Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 11 июня 2024 г. по делу N 8Г-10089/2024[88-11856/2024]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного

суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Гусева Д.А, судей Кожевниковой Л.П, Пальцева Д.А.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N38RS0033-01-2021-003340-70 (2а-143/2022) по иску Авдеенкова Дмитрия Владимировича к Главному управлению Федеральной службы исполнения наказаний России по Иркутской области, Федеральной службе исполнения наказаний, Федеральному казенному учреждению здравоохранения Медико-санитарной части N 38 Федеральной службы исполнения наказаний России о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Авдеенкова Дмитрия Владимировича и его представителей Хроменковой Натальи Андреевны, Куличкова Евгения Алексеевича, действующих на основании доверенности, на решение Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 6 сентября 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 23 января 2024 г, Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, объяснения представителей Авдеенкова Д.В. - Куличкова Е.А, Хроменкова С.И, поддержавших доводы кассационной жалобы, объяснения представителя Федерального казенного учреждения здравоохранения Медико-санитарной части N 38 - Васильевой А.А, возражавшей удовлетворению кассационной жалобы, принимавших участие в судебном заседании посредством видеоконфернец-связи, прокурора Афонина А.В, возражавшего удовлетворению кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

Авдеенков Д.В. обратился в суд с иском к Главному управлению Федеральной службы исполнения наказаний России по Иркутской области (далее- ГУФСИН России по Иркутской области), Федеральной службе исполнения наказаний (далее- ФСИН России), Федеральному казенному учреждению здравоохранения Медико-санитарной части N 38 Федеральной службы исполнения наказаний России (далее- ФКУЗ МСЧ 38 ФСИН России) о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование требований указал, что с 22 сентября 2017 г. по 19 марта 2021 г. содержался в учреждениях ГУФСИН России.

11 апреля 2020 г. в период нахождения в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Иркутской области ему причинены "данные изъяты".

Однако надлежащая медицинская помощь оказана не была. По причине неправильно сросшейся "данные изъяты" и нарушении ее функций, он неоднократно просил администрацию ГУФСИН по Иркутской области и врачей ФКУЗ МСЧ-38 ФСИН России провести операцию по восстановлению деятельности руки, но врачи отказались, объяснив тем, что у него имеется сердечное заболевание и такой операции он не выдержит.

Его жалобы на боли в месте "данные изъяты" игнорировались и нигде не фиксировались.

В марте 2021 года он освободился из мест лишения свободы. По результатам обследования выяснилось, что каких-либо ограничений для проведения операции по восстановлению деятельности руки не имеется. До настоящего времени полностью не восстановлены функции деятельности левой руки, что повлекло значительную стойкую утрату трудоспособности. Полагает, что ему было оказано некачественное лечение, чем нарушено право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Просил суд взыскать солидарно с ФСИН России, ГУФСИН России по Иркутской области и ФКУЗ МСЧ-38 ФСИН России в его пользу 1 000 000 руб. в качестве компенсации морального вреда.

Решением Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 6 сентября 2022 г. в удовлетворении административного искового заявления отказано.

Определением судебной коллегии по административным делам Иркутского областного суда от 18 января 2023 г. суд перешел к рассмотрению дела в порядке гражданского судопроизводства.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 23 января 2024 г. решение Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 6 сентября 2022 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Авдеенковым Д.В. и его представителями Куличковым Е.А. Хроменковой С.И. ставится вопрос об отмене судебных актов, как незаконных, принятых с нарушением норм материального права.

Прокуратурой Иркутской области и ФКУЗ МСЧ 38 ФСИН России относительно доводов кассационной жалобы представлены письменные возражения.

В судебное заседание суда кассационной инстанции не явились истец, представители ФСИН, ГУФСИН по Иркутской области, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, судебная коллегия, руководствуясь ч.5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

Заслушав представителей истца, представителя ФКУЗ МСЧ 38 ФСИН России, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения жалобы.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы.

