Кассационное определение СК по уголовным делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 05 марта 2024 г. по делу N 7У-168/2024[77-162/2024]

Судебная коллегия по уголовным делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Леонтьева С.А, судей Железного А.В. и Бурухиной М.Н, при помощнике судьи Жукове Л.Е, ведущем протокол судебного заседания, с участием прокурора Денисова М.О.

осужденной Мусаевой З.А. посредством видеоконференц-связи, защитника - адвоката Савина А.В.

в отрытом судебном заседании рассмотрела уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Савина А.В. в интересах осужденной Мусаевой З.А. на приговор Ахматовского районного суда "адрес" Республики от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Чеченской Республики от ДД.ММ.ГГГГ в отношении Мусаевой Заремы Абуязитовны.

Заслушав обстоятельства дела, содержание судебных решений, доводы кассационной жалобы, выступления осужденной Мусаевой З.А, адвоката Савина А.В, поддержавших доводы кассационной жалобы, мнение прокурора Денисова М.О. об изменении судебных решений, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

по приговору Ахматовского районного суда "адрес" Республики от ДД.ММ.ГГГГ

Мусаева Зарема Абуязитовна, "данные изъяты"

осуждена по:

- ч. 3 ст.159 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее по тексту - УК РФ) к 3 годам лишения свободы;

- ч. 2 ст.318 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний окончательно назначено лишение свободы на срок 5 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу. В срок отбывания наказания зачтено время содержания под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Приговором снят арест с имущества Мусаевой З.А. и решена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Чеченской Республики от ДД.ММ.ГГГГ приговор изменен: в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ изменена категория преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 159 и ч. 2 ст. 318 УК РФ с тяжких на преступления средней тяжести; в соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 58 УК РФ местом отбывания наказания определена колония-поселение; на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, признано состояние здоровья Мусаевой З.А.; наказания снижены: по ч. 3 ст. 159 УК РФ до 2 лет 6 месяцев лишения свободы, по ч. 2 ст. 318 УК РФ до 3 лет лишения свободы; на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ окончательно назначено 5 лет лишения свободы в колонии-поселении; время содержания под стражей в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ зачтено в срок отбывания наказания из расчета один день лишения свободы за два дня отбывания наказания в колонии-поселении.

Мусаева З.А. признана виновной и осуждена за мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, совершенное группой лиц по предварительному сговору в крупном размере, а также за применение насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти, в связи с исполнением им своих должностных обязанностей. Обстоятельства совершения преступлений подробно изложены в описательно-мотивировочной части приговора.

В кассационной жалобе адвокат Савин А.В. в интересах осужденной Мусаевой З.А. высказывает несогласие с судебными решениями, считая их незаконными. По его мнению, обвинение по ч. 3 ст. 159 УК РФ основано исключительно на показаниях ФИО16, с которой заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, в силу чего она имеет заинтересованность и к ее показаниям нужно относиться с осторожностью, они не могут быть единственным доказательством виновности. Не согласен с оценкой судом показаний свидетеля ФИО17, у которого есть финансовая зависимость от ФИО16 Полагает, что обстоятельства передачи ФИО16 денег обвиняемой выяснены судом неполно, не устранены пробелы и противоречия в показаниях ФИО17 и ФИО16 Суд не дал оценки тому, что показания свидетеля ФИО6 не содержат ничего конкретного против обвиняемой. Считает, что изложенные в приговоре доказательства подтверждают лишь виновность ФИО16 в хищении чужого имущества, но не Мусаевой З.А. Обращает внимание на то, что сведения из ведомственной базы данных " "данные изъяты"" получены с нарушением установленного законом порядка, эти результаты оперативно-розыскной деятельности не могут быть признаны допустимым доказательством. Судом не дана оценка личности ФИО16, которая еще до начала вменяемого Мусаевой З.А. преступления совершила аналогичное хищение, за что была осуждена к условному наказанию. В отношении Мусаевой З.А. не была доказана ни одна из форм соучастия в преступлении, выводы суда о роли Мусаевой З.А. в преступлении являются надуманными. По его мнению, суд апелляционной инстанции не ответил на доводы стороны защиты и ограничился общими указаниями. Обвинение Мусаевой З.А. по ч. 2 ст. 318 УК РФ основано на противоречивых показаниях потерпевшего ФИО7А. и свидетелей ФИО8, ФИО9, ФИО10, суд этим противоречиям оценки не дал. Показания данных лиц противоречат документации об установленной и исправно работающей системе видеонаблюдения в отделе полиции. В показаниях свидетеля ФИО11 есть противоречия, которые остались без оценки суда.

Показания свидетелей ФИО12, ФИО13 основаны на догадках и слухах, а потому являются недопустимыми. Судом не дана оценка противоречиям между показаниями свидетелей ФИО19, ФИО20 в части места, где в отношении ФИО14 составлялся протокол об административном правонарушении, и показаниями потерпевшего и свидетелей - сотрудников полиции. Протоколы очных ставок между Мусаевой З.А. и потерпевшим и свидетелями были оглашены судом с нарушением требований закона, без допроса этих лиц и вынесения отдельного постановления об этом. Полагает, что получение срезов ногтевых пластин Мусаевой З.А. в ходе судебно-медицинской экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ противоречило закону и эти образцы не могли быть затем использованы при производстве других экспертиз, что влечет недопустимость заключения N/с от ДД.ММ.ГГГГ. В приговоре есть ссылки на заключения экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ и N от ДД.ММ.ГГГГ, которые самим судом были признаны неполными, в связи с чем назначалась повторная комиссионная судебно-медицинская экспертиза. При производстве экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ эксперты не имели права ставить перед судом вопрос о получении нового доказательства - допросе в качестве свидетеля врача ФИО22 Допрос этого лица проводился стороной обвинения, хотя этот свидетель не был со стороны обвинения. При постановке перед экспертами вопросов это доказательство не учитывалось сторонами, что ограничило права стороны защиты. Считает, что указанное заключение экспертов противоречит показаниям эксперта ФИО21, но суд оставил это без внимания. Выводы экспертов в заключении N от ДД.ММ.ГГГГ в части механизма и давности причинения телесных повреждений и оценки степени их тяжести являются противоречивыми и необоснованными, в заключении нет достаточной аргументации выводов экспертов. Суд не опроверг выводы заключения специалиста ФИО15 N-И/22 от ДД.ММ.ГГГГ, хотя этот специалист подтвердил свое заключение в судебном заседании.

Судом не дана оценка доводам стороны защиты о невозможности совершения Мусаевой З.А. преступления в 19 часов 15 минут ДД.ММ.ГГГГ, поскольку до 19 часов 10 минут шел ее допрос в качестве свидетеля, а затем она в актовом зале беседовала с региональным уполномоченным по правам человека.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав мнения сторон, судебная коллегия приходит к следующему.

Вопреки доводам, изложенным в кассационной жалобе, по уголовному делу в отношении Мусаевой З.А. не допущено каких-либо нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих отмену судебных решений, дело расследовано и рассмотрено всесторонне, полно и объективно.

Все перечисленные в ст. 73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту - УПК РФ) обстоятельства, подлежащие доказыванию, были установлены судом и отражены в описательно-мотивировочной части приговора. Выводы суда об указанных обстоятельствах подробно и надлежащим образом мотивированы в приговоре, основаны на исследованных судом доказательствах.

Доводы стороны защиты о том, что Мусаева З.А. не совершала инкриминированных ей преступлений и что ее вина не доказана, были тщательно проверены судом и обоснованно отвергнуты, поскольку опровергаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, полно и подробно изложенных в приговоре.

Так, ФИО16 пояснила об обстоятельствах своего знакомства с Мусаевой З.А, о том, каким образом последняя предложила ей похитить денежные средства банка, когда и какая договоренность между ними по этому поводу состоялась, когда и какую долю похищенного получила лично Мусаева З.А.

Вопреки доводам кассационной жалобы, суд в полной мере учел специальный статус ФИО16 как лица, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, поэтому при оценке ее показаний в первую очередь учитывал наличие и иных доказательств, которые их объективно подтверждают и согласуются с ними.

В частности, свидетель ФИО17 подтвердил, что по просьбе ФИО16 сначала хранил у себя предназначавшиеся для передачи Мусаевой З.А. "данные изъяты" рублей, а затем передал их неизвестному мужчине, приехавшему от Мусаевой З.А. У суда первой инстанции не было никаких оснований сомневаться в достоверности показаний данного свидетеля, так как он лично с Мусаевой З.А. не знаком и, соответственно, у него нет никакого повода для ее оговора. Ссылки стороны защиты на наличие у свидетеля финансовой зависимости от ФИО16 не основаны на реальных данных, поскольку сам свидетель об этом ничего не пояснял. Тот факт, что ФИО16 по просьбе свидетеля иногда могла давать ему деньги, не говорит о зависимом положении свидетеля и уж тем более не дает оснований утверждать, что это повлияло на правдивость и честность ФИО17 при даче им показаний в суде.

Кроме того, показания ФИО16 о встрече с Мусаевой З.А. в феврале 2018 года объективно подтверждаются сведениями из ведомственной базы данных "Магистраль" о приобретении осужденной билетов на общественный транспорт по маршруту до "адрес" и обратно. При этом суд первой инстанции, обстоятельно и подробно проанализировав в приговоре доводы стороны защиты о нарушении установленного законом порядка при получении этих сведений, обоснованно их отклонил. Судебная коллегия также не находит оснований для признания этого доказательства недопустимым.

Сам по себе факт заключения с ФИО16 досудебного соглашения о сотрудничестве не дает оснований ставить под сомнение достоверность ее показаний. Каких-то реальных данных о том, что ФИО16 имеет повод для оговора Мусаевой З.А, ни при разбирательстве дела в суде первой инстанции, ни при последующем обжаловании приговора стороной защиты не представлено, а доводы об этом носят исключительно предположительный характер.

Вопреки утверждениям защитника, судимость ФИО16 по приговору Старопромысловского районного суда "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ по ч. 2 ст. 159 УК РФ не имеет никакого значения для оценки достоверности показаний ФИО16 по настоящему уголовному делу. Из содержания указанного приговора видно, что ФИО16 вместе со своей знакомой от имени мужа последней, но без его ведома, подали в банк документы на получение кредита, при этом использовали неосведомленное лицо для подписания документов, и распорядились полученным кредитом по личному усмотрению. То есть обстоятельства данного преступления существенно отличаются от того обвинения, которое предъявлено Мусаевой З.А. в группе лиц с ФИО16 по настоящему уголовному делу.

Судебная коллегия также не может согласиться с доводами кассационной жалобы о том, что получение денег непосредственно Мусаевой З.А. не установлено и это свидетельствует в пользу ее невиновности. Изложенными в приговоре доказательствами достоверно установлено наличие договоренности между ФИО16 и ФИО1 о получении последней доли похищенных денежных средств, равно как и совершение ФИО16 необходимых действий по передаче этих денег Мусаевой З.А. Этого достаточно для вывода о доказанности обвинения в данной части.

Поскольку Мусаевой З.А. предъявлено обвинение в совершении мошенничества группой лиц по предварительному сговору с ФИО16, роль которой заключалась в непосредственном контакте с лицами, на которых оформлялись кредиты, то совершенно естественно, что большинство свидетелей в своих показаниях подтвердили факт знакомства лишь с ФИО16, а не с Мусаевой З.А. Однако это не означает, что эти доказательства не должны быть изложены в приговоре. Напротив, при соисполнительстве в приговоре отражаются все доказательства, которые касаются любого из соучастников преступления. Поэтому следует признать необоснованными доводы кассационной жалобы о том, что обжалуемый приговор содержит лишь доказательства виновности ФИО16

Выводы суда первой инстанции о наличии между Мусаевой З.А. и ФИО16 предварительного сговора на совершение мошенничества в крупном размере являются верными, они основаны на совокупности исследованных судом доказательств. Определив подробный план совершения хищения, разработав способ обмана граждан и сотрудников банка, продумав детали хищения и то, как будут распределены похищенные деньги между соучастниками, проинструктировав обо всем этом ФИО16 и контролируя ее действия, Мусаева З.А. выполнила отведенную ей роль соисполнителя в совершении мошенничества. В данной части приговор убедительно мотивирован. Соответствующие доводы стороны защиты судебная коллегия отклоняет как необоснованные.

Изложение в приговоре краткого содержания показаний свидетеля ФИО6 не может быть отнесено к нарушениям уголовно-процессуального закона. Данное лицо было допрошено в судебном заседании и на его показания стороны ссылались в своих выступлениях в прениях сторон, поэтому суд правомерно отразил их в приговоре и дал им соответствующую оценку.

Доводы стороны защиты о недопустимости протокола предъявления лица для опознания от ДД.ММ.ГГГГ были подробно проанализированы в приговоре и им дана судом надлежащая оценка, которая не вызывает сомнений у судебной коллегии.

Вопреки доводам кассационной жалобы обвинение Мусаевой З.А. по ч. 2 ст. 318 УК РФ нашло объективное подтверждение в ходе проведенного в суде первой инстанции разбирательства. Позиция самой ФИО1 и приведенные ей в свою защиту доводы были тщательно и всесторонне рассмотрены судом первой инстанции, в приговоре им дана мотивированная оценка.

Судебная коллегия не может согласиться с утверждениями защитника о многочисленных существенных противоречиях в показаниях потерпевшего ФИО7А. и свидетелей ФИО8, ФИО9, ФИО10, которые не были устранены в суде первой инстанции. Напротив, из содержания приговора видно, что показания потерпевшего ФИО7А. согласуются с показаниями указанных свидетелей, а также с иными доказательствами по делу, а имеющиеся различия в описании обстановки места происшествия и самих действий Мусаевой З.А. нельзя признать существенными, поскольку их наличие объясняется естественными причинами, в том числе, особенностями восприятия и памяти конкретного лица, местом, с которого он наблюдал за произошедшим, отвлеченностью этого лица на другие события.

Доводы кассационной жалобы о неправдивости показаний потерпевшего и свидетелей в части работы установленной в отделе полиции системы видеонаблюдения не основаны на реальных фактах. У суда первой инстанции не было оснований сомневаться в достоверности показаний указанных лиц в данной части. Исходя из предъявленного Мусаевой З.А. обвинения, не имеет правового значения, были ли осведомлены потерпевший и свидетели о работе системы видеонаблюдения. Отсутствие в числе доказательств видеозаписей с камер видеонаблюдения из отдела полиции само по себе ничего не опровергает и не доказывает, поскольку объем доказательств по каждому уголовному делу индивидуален. Данным доводам в приговоре дана надлежащая оценка.

Вопреки доводам кассационной жалобы, время совершения Мусаевой З.А. преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 318 УК РФ, судом первой инстанции установлено верно, выводы суда в данной части соответствуют изложенным в приговоре доказательствам. Как видно из протокола судебного заседания (т. 10 л.д. 58-60), свидетель ФИО18 сообщил лишь примерное время, когда он ДД.ММ.ГГГГ увидел Мусаеву З.А. в фойе отдела полиции - до построения, которое обычно бывает в 19 часов. При этом данные показания свидетелем даны в суде спустя 9 месяцев после произошедшего. Это обстоятельство и сама специфика его работы в дежурной части отдела полиции вполне могли повлиять на показания этого свидетеля в данной части. Тем не менее, в остальном показания ФИО10 не расходятся с показаниями потерпевшего и других свидетелей, а потому они обоснованно приняты за основу приговора.

У суда первой инстанции не было оснований ставить под сомнение показания свидетелей ФИО12 и ФИО13, поскольку они непротиворечивы и согласуются с иными доказательствами по делу. Данные свидетели сообщили источник своей осведомленности об обстоятельствах дела, поэтому нельзя согласиться с мнением стороны защиты об их оценке как основанных на догадках и слухах.

Как видно из протокола судебного заседания (т. 10 л.д. 46-48), государственным обвинителем оглашались показания свидетелей ФИО19 и ФИО20, данные ими в период предварительного следствия, согласно которым они ДД.ММ.ГГГГ увидели Мусаеву З.А. и потерпевшего с царапинами на лице в фойе отдела полиции. ФИО19 и ФИО20 эти показания полностью подтвердили. Тем самым были устранены возникшие в их показаниях противоречия, а потому доводы кассационной жалобы в этой части следует признать несостоятельными.

Вопреки доводам стороны защиты оглашение в судебном заседании 17 и ДД.ММ.ГГГГ протоколов очных ставок между потерпевшим ФИО7А, свидетелями ФИО10, ФИО9, ФИО8 и Мусаевой З.А. требованиям уголовно-процессуального закона не противоречит. Из протокола судебного заседания (т. 10 л.д. 70 - оборот, 72-73) видно, что ходатайства об оглашении указанных протоколов очных ставок заявлялись государственным обвинителем в присутствии стороны защиты, подсудимая и защитники имели возможность высказать мнение по этому ходатайству и этим правом они воспользовались. При этом протоколы очных ставок в судебном заседании были оглашены государственным обвинителем в присутствии непосредственно ФИО7А, ФИО10, ФИО9, ФИО8, свои показания они подтвердили. Отсутствие в протоколе судебного заседания указания о вынесении председательствующим постановлений об удовлетворении ходатайств государственного обвинителя не может быть признано существенным нарушением уголовно-процессуального закона, поскольку фактически эти документы оглашались с разрешения суда, а замечания на протокол судебного заседания в данной части стороной защиты в установленные законом сроки не принесены.

Судебная коллегия соглашается с изложенными в приговоре выводами суда о законности получения срезов ногтевых пластин Мусаевой З.А. в ходе судебно-медицинской экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ. Получение данных объектов было произведено экспертом на основании письменного постановления следователя, а потому их последующая передача для производства других экспертиз являлась правомерной. Утверждения стороны защиты в данной части носят произвольный характер.

Положенные в основу приговора заключения судебных экспертов, в том числе, заключение судебно-медицинских экспертов N/с от ДД.ММ.ГГГГ, обоснованно признаны судом допустимыми и достоверными доказательствами. У судебной коллегии нет оснований для их иной оценки.

Ссылки в приговоре на заключения экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ и N от ДД.ММ.ГГГГ являются правомерными, даже с учетом того, что суд первой инстанции назначил по делу повторную комиссионную судебно-медицинскую экспертизу. Сам по себе факт назначения повторной экспертизы не означает, что первоначальное заключение экспертов утратило свое доказательственное значение, так как оно подлежит оценке с учетом выводов повторной экспертизы. Как видно из заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ (т. 11 л.д. 5-52), в его описательной части приведено содержание всех ранее проведенных по делу судебных экспертиз. Поэтому суд обоснованно сослался на эти доказательства в приговоре.

Вопреки доводам кассационной жалобы, у судебной коллегии нет оснований для вывода о недопустимости заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ. Мотивы, по которым суд первой инстанции принял это доказательство за основу своих выводов о виновности Мусаевой З.А, не вызывают сомнений в своей убедительности. Выводы экспертов в указанном заключении, в том числе о механизме и давности причинения телесных повреждений ФИО7А, а также о степени их тяжести, аргументированы в той мере, которая достаточна для их понимания и оценки. Каких-либо противоречий или неясностей они не содержат.

Допрошенный в судебном заседании по ходатайству стороны защиты эксперт ФИО21 полностью подтвердил выводы указанной выше судебной экспертизы, его показания с этими выводами полностью согласуются. Доводы кассационной жалобы в данной части нельзя признать состоятельными.

Судебная коллегия не находит нарушений уголовно-процессуального закона в том, что по ходатайству экспертов в судебном заседании был допрошен в качестве свидетеля врач ФИО22 Уголовно-процессуальный закон прямо наделяет эксперта правом ходатайствовать о предоставлении ему дополнительных материалов, необходимых для дачи заключения, запрещая ему самостоятельно собирать материалы для экспертного исследования (п. 2 ч. 3 и п. 2 ч. 4 ст. 57 УПК РФ). В своем ходатайстве от ДД.ММ.ГГГГ начальник экспертного учреждения четко обозначил, что показания ФИО22 необходимы для дачи ответов на поставленные перед экспертами вопросы (т. 10 л.д. 131). Из протокола судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ (т. 10 л.д. 142-147) видно, что сторона защиты не только высказала возражения относительно допроса этого свидетеля, но и отказалась задавать ему вопросы, в связи с чем это сделал только государственный обвинитель. Поэтому утверждения в кассационной жалобе о нарушении принципа состязательности сторон следует признать надуманными.

Поскольку после окончания допроса ФИО22 сторона защиты не заявляла ходатайств о дополнении или изменении ранее поставленных перед экспертами вопросов, то являются необоснованными и доводы кассационной жалобы об ограничении в указанной части прав стороны защиты.

Выводам заключения специалиста ФИО15 N-И/22 от ДД.ММ.ГГГГ и его показаниям в приговоре дана надлежащая оценка, у судебной коллегии нет оснований с ней не согласиться. По сути заключение и показания этого лица представляют собой критическую рецензию на заключения имеющихся в деле судебных экспертиз, что явно выходит за пределы компетенции специалиста, как она определена в ст. 58 УПК РФ.

В ходе судебного разбирательства судом было обеспечено равенство прав сторон, созданы необходимые условия для всестороннего и полного рассмотрения дела, стороны не были ограничены в праве представления доказательств и в заявлении ходатайств. По всем заявленным ходатайствам судом приняты законные и обоснованные решения, которые надлежащим образом мотивированы.

Действия Мусаевой З.А. правильно квалифицированы по ч. 3 ст. 159 и ч. 2 ст. 318 УК РФ, оснований для переквалификации ее действий судебная коллегия не находит.

При рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке суд апелляционной инстанции в соответствии со ст. 389.9 УПК РФ проверил законность, обоснованность и справедливость приговора, дал надлежащую оценку всем изложенным в апелляционных жалобах доводам, в том числе аналогичным приведенным в настоящей кассационной жалобе, приговор изменил в части наказания, изложив мотивы принятого решения в определении, которое соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ.

Наказание осужденной Мусаевой З.А. (с учетом апелляционного определения от ДД.ММ.ГГГГ) назначено исходя из характера и степени общественной опасности совершенных ей преступлений, данных о ее личности, смягчающих наказание обстоятельств, в том числе ее состояния здоровья, влияния назначенного наказания на исправление осужденной и на условия жизни ее семьи.

Суды первой и апелляционной инстанций рассмотрели возможность применения положений ст. 73 УК РФ в отношении Мусаевой З.А. и обоснованно не нашли к тому оснований.

Все заслуживающие внимания обстоятельства судом учтены в полной мере при решении вопроса о виде и размере назначаемого наказания, которое не превышает установленного законом предела, соразмерно содеянному, соответствует личности осужденной и является справедливым. Оснований считать назначенное Мусаевой З.А. наказание чрезмерно суровым не имеется.

Вид исправительного учреждения осужденной Мусаевой З.А. назначен правильно в соответствии с требованиями п. "а" ч. 1 ст. 58 УК РФ, с учетом изменения категории совершенных преступлений.

Вместе с тем, состоявшиеся по делу судебные решения подлежат изменению по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Такие нарушения по делу допущены.

Как указано в приговоре, при назначении Мусаевой З.А. наказания суд принял во внимание, в числе прочего, "обстоятельства, смягчающие и отягчающие ее наказание".

Вместе с тем, отягчающих наказание обстоятельств судом в отношении Мусаевой З.А. не установлено.

Тем самым при мотивировке наказания судом первой инстанции допущены противоречия, которые повлияли на справедливость назначенного наказания.

Суд апелляционной инстанции оставил это без внимания.

При таких данных судебная коллегия полагает необходимым смягчить назначенное Мусаевой З.А. за каждое преступление наказание и назначить ей окончательное наказание по правилам, предусмотренным ч. 2 ст. 69 УК РФ, путем частичного сложения наказаний. Такое наказание будет в полной мере отвечать как обстоятельствам содеянного, так и личности осужденной.

Руководствуясь п. 6 ч. 1 ст. 401.14 и ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Ахматовского районного суда "адрес" Республики от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Чеченской Республики от ДД.ММ.ГГГГ в отношении Мусаевой Заремы Абуязитовны изменить:

- исключить из приговора указание об учете отягчающих наказание обстоятельств;

- смягчить наказание: по ч. 3 ст. 159 УК РФ до 2 (двух) лет 3 (трех) месяцев лишения свободы и по ч. 2 ст. 318 УК РФ до 2 (двух) лет 9 (девяти) месяцев лишения свободы;

- на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний окончательно назначить Мусаевой Зареме Абуязитовне наказание в виде лишения свободы на срок 4 (четыре) года 9 (девять) месяцев с отбыванием наказания в колонии-поселении.

В остальном судебные решения оставить без изменения.

Председательствующий С.А.Леонтьев

Судьи А.В.Железный

М.Н.Бурухина