"Можно ли причинить моральный вред юридическому лицу?" (Боннер А., "Российская юстиция", 1996, N 6)

Можно ли причинить моральный вред юридическому лицу?

Институт компенсации морального вреда для российского права является сравнительно новым. Применение его в судебной практике вызывало и вызывает различного рода сложности и проблемы. Поэтому нельзя не приветствовать постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1995. N 3. С. 9).

В то же время отдельные положения, включенные в названное постановление Пленума, представляются спорными. Прежде всего к ним относится разъяснение, содержащееся в п.5. Там записано следующее: "Правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица (п.6 ст.7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик по правоотношениям, возникшим после 3 августа 1992 г., п.7 ст.152 первой части Гражданского кодекса Российской Федерации по правоотношениям, возникшим после 1 января 1995 г.)".

Комментируя этот пункт постановления Пленума, заместитель Председателя Верховного Суда России В.Жуйков указал, что приведенное разъяснение дано в связи с тем, что на практике возникли сомнения в возможности возмещения морального вреда юридическому лицу, поскольку оно не может испытывать физических или нравственных страданий. (См.: Жуйков В.М. Возмещение морального вреда. Комментарий российского законодательства. Вып.1. М., 1995. С.53). Такие сомнения в судебной практике, действительно, возникали и возникают, что видно из следующего примера.

Одна из московских газет опубликовала 9 июня 1993 г. корреспонденцию, в которой утверждалось, что из крупнейшего российского музея "пропало сто тысяч экспонатов". Через некоторое время в Савеловский межмуниципальный (районный) народный суд г. Москвы поступило "исковое заявление о защите чести и достоинства музея". А в дополнительном исковом заявлении ставился вопрос о взыскании с редакции газеты ста миллионов рублей "в возмещение морального вреда, причиненного публикацией". Как не без остроумия несколько позднее писала та же газета, музей потребовал взыскать в возмещение морального вреда "по тысяче рублей за каждый оболганный экспонат".

При рассмотрении дела по существу народный суд установил, что в газетной публикации действительно содержался ряд неточностей и бездоказательных утверждений, а потому иск о "защите чести и достоинства музея" судом в основном был удовлетворен. (Думается, что в исковом заявлении и судебном решении была допущена неточность, поскольку такие категории, как "честь" и "достоинство", применимы исключительно к гражданину. Что же касается юридических лиц, то предметом судебной защиты могла быть лишь их деловая репутация.) Одновременно народный суд частично (в размере 50 млн.рублей) удовлетворил иск, касавшийся возмещения морального вреда.

Редакция газеты подала кассационную жалобу, в которой ставился вопрос о невозможности взыскания каких-либо сумм в возмещение "морального вреда", причиненного юридическому лицу. В частности, обращалось внимание на, по существу, полное отсутствие какой-либо мотивировки в решении суда как принципиальной возможности компенсации морального вреда, причиненного юридическому лицу, так и обоснования необходимости взыскания с ответчика конкретной суммы.

По данному поводу в судебном решении было записано буквально следующее: "Согласно ст.7, п.6, Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, применяемых на территории РФ с 3.08.92, гражданин "или юридическое лицо, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненного их распространением.

При определении размера морального вреда суд принимает во внимание конкретные обстоятельства дела и, в частности, характер распространенных ответчиком сведений и те последствия, которые повлекла публикация статьи, а также степень распространения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию истца. Как полагает суд, нравственной обязанностью редакции являлось особо осторожное отношение к распространению подобной информации, которая умаляет не только престиж музея (следует его название. - А.Б.), но и престиж Российской Федерации. С учетом всех указанных обстоятельств суд считает возможным взыскать с ответчика в пользу истца в возмещение морального вреда 50 000 000 руб.".

Решение народного суда в данной части представляется неправильным. Как было прямо записано в п.2 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 3 марта 1993 г. "О некоторых вопросах применения законодательства Союза ССР на территории Российской Федерации", применение данного акта возможно лишь в пределах и порядке, предусмотренных постановлением Верховного Совета России от 14 июля 1992 г.

На этот счет в п.2 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 3 марта 1993 г. было записано следующее: "Во изменение постановления Верховного Совета Российской Федерации от 14 июля 1992 г. "О регулировании гражданских правоотношений в период проведения экономической реформы" Основы гражданского законодательства применяются на территории Российской Федерации в пределах и в порядке, предусмотренных указанным постановлением, а также с учетом особенностей, установленных настоящим постановлением".

