Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 18 января 2024 г. по делу N 8Г-36131/2023[88-578/2024-(88-34651/2023)]

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Блошенко М.В, судей Лепехиной Н.В, Кукарцевой Е.В, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО3, ФИО2 о признании договора дарения недействительным, признании последствий недействительности сделки и признании права собственности (номер дела, присвоенный судом первой инстанции, 2-315/2023)

по кассационной жалобе ФИО1 на решение Свердловского районного суда г. Костромы от 12 июля 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Костромского областного суда от 23 октября 2023 года.

Заслушав доклад судьи Второго кассационного суда общей юрисдикции Блошенко М.В, объяснения истца,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО3, ФИО2 о признании договора дарения недействительным, признании последствий недействительности сделки и признании права собственности.

Требования мотивировал тем, что он является собственником 53/160 долей в доме, расположенном по адресу: "адрес". Право собственности на эту долю, которая соответствует "адрес", возникло у него в 1977 году в порядке наследования по завещанию.

При этом, поскольку квартира была в собственности его семьи с 1960-х годов, то он не считал себя единственными хозяином и видел свою обязанность в распоряжении квартирой в интересах всей семьи, а потому предоставил ее для проживания семье умершего брата, а именно его жене - ФИО6 и их сыновьям - ответчикам. С семидесятых годов они проживали в этой квартире, но в последующем ответчики выехали из дома, а оставшаяся проживать в доме ФИО6 - в октябре 2021 года умерла. После этого он решил, что свой долг перед семьей выполнил и стал планировать продажу квартиры, о чем заявил ответчикам, которые ему сообщили, что его доля по договору дарения была им подарена умершей ФИО6, после смерти которой они унаследовали спорную долю в порядке наследования. После этого он обратился в БТИ в июле 2022 года, где получил копию дубликата договора, в котором не было подписей дарителя и одаряемого, а в сентябре получил в архиве Костромской области копию договора, на котором подписи присутствуют. Однако им данный договор не подписывался.

Решением Свердловского районного суда г. Костромы от 12 июля 2023 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Костромского областного суда от 23 октября 2023 года, в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе ФИО1 просит отменить состоявшиеся судебные акты, ссылаясь на допущенные судом первой и второй инстанций нарушения норм материального и процессуального права, неверную оценку юридически значимых обстоятельств.

Согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив по правилам статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения жалобы и отмены судебных актов.

Как установлено судами и следует из материалов дела, собственниками квартиры, расположенной по адресу: "адрес", являются ответчики ФИО2 и ФИО3, и каждому принадлежит по 33/320 доли в праве собственности.

ДД.ММ.ГГГГ между ФИО6 (одаряемая) и ФИО1 (даритель) заключен договор дарения 33/160 долей бревенчатого двухэтажного жилого дома на кирпичном фундаменте под железной кровлей с полезной площадью 152, кв.м, с жилой площадью 99, 5 кв.м, бревенчатого сарая под толем, четырех тесолых сараев под толем, тесового ограждения, расположенного по адресу: "адрес", в письменной форме, удостоверен нотариусом Первой государственной нотариальной конторы ФИО7

Оригиналы данного договора дарения, а также свидетельства о праве на наследство по завещанию от ДД.ММ.ГГГГ вместе с материалами иных наследственных дел хранятся в ОГКУ "Государственный архив "адрес"".

По сведениям, предоставленным ОГКУ "Государственный архив Костромской области" упорядочение и прием на хранение документов Первой Костромской государственной нотариальной конторы произведено сотрудниками ОГКУ "Государственный архив Костромской области" в 2006-2007 годах, документы были переданы из Костромской областной нотариальной палаты, составляют архивных фонд Первой Костромской государственной нотариальной конторы (Ф.Р-255).

Оспариваемый договор дарения зарегистрирован как в реестре совершения нотариальных действий за N, так и в Костромском бюро технической инвентаризации ДД.ММ.ГГГГ, реестровая книга N, инвентарное дело 2918 (по информации ОГБУ "Костромаоблкадастр-Областное БТИ" от ДД.ММ.ГГГГ).

По сведениям МКУ г. Костромы "Центр регистрации граждан" (поквартирная карточка на домовладение) собственником 33/160 долей в праве собственности на жилой дом по адресу: "адрес", "адрес" указана ФИО6 на основании договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ, зарегистрированного БТИ ДД.ММ.ГГГГ, инвентарное дело 2918.

Право собственности ответчиков на данную квартиру возникло в порядке наследования после смерти матери - ФИО6, умершей

ДД.ММ.ГГГГ.

Обращаясь в суд с настоящим иском, истец указал, что им данный договор дарения не подписывался.

С целью проверки доводов истца о том, что подпись в спорном договоре дарения ему не принадлежит, судом первой инстанции была назначена судебная почерковедческая экспертиза, проведение которой поручено ФБУ "Ярославская лаборатория судебной экспертизы".

Согласно заключению N от ДД.ММ.ГГГГ эксперту ответить на поставленный вопрос не удалось из-за малого объема содержащейся в подписи Мафической информации, обусловленного её краткостью и простотой построения. При этом эксперт пришел к выводу, что удостоверительная надпись " ФИО1", расположенная в договоре дарения от ДД.ММ.ГГГГ в графе 6 строке 1 выполнена не ФИО1 а другим лицом.

Отказывая в удовлетворении исковых требований ФИО1 о признании недействительным договора дарения, применении последствий недействительности сделки, признании за ним право собственности на долю дома, суд правомерно исходил из того, что с момента составления договора дарения ФИО1 не нес каких-либо расходов, связанных с содержанием спорного имущества, и все договоры с ресурсоснабжающими организациями заключались ФИО6, которой также оплачивались коммунальные услуги и налог на имущество. При этом судом также учтено, что истцом не представлено доказательств, подтверждающих, что ФИО1 не подписывал договор дарения.

Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, обратил также внимание на то, что на момент заключения оспариваемого договора дарения, требования к форме и порядку его заключения регламентировались Гражданским кодексом РСФСР, Законом РСФСР от ДД.ММ.ГГГГ "О государственной нотариате", правомерно исходил из того, что оспариваемый договор дарения подписан сторонами сделки, нотариально удостоверен и зарегистрирован в реестре, затем передан в архив и находился в ОГКУ "Государственный архив "адрес"" с 2006 года. При этом судом апелляционной инстанции учтено, что перед оформлением спорного договора дарения ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 была выдана справка о собственниках спорного домовладения и в ней указано, что она выдана для предоставления в государственную нотариальную контору на предмет оформления дарения. При этом в данной справке указано, что она действительна в течение 10 дней, и на 6 день был заключен оспариваемый договор, и то обстоятельство, что в 1992 году, т.е. после составления оспариваемого договора дарения, истцу с семьей была предоставлена трехкомнатной квартира по адресу: "адрес", м-н. Давыдвоский-3, "адрес" порядке улучшения жилищных условий взамен ранее имеющейся, при получении которой однозначно учитывалась нуждаемость истца и его семьи в жилом помещении. Наличие же в собственности отчужденной по договору дарения двухкомнатной квартиры препятствовало бы этому.

Таким образом, судом апелляционной инстанции правомерно сделан вывод, что договор дарения имел место, и истец уже в 1992 году не мог не знать о том, что у него в собственности не имеется 33/160 долей жилом доме по адресу: "адрес".

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции соглашается с указанными выводами судов, находя их соответствующими установленным по делу обстоятельствам и требованиям закона.

Так, в силу статьи 135 Гражданского кодекса РСФСР право собственности у приобретателя имущества по договору возникает с момента передачи вещи, если иное не предусмотрено законом или договором. Если договор об отчуждении вещи подлежит регистрации, право собственности возникает в момент регистрации.

Согласно статье 239 Гражданского кодекса РСФСР договор купли-продажи жилого дома (части дома), находящегося в городе, рабочем, курортном или дачном поселке, должен быть нотариально удостоверен, если хотя бы одной из сторон является гражданин, и зарегистрирован в исполнительном комитете районного, городского Совета народных депутатов.

Договор купли-продажи жилого дома (части дома), находящегося в сельском населенном пункте, должен быть совершен в письменной форме и зарегистрирован в исполнительном комитете сельского Совета народных депутатов. Несоблюдение правил настоящей статьи влечет недействительность договора.

Вместе с тем, в силу статьи 6 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" права на недвижимое имущество, возникшие до момента вступления в силу настоящего Федерального закона, признаются юридически действительными при отсутствии их государственной регистрации, введенной настоящим Федеральным законом. Государственная регистрация таких прав проводится по желанию их обладателей.

Судами правомерно установлено, что в указанном случае, выводы эксперта в части того, что удостоверительная надпись на договоре дарения выполнена не ФИО1, а иным лицом, правового значения не имеют, поскольку оспариваемый договор дарения был заключен в надлежащей форме, удостоверен нотариусом, не противоречил нормам закона.

Ссылка истца на то, что данный договор не был зарегистрирован в БТИ, не может быть признан обоснованным, поскольку опровергается материалами дела.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 70 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25

"О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", следует, что сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (п. 5 ст. 166 ГК РФ).

Доводы кассационной жалобы о том, что, удостоверительная надпись в договоре выполнена неизвестным лицом, не опровергают выводы судебных инстанций об отсутствии оснований для признания договора дарения спорной квартиры недействительным, по существу направлены на переоценку исследованных судом доказательств.

Судами совокупность обстоятельств, свидетельствующих о возникновении у ФИО6 (наследодателя ответчиков) права собственности доли в спорном жилом помещении, установлена с достаточной полнотой. Доводы кассационной жалобы о недоказанности данных обстоятельств не могут быть приняты во внимание, поскольку направлены на переоценку доказательств по делу и установленных судами обстоятельств, которая в силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом разъяснений в пункте 36 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 года N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", не относится к полномочиям суда кассационной инстанции.

Доводы кассационной жалобы аналогичны доводам, которые были предметом исследования и оценки суда первой инстанции, проверки суда апелляционной инстанции, и им дана надлежащая правовая оценка в обжалуемых судебных постановлениях, они, по существу, направлены на переоценку собранных по делу доказательств и не опровергают правильность выводов суда об установленных обстоятельствах. Выводы суда, содержащиеся в решении суда, не противоречат фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции.

Нарушений норм материального или процессуального права, указанных в статье 390.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при разрешении настоящего спора судом не допущено, в связи с чем оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке не имеется.

С учетом изложенного кассационная инстанция не находит оснований для отмены обжалуемых судебных актов и удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.6, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Свердловского районного суда г. Костромы от 12 июля 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Костромского областного суда от 23 октября 2023 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи