Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 29 февраля 2024 г. по делу N 8Г-49/2024-(8Г-23339/2023)[88-4366/2024]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Козиной Н.М, судей Руновой Т.Д, Зеленовой Е.Ф, с участием прокурора Ботева В.Ю.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-2340/2022 по иску Арсланбекова Руслана Казимагомедовича к акционерному обществу "Сургутское судоремонтное предприятие" о признании действий по понуждению к увольнению незаконными, компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Арсланбекова Руслана Казимагомедовича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 07 февраля 2023 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Руновой Т.Д. об обстоятельствах дела, о принятых по делу судебных постановлениях, доводах кассационной жалобы, заключение прокурора Ботева В.Ю, полагавшего кассационную жалобу обоснованной, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Арсланбеков Р.К. обратился в суд с иском к акционерному обществу "Сургутское судоремонтное предприятие" (далее АО "Сургутское судоремонтное предприятие") о признании незаконными действий ответчика по понуждению к увольнению, возложении обязанности предоставить возможность исполнения трудовых обязанностей в соответствии с условиями трудового договора, предоставить иную работу более легкого характера, взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб, расходов на оплату юридических услуг в размере 30 320 руб.

В обоснование требований указано, что с 06 мая 2014 года он работает электросварщиком ручной сварки 5 разряда в ремонтно-технических мастерских АО "Сургутское судоремонтное предприятие". В 2020 году, находясь на рабочем месте и выполняя свои трудовые обязанности, он получил производственную травму - "данные изъяты". Кроме того, в 2020 году, находясь на рабочем месте, он "данные изъяты". 28 января 2021 года произошел несчастный случай при исполнении трудовых обязанностей. Он упал со строительных лесов с высоты 4 метров, в результате чего произошел "данные изъяты" Обратиться в БУ Ханты-Мансийского автономного округа - Югры "Сургутская клиническая травматологическая больница" за оказанием медицинской помощи смог только утром 29 января 2021 года, на лечении находился по 15 февраля 2021 года. После его обращения за медицинской помощью сотрудниками правоохранительных органов была проведена проверка по факту несчастного случая на производстве и причинения вреда его здоровью в результате производственной травмы. В ходе проведения проверки от работников отдела кадров ответчика поступали звонки с требованием сообщить сотрудникам правоохранительных органов, что произошедшее является бытовой травмой. В течение всего периода лечения и восстановления ответчиком ему не было оказано какой-либо помощи. В 2021 году, находясь в ежегодном оплачиваемом отпуске, он вынужден был открыть листок временной нетрудоспособности по факту наличия "данные изъяты" и подозрения на заражение "данные изъяты". После окончания лечения по настоянию ответчика был вынужден пройти внеочередной медицинский осмотр, в результате которого было принято решение о необходимости предоставления ему иной работы, более легкого характера, после перенесенной производственной травмы. Решение медицинской комиссии было передано ответчику, после чего от ответчика поступил отказ в предоставлении ему работы более легкого характера и требование подать заявление об увольнении по собственному желанию.

После перенесенного морального и психологического потрясения он был вынужден вновь открыть листок временной нетрудоспособности, поскольку состояние его здоровья резко ухудшилось, по настоящее время он не может передвигаться без помощи костылей. У ответчика отсутствуют предусмотренные законом основания для принуждения к увольнению. Работодатель обязан возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением трудовых обязанностей, компенсировать моральный вред. Возмещение морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве, осуществляется причинителем вреда. Нравственные и физические страдания, непосредственно связанные с фактом его травмирования по вине работодателя, осознание того, что неясны перспективы окончательного излечения и дальнейшей жизни увеличивают его страдания и размер их компенсации. Размер компенсации морального вреда он оценивает в 1 000 000 руб.

Определением Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 15 марта 2022 года производство по делу в части требований Арсланбекова Р.К. к АО "Сургутское судоремонтное предприятие" о возложении обязанности предоставить возможность исполнения трудовых обязанностей в соответствии с условиями трудового договора, предоставить иную работу более легкого характера прекращено, в связи с отказом истца от данных требований.

Решением Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 15 марта 2022 года исковые требования Арсланбекова Р.К. к АО "Сургутское судоремонтное предприятие" о признании действий по понуждению к увольнению незаконными, компенсации морального вреда, взыскании расходов на оплату юридических услуг удовлетворены частично.

Взысканы с АО "Сургутское судоремонтное предприятие" в пользу Арсланбекова Р.К. компенсация морального вреда в размере 120 000 руб, расходы по оплате юридических услуг в размере 15 000 руб.

В удовлетворении остальной части требований отказано.

Взыскана с АО "Сургутское судоремонтное предприятие" в бюджет муниципального образования городской округ город Сургут государственная пошлина в сумме 300 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 07 февраля 2023 года решение Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 15 марта 2022 года отменено в части взыскания компенсации морального вреда, расходов на оплату юридических услуг, государственной пошлины.

Принято в указанной части новое решение, которым Арсланбекову Р.К. в удовлетворении требований к АО "Сургутское судоремонтное предприятие" о взыскании компенсации морального вреда, расходов на оплату юридических услуг отказано.

В остальной части решение Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 15 марта 2022 года оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Арсланбеков Р.К. ставит вопрос об отмене апелляционного определения, просит направить дело на новое рассмотрение.

В кассационной жалобе приводит доводы о несогласии с выводами суда апелляционной инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований о компенсации морального вреда в связи с несчастным случаем на производстве, указывает, что судом апелляционной инстанции необоснованно не были приняты во внимание представленные им доказательства.

На кассационную жалобу поступили письменные возражения АО "Сургутское судоремонтное предприятие", Прокуратуры Ханты-Мансийского автономного округа - Югры.

Арсланбеков Р.К, представитель АО "Сургутское судоремонтное предприятие" в судебное заседание кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, ходатайств об отложении рассмотрения дела не заявляли. Информация о времени и месте судебного разбирательства по настоящему делу заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Обсудив доводы кассационной жалобы, проверив материалы гражданского дела, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Судом установлено и следует из материалов дела, что с 06 мая 2014 года Арсланбеков Р.К. работал в АО "Сургутское судоремонтное предприятие" электросварщиком ручной сварки на основании трудового договора от 05 мая 2014 года N 449.

02 декабря 2021 года Арсланбеков Р.К. обратился к работодателю с заявлением о его увольнении по собственному желанию с 02 декабря 2021 года.

02 декабря 2021 года Арсланбеков Р.К. приказом работодателя N 24-ок от 02 декабря 2021 года уволен с работы на основании пункта 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации.

Разрешая требование Арсланбекова Р.К. о признании действий по понуждению к увольнению незаконными и отказывая в его удовлетворении, суд первой инстанции, руководствуясь разъяснениями, изложенными в подпункте "а" пункта 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", исходил из того, что в ходе рассмотрения дела не установлено обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии волеизъявления истца на прекращение трудового договора и о вынужденном характере увольнения; Арсланбековым Р.К. не представлено доказательств понуждения его к увольнению, совершения каких-либо негативных действий со стороны ответчика; также не представлено доказательств наличия какого-либо конфликта, оказывающего на истца психологическое воздействие.

В указанной части решение суда первой инстанции сторонами не оспаривалось.

Разрешая требование Арсланбекова Р.К. о взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 212, 219, 227, 228, 229, 229.1, 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации, исходил из того, что 28 января 2021 года, в период исполнения трудовой функции, с Арсланбековым Р.К. произошел несчастный случай на производстве по адресу: ул. Тюменская, г. Сургут - производственная база, в результате которого он получил травму в виде "данные изъяты", что повлекло за собой причинение вреда здоровью средней тяжести. Получение истцом травмы на производстве 28 января 2021 года и обстоятельства ее получения подтверждены сведениями, содержащимися в медицинской карте N 1537/2019, выписным эпикризом, отказным материалом КУСП N 1686 от 29 января 2021 года, заключением эксперта N 1149 от 01 апреля 2021 года. Работодатель знал о несчастном случае на производстве, однако никаких мер по установлению обстоятельств события, его наличия либо отсутствия, вопреки статье 227 Трудового кодекса Российской Федерации, не принял. Истцом не представлено доказательств получения травм в 2020 году, основания для признания травм, полученных в 2020 году производственными, у суда отсутствуют.

Установив получение истцом травмы в результате несчастного случая на производстве, суд первой инстанции, руководствуясь статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика, суд первой инстанции, руководствуясь статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, учитывал нарушение личных нематериальных благ истца в связи с получением производственной травмы, степень нравственных страданий истца, обстоятельства, при которых истцу были причинены данные страдания (незаконное неоформление производственной травмы, причинение работнику в рабочее время на рабочем месте при исполнении трудовых обязанностей вреда здоровью, бездействие работодателя в расследовании несчастного случая), степень вины ответчика (работодателя), не обеспечившего безопасные условия труда, требования разумности и справедливости, характер нарушенного права (право на здоровье и охрану труда) и причиненных истцу физических и нравственных страданий (истец в течение двух недель находился на лечении, сам характер полученных повреждений свидетельствовал о том, что они сопровождались сильными болевыми ощущениями и привели впоследствии к временному ограничению жизнедеятельности истца), а также требования разумности и справедливости.

Разрешая требование истца о взыскании судебных расходов, суд первой инстанции, руководствуясь статьей 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, приняв во внимание, что истцом в подтверждение несения расходов, связанных с составлением искового заявления, представлены квитанции на общую сумму 30 320 руб, договор оказания юридических услуг и акт выполненных работ, пришел к выводу о взыскании данных расходов с ответчика в пользу истца, с учетом требований разумности и справедливости в размере 15 000 руб.

На основании статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд первой инстанции взыскал с ответчика АО "Сургутское судоремонтное предприятие" в доход местного бюджета г. Сургута государственную пошлину в размере 300 руб.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции в части удовлетворения требований о взыскании компенсации морального вреда, расходов на оплату юридических услуг, государственной пошлины не согласился.

Отменяя решение суда первой инстанции в части удовлетворения требований Арсланбекова Р.К. о взыскании компенсации морального вреда с ответчика и принимая в указанной части новое решение об отказе в удовлетворении данных требований, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что факт получения 28 января 2021 года производственной травмы истцом не доказан и материалами дела не установлен, ответчиком по отношению к истцу каких-либо неправомерных действий не совершено.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции находит, что при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции допущены нарушения норм материального и процессуального права.

В соответствии со статьей 22 Трудового кодекса Российской Федерации (здесь и далее положения Трудового кодекса Российской Федерации приведены в редакции по состоянию на 28 января 2021 года) работодатель обязан возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Согласно статье 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Частью первой статьи 209 Трудового кодекса Российской Федерации установлено, что охрана труда - система сохранения жизни и здоровья работников в процессе трудовой деятельности, включающая в себя правовые, социально-экономические, организационно-технические, санитарно-гигиенические, лечебно-профилактические, реабилитационные и иные мероприятия.

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац второй части первой статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

В силу части первой статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Частью первой статьи 227 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что расследованию и учету в соответствии с главой 36 Трудового кодекса Российской Федерации подлежат несчастные случаи, происшедшие с работниками и другими лицами, участвующими в производственной деятельности работодателя (в том числе с лицами, подлежащими обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний), при исполнении ими трудовых обязанностей или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем либо совершаемых в его интересах.

В соответствии с частью третьей статьи 227 Трудового кодекса Российской Федерации расследованию в установленном порядке как несчастные случаи подлежат события, в результате которых пострадавшими были получены: телесные повреждения (травмы), в том числе нанесенные другим лицом; тепловой удар; ожог; обморожение; утопление; поражение электрическим током, молнией, излучением; укусы и другие телесные повреждения, нанесенные животными и насекомыми; повреждения вследствие взрывов, аварий, разрушения зданий, сооружений и конструкций, стихийных бедствий и других чрезвычайных обстоятельств, иные повреждения здоровья, обусловленные воздействием внешних факторов, повлекшие за собой необходимость перевода пострадавших на другую работу, временную или стойкую утрату ими трудоспособности либо смерть пострадавших, если указанные события произошли, в частности, в течение рабочего времени на территории работодателя либо в ином месте выполнения работы, в том числе во время установленных перерывов.

При несчастных случаях, указанных в статье 227 Трудового кодекса Российской Федерации, работодатель (его представитель) обязан в числе прочего немедленно организовать первую помощь пострадавшему и при необходимости доставку его в медицинскую организацию; немедленно проинформировать о несчастном случае органы и организации, указанные в Кодексе, других федеральных законах и иных нормативных правовых актах Российской Федерации; принять иные необходимые меры по организации и обеспечению надлежащего и своевременного расследования несчастного случая и оформлению материалов расследования в соответствии с главой 36 Трудового кодекса Российской Федерации (абзацы первый, второй, пятый и шестой статьи 228 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно частям первой и второй статьи 229 Трудового кодекса Российской Федерации для расследования несчастного случая работодатель (его представитель) незамедлительно образует комиссию в составе не менее трех человек.

В соответствии с частью первой статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации при расследовании каждого несчастного случая комиссия (в предусмотренных настоящим Кодексом случаях государственный инспектор труда, самостоятельно проводящий расследование несчастного случая) выявляет и опрашивает очевидцев происшествия, лиц, допустивших нарушения требований охраны труда, получает необходимую информацию от работодателя (его представителя) и по возможности объяснения от пострадавшего.

Частью пятой статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что на основании собранных материалов расследования комиссия (в предусмотренных настоящим Кодексом случаях государственный инспектор труда, самостоятельно проводящий расследование несчастного случая) устанавливает обстоятельства и причины несчастного случая, а также лиц, допустивших нарушения требований охраны труда, вырабатывает предложения по устранению выявленных нарушений, причин несчастного случая и предупреждению аналогичных несчастных случаев, определяет, были ли действия (бездействие) пострадавшего в момент несчастного случая обусловлены трудовыми отношениями с работодателем либо участием в его производственной деятельности, в необходимых случаях решает вопрос о том, каким работодателем осуществляется учет несчастного случая, квалифицирует несчастный случай как несчастный случай на производстве или как несчастный случай, не связанный с производством.

В части шестой статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации указано, что расследуются в установленном порядке и по решению комиссии (в предусмотренных названным кодексом случаях государственного инспектора труда, самостоятельно проводившего расследование несчастного случая) в зависимости от конкретных обстоятельств могут квалифицироваться как несчастные случаи, не связанные с производством:

смерть вследствие общего заболевания или самоубийства, подтвержденная в установленном порядке соответственно медицинской организацией, органами следствия или судом;

смерть или повреждение здоровья, единственной причиной которых явилось по заключению медицинской организации алкогольное, наркотическое или иное токсическое опьянение (отравление) пострадавшего, не связанное с нарушениями технологического процесса, в котором используются технические спирты, ароматические, наркотические и иные токсические вещества;

несчастный случай, происшедший при совершении пострадавшим действий (бездействия), квалифицированных правоохранительными органами как уголовно наказуемое деяние.

В силу статьи 230 Трудового кодекса Российской Федерации акт о несчастном случае на производстве является документом, который подлежит составлению по каждому несчастному случаю, квалифицированному по результатам расследования как несчастный случай на производстве и повлекшему за собой необходимость перевода пострадавшего в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, на другую работу, потерю им трудоспособности на срок не менее одного дня либо смерть пострадавшего (часть 1).

В акте о несчастном случае на производстве должны быть подробно изложены обстоятельства и причины несчастного случая, а также указаны лица, допустившие нарушения требований охраны труда. В случае установления факта грубой неосторожности застрахованного, содействовавшей возникновению вреда или увеличению вреда, причиненного его здоровью, в акте указывается степень вины застрахованного в процентах, установленная по результатам расследования несчастного случая на производстве (часть 4).

Правовое регулирование отношений по возмещению вреда, причиненного здоровью, или в случае смерти работника вследствие несчастного случая на производстве либо профессионального заболевания осуществляется по нормам Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее также - Федеральный закон от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ, здесь и далее положения данного закона приведены в редакции по состоянию на 28 января 2021 года).

Несчастным случаем на производстве в силу абзаца десятого статьи 3 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ признается событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении им обязанностей по трудовому договору и в иных установленных данным федеральным законом случаях как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем, и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.

Возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, в силу абзаца второго пункта 3 статьи 8 Федеральный закон от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" осуществляется причинителем вреда.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" (далее по тексту - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33), работник в силу статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя (незаконным увольнением или переводом на другую работу, незаконным применением дисциплинарного взыскания, нарушением установленных сроков выплаты заработной платы или выплатой ее не в полном размере, неоформлением в установленном порядке трудового договора с работником, фактически допущенным к работе, незаконным привлечением к сверхурочной работе, задержкой выдачи трудовой книжки или предоставления сведений о трудовой деятельности, необеспечением безопасности и условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда, и др.).

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей, осуществляется в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (часть восьмая статьи 2161 Трудового кодекса Российской Федерации). Однако компенсация морального вреда в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний не предусмотрена и согласно пункту 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" осуществляется причинителем вреда.

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, компенсируется в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора, а в случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба (статья 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем.

Согласно пункте 47 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33, суду при определении размера компенсации морального вреда в связи с нарушением работодателем трудовых прав работника необходимо учитывать, в числе других обстоятельств, значимость для работника нематериальных благ, объем их нарушения и степень вины работодателя. В частности, реализация права работника на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации) предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав: на справедливую оплату труда, на отдых, на безопасные условия труда, на социальное обеспечение в случаях, установленных законом, и др.

Размер компенсации морального вреда, присужденный к взысканию с работодателя в случае причинения вреда здоровью работника вследствие профессионального заболевания, причинения вреда жизни и здоровью работника вследствие несчастного случая на производстве, в том числе в пользу члена семьи работника, должен быть обоснован, помимо прочего, с учетом степени вины работодателя в причинении вреда здоровью работника в произошедшем несчастном случае.

Из приведенных нормативных положений в их системной взаимосвязи следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред. Моральный вред работнику возмещает работодатель, не обеспечивший работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе.

Согласно части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В силу части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

По данному делу юридически значимыми и подлежащими определению и установлению с учетом исковых требований Арсланбекова Р.К, их обоснования и регулирующих спорные отношения норм материального права являлись следующие обстоятельства:

имело ли место 28 января 2021 года событие, в результате которого Арсланбекова Р.К. получил телесные повреждения (травму);

указано ли происшедшее событие в перечне событий, квалифицируемых в качестве несчастных случаев;

имели ли место обстоятельства, при наличии которых несчастные случаи могут квалифицироваться как не связанные с производством;

соответствуют ли обстоятельства (время, место и другие), сопутствующие происшедшему событию, обстоятельствам, указанным в части третьей статьи 227 Трудового кодекса Российской Федерации;

были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности;

каков характер причиненных истцу физических и нравственных страданий для определения размера компенсации морального вреда.

В соответствии с частью 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть 2 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

С учетом приведенных положений процессуального закона каждое доказательство, представленное лицами, участвующими в деле, в обоснование своих выводов или возражений на доводы другой стороны спора, должно быть предметом исследования и оценки суда, в том числе в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами и в соответствии с нормами материального права, подлежащими применению к спорным правоотношениям. Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом. В противном случае нарушаются задачи и смысл гражданского судопроизводства, установленные статьей 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Изложенные требования процессуального закона в силу абзаца второго части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации подлежат применению и судом апелляционной инстанции.

Указанным требованиям обжалуемый судебный акт не соответствует.

Приходя к выводу о том, что факт получения 28 января 2021 года производственной травмы истцом не доказан и материалами дела не установлен, ответчиком по отношению к истцу каких-либо неправомерных действий не совершено, суд апелляционной инстанции сослался на отказной материал, зарегистрированный в КУСП ОП-3 УМВД по городу Сургуту за N 1686 от 29 января 2021 года по факту получения телесных повреждений Арсланбековым Р.К, указав, что проверяя отказной материал судебной коллегией установлено, что 29 января 2021 года в 11 часов 50 минут Арсланбеков Р.К. обратился в бюджетное учреждение "Сургутская клиническая травматологическая больница" с непроизводственной/бытовой травмой (справка N 2274). Согласно осмотру места происшествия - производственной базы, сотрудник полиции установил, что вход на производственную базу посторонним лицам запрещен, в месте предположительного падения истца камер нет. Приложены фото-таблицы осмотра места происшествия. Из объяснений работника ответчика сварщика "данные изъяты" следует, что падение истца 28 января 2021 года никто из работавших с истцом в этот день не видел и истец об этом им не сообщал. На основании заключения эксперта N 439 от 10 февраля 2021 года КУ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" филиала "Отделение в городе Сургуте" установлено, что достоверно подтвердить имеющийся в предоставленной медицинской карте диагноз не представляется возможным.

При дополнительно проведенном обследовании, на основании заключения эксперта N 1149 от 01 апреля 2021 года КУ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" филиала "Отделение в городе Сургуте", установлено, что повреждения здоровья в виде "данные изъяты" у истца возникли, наиболее вероятно, в результате однократного ударного травматического воздействия и могли возникнуть за несколько десятков минут, несколько суток (но не более чем за 14 дней) до поступления в больницу 29 января 2021 года и проведения рентгенографического исследования; "данные изъяты" могли возникнуть, в том числе и 28 января 2021 года. Материалы отказного дела не содержат в себе доказательств, на которых сделал вывод суд в решении; работодателю о падении истца на рабочем месте 28 января 2021 года не было известно, истец к ответчику по вопросу оформления акта о несчастном случае на производстве не обращался. Проверкой Государственной инспекции труда также не было установлено производственной травмы истца на рабочем месте 28 января 2021 года.

Между тем, обращаясь в суд с иском, а также в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции Арсланбеков Р.К, что следует из аудиозаписи судебного заседания от 15 марта 2023 года, указывал на то, что 28 января 2021 года с ним произошел несчастный случай при исполнении трудовых обязанностей. В конце рабочего дня он упал со строительных лесов с высоты 4 метров. После его обращения за медицинской помощью сотрудниками правоохранительных органов была проведена проверка по факту несчастного случая на производстве и причинения вреда его здоровью в результате производственной травмы. В ходе проведения проверки от работников отдела кадров ответчика поступали звонки с требованием сообщить сотрудникам правоохранительных органов, что произошедшее является бытовой травмой. Под давлением работодателя он указал, что получил бытовую травму, а не производственную. В день падения он ночевал на работе, потому что не смог дойти до дома, за медицинской помощью обратился только утром. В момент падения рядом с ним был работник "данные изъяты", затем к нему подбежал еще один работник. О его падении было известно мастеру "данные изъяты"

Этим доводам Арсланбекова Р.К, приводимым в их обоснование обстоятельствам, а также представленным доказательствам суд апелляционной инстанции, вопреки требованиям статей 56, 67, 196 (о доказательствах и доказывании, об оценке доказательств) Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не дал надлежащей правовой оценки с учетом норм права, подлежащих применению к спорным отношениям.

Ссылаясь на отказной материал и указывая на то, что 29 января 2021 года в 11 часов 50 минут Арсланбеков Р.К. обратился в бюджетное учреждение "Сургутская клиническая травматологическая больница" с непроизводственной/бытовой травмой, суд апелляционной инстанции не дал оценки записи КУСП N 1686, в которой указано о том, что 29 января 2021 года в 11 часов 58 минут было получено сообщение от Ермуковой о госпитализации Арсланбекова Р.К. с диагнозом: " "данные изъяты", упал с высоты 3-4 метров со строительных лесов, Тюменская, дом 1, судоремонтное предприятие.

Суд апелляционной инстанции оставил без оценки объяснение истца, данное им 29 января 2021 года сотруднику отдела полиции N 3 УМВД России по г.Сургуту, согласно которому он 28 января 2021 года около 16 часов 10 минут заканчивал работу по устранению неполадок баржи по адресу: "данные изъяты", собирался уходить домой; переходя на строительные леса, имея неосторожность, курткой зацепился о металлоконструкцию, в связи с чем упал с высоты 3-4 метров. Ввиду того, что у него ничего не болело, он ушел домой, однако утром, почувствовав боль, обратился в СКТБ за помощью.

Суд апелляционной инстанции не устранил противоречия в объяснениях Арсланбекова Р.К. от 29 января 2021 года и данных им в судебном заседании суда первой инстанции относительно обстоятельств, которые имели место после его падения до обращения за медицинской помощью.

Суд апелляционной инстанции, ссылаясь на заключение эксперта N 1149 от 01 апреля 2021 года КУ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" филиала "Отделение в городе Сургуте", оставил без правовой оценки выводы эксперта, содержащиеся в этом заключении о том, что "данные изъяты" возникли, наиболее вероятно, в результате однократного ударного травматического воздействия, вызвавшего "данные изъяты", возможно, в результате падения и приземления на правую половину "данные изъяты"; могли, в том числе, возникнуть при обстоятельствах и в срок, указанных в определении, а именно: "... 28.01.2021г. около 16.10 час... Арсланбеков Руслан Казимагомедович "данные изъяты" г.р. упал со строительных лисов с высоты 3-4 метра... ".

Суд апелляционной инстанции указал на то, что согласно объяснениям сварщика "данные изъяты" падение истца 28 января 2021 года никто из работавших с истцом в этот день не видел и истец об этом им не сообщал. Однако в объяснениях данного работника от 29 января 2021 года указано о том, что сам "данные изъяты" не видел падения Арсланбекова Р.К, о падении узнал позднее от своих коллег и самого Арсланбекова Р.К.

Суд апелляционной инстанции оставил без оценки постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 25 марта 2021 года, в котором указано на то, что сотрудником отдела полиции N 3 УМВД России по г. Сургуту при рассмотрении материалов проверки, зарегистрированного в КУСП N 1686, установлено, что 28 января 2021 года около 16 часов 10 минут Арсланбеков Р.К. после осуществления работ по адресу: г. Сургут, ул.Тюменская, дом 1, спускался с металлической конструкции, по собственной неосторожности зацепился курткой и упал с высоты около 3 метров, при падении получил травму. Иного места падения истца и получения травмы в ходе проведения проверки сотрудниками полиции установлено не было.

Делая выводы о том, что работодателю о падении истца на рабочем месте 28 января 2021 года не было известно, суд апелляционной инстанции оставил без оценки протокол осмотра места происшествия от 29 января 2021 года, согласно которому сотрудниками полиции был осуществлен выезд на территорию промышленной базы ответчика 29 января 2021 года по адресу: г. Сургут, ул. Тюменская, дом 1, произведен осмотр места происшествия, составлена фото-таблица. В протоколе осмотра места происшествия имеется запись о том, что "данные изъяты" указал на место, где Арсланбеков Р.К. осуществлял трудовую деятельность, после чего упал с высоты. При этом одна из фотографий фото-таблицы имеет надпись "место на территории промышленной базы АО "Сургутское судоремонтное предприятие", расположенное по адресу: г.Сургут, ул.Тюменская, д.1, где с высоты упал гр. Арсланбеков Р.К.".

На основании части 1 статьи 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства. В случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств.

Согласно пункту 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11, установив, что представленные доказательства недостаточно подтверждают требования истца или возражения ответчика либо не содержат иных необходимых данных, судья вправе предложить им представить дополнительные доказательства, а в случаях, когда представление таких доказательств для названных лиц затруднительно, по их ходатайству, отвечающему требованиям части 2 статьи 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, оказывает содействие в собирании и истребовании от организаций и граждан, в частности, письменных и вещественных доказательств (часть 1 статьи 57, пункт 9 части 1 статьи 150 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд апелляционной инстанции указанные разъяснения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации не выполнил, не предложил сторонам представить дополнительные доказательства в подтверждение и опровержение своих доводов, для установления юридически значимых обстоятельств дела.

При установлении несчастного случая на производстве, вины работодателя в нем суду апелляционной инстанции следует исходить из того, что ответственность по возмещению морального вреда работнику законодательство возлагает на работодателя. При этом следует учитывать, что бремя доказывания исполнения возложенной на работодателя обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работника лежит на работодателе.

С учетом заявленных истцом требований, обстоятельств дела и характера спорных правоотношений в целях правильного разрешения спора суду апелляционной инстанции следовало рассмотреть вопрос о привлечении к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования на предмет спора, территориального органа Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации.

Учитывая изложенное, непривлечение к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования на предмет спора, территориального органа Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 07 февраля 2023 года подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть все приведенное выше и разрешить исковые требования на основании норм закона, подлежащих применению к спорным отношениям, установленных по делу обстоятельств и с соблюдением требований процессуального закона.

Руководствуясь статьями 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 07 февраля 2023 года отменить.

Дело направить на новое апелляционное рассмотрение.

Председательствующий

Судьи