Такого рода особенностей в отношении порядка применения ст.7 Основ гражданского законодательства постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 3 марта 1993 г. установлено не было. В связи с этим к рассматриваемым отношениям в полной мере должны были применяться положения постановления Верховного Совета Российской Федерации от 14 июля 1992 г. "О регулировании гражданских правоотношений в период проведения экономической реформы". В частности, п.1 названного постановления было установлено, что впредь до принятия нового Гражданского кодекса РФ Основы гражданского законодательства применяются на территории Российской Федерации в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации и законодательным актам России, принятым после 12 июня 1990 г.

Аналогичным образом, в соответствии с п.2 того же постановления Верховного Совета РФ, положения ГК РСФСР должны были применяться к гражданским правоотношениям, если они не противоречат законодательным актам Российской Федерации, принятым после 12 июня 1990 г., и иным актам, действующим в установленном порядке на территории Российской Федерации.

А в абз.2 п.1 постановления от 22 декабря 1992 г. "О некоторых вопросах применения Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик на территории Российской Федерации" Пленум Верховного Суда России разъяснил, что не применяются на территории Российской Федерации положения Основ в части, противоречащей Конституции Российской Федерации и законодательным актам Российской Федерации, принятым после 12 июня 1990 г. (Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1993. N 2. С.7).

Норма, регулировавшая возможность возмещения морального вреда по делам о защите чести и достоинства, была включена в ст.7 ГК РСФСР в виде ее 7-й части Законом РСФСР от 21 марта 1991 г., т.е. Законом РСФСР, принятым после 12 июня 1990 г. (Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. N 15. Ст.494). Норма эта действовала в следующей редакции: "Моральный (неимущественный) вред, причиненный гражданину в результате распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный вред, возмещается по решению суда средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами в размере, определяемом судом".

Аналогичная норма сформулирована и в ст.62 Закона РСФСР от 27 декабря 1991 г. "О средствах массовой информации" (Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. N 7. Ст.300).

В точном соответствии с его действительным содержанием Закон был разъяснен в п.11 постановления Пленума Верховного Суда России от 18 августа 1992 г. "О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан и организаций". В частности, там было сказано: "В силу ч.5 ст.7 ГК РСФСР, а также ст.62 Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации" моральный (неимущественный) вред, причиненный гражданину в результате распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный вред, возмещается по решению суда средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами в размере, определяемом судом. Размер возмещения морального (неимущественного) вреда определяется при вынесении решения в денежном выражении в зависимости от характера и содержания публикации, порочащей честь и достоинство гражданина, ущемляющей его права, иные охраняемые законом интересы и его репутацию, от степени распространения недостоверных сведений, а также других заслуживающих внимания обстоятельств, связанных с распространением таких сведений" (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1992. N 11. С.8).

Таким образом, на основании действовавшего в момент рассмотрения приведенного дела законодательства Российской Федерации моральный вред подлежал возмещению лишь гражданину, но не юридическому лицу.

Но вернемся к нашему примеру. В заседании судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда судьей-докладчиком представителям истца был поставлен вопрос, в чем конкретно заключались физические или нравственные страдания, понесенные музеем в связи с публикацией в газете. Вразумительного ответа на него, вполне естественно, не последовало. Частично отменяя решение народного суда, коллегия указала следующее: "...решение суда в части взыскания морального ущерба в размере 50000000 руб. с редакции газеты в пользу истца подлежит отмене, поскольку противоречит требованиям ст.7 ГК РФ, ст.62 Закона РСФСР "О средствах массовой информации", которыми предусмотрено возмещение морального вреда, причиненного гражданину в результате распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих его честь и достоинство, а не юридическому лицу.

Судом ошибочно применена норма п.6 ст.7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик ...поскольку к правоотношениям, возникшим между сторонами по настоящему делу, применяются нормы законодательства Российской Федерации (ст.7 ГК РФ и ст.62 Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации" от 27 декабря 1991 г.).

В соответствии с п.1 постановления Пленума верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 1992 г. "О некоторых вопросах применения Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик на территории Российской Федерации" не применяются на территории Российской Федерации положения Основ в части, противоречащей Конституции Российской Федерации и законодательным актам Российской Федерации, принятым после 12 июня 1990 года". На основании п.4 ст.305 ГПК РСФСР коллегия вынесла в указанной части новое решение, которым в иске музея было отказано.

В связи с изложенным требует существенных уточнений ссылка на п.6 ст.7 Основ гражданского законодательства, которая содержится в п.5 постановления Пленума Верховного Суда России от 20 декабря 1994 г. Как было указано выше, названная норма в соответствии с постановлениями Верховного Совета Российской Федерации от 14 июля 1992 г. и от 3 марта 1993 г. в период до 3 августа 1992 г., в частности, не может применяться к обязательствам по возмещению морального вреда, если они возникли в связи с деятельностью средств массовой информации. Это противоречило бы ст.62 Закона "О средствах массовой информации" от 27 декабря 1991 г.

Что же касается положений п.7 ст.152 ГК РФ, то они не могут применяться в отрыве от других положений ст.152, а главное - в отрыве от норм, сформулированных в ст.151 ГК, специально посвященной компенсации морального вреда. Поэтому, толкуя названные нормы в системе, необходимо прийти к следующему выводу.

В соответствии с п.7 ст.152 ГК РФ сформулированные в ней правила о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица. В частности, юридическое лицо точно так же, как и гражданин, вправе требовать по суду опровержения порочащих его деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. По требованию заинтересованных лиц, например правопреемника ликвидированного юридического лица, его бывшего собственника либо его наследников, допускается защита деловой репутации юридического лица и после прекращения его существования.

Если сведения, порочащие деловую репутацию юридического лица, распространены в печати, они должны быть опровергнуты в тех же средствах массовой информации. Аналогичным образом к защите деловой репутации юридического лица применяются и другие правила, содержащиеся в пп.2-6 ст.152 ГК. Однако из смысла ст.ст.151-152 ГК вытекает следующее исключение.

Правила, касающиеся компенсации морального вреда, не могут быть применены к защите деловой репутации юридического лица, поскольку это находилось бы в явном противоречии с понятием морального вреда, содержащимся в ч.1 ст.151 ГК РФ. В соответствии с названной нормой моральный вред определяется как физические или нравственные страдания.

А на основании ч.2 ст.152 ГК РФ при определении размеров компенсации морального вреда суд должен учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред. В несколько перефразированном виде эта же норма ныне воспроизведена в ч.2 п.2 ст.1101 ГК РФ, посвященной способу и размеру компенсации морального вреда в обязательствах вследствие причинения вреда. В соответствии с названной нормой характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

С ныне действующим гражданским законодательством полностью согласуется и разъяснение, содержащееся в п.8 постановления Пленума Верховного Суда России от 20 декабря 1994 г. В частности, там записано следующее: "При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда... размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств..." Таким образом, в разъяснениях, содержащихся в пп.5 и 8 постановления Пленума Верховного Суда России "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", содержатся непримиримые противоречия. В п.5 постановления сказано о возможности компенсации морального вреда как в отношении гражданина, так и юридического лица, а в п.8 идет речь о компенсации морального вреда, причиненного лишь гражданину. Кроме того, даже если согласиться с тем, что моральный вред и соответственно его компенсация в принципе возможны и в отношении юридического лица, то исчисление размера компенсации в соответствии с ч.2 ст.151 ГК РФ может быть произведено исключительно исходя из степени физических и нравственных страданий лица, которому причинен вред. Нравственные, а тем более физические страдания может претерпевать лишь человек. И, напротив, такого рода страдания, а с ними и само понятие морального вреда никак не могут быть совместимы с конструкцией юридического лица.

Как видно из приведенного выше примера, юридическое лицо, будь то музей, иная организация, завод, акционерное общество и т.д., никаких физических и нравственных страданий претерпевать не может, а раз так, то в рамках действующего законодательства невозможна и компенсация несуществующего "морального вреда", якобы понесенного юридическим лицом. Соответственно в п.5 постановления Пленума Верховного Суда России от 20 декабря 1994 г. N 10 и в п.11 постановления Пленума Верховного Суда России от 18 августа 1992 г. N 11 следовало бы записать, что моральный вред может причиняться и компенсироваться лишь гражданину. Нынешняя же редакция разъяснений Пленума Верховного Суда по данному вопросу не согласуется с систематическим толкованием содержания ст.ст.151-152, 1101 ГК РФ.

В то же время нельзя не согласиться с тем, что распространением не соответствующих действительности сведений деловой репутации юридического лица порой может быть причинен ущерб, не связанный с прямыми убытками. Имея в виду такого рода ситуации, в будущем законодательстве следовало бы предусмотреть возможность возмещения (в денежном выражении) вреда, причиненного деловой репутации юридического лица. Однако такого рода возможность в законе бы следовало прямо обозначить как компенсацию (в денежном выражении) неимущественного вреда, причиненного деловой репутации юридического лица.

Боннер А.