего были эти переводы... ", "... в средствах массовой информации нам постоянно показывают видеозаписи сходок "воров в законе... "

Этот же адвокат Михайличенко, выступая в прениях сторон, указывала присяжным заседателям: "... у вас есть право повторного обращения к любым доказательствам, в том числе и после удаления в совещательную комнату... ", несмотря на то, что указанное право законодательством не предусмотрено.

Она же (адвокат Михайличенко) выступая в прениях сторон, оспаривала допустимость доказательств: "... мы с вами слышали, как прокурор зачитывала показания свидетелей и потерпевших. Для чего зачитывать их показания, если они сами пришли и рассказали. Мы с вами слышали, что показания свидетелей писались "под копирку"... ", "... мотивы дачи обвинительных показаний этими осужденными понятны: облегчить себе условия содержания в колонии до максимально благоприятных. Если ответить не юридическим языком, а идиомой русского языка - то это "филькина грамота" или "дело шито белыми нитками". А если сказать иначе, то все это свидетельствует о подтасовке материалов дела... ".

Аналогичные нарушения уголовного-процессуального законодательства допускались осужденным Хаидовым и адвокатом Макаровым.

Так, осужденный Хаидов, в присутствии присяжных заседателей, ссылался на доказательства, которые не исследовались судом: "... у меня с потерпевшими ФИО9 и ФИО11 были взаимообратные платежи. Я хотел огласить подтверждающие это документы, но мне не предоставили такой возможности... ".

Он же (осужденный Хаидов) в присутствии присяжных заседателей давал оценку показаниям свидетеля ФИО16 на досудебной стадии, которые не исследовались в судебном заседании: "Я отталкиваюсь от показаний свидетеля ФИО16 на следствии... "

При допросе в присутствии присяжных заседателей свидетеля ФИО54, осужденный Хаидов, выясняя обстоятельства, не относящиеся к предмету доказывания по делу, задавал вопросы: "В бараке N присутствует мужеложство?", "В колонии было распространено "стукачество"?", "В бараке N находятся насильники?".

В ходе допроса засекреченных свидетелей осужденный Хаидов, оказывая незаконное воздействие на присяжных заседателей, сообщал: "Свидетель в секретной комнате просто читает набранные показания... ", "... на свидетелей оказывается давление со стороны сотрудников администрации исправительного учреждения. Они не выходят "из под крыши", если не дают показания... "

При допросе свидетеля ФИО48 в присутствии присяжных заседателей осужденный Хаидов, желая опорочить показания свидетеля и вызвать сомнение в их достоверности, обратился к нему с вопросом: "Вы пояснили, что в сентябре, после допроса Вас поместили в ШИЗО... ", хотя свидетель таких показаний не давал.

С той же целью опорочить показания свидетеля, при допросе ФИО56 адвокат Михайличенко, выясняла у него: "Помимо тех слухов и предположений, которые Вы изложили в своих показаниях... ", "Помимо тех, неизвестных никому осужденных, от которых Вы слышали все сведения... "

Адвокат Макаров, выступая в прениях сторон, указывал: "Если бы он (Хаидов) действительно занимал какой-то статус, то на него была бы составлена аналитическая справка... "

Этот же адвокат Макаров при допросе ФИО57 в присутствии присяжных заседателей, в целях изменения им показаний, обращался к свидетелю: ""Вы поймите правильно, Ваши показания помогут подсудимому Хаидову... ".

Приведенные обстоятельства свидетельствуют о том, что хотя председательствующий в большинстве случаев прерывал указанных лиц, разъяснял присяжным заседателям не принимать во внимание высказывания стороны защиты, однако систематичность, множественность (во время вступительного заявления при изложении позиции стороны защиты по предъявленному обвинению председательствующий останавливал адвоката Михайличенко 9 раз, всего председательствующим осужденному Хаидову было сделано 35 замечаний, а его адвокатам 48 замечаний), существенность нарушения уголовно-процессуального закона, по мнению Судебной коллегии, повлияли на беспристрастность коллегии присяжных заседателей и отразились на содержании ответов на поставленные вопросы при вынесении ими вердикта, что является основанием для отмены приговора.

Ввиду допущенных при судебном разбирательстве перечисленных выше существенных нарушений уголовно-процессуального закона, приговор нельзя признать законным и обоснованным, в связи с чем, он подлежит отмене, с передачей дела на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

При таких обстоятельствах апелляционное представление государственного обвинителя Кошлевской И.Г. подлежат удовлетворению.

Приведенные адвокатом Михайличенко в апелляционной жалобе доводы о нарушениях норм УПК РФ на досудебной стадии и судом при рассмотрении уголовного дела будут предметом судебной проверки при новом рассмотрении дела.

При новом разбирательстве уголовного дела суду необходимо принять меры к недопущению нарушений требований уголовно-процессуального закона, регламентирующего производство в суде с участием присяжных заседателей, обеспечить необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

В связи с отменой приговора по указанным выше основаниям и передачей дела на новое судебное разбирательство, Судебной коллегией разрешается вопрос о мере пресечения.

Согласно положениям части 1 статьи 110 УПК РФ мера пресечения отменяется, когда в ней отпадает необходимость или изменяется, когда изменяются основания для избрания меры пресечения, предусмотренные статьями 97 и 99 настоящего Кодекса.

Между тем таковых оснований не установлено.

Так, согласно материалам уголовного дела Хаидов обвиняется в совершении 4 преступлений, в том числе особого тяжкого преступления, за которое уголовным законом предусмотрено уголовное наказание в виде лишения свободы на длительный срок.

Принимая сначала решение об избрании в отношении Хаидова меры пресечения в виде заключения под стражу, а впоследствии о продлении срока действия данной меры пресечения, суд исходил из наличия оснований полагать, что оставаясь на свободе, подсудимый, с учетом конкретных фактических обстоятельств инкриминируемых ему преступлений во время отбывания наказания в виде лишения свободы, наличие судимости, может продолжать заниматься преступной деятельностью, скрыться от суда, или иным образом воспрепятствовать производству по делу, поскольку потерпевшие и ряд свидетелей по делу также отбывают наказание по приговору суда.

Эти основания являются существенными, обоснованными и не потеряли своего значения до настоящего времени, поскольку обвинение с подсудимого не снято и не смягчено.

При вышеуказанных обстоятельствах, а также с учетом данных о личности подсудимого, Судебная коллегия приходит к выводу о невозможности избрания ему иной, более мягкой меры пресечения, и в соответствии со статьями 108, 109, 255 УПК РФ полагает необходимым продлить подсудимому Хаидову срок содержания под стражей на срок 2 месяца, достаточный для разрешения судом первой инстанции, после поступления уголовного дела на новое судебное разбирательство, вопроса о начале судебного разбирательства.

Каких-либо медицинских документов, свидетельствующих о хронических заболеваниях Хаидова и невозможности содержаться в условиях содержания под стражей, суду апелляционной инстанции не предоставлено.

Руководствуясь статьями 389.13, 389.20, 389.22, 389.25, 389.28 УПК РФ, ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Пензенского областного суда с участием присяжных заседателей от 30 июня 2023 года в отношении Хаидова ИМ отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии судебного разбирательства.

Осужденному Хаидову ИМ продлить срок содержания под стражей на 2 месяца, по 26 апреля 2024 года.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Первый кассационный суд общей юрисдикции (г. Саратов, Саратовской области), в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи