Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 18 июня 2024 г. по делу N 8Г-9514/2024[88-11416/2024]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

Председательствующего: Раужина Е.Н, судей: Новожиловой И.А, Андугановой О.С.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно- кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N2-1020/2023 (УИД 42RS0014-01-2023-001212-21) по иску Белозерцева Владимира Гавриловича к Публичному акционерному обществу "Южный Кузбасс" о взыскании компенсации морального вреда в связи с профессиональным заболеванием, по кассационной жалобе Публичного акционерного общества "Угольная компания "Южный Кузбасс" на решение Мысковского городского суда Кемеровской области от 20 ноября 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 5 марта 2024 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Раужина Е.Н, заключение прокурора пятого отдела (апелляционно- кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Белозерцев Владимир Гаврилович (далее - Белозерцев В.Г, истец) обратился в суд с иском к Публичному акционерному обществу "Южный Кузбасс" (далее - ПАО "Южный Кузбасс", ответчик) о взыскании компенсации морального вреда в связи с профессиональным заболеванием.

Исковые требования мотивированы тем, что что вследствие работы у истца развилось профессиональное заболевание - "данные изъяты" диагностированное ДД.ММ.ГГГГ в период работы в ОАО "УК "Южный Кузбасс".

По заключению N от ДД.ММ.ГГГГ утрата профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием установлена бессрочно - ДД.ММ.ГГГГ.

Истец указывает на то, что согласно заключения клиники НИИ КПГ и ПЗ г. Новокузнецка N от ДД.ММ.ГГГГ об установлении степени вины предприятия, вина ответчика в развитии у истца профессионального заболевания составила 68, 5 % (ЗАО ЦОФ "Сибирь" - 43, 5%, Филиал ОАО "Южный Кузбасс"- ЗАО ЦОФ "Сибирь" -3, 0%; Филиал ОАО "Южный Кузбасс"- "Томусинское управление" - 22, 0%).

Белозерцев В.Г. ссылается на то, что в результате профессионального заболевания его состояние здоровья резко ухудшилось; "данные изъяты"

Истец просил суд взыскать с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда в связи с профессиональным заболеванием в размере 342 500 рублей, расходы на оплату услуг представителя в размере 10 000 рублей, а также расходы по оплате выписки из амбулаторной карты в размере 581 рубля.

Решением Мысковского городского суда Кемеровской области от 20 ноября 2023 г, исковые требования Белозерцева В.Г. удовлетворены.

С ПАО "Южный Кузбасс" в пользу Белозерцева В.Г. взысканы компенсация морального вреда 252 328 рулей 85 копеек, а также судебные расходы: расходы на оплату расходы по оплате юридических услуг представителя в сумме 10 000 рублей, расходы на составление выписки из медицинской амбулаторной карты в размере 581 рубль.

Взыскана с ПАО "Южный Кузбасс" в доход бюджета Мысковского городского округа государственная пошлина в сумме 300 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 5 марта 2024 г. решение Мысковского городского суда Кемеровской области от 20 ноября 2023 г. изменено в части судебных расходов и взысканы с ответчика в пользу истца расходы по оплате услуг представителя в размере 8 000 рублей. В остальной обжалованной части решение суда оставлено без изменения.

ПАО "Южный Кузбасс" на решение Мысковского городского суда Кемеровской области от 20 ноября 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 5 марта 2024 г. подана кассационная жалоба, в которой ставится вопрос об отмене указанных судебных постановлений, как незаконных и необоснованных, принятии по делу нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме.

Кассатор указывает на то, что при определении размера компенсации морального вреда не были учтены положения статей 45, 46, 48 Трудового кодекса Российской Федерации, статьи 8 Федерального закона от 214 июля 1998 г. N125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", статьи 21 Федерального закона от 20 июня 1996 г. N81-ФЗ "О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности", а также нормы Отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации и коллективного договора ПАО "Южный Кузбасс" на 2011-2013 годы, содержащие порядок расчета выплат в счет компенсации морального вреда, а также то обстоятельство, что Белозерцеву В.Г. установленном порядке ПАО "Южный Кузбасс" начислило и выплатило компенсацию в счет возмещения морального вреда в размере 90 117 рублей 15 копеек.

Кроме того, кассатор указывает на то, что взысканная сумма судебных расходов в сумме 8 000 рублей не подлежит взысканию, является завышенной, не соответствующей принципам разумности и справедливости, сложности дела.

Прокурором прокуратуры Кемеровской области - Кузбасса, участвовавшим в деле, принесены возражения на кассационную жалобу.

Белозерцевым В.Г. принесены возражения на кассационную жалобу.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции лица, участвующие в деле, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, в том числе публично, путем размещения соответствующей информации на официальном сайте суда (http://8kas.sudrf.ru), не явились, сведений о причинах неявки не представили, об отложении рассмотрении дела в связи с невозможностью явиться в судебное заседание не просили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, заслушав заключение прокурора пятого отдела (апелляционно- кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В, обсудив доводы жалобы, возражений, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В силу положений статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции пришла к выводу, что такие нарушения были допущены судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении данного дела, и они выразились в следующем.

Как установлено судами и следует из материалов дела, Белозерцев В.Г. работал на предприятиях угледобывающей промышленности, с апреля 1982 года по апрель 1989 года в Спецконторе (переименована в Управление по профилактике, тушению подземных пожаров и рекультивации земель, ликвидировано), с марта 1992 года по май 2015 года - в ЦОФ Сибирь, 1 ноября 2005 г. прекратившей деятельность путем присоединения к ОАО "УК "Южный Кузбасс", с мая 2005 года по октябрь 2006 года - в филиале ОАО "Южный Кузбасс - "ЦОФ Сибирь", с октября 2006 года по августа 2013 года - в филиале ОАО "Южный Кузбасс- "Томусинское автотранспортное управление".

В соответствии с санитарно-гигиенической характеристикой условий труда работника от ДД.ММ.ГГГГ N стаж работы Белозерцева В.Г. в условиях воздействия опасных вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов, которые могли вызвать профзаболевание 30 лет 6 месяцев. Согласно предварительному диагнозу: "данные изъяты" ведущим вредным производственным фактором в развитии указанного профессионального заболевания является тяжесть трудового процесса, обусловленная физическими нагрузками "данные изъяты" Воздействию данного фактора Белозерцев В.Г. подвергался на протяжении 30 лет 6 месяцев, ратая в профессии машинист бульдозера.

ДД.ММ.ГГГГ работодателем составлен акт N о случае профессионального заболевания Белозерцева В.Г. Из пункта 17 названного акта усматривается, что профессиональное заболевание возникло при обстоятельствах и условиях: длительного стажа работы в условиях воздействия общей и локальной вибрации и формирование к настоящему времени всех синдромов "данные изъяты", тяжести труда, при несовершенстве технологического оборудования, отсутствия безопасности режимов труда и отдыха.

В соответствии с пунктом 18 акта причиной профессионального заболевания послужило длительное воздействие на организм человека вредных производственных факторов, уровень общей вибрации на бульдозере Т-170 превышал ПДУ на 3-6 дБ, локальной вибрации-локальной вибрации к 3 классу 2-3 степени согласно Р 2.2.2006-50. Исходя из пункта 19 Акта, вина работника отсутствует.

Согласно заключению врачебной экспертной комиссии от ДД.ММ.ГГГГ N, Белозерцеву В.Г. установлено профессиональное заболевание "данные изъяты" Наличие указанного в заключении диагноза подтверждается медицинскими документами.

Из заключения клиники НИИ КПГ и ПЗ г. Новокузнецка N от ДД.ММ.ГГГГ об установлении степени вины предприятия следует, что степень вины разделена следующим образом: "Спецконтора" 7 лет - 22, 2%; "Управление по профилактике, тушению подземных пожаров и рекультивации земель - 2 года 11 месяцев - 9, %; "ЗАО ЦОФ "Сибирь" 13 лет 8 месяцев - 43, 5%, Филиал ОАО "Южный Кузбасс"- ЗАО ЦОФ "Сибирь" 11 месяцев - 3, 0%; Филиал ОАО "Южный Кузбасс"- "Томусинское управление" 6 лет 10 месяцев - 22, 0%). На возникновение заболевания повлияла работа в условиях общей и локальной вибрацией выше ПДУ кл. 3 ст. 1-2-3 в профессии: машинист бульдозера.

Заключением МСЭ N от ДД.ММ.ГГГГ Белозерцеву В.Г. впервые было установлено "данные изъяты" утраты профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием на период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ.

Заключением МСЭ N от ДД.ММ.ГГГГ процент утраты профессиональной трудоспособности в размере "данные изъяты" был установлен бессрочно.

Приказом директора филиала Южный Кузбасс Томусинское автотранспортное управление о выплате единовременной компенсации в счет возмещения морального вреда от ДД.ММ.ГГГГ N Белозерцеву В.Г. выплачена единовременная компенсация в счет возмещения морального вреда в размере 90 117 рублей 15 копеек.

Разрешая спор и частично удовлетворяя заявленные исковые требования, руководствуясь положениями статей 150, 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 21, 46, 219, 212, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случав на производстве и профессиональных заболеваний", разъяснениями, содержащимися в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", суд первой инстанции пришел к выводу о том, что в связи с профессиональным заболеванием, развившемся по вине ответчика, и повлекшим стойкое снижение профессиональной трудоспособности, истец имеет право на получение компенсации морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции принял во внимание фактические обстоятельства причинения вреда, то, что заболевание истец получил при исполнении им трудовых обязанностей, в результате неудовлетворительной организации производства работ со стороны работодателя, нравственные и физические страдания истца, индивидуальные особенности, а именно возраст истца, который в связи с полученным профессиональным заболеванием и "данные изъяты", осуществляемой деятельности, образе жизни, процент утраты Белозерцевым В.Г. трудоспособности, а также принцип разумности, который стимулирует участников гражданского оборота к ответственному и добросовестному поведению, принцип справедливости и соразмерности компенсации морального вреда последствиям нарушения прав Белозерцева В.Г, степень вины предприятия, с учетом вины предприятия в 68, 5%, и, исходя из общего размера компенсации морального вреда в сумме 500 000 рублей (100% вины), взыскал с ПАО "Южный Кузбасс" в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 252 382 рубля 85 копеек.

Принимая во внимание несение истцом расходов по оплате услуг представителя в сумме 10 000 рублей, наличия правовых оснований для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда, требований разумности и справедливости, суд первой инстанции пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца судебных расходов по оплате услуг представителя в указанной выше сумме, а также взыскании расходов на оставление выписки из медицинской амбулаторной карты в размере 581 рубль.

Принимая во внимание, что истец в соответствии со статьей 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации освобожден от уплаты государственной пошлины, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, взыскал с ответчика в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 рублей.

С выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием в части наличия оснований для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда и ее размером согласился суд апелляционной инстанции.

При этом судебная коллегия по гражданским делам Кемеровского областного суда пришла к выводу о нарушении судом первой инстанции положений части 1 статьи 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, положений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 г. N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" при разрешении вопроса о взыскании судебных расходов, полагая сумму судебных расходов в размере 10 000 рублей завышенным. Учитывая установленный статьей 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации принцип возмещения расходов в разумных пределах, соответствие объему нарушенного права, получившего защиту, объему оказанных услуг, в целях соблюдения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон, учитывая характер и сложность спора, время, затраченное на подготовку процессуальных документов, их объем, процессуальный; результат рассмотрения дела, а также участие представителя в рассмотрении ряда аналогичных дел и составление аналогичных процессуальных документов, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 8 000 рублей за оказание консультационных услуг с подготовкой необходимых документов и услуг по составлению искового заявления и отказе в удовлетворении остальной части требований о взыскании судебных расходов.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что выводы судов нижестоящих инстанций основаны на неправильном применении норм материального и процессуального права.

В соответствии с частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности.

Согласно статье 21 Трудового Кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением им трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном настоящим Кодексом, иными федеральными законами. Работник обязан соблюдать требования по охране труда и обеспечению безопасности труда.

В соответствии с частью 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя (часть 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, гарантии и компенсации, установленные в соответствии с данным кодексом, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (часть 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Работник имеет право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами (абзац 14 части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации).

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей, осуществляется в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (часть восьмая статьи 216.1 Трудового кодекса Российской Федерации). Однако компенсация морального вреда в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний не предусмотрена и согласно пункту 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года N125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" осуществляется причинителем вреда.

В силу абзаца 2 пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", в соответствии со статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" (далее по тексту - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33) разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33 указано, что под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда (пункт 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33).

Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце 3 пункта 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33, факт получения потерпевшим добровольно предоставленной причинителем вреда компенсации как в денежной, так и в иной форме, как и сделанное потерпевшим в рамках уголовного судопроизводства заявление о полной компенсации причиненного ему морального вреда, не исключает возможности взыскания компенсации морального вреда в порядке гражданского судопроизводства. Суд вправе взыскать компенсацию морального вреда в пользу потерпевшего, которому во внесудебном порядке была выплачена (предоставлена в неденежной форме) компенсация, если, исходя из обстоятельств дела, с учетом положений статей 151 и 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации придет к выводу о том, что компенсация, полученная потерпевшим, не позволяет в полном объеме компенсировать причиненные ему физические или нравственные страдания.

В пунктах 25 - 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33 разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено ли причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

Разрешая спор о компенсации морального вреда, суд в числе иных заслуживающих внимания обстоятельств может учесть тяжелое имущественное положение ответчика-гражданина, подтвержденное представленными в материалы дела доказательствами (например, отсутствие у ответчика заработка вследствие длительной нетрудоспособности или инвалидности, отсутствие у него возможности трудоустроиться, нахождение на его иждивении малолетних детей, детей-инвалидов, нетрудоспособных супруга (супруги) или родителя (родителей), уплата им алиментов на несовершеннолетних или нетрудоспособных совершеннолетних детей либо на иных лиц, которых он обязан по закону содержать). Тяжелое имущественное положение ответчика не может служить основанием для отказа во взыскании компенсации морального вреда (пункт 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33).

В пункте 30 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации обращено внимание судов, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2001 г. N1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (статья 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Согласно пункту 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33 работник в силу статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя (незаконным увольнением или переводом на другую работу, незаконным применением дисциплинарного взыскания, нарушением установленных сроков выплаты заработной платы или выплатой ее не в полном размере, неоформлением в установленном порядке трудового договора с работником, фактически допущенным к работе, незаконным привлечением к сверхурочной работе, задержкой выдачи трудовой книжки или предоставления сведений о трудовой деятельности, необеспечением безопасности и условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда, и др.).

В пункте 47 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33 разъяснено, что суду при определении размера компенсации морального вреда в связи с нарушением работодателем трудовых прав работника необходимо учитывать, в числе других обстоятельств, значимость для работника нематериальных благ, объем их нарушения и степень вины работодателя. В частности, реализация права работника на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации) предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав: на справедливую оплату труда, на отдых, на безопасные условия труда, на социальное обеспечение в случаях, установленных законом, и др.

Размер компенсации морального вреда, присужденный к взысканию с работодателя в случае причинения вреда здоровью работника вследствие профессионального заболевания, причинения вреда жизни и здоровью работника вследствие несчастного случая на производстве, в том числе в пользу члена семьи работника, должен быть обоснован, помимо прочего, с учетом степени вины работодателя в причинении вреда здоровью работника в произошедшем несчастном случае.

Из изложенного следует, что работник может обратиться с требованием о компенсации морального вреда, причиненного вследствие утраты им профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, непосредственно к работодателю, который обязан возместить вред работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. Если соглашение сторон трудового договора о компенсации морального вреда, причиненного работнику утратой профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, отсутствует или стороны не достигли соглашения по размеру компенсации морального вреда, то работник имеет право обратиться в суд для разрешения такого спора. В случае спора размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости вне зависимости от размера, установленного соглашением сторон, и вне зависимости от имущественного ущерба, которым в случае трудового увечья или профессионального заболевания является утраченный средний заработок работника. При этом, положения отраслевых соглашений и коллективных договоров, предусматривающие выплату компенсации морального вреда, причиненного работнику утратой профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, означают лишь обязанность работодателя при наличии соответствующих оснований выплатить в бесспорном порядке компенсацию морального вреда в предусмотренном размере.

Из приведенных положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что определение размера компенсации морального вреда относится в большей степени к исследованию и оценке доказательств, а также обстоятельств конкретного дела.

Определяя общий размер компенсации морального вреда в размере 500 000 рублей, суд первой инстанции, сославшись на приведенные нормы материального права, регулирующие вопросы возмещения компенсации морального вреда и разъяснения Верховного Суда Российской Федерации по вопросу их применения, фактически их не применил.

Указывая на то, что при определении размера компенсации морального вреда суд принял во внимание степень нравственных и физических страданий истца, утрату профессиональной трудоспособности на "данные изъяты", фактические обстоятельства дела, принцип разумности и справедливости, суд первой инстанции не обосновал свой вывод о том, почему выплаченная истцу на основании приказа директора филиала Южный Кузбасс Томусинское автотранспортное управление о выплате единовременной компенсации в счет возмещения морального вреда от ДД.ММ.ГГГГ N Белозерцеву В.Г. компенсация в счет возмещения морального вреда в размере 90 117 рублей 15 копеек, является недостаточной компенсацией причиненных Белозерцеву В.Г. физических и нравственных страданий в связи с установлением с ДД.ММ.ГГГГ утраты профессиональной трудоспособности "данные изъяты" в связи с профессиональным заболеванием.

Вместе с тем, компенсация морального вреда не взыскивается за определенный период времени, длящийся характер правоотношений сторон и лечения на размер компенсации не влияет. Само по себе установление процента утраты профессиональной трудоспособности бессрочно не может являться безусловным основанием для повторного взыскания компенсации морального вреда.

Определяя компенсацию морального вреда за причиненный вред здоровью истца в размере 252 382 рубля 85 копеек, суд первой инстанции не обосновал, почему он пришел к выводу о том, что сумма в указанном размере является достаточной компенсацией причиненных истцу ответчиком нравственных страданий, лишь формально перечислил ряд категорий общего и абстрактного характера, которые учитываются при определении размера компенсации морального вреда.

Суд апелляционной инстанции согласился с размером компенсации морального вреда, определенной судом первой инстанции, отклонив доводы апелляционной жалобы ответчика, ограничившись указанием на то, что при определении размера компенсации морального вреда суд учел все заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе характер причиненного вреда, степень вины причинителя вреда, индивидуальные особенности лица, которому причинен вред, требования разумности и справедливости.

Согласно статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Решение суда должно быть законным и обоснованным. Суд основывает решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании (статья 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

В мотивировочной части решения суда должны быть указаны выводы суда, вытекающие из установленных им обстоятельств дела, доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения, мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле (пункт 2 части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В апелляционном определении указываются обстоятельства дела, установленные судом апелляционной инстанции, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии постановления, мотивы, по которым суд отклонил те или иные доказательства и не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле (пункт 5 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Данные требования процессуального закона судами первой и апелляционной инстанций не выполнены, выводы судебных инстанций о размере компенсации морального вреда, взыскиваемой в пользу Белозерцева В.Г, в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда не мотивированы, в судебных постановлениях судов первой и апелляционной инстанций не приведены доводы в обоснование размера присужденной истцу компенсации морального вреда со ссылкой на конкретные доказательства.

Ввиду изложенного вывод судов первой и апелляционной инстанций о присуждении Белозерцеву В.Г. компенсации морального вреда, с учетом степени вины ПАО "Южный Кузбасс" и ранее выплаченной ответчиком суммы в счет компенсации морального вреда, в размере 252 382 рубля 85 копеек нельзя признать правомерным, поскольку он не соответствует положениям норм материального и процессуального права.

Ввиду изложенного решение суда первой инстанции, апелляционное определение суда апелляционной инстанции нельзя признать законными. Они приняты с нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, что согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, требованиями гражданского процессуального законодательства и установленными по делу обстоятельствами.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Мысковского городского суда Кемеровской области от 20 ноября 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 5 марта 2024 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции -Мысковский городской суд Кемеровской области.

Председательствующий:

Судьи: