Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 14 марта 2024 г. по делу N 8Г-3229/2024[88-5988/2024]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В, судей Кожевниковой Л.П, Раужина Е.Н, с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Самойлова А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-659/2023 (УИД: 42RS0014-01-2023-000665-13) по иску Гельзера Виктора Александровича к публичному акционерному обществу "Угольная компания "Южный Кузбасс" о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе публичного акционерного общества "Угольная компания "Южный Кузбасс" на решение Мысковского городского суда Кемеровской области от 24 июля 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 26 октября 2023 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Фроловой Т.В, заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Самойлова А.А, полагавшего, что кассационная жалоба не подлежит удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Гельзер Виктор Александрович (далее - Гельзер В.А, истец) обратился с иском к публичному акционерному обществу "Угольная компания "Южный Кузбасс" (далее - ПАО "Южный Кузбасс", ответчик) о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований Гельзер В.А. указал, что в результате длительной работы, в том числе на предприятиях ПАО "Южный Кузбасс", в условиях воздействия вредных производственных факторов в профессиях тракторист, комбайнер, тракторист-машинист, машинист бульдозера у него возникло профессиональное заболевание.

С 10 января 2018 г. по 18 января 2018 г. Гельзер В.А. находился в стационарном отделении ФГБУ "Научно-исследовательский институт комплексных проблем гигиены и профессиональных заболеваний", где ему впервые установлено профессиональное заболевание: " "данные изъяты"", рекомендованы медикаментозная реабилитация, динамическое наблюдение по месту жительства. Отмечено, что работа в контакте с вибрацией не противопоказана. Необходим контроль через год.

С 10 января 2019 г. по 18 января 2019 г. Гельзер В.А. находился на контрольном обследовании в стационарном отделении ФГБУ "Научно-исследовательский институт комплексных проблем гигиены и профессиональных заболеваний", где установлено прогрессирование профессионального заболевания, "данные изъяты" переквалифицирована на 2 ст, установлены "данные изъяты", работа в контакте с вибрацией противопоказана, направлен на медико-социальную экспертизу.

Заключением медико-социальной экспертизы от 18 февраля 2019 г. N Гельзеру В.А. впервые установлено "данные изъяты"% утраты профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием на период с 15 февраля 2019 г. по 1 марта 2020 г.

Приказом Филиала N ГУ - Кузбасское РО Фонда социального страхования Российской Федерации от 29 апреля 2019 г. N Гельзеру В.А. в связи с установлением впервые "данные изъяты"% утраты профессиональной трудоспособности назначены ежемесячные страховые выплаты.

По результатам стационарного обследования в ФГБУ "Научно-исследовательский институт комплексных проблем гигиены и профессиональных заболеваний" с 14 января 2020 г. по 22 января 2020 г. и с 13 января 2022 г. по 19 января 2022 г. установлено дальнейшее прогрессирование профессионального заболевания.

Заключением медико-социальной экспертизы от 21 сентября 2022 г. N процент утраты профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием увеличен до "данные изъяты"% и установлен бессрочно.

В соответствии с п. 24 санитарно-гигиенической характеристики условий труда от 16 декабря 2015 г. N во время работы Гельзер В.А. подвергался воздействию вредных производственных факторов: тяжесть трудового процесса, усугубляющим действием вибрации и неблагоприятным микроклиматом.

В соответствии с п. 17 акта о случае профессионального заболевания от 6 февраля 2018 г. N профессиональное заболевание возникло у Гельзера В.А. при отсутствии безопасных режимов труда и отдыха, воздействии общей и локальной вибрации с превышением предельно-допустимого уровня, несовершенстве технологического процесса.

Вины Гельзера В.А. в возникновении и развитии профессионального заболевания не установлено.

В соответствии с заключением врачебной экспертной комиссией ФГБУ "Научно-исследовательский институт комплексных проблем гигиены и профессиональных заболеваний" от 27 марта 2019 г. N установлена вина предприятий: ПАО "Южный Кузбасс" - 66, 1%, АО "Благовещенка" - 19 %, ТОО "Кенже" - 11, 6 %, КГП "Сельхозмеханизация" - 1, 1 %, "Жамбылская МТС-6" - 1, 1 %, ООО "Богатольский ЛПХ" - 1, 1 %.

Все предприятия, кроме ПАО "Южный Кузбасс" расположены на территории Республики Казахстан.

В соответствии с соглашением о компенсации морального вреда от 17 мая 2019 г. на основании Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности ПАО "Южный Кузбасс" выплачена Гельзеру В.А. компенсация морального вреда за "данные изъяты"% утраты профессиональной трудоспособности в размере 111 316, 94 рублей.

Обращаясь с иском в суд, Гельзер В.А. ссылался на то, что выплаченная ему компенсация морального вреда не соответствуют степени его физических и нравственных страданий. Установленное ему профессиональное заболевание - это опасное заболевание, которое оказывает постоянное разрушающее действие на органы человека, не излечивается и постоянно прогрессирует. В результате полученного профессионального заболевания состояние его здоровья резко ухудшилось. "данные изъяты" Вынужден регулярно обращаться за медицинской помощью в лечебные учреждения, принимать препараты, однако улучшений в состоянии здоровья это не приносит. Проходит санаторно-курортное лечение, от которого эффект незначительный и на короткий промежуток времени. Общий размер компенсации морального вреда за профессиональное заболевание должен составлять 500 000 рублей, в связи с чем ответчик, с учетом размера вины, обязан выплатить ему разницу между этой суммой и выплаченной в досудебном порядке компенсацией.

Гельзер В.А. просил суд взыскать с ПАО "Южный Кузбасс" компенсацию морального вреда в размере 219 183, 06 рубля, расходы по оплате услуг представителя в размере 10 000 рублей, расходы по оплате выписки из амбулаторной карты в размере 581 рубль.

Решением Мысковского городского суда Кемеровской области от 24 июля 2023 г. исковые требования Гельзера В.А. удовлетворены. С ПАО "Южный Кузбасс" в пользу Гельзера В.А. взыскана компенсация морального вреда в размере 219 183, 06 рубля, расходы на оплату услуг представителя в размере 10 000 рублей, расходы по оплате выписки из амбулаторной карты в размере 581 рубль. С ПАО "Южный Кузбасс" в доход бюджета муниципального образования взыскана государственная пошлина в размере 300 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 26 октября 2023 г. решение Мысковского городского суда Кемеровской области от 24 июля 2023 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе представителем ПАО "Южный Кузбасс" ставится вопрос об отмене решения Мысковского городского суда Кемеровской области от 24 июля 2023 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 26 октября 2023 г, как незаконных.

На кассационную жалобу Гельзером В.А. и прокурором, участвовавшим в деле в суде апелляционной инстанции Трапило Л.А, принесены письменные возражения.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела судом кассационной инстанции. В судебное заседание суда кассационной инстанции не явились истец Гельзер В.А, представитель ответчика ПАО "Южный Кузбасс", сведений о причине неявки не представили.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь положениями ч. 5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, возражений, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит жалобу не подлежащей удовлетворению.

В соответствии с ч. 1 ст. 379.6 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (ч. 1 ст. 379.7 ГПК РФ).

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, не находит оснований для признания выводов судов первой и апелляционной инстанций незаконными, исходя из следующего.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что 9 июня 2004 г. Гельзер В.А. принят машинистом бульдозера Т-170 по 5 разряду в ОАО "Разрез Сибиргинский" ОАО "Южный Кузбасс" (впоследствии ОАО "Разрез Сибиргинский" реорганизован в форме присоединения к ОАО "Южный Кузбасс", ОАО "Южный Кузбасс" переименован в ПАО "Южный Кузбасс"); 1 июня 2022 г. переведен машинистом экскаватора 5 разряда в автоколонну малой технологии гаража Сибиргинский, 19 октября 2022 г. переведен слесарем по ремонту автомобилей 3 разряда, работает по настоящее время.

Согласно санитарно-гигиенической характеристикой условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания (отравления) от 16 декабря 2015 г. N, утвержденной Главным государственным санитарным врачом по Кемеровской области, ведущим вредным производственным фактором в развитии у Гельзера В.А. заболевания по предварительному диагнозу: " "данные изъяты"" является тяжесть трудового процесса, усугубляющее действие оказывает вибрация и неблагоприятный микроклимат. Воздействию данных факторов подвергался в течение 20 лет, работая в профессии машинист бульдозера, тракторист. Данные условия труда относятся к вредным, по показателям тяжести трудового процесса.

Согласно медицинскому заключению ФГБУ "Научно-исследовательский институт комплексных проблем гигиены и профессиональных заболеваний" от 18 января 2018 г. N Гельзер В.А. находился на обследовании в отделении профпатологии с 10 января 2018 г. по 18 января 2018 г, где ему впервые установлено профессиональное заболевание: " "данные изъяты"", рекомендованы медикаментозная реабилитация, динамическое наблюдение по месту жительства. Отмечено, что работа в контакте с вибрацией не противопоказана. Необходим контроль через год.

6 февраля 2018 г. исполняющим обязанности Главного государственного санитарного врача в г. Междуреченске, г. Мыски и Междуреченском районе утвержден акт о случае профессионального заболевания N, согласно которому профессиональное заболевание Гельзера В.А. возникло на протяжении трудовой деятельности, при эксплуатации горной техники в профессии машиниста бульдозера подвергался воздействию общей и локальной вибрации с превышением предельно допустимого уровня, при несовершенстве технологического процесса, отсутствии безопасных режимов труда и отдыха (п. 17); причиной профессионального заболевания послужило длительное воздействие на организм вредных производственных факторов (п. 18); вины Гельзера В.А. в возникновении профессионального заболевания не установлено (п. 19).

Согласно медицинскому заключению ФГБУ "Научно-исследовательский институт комплексных проблем гигиены и профессиональных заболеваний" от 18 января 2019 г. N Гельзер В.А. находился на обследовании в отделении профпатологии с 10 января 2019 г. по 18 января 2019 г, где установлено прогрессирование профессионального заболевания, "данные изъяты" переквалифицирована на "данные изъяты", установлены "данные изъяты", работа в контакте с вибрацией противопоказана, направлен на медико-социальную экспертизу.

Приказом директора филиала N ГУ - Кузбасское РО Фонда социального страхования Российской Федерации от 29 апреля 2019 г. "данные изъяты" Гельзеру В.А. в связи с установлением впервые "данные изъяты"% утраты профессиональной трудоспособности назначены ежемесячные страховые выплаты с 1 мая 2019 г. до 1 марта 2020 г.

По результатам стационарного обследования Гельзера В.А. в ФГБУ "Научно-исследовательский институт комплексных проблем гигиены и профессиональных заболеваний" с 14 января 2020 г. по 22 января 2020 г. и с 13 января 2022 г. по 19 января 2022 г. установлено прогрессирование профессионального заболевания.

Согласно справке МСЭ N, выданной 21 сентября 2022 г. экспертным составом N ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области" Минтруда России, на основании акта о случае профессионального заболевания от 18 января 2018 г. N в связи с профессиональным заболеванием Гельзера В.А. с 26 июля 2022 г. бессрочно установлена степень утраты профессиональной трудоспособности в размере "данные изъяты"%.

Из заключения врачебной экспертной комиссии ФБУ "Научно-исследовательский институт комплексных проблем гигиены и профессиональных заболеваний" от 27 марта 2019 г. N следует, что общий стаж Гельзера В.А. с воздействием вредного фактора согласно профмаршруту составляет 22 года 4 месяцев, степень вины в возникновении у Гельзера В.А. профессионального заболевания пропорционально стажу составляет: АО "Благовещенка" - 19 %, ТОО "Кенже" - 11, 6 %, КГП "Сельхозмеханизация" - 1, 1 %, "Жамбылская МТС-6" - 1, 1 %, ООО "Богатольский ЛПХ" - 1, 1 %, предприятия ПАО "Южный Кузбасс" (ОАО "Разрез Сибиргинский", филиала ОАО "Южный Кузбасс" - "Разрез Сибиргинский", филиал ПАО "Южный Кузбасс" - Управление по открытой добыче угля) - 66, 1%.

Все предприятия, кроме ПАО "Южный Кузбасс" расположены на территории Республики Казахстан.

Судом первой инстанции также установлено, что болезнь Гельзера В.А. прогрессирует, Гельзер В.А. регулярно обращается за медицинской помощью в лечебные учреждения в связи с профессиональным заболеванием, получает дважды в год медикаментозное лечение, в том числе в виде обезболивающих препаратов, санаторно-курортное лечение.

Разрешая спор по существу, оценив представленные доказательства, установив, что профессиональное заболевание возникло у Гельзера В.А. в результате не обеспечения работодателем безопасных условий труда, в следствие чего им частично утрачена профессиональная трудоспособность, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с ПАО "Южный Кузбасс" в пользу Гельзера В.А. компенсации морального вреда.

При этом, суд первой инстанции исходил из того, что сумма компенсации морального вреда, выплаченная Гельзеру В.А. ответчиком в добровольном порядке не в полной мере компенсирует причиненные профессиональным заболеванием физические и нравственные страдания.

Суд первой инстанции с учетом фактических обстоятельств дела, тяжести профессионального заболевания и имеющихся последствий, установления бессрочно степени утраты профессиональной в размере "данные изъяты"%, объема и характера страданий Гельзера В.А, выразившихся в испытываемом дискомфорте, изменении качества жизни в худшую сторону в связи с заболеванием, длительности лечения, принципов разумности и справедливости определилобщий размер компенсации морального вреда 500 000 рублей.

Приняв во внимание степень вины ПАО "Южный Кузбасс" в возникновении у Гельзера В.А. профессионального заболевания пропорционально стажу работы в размере 66, 1%, выплаченную единовременную компенсацию морального в добровольном порядке в размере 111 316, 94 рублей, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что с ПАО "Южный Кузбасс" в пользу Гельзера В.А. подлежит взысканию компенсация морального вреда в размере 219 183, 06 рубля.

Разрешая вопрос о взыскании судебных расходов, суд первой инстанции с учетом объема проделанной представителем работы, сложности дела и продолжительности его рассмотрения, степени занятости представителя в судебном разбирательстве, а также его значимости для рассмотрения требований, принципа разумности определилсумму подлежащих взысканию с ПАО "Южный Кузбасс" в пользу Гельзера В.А. расходов по оплате услуг представителя в размере 10 000 рублей. Также суд первой инстанции с ПАО "Южный Кузбасс" в пользу Гельзер В.А. взыскал расходы на получение выписки из амбулаторной карты в размере 581 рубль.

Кроме того, суд первой инстанции взыскал с ПАО "Южный Кузбасс" в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 300 рублей.

Проверяя законность и обоснованность принятого по делу решения, суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и определенным размером компенсации морального вреда.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит, что выводы судов первой и апелляционной инстанций основаны на правильном применении норм материального права, регулирующих возникшие отношения, и установленных фактических обстоятельствах дела, подтверждаются совокупностью исследованных доказательств, оценка которым дана в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ.

Доводы кассационной жалобы о том, что ответчиком была произведена истцу единовременная выплата в счет компенсации морального вреда, предусмотренная нормами Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации и коллективным договором ПАО "Южный Кузбасс" на 2014-2016 годы (пролонгированным до 2020 года), истец не возражал в отношении размера данной суммы и принял ее, тем самым согласился с возмещением морального вреда в выплаченном размере, в связи с чем, оснований для взыскания компенсации морального вреда не имелось, основаны на ошибочном толковании норм материального права и не могут служить основанием для отмены обжалуемых судебных актов.

В силу положений ст. 21 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ) работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы 4, 15 и 16 ч. 2 ст. 22 ТК РФ).

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац 2 ч. 1 ст. 210 ТК РФ).

Частью 1 ст. 214 ТК РФ определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Работодатель обязан создать безопасные условия труда исходя из комплексной оценки технического и организационного уровня рабочего места, а также исходя из оценки факторов производственной среды и трудового процесса, которые могут привести к нанесению вреда здоровью работников (ч. 2 ст. 214 ТК РФ).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (абзацы 2 и 9 ч. 1 ст. 216 ТК РФ).

В соответствии с ч. 2 ст. 9 ТК РФ коллективные договоры, соглашения, трудовые договоры не могут содержать условий, ограничивающих права или снижающих уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права. Если такие условия включены в коллективный договор, соглашение или трудовой договор, то они не подлежат применению.

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору, регулируется Федеральным законом от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", абзац второй пункта 3 статьи 8 которого предусматривает, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Из разъяснений данных в абзаце 2 п. 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", следует, что возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей, осуществляется в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (часть восьмая статьи 216.1 ТК РФ). Однако компенсация морального вреда в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний не предусмотрена и согласно пункту 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" осуществляется причинителем вреда.

Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены ст. 237 ТК РФ, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", в соответствии со ст. 237 ТК РФ компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Из изложенного следует, что работник может обратиться с требованием о компенсации морального вреда, причиненного вследствие утраты им профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, непосредственно к работодателю, который обязан возместить вред работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. Если соглашение сторон трудового договора о компенсации морального вреда, причиненного работнику утратой профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, отсутствует или стороны не достигли соглашения по размеру компенсации морального вреда, то работник имеет право обратиться в суд для разрешения такого спора. В случае спора размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости вне зависимости от размера, установленного соглашением сторон, и вне зависимости от имущественного ущерба, которым в случае трудового увечья или профессионального заболевания является утраченный средний заработок работника. При этом, положения отраслевых соглашений и коллективных договоров, предусматривающие выплату компенсации морального вреда, причиненного работнику утратой профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, означают лишь обязанность работодателя при наличии соответствующих оснований выплатить в бесспорном порядке компенсацию морального вреда в предусмотренном размере.

Обращаясь с иском в суд, Гельзер В.А. ссылался на то, что выплаченная ему компенсация морального вреда не соответствует степени его физических и нравственных страданий.

Таким образом, между Гельзером В.А. и ПАО "Южный Кузбасс" возник спор о размере компенсации морального вреда.

При таких обстоятельствах, судебные инстанции пришли к правомерным выводам о наличии оснований для взыскания с ПАО "Южный Кузбасс" в пользу Гельзера В.А. компенсации морального вреда.

Выводы судов в обжалуемой части основаны на правильном применении норм материального права, регулирующих спорные отношения.

По сути, доводы кассационной жалобы в данной части повторяют позицию представителя ПАО "Южный Кузбасс", изложенную судам первой и апелляционной инстанций, основаны на неверном толковании норм материального права, регулирующих спорные правоотношения, и не могут служить основанием для отмены судебных постановлений в кассационном порядке.

Доводы о завышенном размере взысканной в пользу Гельзера В.А. компенсации морального вреда, а также о том, что определенный размер компенсации морального вреда не соответствует требованиям разумности и справедливости несостоятельны.

Ввиду отсутствия в Трудовом кодексе Российской Федерации норм, регламентирующих иные основания возмещения работнику морального вреда, помимо неправомерных действий или бездействия работодателя, к отношениям по возмещению работнику морального вреда применяются нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие обязательства вследствие причинения вреда.

Основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и ст.151 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) (ст.1099 ГК РФ).

Так, в силу положений статей 151, 1101 ГК РФ определение размера компенсации морального вреда находится в компетенции суда, разрешается судом в каждом конкретном случае с учетом характера спора, конкретных обстоятельств дела, индивидуальных особенностей потерпевшего, которому причинены нравственные или физические страдания, а также других факторов.

Законодатель, закрепляя право на компенсацию морального вреда не устанавливает единого метода оценки физических и нравственных страданий, не определяет конкретный размер компенсации, а предоставляет определение размера компенсации суду. Компенсация морального вреда должна возместить потерпевшему понесенные им физические и нравственные страдания.

Определяя размер подлежащей взысканию в пользу Гельзера В.А. компенсации морального вреда, суд первой инстанции правильно применил критерии, предусмотренные статьями 151, 1101 ГК РФ, оценил в соответствии со ст. 67 ГПК РФ все представленные по делу доказательства, исходя из конкретных обстоятельств дела, характера причиненных истцу нравственных и физических страданий, степени вины ответчиков, учел требования разумности и справедливости.

Определенный судом размер денежной компенсации морального вреда соответствует установленным фактическим обстоятельствам, степени нравственных и физических страданий, требованиям разумности и справедливости.

Доводы кассационной жалобы, выражающие несогласие с определенным судом размером компенсации морального вреда, по существу направлены на переоценку выводов судебных инстанций, следовательно, не могут повлечь отмену обжалуемых судебных постановлений.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что высказанное судами усмотрение в части определения размера компенсации морального вреда истцу по доводам кассационной жалобы не может быть пересмотрено со ссылкой на завышенность данного размера. Производство в суде кассационной инстанции предназначено для исправления нарушений норм материального права или норм процессуального права, допущенных судами в ходе предшествующего разбирательства дела и повлиявших на исход дела. Действующим гражданским процессуальным законодательством суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия по переоценке установленных судами первой и апелляционной инстанций фактических обстоятельств дела и представленных участвующими в деле лицами доказательств.

Приведенные в кассационной жалобе ссылки на определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации во внимание судебной коллегией по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не принимаются, поскольку обстоятельства дела по каждому спору устанавливаются судом самостоятельно, а выводы по иным делам, приведенные представителем ответчика в обоснование своей позиции, преюдициального или прецедентного значения для рассмотрения настоящего дела не имеют.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций в части определенного размера судебных расходов, подлежащих взысканию с ответчика в пользу истца, являются правильными, поскольку они основаны на нормах гражданского процессуального законодательства и установленных по делу обстоятельствах. Доводы кассационной жалобы о завышенном размере взысканных в пользу истца судебных расходов несостоятельны.

Нарушений норм материального и (или) процессуального права, которые могли бы служить основанием для отмены судебных постановлений в кассационном порядке, судебной коллегией по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции по доводам кассационной жалобы не установлено.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанций материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных ст. 379.7 ГПК РФ оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены обжалуемых судебных постановлений.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Мысковского городского суда Кемеровской области от 24 июля 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 26 октября 2023 г. оставить без изменения, кассационную жалобу публичного акционерного общества "Угольная компания "Южный Кузбасс" - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

Откройте актуальную версию документа прямо сейчас

Получить бесплатный доступ

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.