Кассационное определение СК по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12 марта 2024 г. по делу N 7У-581/2024[77-695/2024]

Судебная коллегия по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Фархутдиновой Н.М, судей Казакова А.А, Мухаметова Р.Ф.

при ведении протокола секретарём Махмутовой А.Р.

с участием прокурора Филиппова А.П, адвоката Бакуниной Н.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Бакуниной Н.А. в защиту осужденного Вялкова А.С. на приговор Копейского городского суда Челябинской области от 13 декабря 2022 года и апелляционное определение Челябинского областного суда от 3 апреля 2023 года, в соответствии с которыми

ВЯЛКОВ Александр Сергеевич, родившийся "данные изъяты", несудимый, осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу, с зачетом в указанный срок времени содержания под стражей с 14 апреля 2022 года до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением Челябинского областного суда от 3 апреля 2023 года приговор оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Фархутдиновой Н.М. об обстоятельствах дела, содержании судебных решений, доводах кассационной жалобы; выступления адвоката Бакуниной Н.А, поддержавшей свою кассационную жалобу; прокурора Филиппова А.П, полагавшего судебные решения подлежащими оставлению без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Вялков А.С. признан виновным в убийстве "данные изъяты" совершенном в ночь 13 на 14 апреля 2022 года в п. Старокамышинск г. Копейска Челябинской области.

В кассационной жалобе адвокат Бакунина Н.А. выражает несогласие с судебными решениями, полагая их незаконными, необоснованными и несправедливыми. Указывает, что выводы суда о виновности Вялкова А.С. в совершении инкриминируемого преступления не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, приговор основан на предположениях, недостоверных доказательствах, а также на доказательствах, получивших неверную правовую оценку. Указывает на то, что показания Вялкова А.С, отрицавшего факт умышленного убийства, в ходе предварительного и судебного следствия последовательны, его действия были направлены на защиту собственной жизни от нападения "данные изъяты" который спровоцировал его действия и от нападения которого он защищался, прибывая в состоянии необходимой обороны; в ходе проверки показаний на месте подзащитный подробно указывал месторасположение и действия каждого по отношению друг к другу, механизм возможного образования телесных повреждений, что не было опровергнуто. Полагает, что выводы суда о возникновении у Вялкова А.С. умысла на убийство в связи с наличием личных неприязненных отношений опровергаются совокупностью исследованных доказательств. Указывает, что судом первой инстанции не дана оценка данным о личности потерпевшего, не учтены сведения о его противоправном поведении, совершении им ряда насильственных преступлений, направленных на лишение жизни других людей, склонности к совершению убийств и неуравновешенном агрессивном поведении, а также не учтены показания самого Вялкова А.С, родственников погибшего - его дочери "данные изъяты" свидетеля "данные изъяты" охарактеризовавших потерпевшего как вспыльчивого, агрессивного, склонного провоцировать конфликт, хвататься за нож, топор, ранее причинявшего Вялкову А.С. телесные повреждения, судимого. При этом Вялков А.С. характеризуется как спокойный, неконфликтный и неагрессивный человек.

Отмечает, что судами не дана оценка показаниям Вялкова А.С, данным в судебном заседании, о том, что "данные изъяты" находился в неадекватном состоянии, пытался ударить Вялкова А.С. кулаком в лицо, угрожая убийством; в ходе конфликта подзащитный повалил потерпевшего на диван, последний ударился головой о стену, в результате чего мог получить повреждения в области головы; защищаясь, подзащитный удерживал потерпевшего, прижимал его тело к стене, просил успокоиться, после чего последний вооружившись ножом, замахнулся на Вялкова А.С. и пытался нанести им удар, в связи с чем, подзащитный, обороняясь, с силой пытался отвернуть лезвие направленного на него ножа. Отмечает, что ни потерпевшая, ни свидетель "данные изъяты" не указывали на то, что Вялков А.С. проявлял агрессию по отношению к "данные изъяты" нож принадлежал "данные изъяты" и хранился на видном месте; с учетом расположения предметов обстановки и лиц в помещении, нож находился на расстоянии вытянутой руки от потерпевшего.

Указывает на нарушение права на защиту, выразившееся в отсутствии объективной оценки суда показаниям Вялкова А.С, данным на месте происшествия, согласующимся с заключением судебно-медицинской экспертизы N 317 в ответе на вопрос 15 о возможном механизме причинения телесных повреждений "данные изъяты" в ходе сопротивления. При этом вывод в заключении судебно-медицинского эксперта N 269 подтверждает показания Вялкова А.С. о том, что "данные изъяты" мог получить рану на волосистой части головы при соударении головой о стену. Обращает внимание, что рана на правой переднебоковой поверхности шеи "данные изъяты" нанесена справа налево, при этом Вялков С.А. является правшой, что также свидетельствует о неумышленном характере действий подзащитного во время борьбы. Полагает, что рана грудной клетки "данные изъяты" могла быть причинена в момент падения.

Считает, что судами не дана оценка доводу защиты о том, что согласно экспертному заключению N 269, после получения телесных повреждений не исключались самостоятельные движения потерпевшего, следов самообороны на его теле не обнаружено, а также о противоречивости выводов суда в приговоре относительно состоянии опьянения потерпевшего, исключавшего возможность совершения активных действий, выводам в указанном заключении о том, что сильная степень алкогольного опьянения не исключала самостоятельных движений потерпевшего даже после получения им телесных повреждений.

Считает недопустимым указание в заключении судебно-медицинского эксперта N 317 на "род смерти - убийство с применением острого предмета (код по МКБ-10 Х99)", что не входит в компетенцию эксперта и могло сформировать его предубеждение, и как следствие отразиться на достоверности выводов в заключении.

Не соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что состояние эмоционального напряжения с переживанием чувства злости и гнева, соотносятся с направленностью умысла Вялкова А.С, ссылаясь на то, что делая такой вывод, суд вышел за пределы полномочий. Равным образом оценивает вывод суда о нанесении потерпевшему удара со значительной силой и о невозможности нанесения касательного удара без вложения в него соответствующей силы, что является исключительной прерогативой судебно-медицинского эксперта.

Указывает на неполноту приговора, выразившуюся в отсутствии оценки ряда письменных доказательств, исследованных в судебном заседании, а именно: протоколу проверки показаний Вялкова А.С. от 31 мая 2022 года (т. 1 л.д. 216-224), протоколу установления смерти "данные изъяты" "данные изъяты" (т. 1 л.д. 54); заключению судебно-медицинской экспертизы (т. 1 л.д. 136-137), акту медицинского освидетельствования Вялкова А.С. на состояние алкогольного опьянения (т. 1 л.д. 242), справке ГБУЗ-1 г. Копейска от 14 апреля 2022 года (т. 1 л.д. 243), данным, характеризующим личность потерпевшего, протоколу осмотра предметов (документов) - детализации телефонных соединений, в том числе по вопросу времени вызова скорой медицинской помощи (т. 1 л.д. 187-189).

Полагает, что Вялковым А.С. были соблюдены все условия правомерности необходимой обороны, поскольку посягательство потерпевшего было общественно опасным, создавало угрозу причинения вреда охраняемым общественным интересам, воспринималось как достаточное и реальное, с учетом высказываемых потерпевшим словесных угроз убийством, подкрепленных насильственными действиями. Выводы судов обеих инстанций об обратном считает не подтвержденными представленными по делу доказательствами. Кроме того, отмечает, что судом не приняты во внимание показания Вялкова А.С. о его желании покинуть помещение во избежание продолжения конфликта с потерпевшим. Не получили оценки доводы стороны защиты о поведении Вялкова А.С. после инкриминируемых событий, когда он находился в непосредственной близости от трупа, сразу говорил о совершенном в отношении него "данные изъяты" нападении с применением ножа и о том, что он не желал смерти потерпевшему. Отмечает, что показания свидетелей приведены усечено, что свидетельствует об одностороннем характере рассмотрения дела; факт неоказания подзащитным медицинской помощи потерпевшему был обусловлен тем, что последний после падения с дивана не подавал признаков жизни, в его груди находился нож, и Вялков А.С. был убежден, что потерпевший мертв. Также отмечает, что Вялков А.С. не пытался уйти от ответственности, скрыть следы преступления, дождался приезда скорой медицинской помощи и полиции, чистосердечно рассказал о случившемся, активно содействовал правоохранительным органам, давая подробные показания об обстоятельствах произошедшего, своей роли; в судебном заседании он публично принес свои соболезнования потерпевшей.

Полагает, что неопровержимых доказательств виновности Вялкова А.С, а также признаки состава преступлении, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ материалы дела не содержат.

Кроме того, обращает внимание на то, что судом апелляционной инстанции не устранены технические ошибки во вводной части приговора, где искажены падежные окончания при указании наименования суда, что создает неясность для его правильного толкования. Отмечает, в приговоре судом разрешена судьба не всех вещественных доказательств. Указанные доводы апелляционной жалобы судом апелляционной инстанции не исследовались, оценки не получили.

Просит судебные решения отменить, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Действия Вялкова А.С, связанные с умышленным причинением смерти "данные изъяты" квалифицированы правильно. Обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, судом установлены. Уголовное дело рассмотрено с соблюдением требований ст. 252 УПК РФ, принципов состязательности сторон и презумпции невиновности. Вопреки доводам адвоката, обвинительный приговор отвечает требованиям ст. 307-309 УПК РФ, содержит указание на обстоятельства преступного деяния, установленные судом, анализ доказательств, на основании которых суд пришел к выводу о виновности Вялкова А.С. в содеянном.

Доводы адвоката Бакуниной Н.А. об оборонительном характере действий Вялкова А.С. являлись предметом обсуждения как суда первой, так и суда второй инстанции, и обоснованно признаны несостоятельными.

Исследовав и оценив представленные доказательства, в числе которых показания самого осужденного, данные им в том числе в ходе предварительного следствия, об обстоятельствах возникшего между ним и потерпевшим конфликта, в ходе которого он сначала удерживал потерпевшего, а затем, увидев в его руках нож, перехватил его и каким-то образом нанес им удары потерпевшему; показания свидетеля "данные изъяты" - дочери погибшего, о возникшем между потерпевшим и осужденным словесном конфликте, и последующем обнаружении "данные изъяты" лежащим на полу без признаков жизни и рядом сидящего осужденного; показания свидетеля "данные изъяты", которой со слов "данные изъяты" стало известно о том, что Вялков А.С. убил "данные изъяты" показания свидетеля "данные изъяты" - фельдшера МКУ "ССМП по г. Копейск", согласно которым по прибытии на место происшествия он обнаружил труп "данные изъяты" из груди которого торчал нож; показания свидетелей "данные изъяты" письменные материалы дела - протоколы осмотра места происшествия - металлического ангара и сторожки, где обнаружен труп "данные изъяты" заключения эксперта и другие исследованные доказательства, суд сделал обоснованный вывод о совершении Вялковым А.С. инкриминируемого преступления при тех обстоятельствах, которые установлены в приговоре.

Характер и локализация телесных повреждений, причиненных потерпевшему, а также тяжесть причиненного здоровью вреда установлены заключением судебно-медицинского эксперта N317, в соответствии с которым смерть "данные изъяты" наступила от совокупности двух слепых проникающих колото-резаных ранений правой поверхности шеи (с повреждением мышц шеи, хрящей гортани, щитовидной артерии, яремной вены), с раневым каналом длиной около 10 см, и передней поверхности грудной клетки (с повреждением левого легкого, бронха и дуги аорты), с раневым каналом длиной около 15 см, приведших к острой массивной кровопотере. Кроме того, у потерпевшего установлена ушибленная рана волосистой части в задней трети теменной области головы, причиненная не менее чем от одного травмирующего воздействия тупого твердого предмета, незадолго до наступления смерти. А также ссадины левого предплечья и кисти, левой голени, кровоподтеки передней брюшной стенки и правого коленного сустава.

Согласно выводам в заключении эксперта N 269, рана кожи с волосистой части головы трупа "данные изъяты" по характеру является ушибленной, и могла быть причинена тупым твердым предметом с ограниченной поверхностью контакта (соударения), имеющим грани и ребра, возможно треугольную, или близкую к таковой форму, а также с размерами словообразующей поверхности предмета (орудия) около 35х30х25 мм.

Ставить под сомнение вывод эксперта о наличии и степени тяжести причиненных потерпевшему телесных повреждений основания отсутствовали. Исследования проведено экспертом, обладающим специальными познаниями, предупрежденным об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения. Заключения эксперта соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ, оснований не доверять изложенным в них выводах не имелось, не усматривает таких оснований и судебная коллегия.

Изложенные в заключении эксперта N269 выводы о том, что рана волосистой части головы потерпевшего образована в результате контакта (соударения) с предметом, имеющим ограниченную поверхность небольших размеров, указывают на несостоятельность доводов адвоката о получении такого повреждения не в результате умышленных действий подзащитного, а при соударении потерпевшего головой о стену, обшитую ДСП.

Глубина раневых каналов, в направлении которых располагались жизненно важные и анатомически прочные органы, сама по себе свидетельствует о причинении ножевых ранений потерпевшему с приложением определенной силы. Вопреки доводам защиты, специальных познаний для подобного вывода в приговоре в рассматриваемой ситуации не требовалось.

Данных о необъективной оценке представленных суду доказательств, которые влияли бы на правильность выводов суда, не установлено.

Об умысле у осуждённого на лишение жизни потерпевшего указывают установленные судебным следствием фактические обстоятельства произошедшего, в частности орудие преступления и его характеристики - нож, имеющий, значительную поражающую силу (длина клинка - 14, 7см, максимальная ширина клинка - 3, 2 см), неоднократность нанесенных им ударов, локализация и механизм образования телесных повреждений (область расположения жизненно-важных органов - шея и грудная клетка). Данные обстоятельства в совокупности свидетельствуют об осознанности Вялковым А.С. собственных действий как опасных для жизни "данные изъяты" и о том, что, нанося удары ножом, он предвидел возможность наступления последствий в виде смерти потерпевшего и очевидно желал этого.

Обстоятельств, при которых действия Вялкова А.С. следовало расценивать как оборонительные, либо свидетельствующих о превышении им пределов необходимой обороны, судом верно не установлено, о чем мотивы приведены в приговоре и в апелляционном определении.

Судебная коллегия полагает необходимым согласиться с выводами судов первой и апелляционной инстанций о том, что в рассматриваемой ситуации, при которой осужденным потерпевшему было причинены телесные повреждения, положения ст. 37 УК РФ применены быть не могут.

Под посягательством, защита от которого допустима в пределах, установленных ч. 2 ст. 37 УК РФ, следует понимать совершение общественно опасных деяний, сопряженных с насилием, не опасным для жизни обороняющегося или другого лица (например, побои, причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью, грабеж, совершенный с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья). При решении вопроса о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны подлежат учету объект посягательства, избранный посягавшим лицом способ достижения результата, тяжесть последствий, которые могли наступить в случае доведения посягательства до конца, наличие необходимости причинения смерти посягавшему лицу или тяжкого вреда его здоровью для предотвращения или пресечения посягательства, место и время посягательства, предшествовавшие посягательству события, неожиданность посягательства, число лиц, посягавших и оборонявшихся, наличие оружия или иных предметов, использованных в качестве оружия, возможность оборонявшегося лица отразить посягательство (его возраст и пол, физическое и психическое состояние и т.п.), иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и оборонявшегося лиц.

Действия не могут признаваться совершенными в состоянии необходимой обороны, если вред посягавшему лицу причинен после того, как посягательство было предотвращено, пресечено или окончено и в применении мер защиты явно отпала необходимость, что осознавалось оборонявшимся лицом.

Вялков А.С, будучи допрошенным в ходе предварительного расследования, в том числе при проверке показаний на месте, указывал, что в ходе обоюдной между ним и потерпевшим борьбы увидел в руке последнего нож, после чего, вывернув запястье руки потерпевшего, выхватил у него нож, после чего "произошло убийство", допускал, что в ходе борьбы "данные изъяты" сам мог напороться на нож. При этом из показаний осужденного не следует, что потерпевший пытался применить нож, нанести им телесные повреждения и т.д.

Исходя из характера действий осужденного и потерпевшего, обстоятельств конфликта, который хотя и был спровоцирован агрессивным поведением "данные изъяты" однако в ходе последующего его продолжения действия "данные изъяты" после того, как Вялков А.С, как он пояснял, перехватил у него нож, не создавали угрозы для жизни и здоровья осужденного, а противоправность поведения потерпевшего, заключавшаяся в инициировании им конфликта, не свидетельствует о нахождении Вялкова А.С. в состоянии необходимой обороны или превышении ее пределов. Перехватив нож, осужденный не остановился на тех действиях, которыми фактически сама возможность посягательства, сопровождавшегося лишь демонстрацией ножа, была пресечена, и последовательно нанес удары ножом в область шеи потерпевшего и грудной клетки, причинив проникающие на значительную глубину ранения, каждое в отдельности из которых является опасным для жизни человека. Кроме того, причинению ножевых ранений предшествовало и нанесение осужденным с помощью неустановленного тупого твердого предмета ударов в область головы и туловища потерпевшего.

При этом в выборе своего поведения и в перемещении Вялков А.С. в рассматриваемой ситуации ограничен не был. Судом дана оценка обстановке в помещении, где было совершено преступление, отмечена ее неизменность после события. Кроме того, судом обоснованно не установлено оснований расценивать ангар и сторожку, где было совершено преступление, как замкнутые пространства; данные помещения не были заперты, что не исключало возможность покинуть их, в том числе и после того, как Вялков А.С. перехватил нож.

Таким образом, обстоятельства преступления, поведение осуждённого во время и после его совершения свидетельствуют о целенаправленном характере его действий, мотивом чему явились личные неприязненные отношения. Каких-либо обстоятельств, дающих основания полагать, что Вялков А.С. лишил жизни "данные изъяты" в состоянии необходимой обороны, либо при превышении ее пределов, а также в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного тяжким оскорблением со стороны потерпевшего либо ранее проявляемой им агрессии по отношению к осужденному, по делу не имеется.

Противоправность поведения потерпевшего, выразившегося в инициировании конфликта, явившегося поводом для противозаконных действий со стороны Вялкова А.С, признано смягчающим наказание обстоятельством. При этом данное обстоятельство никак не свидетельствует ни о нахождении осужденного в состоянии необходимой самообороны, ни превышении ее пределов.

Материалами уголовного дела не подтверждается наличие у Вялкова А.С. таких телесных повреждений, которые свидетельствовали бы о применении к нему насилия со стороны потерпевшего в инкриминируемый период. Телесное повреждение, установленное у осужденного по состоянию на 14 мая 2022 года, в виде ушиба грудной клетки, о чем в материалах дела наличествуют сведения, к инкриминируемому событию отношения не имеет.

Тяжелая степень алкогольного опьянения потерпевшего, как верно отмечено судом, препятствовала совершению им активных действий. Тогда как действия осужденного, находящегося в меньшей степени опьянения, были обусловлены эмоциональным напряжением с переживанием чувства злости и гнева по отношению к "данные изъяты"

Фактические обстоятельства дела, установленные судом, свидетельствуют о том, что причинение смерти потерпевшего явилось результатом умышленных действий Вялкова А.С, который фактов нанесения ударов ножом не отрицал. Последствия в виде смерти потерпевшего находятся в прямой причинной связи с умышленными действиями Вялкова А.С.

При этом выводы суда, вопреки доводам адвоката, основаны на фактических обстоятельствах и не носят предположительного характера.

Правовая оценка действий осужденного по ч. 1 ст. 105 УК РФ, исходя из установленных фактических обстоятельств содеянного, является правильной. Оснований для переквалификации действий либо его оправдания, исходя из совокупности представленных доказательств, судебной коллегией не установлено.

Каких-либо противоречий, ставящих под сомнение виновность осужденного, в представленных доказательствах и в выводах суда не содержится.

Указание в копии карты вызова скорой помощи о том, что "данные изъяты" схватил нож и кинулся на Вялкова А.С, не опровергает выводов суда в приговоре, которые сделаны на основе всей совокупности представленных доказательств. Характеризующие данные о личности потерпевшего, его привлечение ранее к уголовной ответственности на правильность выводов суда об умышленном характере действий осужденного не влияют.

Судом дело рассмотрено полно и объективно. Нарушений уголовно-процессуального закона как в ходе предварительного, так и судебного следствия, которые повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора по данному делу не допущено.

Вопреки доводам кассационной жалобы обвинительный приговор соответствует положениям ст. 304, 297 УПК РФ.

Судом первой инстанции, а также судом апелляционной инстанции в целом дана оценка исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим Вялкова А.С, приведены мотивы, по которым приняты одни из доказательств и отвергнуты другие. Оснований для вывода о том, что судом при оценке доказательств нарушены положения уголовно-процессуального закона, на чем настаивает адвокат, не имеется.

Искажение падежных окончаний в указании во вводной части приговора наименования суда, постановившего приговор, очевидно является опиской, не влияющей за законность принятого по делу решения, и не создает каких-либо неясностей при прочтении судебного акта и восприятии его содержания.

Судьба вещественных доказательств судом разрешена в соответствии с требованиями ст. 81 УПК РФ.

Утверждение адвоката о том, что судом разрешена судьба не всех вещественных доказательств, не раскрыто. Вместе с тем, вопросы о судьбе доказательств, признанных либо не признанных вещественными доказательствами, могут быть разрешены в порядке исполнения приговора, на основании соответствующих обращений заинтересованных лиц.

Назначенное Вялкову А.С. наказание с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, его тяжести, личности осужденного, смягчающих обстоятельств (наличие на иждивении малолетнего ребенка и несовершеннолетнего ребенка, активное способствование раскрытию в расследованию преступления, противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления, частичное признание вины и фактических обстоятельств, раскаяние в содеянном, состояние здоровья осужденного и его близких родственников, участие в боевых действиях, мнение потерпевшей о не строгом наказании, принесение извинений потерпевшей в судебном заседании) и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств, является соразмерным содеянному, соответствует требованиям ст. 6, 43, 60 УК РФ.

Все подлежащие учету при назначении наказания обстоятельства судом во внимание приняты.

В приговоре содержатся убедительные мотивы отсутствия оснований для применения, в том числе положений ст. 73 УК РФ.

Положения ст. 60 УК РФ применены правильно, уголовный закон не нарушен.

Апелляционное определение по форме и содержанию отвечает требованиям ст. 389.28 УПК РФ. Все доводы апелляционной жалобы, в том числе аналогичные тем, которые приведены адвокатом в кассационной жалобе, судом апелляционной инстанции были рассмотрены, мотивы принятого решения приведены в определении.

Оснований для отмены, изменения приговора и апелляционного определения, предусмотренных ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, по результатам кассационного рассмотрения дела не установлено. Кассационная жалоба адвоката удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 401.14 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

кассационную жалобу адвоката Бакуниной Н.А. на приговор Копейского городского суда Челябинской области от 13 декабря 2022 года и апелляционное определение Челябинского областного суда от 3 апреля 2023 года в отношении ВЯЛКОВА Александра Сергеевича оставить без удовлетворения.

Кассационное определение может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.

Председательствующий

Судьи