Как установлено судами и следует из материалов гражданского дела, Авдеенков Д.В. содержался в учреждениях ГУФСИН России по Иркутской области, 11 апреля 2020 г. поступил в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Иркутской области с телесными повреждениями зафиксированными в ФКУ ИК-15 ГУФСИН России по Иркутской области: "данные изъяты"

Из медицинской карты Авдеенкова Д.В. усматривается, что на "данные изъяты". 13 апреля 2020 г. проведена консультация "данные изъяты". Диагноз: "данные изъяты". Даны рекомендации: "данные изъяты" иммобилизация в течении шести недель. Рентген-контроль в динамике. 19 мая 2020 г. проведена рентгенография "данные изъяты", вынесено заключение: "данные изъяты". 20 мая 2020 г. Авдеенков Д.В. этапирован в ФКУ ИК-15 ГУФСИН России по Иркутской области.

С 10 по 19 июня 2020 г. проходил обследование и лечение во втором "данные изъяты" отделении филиала "Больница N1" с диагнозом: "данные изъяты", оперативное лечение не показано. При выписке рекомендован легкий подсобный труд без нагрузки на левую руку в течение трех месяцев, массаж (навыкам обучен). Выписан в удовлетворительном состоянии по месту отбывания наказания.

19 марта 2021 г. Авдеенков Д.В. освободился из мест лишения свободы.

Согласно ответам Больницы-3 ФКУЗ МСЧ-38 ФСИН России N от 27 апреля 2020 г, ФКУЗ МСЧ-38 ФСИН России N от 8 июня 2020 г, ГУФСИН России по Иркутской области N ог- N от 23 июля 2020 г, истцу проведена диагностика (рентген) и лечение (наложение гипсовой повязки).

Согласно заключению мультспиральной рентгеновской компьютерной томографии (GE Bright Speed 16) отделения рентгенологии г. Усолье- Сибирское N 5706 у Авдеенкова Д.В. имеется "данные изъяты". Согласно заключению "данные изъяты" и ЭКГ патологий не выявлено. 18 мая 2021 г. истцу проведен рентген, который показал: "данные изъяты".

Согласно эпикризу от 4 октября 2021 г. санаторно-курортной организации "Санаторий Усолье" во время прохождения массажа отмечалось "данные изъяты". Повторное обследование в ОГБУЗ Усольская ГБ 19 октября 2021 г. в обзорной R- грамме "данные изъяты" подтвержден данный диагноз: "данные изъяты"

октября 2021 г. в обзорной R-грамме "данные изъяты" ОГБУЗ Усольская городская больница подтвержден диагноз: "данные изъяты".

Определением суда первой инстанции по делу была назначена судебная медицинская экспертиза, производство которой было поручено Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы" (далее- ГБУЗ Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы).

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении иска, исследовав представленные доказательства, объяснения Б.Н.В, отобранных в местах отбытия наказания в ИК-15 г. Ангарска и указавшего, что после бунта осужденных в учреждении, его вместе с истцом привезли в СИЗО-1, у Авдеенкова Д.В. была "данные изъяты", в связи с чем ему наложили "данные изъяты" и перетягивали "данные изъяты" простыней; специалиста З.В.К. (врач- "данные изъяты" "данные изъяты" отделения N2 филиала "Больница N 1" (ИК-6) ФКУЗ МСЧ - 38 ФСИН России, заключение N ГБУЗ Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы от 2 августа 2022 г, пришел к выводу об отсутствии доказательств оказания истцу несвоевременной и (или) некачественной медицинской помощи сотрудниками ФКУЗ МСЧ-38 ФСИН России.

Для установления юридически значимых обстоятельств, исходя из доводов и обоснования иска, определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 28 февраля 2023 г. по делу была назначена дополнительная комиссионная судебно-медицинская экспертиза.

В соответствии с заключением ГБУЗ Иркутского областного бюро судебно-медицинской экспертизы от 8 декабря 2023 г. N-с на момент поступления истца в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Иркутской области в протоколе медицинского освидетельствования без номера зафиксировано наличие у истца следующих повреждений - "данные изъяты"

В дальнейшем, 13 апреля 2020 г. (медкарта ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН) отмечено наличие "данные изъяты". Также при рентгенографии "данные изъяты" 19 октября 2021 г. (медкарта N ОГБУЗ "Усольская ГБ") установлено наличие "данные изъяты" справа. "данные изъяты" также выявляется на представленной "данные изъяты" от 18 мая 2021 г. Наличие "данные изъяты" указывает на давность причинения этого повреждения не менее 1 месяца на момент обследования, что не исключает возможность его причинения 11 апреля 2020 г.

Анализом предоставленных медицинских документов установлено, что Авдеенков Д.В. поступил 10 июня 2020 г. в ФКУЗ МСЧ-38 ФСИН России, через 8 недель от момента травмы, и исходя из средних сроков "данные изъяты" и наложения "данные изъяты" ("данные изъяты" остается у взрослых людей 4-5 недель, трудоспособность восстанавливается через 7-8 недель), медицинскими работниками после оценки анатомо-функционального состояния "данные изъяты" (при осмотре от 10 июня 2020 г. "данные изъяты". "данные изъяты" (со слов пациента) движения пальцами левой кисти умеренно ограничены из-за постиммобилизационной контрактуры, чувствительность в конечности сохранена. Пульс на магистральных "данные изъяты" удовлетворительных характеристик).

С учетом консолидации перелома, отсутствия нарушения "данные изъяты" и "данные изъяты" (исходя из предоставленных лучевых документов смещение отломков допустимое, что подтверждается и описанием протокола МСКТ N от 30 апреля 2021 г. - "данные изъяты", а также внутри и "данные изъяты" отсутствуют. Скопления "данные изъяты" не выявлено, мягкие ткани кисти обычной плотности, не инфильтрированы.

В проекции сосудов, а также местах прикрепления "данные изъяты" не выявлено), было верно принято решение об отсутствии показаний для проведения каких-либо медицинских манипуляций (в том числе и оперативного лечения), верно оценена нуждаемость в стационарном лечении - не нуждался.

Таким образом, экспертной комиссией не установлено дефектов оказания медицинской помощи на этапе лечения Авдеенкова Д.В. в ФКУЗ МСЧ-38 ФСИН России. Также экспертная комиссия отметила, что несколько позднее 11 апреля 2020 г, в медицинской карте ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН, а именно 13 апреля 2020 г. в диагнозе зафиксировано еще одно повреждение - "данные изъяты"

С учетом характера повреждения ("данные изъяты"), не потребовалось проведения каких-либо специальных мероприятий, что подтверждается, как литературными данными ("... "данные изъяты")... физически здоровые люди обычно не нуждаются в специальной помощи... "данные изъяты" лишь по одной линии не требуют специальных мер для репозиции... " [1]), так и медицинскими документами (в медицинской карте N при описании рентгенограммы от 19 октября 2021 г. зафиксирована "данные изъяты").

Таким образом, каких-либо дефектов при оказании медицинской помощи этапе лечения Авдеенкова Д.В. в ФКУЗ МСЧ-38 ФСИН России 13 апреля 2020 г. экспертной комиссией не установлено.

Описанные в медицинской карте ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН 11 апреля 2020 г. повреждения в виде "данные изъяты" так же не требовали какого-либо специальных мероприятий для их заживления.

И на момент обращения за медицинской помощью в ФКУЗ МСЧ-38 ФСИН при объективном осмотре каких-либо патологических состояний кожного покрова в области "данные изъяты" медицинским персоналом не зафиксировано.

Суд апелляционной инстанции, учитывая представленные в дело доказательства, с учетом заключения ГБУЗ ИОБСМЭ N от 8 декабря 2023 г, отвечающего требованиям ст. 86, ст. 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о том, что Авдеенкову Д.В. ответчиком была оказана медицинская помощь без нарушения стандартов ее оказания, в связи с чем, с учетом заявленных в исковом заявлении требований и приводимых стороной истца доводов, входивших в предмет рассмотрения спора по настоящему делу, не установилоснований для удовлетворения заявленных требований.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судом первой и апелляционной инстанции, нормы материального права применены правильно.

Право на охрану здоровья и медицинскую помощь, закрепленное в ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации, распространяется и на лиц, лишенных свободы, которые в целом, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, обладают теми же правами и свободами, что и остальные граждане, за изъятиями, обусловленными особенностями их личности, совершенных ими преступлений и специальным режимом мест лишения свободы (постановление от 15 ноября 2016 г. N 24-П; определения от 13 июня 2002 г. N 173-О, от 9 июня 2005 г. N 248-О, от 16 февраля 2006 г. N 63-О, от 15 июля 2008 г. N 454-О-О, от 25 февраля 2010 г. N 258-О-О и др.). При этом обеспечение права осужденных на охрану здоровья предполагает в том числе исполнение наказания с учетом состояния их здоровья.

Частью 1 ст. 26 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации") установлено, что лица, задержанные, заключенные под стражу, отбывающие наказание в виде ограничения свободы, ареста, лишения свободы либо административного ареста, имеют право на оказание медицинской помощи, в том числе в необходимых случаях в медицинских организациях государственной системы здравоохранения и муниципальной системы здравоохранения, в соответствии с законодательством Российской Федерации.

В соответствии с ч. 4 ст. 32 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формами оказания медицинской помощи являются: экстренная - медицинская помощь, оказываемая при внезапных острых заболеваниях, состояниях, обострении хронических заболеваний, представляющих угрозу жизни пациента; неотложная - медицинская помощь, оказываемая при внезапных острых заболеваниях, состояниях, обострении хронических заболеваний без явных признаков угрозы жизни пациента; плановая - медицинская помощь, которая оказывается при проведении профилактических мероприятий, при заболеваниях и состояниях, не сопровождающихся угрозой жизни пациента, не требующих экстренной и неотложной медицинской помощи, и отсрочка оказания которой на определенное время не повлечет за собой ухудшение состояния пациента, угрозу его жизни и здоровью.

Обязанность по обеспечению охраны здоровья осужденных возложена на учреждения, исполняющие наказания (п. 4 ст. 13 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы").

В силу положений ст. 101 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в уголовно-исполнительной системе для медицинского обслуживания осужденных организуются лечебно-профилактические учреждения (больницы, специальные психиатрические и туберкулезные больницы) и медицинские части, а для содержания и амбулаторного лечения осужденных, больных открытой формой туберкулеза, алкоголизмом и наркоманией, - лечебные исправительные учреждения.

Администрация исправительных учреждений несет ответственность за выполнение установленных санитарно-гигиенических и противоэпидемических требований, обеспечивающих охрану здоровья осужденных.

Порядок оказания осужденным медицинской помощи, организации и проведения санитарного надзора, использования лечебно-профилактических и санитарно-профилактических учреждений органов здравоохранения и привлечения для этих целей их медицинского персонала устанавливается законодательством Российской Федерации, нормативными правовыми актами федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, и федерального органа исполнительной власти (ч. 5 ст. 101 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 2 Порядка организации оказания медицинской помощи лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы, утвержденного Приказом Минюста России от 28 декабря 2017 г. N 285 предусмотрено, что оказание медицинской помощи лицам, заключенным под стражу, или осужденным осуществляется структурными подразделениями (филиалами) медицинских организаций, подведомственных ФСИН России, и СИЗО УИС, подчиненных непосредственно ФСИН России.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п.17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания" при рассмотрении административных дел, связанных с непредоставлением или ненадлежащим оказанием лишенному свободы лицу медицинской помощи, судам с учетом конституционного права на охрану здоровья и медицинскую помощь следует принимать во внимание законодательство об охране здоровья граждан, а также исходить из того, что качество необходимого медицинского обслуживания, предоставляемого в местах принудительного содержания, должно быть надлежащего уровня с учетом режима мест принудительного содержания и соответствовать порядкам оказания медицинской помощи, обязательным для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, и стандартам медицинской помощи (ст. 41 Конституции Российской Федерации, ст. 4, ч.ч. 2, 4 и 7 ст. 26, ч. 1 ст. 37, ч. 1 ст. 80 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Суд, оценивая соответствие медицинского обслуживания лишенных свободы лиц установленным требованиям, с учетом принципов охраны здоровья граждан может принимать во внимание, в частности, доступность такого обслуживания (обеспеченность лекарственными препаратами с надлежащими сроками годности), своевременность, правильность диагностики, тождественность оказания медицинской помощи состоянию здоровья, лечебную и профилактическую направленность, последовательность, регулярность и непрерывность лечения, конфиденциальность, информированность пациента, документированность, профессиональную компетентность медицинских работников, обеспечение лишенного свободы лица техническими средствами реабилитации и услугами, предусмотренными индивидуальной программой реабилитации или абилитации инвалида (ст. 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", ч. 7 ст. 101 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).

При этом необходимо учитывать, что само по себе состояние здоровья лишенного свободы лица не может свидетельствовать о качестве оказываемой ему медицинской помощи. Доказательствами надлежащей реализации права на медицинскую помощь, включая право на медицинское освидетельствование, в том числе в случаях, когда в отношении лишенного свободы лица в установленном порядке применялись меры физического воздействия, могут являться, например, акты медицинского освидетельствования и иная медицинская документация. Отсутствие сведений о проведении необходимых медицинских осмотров и (или) медицинских исследований может свидетельствовать о нарушении условий содержания лишенных свободы лиц (ст. 24 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", ст. 84 КАС РФ).

В соответствии со ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда (п. 1).

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (п.2).

Согласно ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Таким образом, для наступления ответственности по ст.1069 Гражданского кодекса Российской Федерации необходимо установить наличие состава правонарушения, включающего: факт причинения нравственных или физических страданий незаконным действием (бездействием) государственного органа, наступление вреда, наличие причинно-следственной связи между противоправностью действия (бездействия) государственного органа или должностного лица и наступлением вреда в виде нравственных или физических страданий.

При этом в соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательства отсутствия вины должен представить ответчик, а потерпевший в свою очередь представляет доказательства, подтверждающие факт причинения вреда, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Пунктом 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 данного Кодекса.

По правилам ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Установив отсутствие оснований для взыскания с ответчиков в пользу истца компенсации морального вреда, суды пришли к мотивированному выводу об отказе в удовлетворении иска.

Ссылки кассаторов на нарушение норм процессуального права и рассмотрение дела судом первой инстанции в порядке административного судопроизводства безусловным основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений в связи со следующим. Так, в п.25 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 июня 2020 г. N 5 "О применении судами норм Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции" разъясняется возможность перехода к рассмотрению дела по правилам гражданского судопроизводства в апелляционной инстанции при наличии соответствующих оснований.

Установив в ходе подготовки административного дела к судебному разбирательству или рассмотрения административного дела в суде апелляционной инстанции, что дело подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, судья суда апелляционной инстанции или коллегиальный состав судей данного суда выносит определение о переходе к рассмотрению дела по правилам гражданского судопроизводства. Такой переход может служить основанием для замены судьи или нескольких судей, в том числе всех судей, входящих в состав суда при производстве по делу в суде апелляционной инстанции (ч. 5 ст. 16.1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

После перехода к рассмотрению дела по правилам гражданского судопроизводства суд апелляционной инстанции осуществляет его рассмотрение и разрешение, руководствуясь полномочиями, предоставленными суду апелляционной инстанции нормами Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в целях конкретизации конституционного права граждан защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ст. 45, ч. 2), а также конституционной гарантии на судебную защиту (ст. 46, ч. 1) федеральный законодатель ввел сходные по своему содержанию правовые нормы, согласно которым, если в ходе подготовки дела к судебному разбирательству или судебного разбирательства по делу суд установит, что оно подлежит рассмотрению в ином судебном порядке, он вправе вынести определение о переходе к рассмотрению дела по правилам надлежащего вида судопроизводства (ст. 33.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 16.1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

Данное регулирование направлено на обеспечение прав и свобод граждан и само по себе не нарушает баланс между правами и свободами участников судопроизводства и правомерными публичными интересами общества и государства.

Устанавливая в оспариваемой ч. 5 ст. 16.1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации возможность в определенных случаях перехода к рассмотрению дела по правилам гражданского судопроизводства, федеральный законодатель не вышел за пределы своей компетенции и не ограничил гарантированное ст.ст. 45 и 46 Конституции Российской Федерации право на государственную, в том числе судебную, защиту, а, напротив, определилмеханизм, смягчающий последствия неправильного выбора административными истцами вида судопроизводства (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 27 октября 2022 г. N 2679-О).

Действительно, исковое заявление было принято судом первой инстанции для рассмотрения в порядке административного судопроизводства, что следует из определения судьи о принятии иска к производству и о подготовке дела к судебному разбирательству.

При этом, вопреки доводам кассатора, определение о подготовке дела к судебному разбирательству было направлено в адрес истца (л.д. 25, т.1).

Кроме того, представители истца участвовали в рассмотрении дела, что следует из протоколов судебных заседаний, где судья указывал на вид судопроизводства (административное судопроизводство), получали судебные извещения, в которых истец и его представители именовались как административный истец, представители административного истца. Представитель истца подавал ходатайство о принятии к производству административного иска с дополнением основания (л.д. 47-48, т. 2). Следовательно, истец и его представители знали и понимали, что дело рассматривается судом а порядке административного судопроизводства, однако, каких-либо ходатайств суду первой инстанции не заявляли.

Определением судебной коллегии по административным делам Иркутского областного суда от 18 января 2023 г. суд перешел к рассмотрению дела в порядке гражданского судопроизводства, что не противоречит вышеприведенному правовому регулированию.

Не могут повлечь удовлетворение кассационной жалобы доводы о несогласии с вопросами, которые были поставлены судом перед экспертами, с выводами экспертов, поскольку в соответствии с положениями ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам. Каждая из сторон и другие лица, участвующие в деле, вправе представить суду вопросы, подлежащие разрешению при проведении экспертизы. Окончательный круг вопросов, по которым требуется заключение эксперта, определяется судом. Отклонение предложенных вопросов суд обязан мотивировать.

Стороны, другие лица, участвующие в деле, имеют право просить суд назначить проведение экспертизы в конкретном судебно-экспертном учреждении или поручить ее конкретному эксперту; заявлять отвод эксперту; формулировать вопросы для эксперта; знакомиться с определением суда о назначении экспертизы и со сформулированными в нем вопросами; знакомиться с заключением эксперта; ходатайствовать перед судом о назначении повторной, дополнительной, комплексной или комиссионной экспертизы.

Одной из задач гражданского судопроизводства является правильное разрешение гражданских дел (ст. 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Суд в силу ч. 2 ст. 10 указанного Кодекса, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом и создает условия для установления фактических обстоятельств при рассмотрении и разрешении гражданских дел, что является необходимым для достижения задачи гражданского судопроизводства по правильному разрешению гражданских дел.

Следовательно, предусмотренная ч.ч. 1 и 2 ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обязанность суда по определению того, в каком конкретно судебно-экспертном учреждении или каким конкретно экспертом должна быть проведена экспертиза, а также круга вопросов, по которым требуется заключение эксперта, будучи следствием принципа судейского руководства процессом, является процессуальной гарантией закрепленного в ст. 46 (ч. 1) Конституции Российской Федерации права граждан на судебную защиту.

Таким образом, установление окончательного круга вопросов именно судом соответствует приведенному правовому регулированию.

Следует отметить, что экспертизой является проводимое экспертом (экспертами) исследование объектов с целью получения на основе специальных знаний информации об обстоятельствах, имеющих значение для дела. Экспертом является назначенное в установленном законом порядке лицо, обладающее специальными знаниями, необходимыми для проведения экспертного исследования, а заключение эксперта - это вывод эксперта, сделанный по результатам проведенного исследования, содержащийся в письменном документе установленной законом формы.

Положениями ст. 67, ч. 3 ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривается, что заключение эксперта необязательно для суда и оценивается судом в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами, оценка судом заключения эксперта отражается в решении по делу. Суд должен указать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано.

Вопреки доводам кассаторов, оценивая заключение судебных экспертиз в совокупности с другими представленными доказательствами, в том числе и пояснениями сторон, суд апелляционной инстанции данные требования закона выполнил, выводы суда апелляционной инстанции мотивированы.

Ссылки кассаторов на отсутствие в оспариваемых судебных актах выводов судов о получении истцом телесных повреждений в период пребывания в ФКУ СИЗО - 1, о неправомерности нанесения указанных телесных повреждений, также не могут повлечь удовлетворение кассационной жалобы, поскольку суды исходили из заявленных истцом требований и состава ответчиков, которые были определены истцом, не привлекшим в качестве соответчика по делу ФКУ СИЗО -1. Истец, как следует из материалов дела, не просил установить обстоятельства, связанные с получением травм, приводя в обоснование заявленных требований доводы о некачественной и несвоевременной медицинской помощи в период нахождения его в ФКУЗ МСЧ -38.

Доводы кассаторов о том, что в медицинской карте истца не указано на "данные изъяты" не свидетельствуют о некачественном оказании медицинской помощи ФКУЗ МСЧ -38 (в части установления диагноза), куда истец поступил на обследование и лечение 10 июня 2020 г. с уже выставленными диагнозами, на момент поступления жалобы не предъявлял, функция конечности была сохранена, "данные изъяты", сформировалась "данные изъяты".

Ссылки кассаторов на представленные стороной истца доказательства, подтверждающие, по мнению истца, нарушения здоровья, вызванные некачественным оказанием помощи в ФКУЗ МСЧ -38 не влекут отмену обжалуемых судебных актов, поскольку прохождение истцом лечения после освобождения из мест лишения свободы, само по себе, не свидетельствует о необходимости такого лечения в результате действий ответчика, учитывая заключение экспертизы о том, что медицинская помощь истцу в ФКУЗ МСЧ-38 оказывалась в соответствии с установленными требованиями.

Доводы жалобы о том, что суды приняли во внимание заключение судебной экспертизы, однако данное заключение является неясным, неполным, неотражающим ответы на поставленные вопросы, в нем отсутствуют сведения о методике, использованной экспертами, ходатайство стороны истца о назначении по делу повторной экспертизы суд необоснованно отклонил, не влекут отмену обжалуемых судебных актов, поскольку фактически направлены на оспаривание результатов судебной экспертизы. При этом, каких-либо бесспорных доказательств проведения судебной экспертизы с нарушением соответствующих методик и норм процессуального права, способных поставить под сомнение достоверность ее результатов, кассаторы не представили.

Судами дана правовая оценка экспертным заключениям с точки зрения соблюдения процессуального порядка назначения экспертизы, соблюдения процессуальных прав лиц, участвующих в деле, соответствия заключения поставленным вопросам, его полноты, обоснованности и достоверности в сопоставлении с другими доказательствами по делу.

Заключение экспертов соответствует требованиям ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", оно дано в письменной форме, содержит подробное описание проведенного исследования, анализ имеющихся данных, результаты исследования, конкретные ответы на поставленные судом вопросы, является последовательным, не допускает неоднозначного толкования. В заключении указаны сведения, подтверждающие наличии у экспертов необходимого образования и квалификации, для проведения подобной экспертизы.

Кроме того, судом первой инстанции был опрошен эксперт А.О.Г, у стороны истца имелась возможность задать ему вопросы, суд апелляционной инстанции в целях правильного разрешения заявленных истцом требований, с учетом его пояснений и представленных доказательств, возражений ответчиков, поставил на обсуждение сторон вопрос о назначении по делу дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы. Судом была назначена дополнительная экспертиза, заключение которой было принято судом в качестве доказательства по делу и оценено в совокупности с другими доказательства, включая пояснения эксперта А.О.Г.

Ссылки кассаторов на то, что часть экспертов, проводивших экспертизу, являются внештатными сотрудниками экспертного учреждения, о недостоверности заключения экспертов не свидетельствуют, поскольку эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Кроме того, экспертное учреждение направляло в адрес суда информацию о том, что назначенная судом экспертиза относится к категории одной из сложных судебных экспертиз, предполагает формирование многопрофильной экспертной комиссии, с привлечением специалистов клинического профиля. Как следует из материалов дела, возражений суда, лиц, участвующих в деле, не поступило.

Доводы кассатора о том, что в период лечения он подчинялся режиму учреждения и правилам внутреннего распорядка, тогда как это причиняло ему страдания, не могут повлечь удовлетворение кассационной жалобы, поскольку обеспечение права осужденных на охрану здоровья предполагает в том числе исполнение наказания с учетом состояния их здоровья. Между тем, доказательств, свидетельствующих о том, что исполнение наказания в отношение истца ответчиками производилось без учета состояния его здоровья, не представлено.

Все доводы кассационной жалобы сводятся, по сути, к переоценке исследованных судами доказательств и оспариванию обоснованности выводов судов об установленных ими по делу фактических обстоятельствах при том, что суд кассационной инстанции в силу своей компетенции, при рассмотрении жалобы должен исходить из признанных установленными судом первой и второй инстанций фактических обстоятельств дела, проверять лишь правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими дело, и правом устанавливать новые обстоятельства по делу и давать самостоятельную оценку собранным по делу доказательствам не наделен.

С учетом изложенного, оснований для отмены обжалуемых судебных актов по доводам кассационной жалобы судебная коллегия не установила.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 6 сентября 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 23 января 2024 г, оставить без изменения, кассационную жалобу Авдеенкова Дмитрия Владимировича, представителей Авдеенкова Дмитрия Владимировича - Хроменковой Натальи Андреевны, Куличкова Евгения Алексеевича - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи