Апелляционное определение СК по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции от 10 июня 2024 г. по делу N 55-235/2024

Судебная коллегия по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Котченко Д.В, судей Шмидт Т.Е. и Колосовой С.И, при помощнике судьи Передеро Ю.В, с участием прокурора Никитина О.М, оправданных Омарова Д.Г. и Сулейманова А-М.О, их защитников - адвокатов Айдиновой Э.М. и Тройченко Н.Н, рассмотрела в открытом судебном заседании, с применением системы видеоконференц-связи, уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Щербина А.Г. на приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 1 февраля 2023 г, которым

Омаров Д.Г, "данные изъяты" уроженец "данные изъяты" Дагестанской АССР, гражданин Российской Федерации, не судим, оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 33, пп. "б", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на основании п. 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за непричастностью его к совершению данного преступления;

Сулейманов А.-М.О, "данные изъяты" уроженец "данные изъяты" Республики Дагестан, гражданин Российской Федерации, судим приговором Заводского районного суда г. Грозный от 29 августа 2018 года по ч. 1 ст. 186 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года 8 месяцев, освобожден по отбытию наказания, оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222, ч. 1 ст. 222, пп. "б", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на основании п. 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за непричастностью его к совершению данных преступлений.

Постановлено за Омаровым Д.Г. и Сулеймановым А.-М.О. признать право на реабилитацию и обращение в суд с требованием о возмещении имущественного ущерба и компенсации морального вреда после вступления приговора в законную силу.

По делу разрешена судьба вещественных доказательств, ареста имущества, процессуальных издержек.

Заслушав доклад судьи Котченко Д.В, выступления прокурора Никитина О.М, поддержавшего доводы апелляционного представления, оправданных Омарова Д.Г. и Сулейманова А-М.О, их защитников адвокатов Айдиновой Э.М. и Тройченко Н.Н, просивших приговор оставить без изменения, изучив материалы уголовного дела, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Омаров Д.Г. органами предварительного следствия обвинялся в организации совершения убийства Ф.И.О, в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности, по найму;

Сулейманов А.-М.О. органами предварительного следствия обвинялся в совершении убийства Ф.И.О. в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности, по найму, а также в совершении двух преступлений в части незаконного приобретения, хранения, перевозки и ношения огнестрельного оружия и боеприпасов к нему.

Приговором Верховного Суда Республики Дагестан от 1 февраля 2023 года оправданы Омаров Д.Г. и Сулейманов А.-М.О, на основании вердикта коллегии присяжных заседателей от 25 января 2023 года, которым признана не доказанной вина подсудимых в совершении всех инкриминируемых им преступлений.

Не согласившись с вынесенным судебным решением, государственный обвинитель Щербина А.Г, в поданном апелляционном представлении, просит приговор суда отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд, иным составом суда.

Прокурор указывает, что приговор является незаконным и подлежит отмене в соответствии с ч. 1 ст. 389.15 УПК РФ, поскольку вынесение присяжными заседателями оправдательного вердикта стало возможным в результате незаконного воздействия на них со стороны защиты. Считает, что при рассмотрении дела допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, в том числе требований ст.ст. 334 - 335 УПК РФ о пределах судебного разбирательства и об особенностях судебного следствия в суде с участием коллегии присяжных заседателей.

Автор апелляционного представления обращает внимание на то, что нарушения, допущенные стороной защиты в ходе судебного разбирательства при рассмотрении данного уголовного дела, заключались в исследовании в присутствии коллегии присяжных заседателей информации, которая не может быть доведена до сведения присяжных заседателей, в том числе о достаточности представленных стороной обвинения доказательств и о личности подсудимых.

Так, прокурор указывает в апелляционном представлении, что в судебном заседании от 21 апреля 2021 года при допросе свидетеля Ф.И.О, защитник подсудимого Омарова Д.Г. - адвокат Курбанова М.Ч, в присутствии коллегии присяжных заседателей заявила, что подсудимые "являются неплохими людьми, у которых есть семьи и дети" (л.п. с/з 72).

Также государственный обвинитель обращает внимание, что в ходе судебного разбирательства стороной защиты, вопреки требованиям ст.ст. 334, 335 УПК РФ, в присутствии коллегии присяжных заседателей исследовались вопросы, касающиеся процедуры собирания и закрепления доказательств, другие данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей. Так при оглашении 24 ноября 2021 года протокола допроса свидетеля Ф.И.О. адвокат Курбанова М.Ч. огласила часть показаний свидетеля, основанных, по его же оценке, на слухах, а на замечания председательствующего не отреагировала и продолжила оглашение протокола допроса (л.п. с/з 117-118).

При исследовании 08 июня 2022 года в присутствии присяжных заседателей письменных материалов уголовного дела: протоколов осмотров детализации телефонных соединений, этот же защитник заявила, что конкретный абонентский номер использовался другим лицом, а не свидетелем обвинения Омаровой М.М, давшей изобличающие показания в отношении подсудимого Сулейманова А.-М.О, на замечания председательствующего также надлежащим образом не отреагировала (л.п. с/з 158).

В судебном заседании от 28 сентября 2022 года, при исследовании письменных материалов дела, адвокат Курбанова М.Ч. также довела до коллегии присяжных заседателей свое личное мнение о неполноте проведенного предварительного следствия, сославшись на неназначение органами предварительного следствия ряда экспертных исследований (л.п. с/з 176-177).

Кроме того, при исследовании 01 ноября 2022 года судом в присутствии присяжных заседателей вещественных доказательств: изъятого у Сулейманова А.-М.О. пистолета ПМ, патронов к нему, защитник же заявила, что пистолет не соответствует описанию в протоколе личного досмотра подсудимого (л.п. с/з 179-180).

Также прокурор утверждает, что сторона защиты оказывала незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей с целью поставить под сомнение достоверность представленных стороной обвинения доказательств, при этом ни одно из них не было признано неотносимым или недопустимым в установленном уголовно-процессуальным законом порядке, а сами доказательства представлялись сторонами в судебном заседании, с учетом изъятий, установленных главой 42 УПК РФ.

В представлении прокурора указано, что в судебном заседании от 25 января 2023 года в ходе выступления в судебных прениях защитник Курбанова М.Ч, в нарушение требований ч. 5 ст. 292 и ч. 5 ст. 336 УПК РФ, сообщила, что доказательства, имеющиеся в деле, государственным обвинителем не были доведены до присяжных заседателей в полном объеме.

Кроме того, защитниками Курбановой М.Ч. и Идрисовым Р.Ж. при выступлениях в прениях допускалось искажение существа и содержания исследованных с участием присяжных заседателей доказательств. Сторона защиты заявила, что присяжным заседателям не представлено никаких доказательств, свидетельствующих о наличии на изъятом у Сулейманова А.-М.О. оружии его биологических следов, что последний не давал в ходе предварительного следствия показаний об обстоятельствах приобретения огнестрельного оружия и боеприпасов, а также о совершении им убийства Ф.И.О. При этом как следует из содержания протокола судебного заседания указанные доказательства фактически представлялись коллегии присяжных заседателей стороной обвинения в установленном законом порядке (л.п. с/з 199, 200, 205, 218, 219).

По мнению государственного обвинителя, адвокат Курбанова М.Ч, несмотря на замечания председательствующего, сообщила присяжным заседателям сведения, не соответствующие исследованным материалам дела, о том, что "практически все обвинение было построено на показаниях лиц, явно заинтересованных в обвинении именно Сулейманова А.-М.О, а также, что последний "отказался от первоначальных показаний, утверждал, что ни одного из преступлений он не совершал, объяснил свои первоначальные показания шоковым состоянием и отсутствием надлежащей защиты" (л.п. с/з 199, 217).

Кроме этого автор апелляционного представления обращает внимание суда на то, что адвокат Курбанова М.Ч. в репликах заявила, что из представленных стороной обвинения доказательств следует, что потерпевший был убит в другом месте, тогда как каких-либо доказательств об указанных обстоятельствах сторонами в ходе судебного разбирательства не представлялось и в присутствии коллегии присяжных заседателей не исследовалось.

Прокурор отмечает, что председательствующий судья на допущенные защитой нарушения требований закона не отреагировал надлежащим образом, соответствующих разъяснений присяжным заседателям, в том числе в напутственном слове, в установленном порядке не сделал (л.п. с/з 225-228).

Автор представления приходит к выводу, что допущенные стороной защиты нарушения уголовно-процессуального закона носили системный характер и являются существенными, при этом они не получили надлежащей реакции со стороны председательствующего судьи, что повлияло на беспристрастность присяжных заседателей, вызвало у них предубеждение в отношении доказательств стороны обвинения, отразилось на формировании мнения присяжных заседателей по уголовному делу и повлияло на содержание данных ими ответов при вынесении вердикта по данному уголовному делу.

В поступивших в суд возражениях на апелляционное представление адвокат Курбанова М.Ч. считает приговор суда первой инстанции, принятый на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, законным, просит оставить его без изменения, а апелляционное представление - без удовлетворения. Защитник указывает, что сторона обвинения не представила бесспорных доказательств в подтверждение виновности Омарова Д.Г. и Сулейманова А.-М.О. в совершении инкриминируемых им преступлений, материалы, собранные стороной обвинения, не соответствуют выводам, изложенным в обвинительном заключении, и данные противоречия не устранены. При таких обстоятельствах считает, что присяжные заседатели пришли к правильному выводу о невиновности Омарова Д.Г. и Сулейманова А.-М.О.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции прокурор Никитин О.М. поддержал доводы апелляционного представления, приводя доводы, аналогичные изложенным в нем, просил приговор Верховного Суда Республики Дагестан отменить и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство в тот же суд со стадии подготовки к судебному заседанию; оправданные Омаров Д.Г. и Сулейманов А.-М.О. и их защитники адвокаты Айдинова Э.М. и Тройченко Н.Н. просили оставить приговор без изменения, а апелляционное представление - без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, выслушав участников судебного разбирательства и обсудив доводы апелляционного представления, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии со ст. 389.27 УПК РФ, основаниями отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием коллегии присяжных заседателей, являются предусмотренные п.п. 2 - 4 ст. 389.15 УПК РФ: существенное нарушение уголовно-процессуального закона; неправильное применение уголовного закона; несправедливость приговора.

Исходя из данной нормы уголовно-процессуального закона, судебные решения, вынесенные с участием присяжных заседателей, не могут быть обжалованы сторонами в апелляционном порядке и не подлежат проверке судом апелляционной инстанции по мотивам несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

В тоже время согласно ч. 7 ст. 335 УПК РФ, в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Проверка законности предъявляемых сторонами доказательств по уголовному делу, а также порядок обсуждения и признания их допустимыми или недопустимыми происходит в судебном заседании в отсутствие присяжных заседателей и строго регламентируется положениями ч. 5 и ч. 6 ст. 335 УПК РФ.

После принятого судом в указанном порядке решения по поводу каждого конкретного доказательства, стороны не вправе ставить в присутствии присяжных под сомнение законность доказательств признанных судом в установленном порядке допустимыми, и искажать их существо и содержание, равно как и не вправе ссылаться на доказательства, признанные судом недопустимыми, в том числе с учетом положений ч. 8 ст. 335 УПК РФ.

В случае несогласия с принятыми судом решениями о допустимости или недопустимости конкретных доказательств по уголовному делу и после предъявления их присяжным заседателям, стороны вправе в дальнейшем их обжаловать одновременно с итоговым приговором или иным актом суда, вынесенным на основании состоявшегося вердикта присяжных заседателей, в апелляционном порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 389.2 УПК РФ.

Согласно положениям ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ, оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Проанализировав материалы уголовного дела и тщательно изучив протокол судебного заседания, судебная коллегия приходит к выводу, что доводы поданного апелляционного представления государственного обвинителя являются мотивированными и в полной мере свидетельствуют о том, что в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции были действительно допущены систематические и существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов в вопросном листе, в том числе с учетом установленных судебной коллегией фактов непринятия судом первой инстанции достаточных и исчерпывающих мер для предотвращения доведения до присяжных заседателей в ходе судебного разбирательства сведений и обстоятельств уголовного дела, не предусмотренных вопросами, указанными в положениях ч. 1 ст. 334 УПК РФ, а не только высказывание судом замечаний и разъяснений по уже допущенному стороной защиты факту такого нарушения.

Как следует из содержания изученного протокола судебного заседания суда первой инстанции, адвокат Курбанова М.Ч, в ходе допроса свидетеля Князева В.А. действительно охарактеризовала подсудимых как "неплохих людей", а также довела до сведения присяжных заседателей информацию о наличии у них семьи и детей (т. 37 л.д. 2).

При оглашении стороной защиты показаний свидетеля Ф.И.О. адвокат довела до сведения присяжных заседателей информацию, основанную на слухах, в том числе о совершении преступления (убийства) сотрудниками правоохранительных органов (т. 37 л.д. 47-49), проигнорировав замечание председательствующего судьи в этой части и в том числе в условиях допущенных судом нарушений УПК РФ на предварительной стадии обсуждения и согласования порядка и объема оглашения указанного доказательства перед коллегией присяжных заседателей, в их отсутствие, о чем подробно будет указано ниже.

В ходе осмотра детализации телефонных соединений между погибшим Ф.И.О. и свидетелем Омаровой М.М, адвокат Курбанова М.Ч. сообщила присяжным заседателям, что указанный в документах абонентский номер не принадлежит данному свидетелю (т. 37 л.д. 88), при этом суд не сделал адвокату замечание, а только прервал ее выступление и сделал разъяснения присяжным заседателям.

При исследовании иных письменных документов указанный защитник также довела до сведения коллегии присяжных заседателей свое личное оценочное мнение о неполноте проведенного предварительного следствия и о том, что по делу не назначен ряд экспертных исследований (т. 37 л.д. 106-107), тем самым, по мнению судебной коллегии, вызвав у присяжных заседателей ложное мнение о плохом качестве работы органов предварительного следствия и поставив под сомнение иные собранные в ходе предварительного следствия доказательства, уже представленные присяжным заседателям стороной обвинения и не признанные судом недопустимыми.

Кроме того установлено, что на стадии судебных прений и выступая с репликами, защитники Курбанова М.Ч. и Идрисов Р.Ж. сообщили присяжным заседателям, что стороной обвинения не представлено никаких доказательств о совершении Сулеймановым А.-М.О. незаконных действий с огнестрельным оружием и боеприпасами к нему, а также об отсутствии биологических следов подсудимого на изъятом пистолете, что не соответствует действительности, а также о том, что подсудимый Сулейманов А.М.-О. на предварительном следствии не давал показания об обстоятельствах незаконного приобретения, хранения, ношения и перевозки им огнестрельного оружия и боеприпасов к нему и об обстоятельствах совершенного им убийства потерпевшего Ф.И.О. (т. 37 л.д. 129-130, 135, 148-149).

В то же время установлено, что в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей исследовались заключение экспертизы о наличии биологических следов на изъятом у Сулейманова А.-М.О. огнестрельном оружии (т. 37 л.д. 19) и в установленном законом порядке были оглашены и исследованы протоколы допросов Сулейманова А.-М.О. на предварительном следствии в качестве подозреваемого и обвиняемого, а также протоколы иных следственных действий с его участием, из содержания которых следует, что подсудимый подробно и последовательно рассказывал об обстоятельствах подготовки к совершению преступления, об его совершении и о принятых им мерах по сокрытию следов преступления, в том числе орудия его совершения (т. 37 л.д. 74-77).

Также сторона защиты неоднократно, с целью ввести коллегию присяжных заседателей в заблуждение и поставить под сомнение представленные стороной обвинения объективные доказательства, а также исказить фактические обстоятельства совершенного преступления, указывала в прениях, что потерпевший был убит в другом месте, при иных обстоятельствах и позже был перемещен на место преступления (т. 37 л.д. 129-131, 149, 159).

При этом сторона защиты не привела каких-либо конкретных доказательств указанным заявлениям и исказила существо объективных доказательств, представленных стороной обвинения и свидетельствующих о наличии трупа потерпевшего внутри машины на переднем месте за рулем, в которой он и был обнаружен, при этом данная машина имела характерные повреждения от воздействия огнестрельного оружия, которые могли образоваться только при производстве стрельбы в потерпевшего именно при том положении, в котором он был обнаружен, о чем в том числе свидетельствуют многочисленные заключения судебных экспертиз, признанные судом допустимыми доказательствами и исследованные в присутствии присяжных заседателей, а также наличие следов крови в салоне данного автомобиля, кроме того при проведении осмотра места происшествия каких-либо сведений о перемещении трупа также не было установлено (т. 36 л.д. 224-225).

Таким образом, из протокола судебного заседания следует, что все указанные выше доказательства имеются в уголовном деле, при этом они не были признаны судом недопустимыми, сторона защиты мотивированно об этом суду первой инстанции в отсутствие присяжных заседателей также не заявляла, в связи с чем суд законно и обоснованно принял решение о разрешении стороне обвинения предъявить и исследовать их в присутствии коллегии присяжных заседателей.

Каких-либо законных и достаточных оснований для признания указанных доказательств, представленных стороной обвинения коллегии присяжных заседателей, недопустимыми у судебной коллегии также не имеется.

Кроме того, в прениях защитник Курбанова М.Ч. оказывая незаконное воздействие на присяжных заседателей сообщила как установленный факт то, что обвинение построено на показаниях "заинтересованных лиц", "с целью скрыть реально происходящие события" не приведя ссылки на какие-либо конкретные доказательства, в том числе представленные присяжным заседателям стороной защиты, свидетельствующие об указанных фактах (т. 37 л.д. 129).

На основании изложенного судебная коллегия приходит к выводу, что указанными высказываниями и действиями сторона защиты действительно оказала незаконное воздействие на присяжных заседателей и поставила под сомнение законность совокупности представленных стороной обвинения допустимых доказательств по данному уголовному делу, чем воспрепятствовала стороне обвинения и потерпевшему в надлежащем и законном представлении указанных доказательств коллегии присяжных заседателей, для их последующей объективной оценки присяжными заседателями в совещательной комнате.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции соглашается с доводами государственного обвинителя в представлении о том, что суд первой инстанции действительно не в достаточной степени реагировал на допущенные стороной защиты нарушения, в том числе указанные стороной обвинения в своих репликах и какой-либо надлежащей оценки им, в том числе в напутственном слове, также не дал.

Кроме того, в подтверждение указанных фактов нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли быть предотвращены судом, судебная коллегия дополнительно учитывает, что из исследованного протокола судебного заседания суда первой инстанции, а также из содержания его аудиозаписи следует, что суд при рассмотрении данного уголовного дела также допустил другие систематические существенные нарушения уголовно-процессуального закона при его рассмотрении с участием коллегии присяжных заседателей и не принял исчерпывающие и достаточные меры для своевременного выявления фактов оказания постороннего воздействия на присяжных заседателей.

Так, по мнению судебной коллегии, указанные многочисленные нарушения выразились в том, что после формирования коллегии присяжных заседателей и начала рассмотрения уголовного дела по существу, суд первой инстанции, действуя непоследовательно, не в каждом судебном заседании, после приглашения в зал коллегии присяжных заседателей, выяснял у них о наличии или отсутствии за период, прошедший после предыдущего судебного заседания, фактов оказания незаконного воздействия со стороны иных лиц, в частности такие обстоятельства не выяснялись судом у коллегии присяжных заседателей как минимум в судебных заседаниях от 10 февраля 2021 года (т. 36 л.д. 227), от 3 марта 2021 года (т. 36 л.д. 231), от 29 сентября 2021 года (т. 37 л.д. 17-18), от 27 октября 2021 года (т. 37 л.д. 43), от 1 декабря 2021 года (т. 37 л.д. 50), от 15 декабря 2021 года (т. 37 л.д. 60), от 22 декабря 2021 года (т. 37 л.д. 63), от 1 ноября 2022 года (т. 37 л.д. 109).

В ряде случаев, суд первой инстанции, не выяснив в перечисленных судебных заседаниях приведенные выше обстоятельства наличия или отсутствия фактов оказания воздействия на коллегию присяжных заседателей, а также не выяснив у них сведений о возможном совершении кем-либо из присяжных заседателей каких-либо действий запрещенных п. 2, 3, 4 ч. 2 ст. 333 УПК РФ за предыдущий период времени, перед продолжением судебного следствия провел в присутствии коллегии присяжных заседателей исследование ряда доказательств, в том числе представленных стороной защиты начиная с судебного заседания от 27 октября 2021 года. В частности при указанных обстоятельствах в присутствии присяжных заседателей были допрошены и оглашены показания свидетелей стороны защиты Ф.И.О, Ф.И.О, Ф.И.О.

В том числе, без предварительного выяснения указанных выше обстоятельств у коллеги присяжных заседателей, в судебном заседании от 1 ноября 2022 года, суд по ходатайству стороны защиты исследовал в присутствии присяжных заседателей, изъятое при задержании Сулейманова А.-М.О. огнестрельное оружие и патроны к нему. При этом из текста протокола судебного заседания следует, что подсудимый Сулейманов А. -М.О, после осмотра присяжными заседателями указанного пистолета, заявил в их присутствии об отсутствии на указанном пистолете его отпечатков пальцев и потожировых следов, на что суд никак не отреагировал, а адвокат Курбанова М.Ч. завила о том, что это вообще не тот пистолет, который был изъят у Сулейманова А.-М.О, то есть сторона явно и умышленно оказала незаконное воздействие на присяжных заседателей, несмотря на, то что суд по этому поводу сделал замечание адвокату и дал соответствующие разъяснения присяжным заседателям (т. 37 л.д. 109). При этом, как указывалось выше, стороной обвинения присяжным заседателям были представлены выводы экспертизы о наличии биологических следов Сулейманова А.-М.О. на изъятом у него огнестрельном оружии.

Помимо этого установлено, что в ряде случаев явившиеся в судебное заседание члены коллегии присяжных заседателей, после обсуждения судом со сторонами процессуальных вопросов, даже не приглашались в зал судебного заседания и им вообще не задавались какие-либо вопросы, включая указанные выше, а также до них не доводились какие-либо сведения о движении дела, при этом судом принимались решения о многочисленных отложениях судебного рассмотрения уголовного дела. В частности такие факты установлены как минимум в судебных заседаниях от 24 марта 2021 года (т. 36 л.д. 244), от 21 июля 2021 года (т. 37 л.д. 10), от 1 декабря 2021 года (т. 37 л.д. 50), от 20 октября 2021 года (т. 37 л.д. 39), от 7 декабря 2021 года (т. 37 л.д. 57), от 12 января 2022 года (т. 37 л.д. 66), от 19 января 2022 года (т. 37 л.д. 67), от 2 февраля 2022 года (т. 37 л.д. 68), от 16 февраля 2022 года (т. 37 л.д. 69), от 3 марта 2022 года (т. 37 л.д. 69), от 6 апреля 2022 года (т. 37 л.д. 79), от 13 апреля 2022 года (т. 37 л.д. 80), от 20 апреля 2022 года (т. 37 л.д. 81), от 22 июня 2022 года (т. 37 л.д. 89), от 29 июня 2022 года (т. 37 л.д. 90), от 14 сентября 2022 года (т. 37 л.д. 104), от 5 октября 2022 года (т. 37 л.д. 107), от 12 октября 2022 года (т. 37 л.д. 108), от 26 октября 2022 года (т. 37 л.д. 108), от 30 ноября 2022 года (т. 37 л.д. 116), от 14 декабря 2022 года (т. 37 л.д. 117), от 21 декабря 2022 года (т. 37 л.д. 118), от 28 декабря 2022 года (т. 37 л.д. 120).

При этом из приведенной выше хронологии судебного разбирательства следует, что перерывы между судебными заседаниями, когда суд выяснял обстоятельства наличия или отсутствия какого-либо воздействия на присяжных заседателей со стороны иных лиц до следующего заседания, где данный вопрос вновь выяснялся судом, были достаточно длительными как по времени между друг другом, так и по количеству их проведения в разные даты и могли включать в себя несколько, иногда десятки судебных заседаний, в том числе и (или) отложенных по различным причинам, в которых данные вопросы судом не выяснялись, что, по мнению судебной коллегии, создало реальную возможность оказать незаконное воздействие со стороны заинтересованных в исходе дела лиц на коллегию присяжных заседателей, при отсутствии возможности у самих присяжных заседателей своевременно сообщить о таких фактах суду незамедлительно и непосредственно именно в проводимом судебном заседании, где им такой вопрос не задавался, а в дальнейшем по прошествии уже достаточно длительного времени присяжные заседатели могли такие факты уже не сообщить или скрыть по различным причинам, что реально лишило государственного обвинителя и потерпевшего возможности заявить отвод или принять иные меры процессуального реагирования.

Кроме того, в соответствии с положениями ч. 7 ст. 335 УПК РФ, допрос свидетелей и участников судебного разбирательства, а также исследование иных доказательств сторон, должны проводиться в присутствии коллегии присяжных заседателей только в отношении тех фактических обстоятельств уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

В целях недопущения указанных нарушений, а также для предупреждения возможного воздействия на присяжных заседателей как со стороны допрашиваемых свидетелей, а также участников судебного разбирательства в ходе допросов и при предъявлении доказательств, суду в каждом случае, в отсутствие коллегии присяжных заседателей, предварительно следовало выяснять у стороны, заявившей соответствующее ходатайство о допросе конкретного свидетеля или об исследовании определенного доказательства, для установления каких именно обстоятельств, предусмотренных ст. 334 УПК РФ, будет допрошен конкретный свидетель, какие вопросы стороны собираются ему задать и какие доказательства и в какой именно их части они просят суд исследовать именно в присутствии присяжных заседателей. После чего суду необходимо было подробно и тщательно разъяснять как сторонам, так и явившемуся свидетелю не только положения ст. 56 УПК РФ, но и положения ч. 7 ст. 335 УПК РФ и ч. 1 ст. 334 УПК РФ, с обязательной отметкой об этом в протоколе судебного заседания. Только после этого суду следовало приглашать коллегию присяжных заседателей и начинать допрос свидетеля или иного лица, либо соответственно оглашать конкретные материалы дела в их присутствии, с учетом указанных ограничений.

Однако, судебной коллегией из содержания протокола судебного заседания установлено, что суд первой инстанции при явке в суд всех допрошенных по данному уголовному делу свидетелей как со стороны обвинения, так и со стороны защиты, начинал их допрос сразу в присутствии коллегии присяжных заседателей и каких-либо предварительных разъяснений указанных выше положений уголовно-процессуального закона и обязанностей их соблюдения при их допросе именно при данной форме судебного производства свидетелям и иным лицам не делал и в протоколе такие сведения отсутствуют.

Аналогичным образом суд, разрешая ходатайства стороны защиты и обвинения об оглашении практически всех протоколов допросов свидетелей и подсудимых на предварительном следствии, а также содержания протоколов иных следственных действий и процессуальных мероприятий, документов и об исследовании иных доказательств, указанных в исследованном протоколе судебного заседания, также фактически устранился от подробного анализа их содержания на предмет наличия или отсутствия в них сведений не подлежащих исследованию в присутствии присяжных заседателей, позволяя сторонам оглашать их в присутствии коллегии присяжных заседателей в полном объеме, включая данные о личности иных лиц, потерпевшего, самих подсудимых, их характеристик, порядка и обстоятельств проведения конкретных следственных действий и другой информации, не подлежащей исследованию в порядке ч. 7 ст. 335 УПК РФ.

В тоже время, установлено, что суд первой инстанции в единичных случаях принимал решения об ограничении оглашения доказательства в полном объеме, указав о необходимости его исследования только в части, например протокола допроса на предварительном следствии свидетеля Ф.И.О. в судебном заседании от 09 ноября 2022 года (т. 37 л.д. 113-114). Указанный факт, по мнению судебной коллегии, свидетельствует о непоследовательности действий суда при проверке и принятии решений о разрешении вопросов об оглашении или исследовании по ходатайствам сторон в данном судебном разбирательстве перед присяжными заседателями всех других доказательств в полном объеме без учета указанных ограничений процессуального закона.

В каждом случае, суду следовало определять в какой именно части заявленные сторонами доказательства, после их проверки на допустимость и относимость к данному уголовному делу, подлежат оглашению в присутствии коллегии присяжных заседателей, а в какой нет, включая заблаговременное ограничение судом сторонам постановки перед допрашиваемыми свидетелями соответствующих вопросов и дачи указанными свидетелями показаний.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу, что перечисленная выше совокупность допущенных нарушений со стороны защиты как при предъявлении и исследовании доказательств, так и в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей, а также указанные выше обстоятельства в части непринятия судом исчерпывающих мер по своевременному установлению фактов оказания незаконного воздействия на присяжных заседателей и несоблюдение судом указанных выше требований закона при предъявлении и исследовании в судебном заседании в присутствии коллегии присяжных заседателей доказательств по данному уголовному делу являются существенными нарушениями уголовно-процессуального закона в том числе в соответствии с разъяснениями данными во втором абзаце п. 42.1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 ноября 2005 года (в действующей редакции) "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей", которые повлекли за собой неоднократное доведение до коллегии присяжных заседателей сведений, которые не подлежали исследованию в их присутствии и объективно повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов, на поставленные перед ними вопросы по итогам данного судебного разбирательства с их участием, что является безусловным основанием для применения положений ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ.

Также при исследовании материалов уголовного дела, судебной коллегией установлено, что в нем фактически имеется два приговора суда, принятых по итогам судебного разбирательства уголовного дела в суде первой инстанции по существу, содержащие одни и те же выводы и обстоятельства, что является существенным и неустранимым нарушением уголовно-процессуального закона, в частности положений главы 39 УПК РФ.

Так, на листах дела 171-173 в т. 37 имеется отдельно изготовленная вводная и резолютивная части приговора суда по данному уголовному делу от 1 февраля 2023 года, подписанная председательствующим судьей Курбановым М.М. После чего на листах дела 174-182 тома 37 имеется приговор суда, подписанный тем же составом суда. Указанные обстоятельства прямо нарушают требования ч. 1 и ч. 2 ст. 303 УПК РФ, поскольку в совещательной комнате судом при рассмотрении уголовного дела по существу в первой инстанции должен быть изготовлен один единый процессуальный документ, подписанный составом суда. В свою очередь положения ч. 1 ст. 310 УПК РФ указывают лишь на то, что из полностью изготовленного приговора суда оглашается его вводная и резолютивная части, что не подразумевает под собой возможность и необходимость изготовления их в виде отдельного процессуального документа по аналогии с производством в судах апелляционной и кассационной инстанций.

Таким образом, судебная коллегия, приходит к выводу, что обжалуемый оправдательный приговор подлежит отмене, поскольку действительно сторона защиты, в ходе судебного разбирательства по данному уголовному делу в присутствии присяжных заседателей, неоднократно допускала указанные выше существенные нарушения действующего уголовно-процессуального закона, которые объективно оказали незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей и касались важных обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного рассмотрения дела в совокупности с приведенными выше существенными нарушениями судебного разбирательства с участием коллегии присяжных заседателей, а также нарушениями порядка представления и исследования доказательств в присутствии присяжных заседателей, повлияли на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы. При этом принимаемые судом меры по их частичному пресечению и устранению указанных нарушений были явно недостаточными.

Поскольку допущенные существенные нарушения уголовно-процессуального закона невозможно устранить в ходе судебного разбирательства в суде апелляционной инстанции, в том числе с учетом добровольно выбранной Сулеймановым А.-М.О. и Омаровым Д.Г. формы судопроизводства с участием коллегии присяжных заседателей, уголовное дело подлежит направлению на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции, иным составом суда, со стадии подготовки к судебному заседанию.

При новом судебном рассмотрении суду надлежит в полной мере выполнить требования гл. 42 УПК РФ, принять по делу законное и обоснованное решение в соответствии с главой 39 УПК РФ, создать надлежащие условия для объективного и справедливого разрешения дела, обеспечить неукоснительное соблюдение сторонами требований уголовно-процессуального закона и не допустить его нарушений, в том числе при представлении и исследовании доказательств в присутствии коллегии присяжных заседателей, а также обеспечить необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления, предоставленных им законом прав.

Принимая решение об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство судебная коллегия не усматривает достаточных и законных оснований для избрания какой-либо меры пресечения в отношении Сулейманова А.-М.О. и Омарова Д.Г.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, ст. 389.20, ст. 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 1 февраля 2023 года в отношении Омарова Д.Г. и Сулейманова А.-М.О. отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в тот же суд, со стадии подготовки к судебному заседанию, иным составом суда.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке, предусмотренном гл. 47.1 УПК РФ, в Пятый кассационный суд общей юрисдикции.

Омаров Д.Г. и Сулейманов А.-М.О. вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи