Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 27 июня 2024 г. по делу N 8Г-13674/2024[88-16220/2024]

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Юровой О.В, судей Непопалова Г.Г. и Туляковой О.А, рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1, ФИО2, ФИО3 и ФИО4 на решение Нижнекамского городского суда Республики Татарстан от 6 октября 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 15 февраля 2024 г. по гражданскому делу N 2-4353/2023 по иску ФИО1, действующего в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО5, ФИО2, ФИО3 и ФИО4 к Министерству здравоохранения Республики Татарстан и ГАУЗ "Нижнекамская центральная районная многопрофильная больница" о компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи ФИО12, объяснения представителя истца ФИО1 - ФИО7, действующего на основании доверенности от ДД.ММ.ГГГГ N "адрес"3, заключение прокурора четвертого отдела апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Тихоновой Ю.В, полагавшей обжалуемые судебные постановления не подлежащими отмене, проверив материалы дела, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1, действующий в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО5, ФИО2, ФИО3 и ФИО4 обратились в суд с вышеуказанным иском к ответчикам, мотивируя тем, что ДД.ММ.ГГГГ вследствие неосторожных действий неустановленного лица в реанимационном отделении ГАУЗ "БСМП МЗ РТ", расположенного по адресу: "адрес", из-за постреанимационной болезни наступила смерть ФИО8, ДД.ММ.ГГГГ рождения, которая ДД.ММ.ГГГГ была доставлена из ГАУЗ "Нижнекамская центральная районная многопрофильная больница" (далее по тексту - ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ") с диагнозом "аномальное маточное кровотечение".

По данному факту 12 августа 2020 г. возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 109 Уголовного Кодекса Российской Федерации, по которому истцы признаны потерпевшими.

Истцы ФИО1 и ФИО2 являются родителями ФИО8, ФИО5 и ФИО3 - детьми ФИО8, а ФИО4 приходится умершей родной сестрой.

В результате преступления истцам причинен моральный вред. Принимая во внимание, что погибшая приходилась истцам дочерью, матерью и сестрой, у истцов возникло право требовать компенсации морального вреда, причиненного гибелью их близкого родственника, поскольку они испытывали нравственные страдания. Гибель ФИО8 для родителей, детей и сестры сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие, влечет состояние субъективного эмоционального расстройства, поскольку утрата близкого человека рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, препятствующего социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам, а также нарушает неимущественное право на семейные связи.

С учетом изложенного, истцы просили суд взыскать с ответчиков в пользу ФИО1, ФИО14, несовершеннолетнего ФИО5, ФИО3 и ФИО4 компенсацию морального вреда, причиненного в результате смерти близкого родственника, в размере по 2 000 000 рублей в пользу каждого.

Решением Нижнекамского городского суда Республики Татарстан от 6 октября 2023 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 15 февраля 2024 г, исковые требования удовлетворены в части, с ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" взыскана компенсация морального вреда: в пользу ФИО1 - в размере 500 000 рублей; в пользу ФИО2 - в размере 500 000 рублей; в пользу ФИО4 - в размере 200 000 рублей; в пользу ФИО3 - в размере 500 000 рублей; в пользу ФИО5 - в размере 500 000 рублей. В остальной части в удовлетворении исковых требований ФИО1, действующего в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО5, ФИО2, ФИО3 и ФИО4 отказано. Кроме того, с ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" взыскана государственная пошлина в соответствующий бюджет в размере 1 500 рублей.

В кассационной жалобе ФИО1, ФИО2, ФИО3 и ФИО4 ставится вопрос об изменении состоявшихся по делу судебных постановлений в части размера подлежащей взысканию компенсации морального вреда. Основаниями для изменения судебных актов истцы указывают нарушения норм материального и процессуального права, поскольку судами неверно определены юридически значимые обстоятельства по делу и не дана надлежащая оценка представленным доказательствам.

В судебном заседании представитель истца ФИО1 - ФИО7, доводы кассационной жалобы поддержал, просил изменить обжалуемые судебные акты в части размера компенсации морального вреда, взыскать с ответчика в пользу истцов компенсацию морального вреда в заявленном размере - по 2 000 000 рублей каждому.

Иные участвующие в деле лица в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, об отложении судебного заседания не просили.

В соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационная жалоба рассмотрена в отсутствие указанных выше неявившихся лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав объяснения представителя истца, заключение прокурора, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такого характера нарушения допущены судами первой и апелляционной инстанций при разрешении настоящего спора.

Как установлено судами и усматривается из материалов дела, ФИО1 и ФИО2 являются родителями ФИО8; несовершеннолетний ФИО5 и ФИО3 - детьми ФИО8; а ФИО4 приходится ей родной сестрой.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО8 умерла.

Распоряжением Исполнительного комитета Нижнекамского муниципального района Республики Татарстан N от ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 назначен опекуном над несовершеннолетним ФИО5, ДД.ММ.ГГГГ рождения.

Судами также установлено, что постановлением от 12 августа 2020 г. по факту смерти ФИО8 было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации (причинение смерти по неосторожности) в отношении неустановленного лица.

Из содержания указанного выше постановления следует, что ДД.ММ.ГГГГ в 18 часов 30 минут вследствие неосторожных действий неустановленного лица в реанимационном отделении ГАУЗ "БСМП МЗ РТ", расположенного по адресу: "адрес", из-за постреанимационной болезни, наступила смерть ФИО8, ДД.ММ.ГГГГ рождения, которая была доставлена ДД.ММ.ГГГГ из ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" с диагнозом "данные изъяты"

Постановлением старшего следователя третьего отдела по расследованию особо важных дел СУ СК России по Республике Татарстан от 24 марта 2023 г. ФИО1, ФИО2 и ФИО3 признаны потерпевшими, поскольку в результате смерти ФИО8 им причинен моральный вред; ФИО4 признана потерпевшей на основании постановления от 19 августа 2020 г.

В рамках расследования указанного выше уголовного дела N 12002920009000412 были проведены судебно-медицинские экспертизы.

Так, согласно заключению эксперта (экспертиза трупа) N 1592 от 14 июля 2020 г, проведенного ГАУЗ "Республиканское бюро судебно- медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Татарстан", причиной смерти ФИО8 явилось "данные изъяты"

Из выводов, указанных в заключении эксперта N 293 от 11 мая 2021 г, проведенного ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" Министерства здравоохранения Оренбургской области, следует:

1. Диагноз "Аномальное маточное кровотечение. Гиперплазия эндометрия" в ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" был установлен верно и обоснованно;

2. Тактика оказания медицинской помощи в виде проведения экстренного раздельного выскабливания полости матки была выбрана верно, что и было проведено ДД.ММ.ГГГГ в 9 часов 50 минут ФИО8, в соответствии с требованиями приказа N 572н "Об утверждении порядка оказания медицинской помощи по профилю "Акушерство и гинекология";

3. Сделать вывод о наличии или отсутствии дефектов оказания медицинской помощи ФИО8, а также о причине остановки дыхания на этапе ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" не представляется возможным, ввиду наличия дефектов оформления медицинской документации;

4. На этапе оказания медицинской помощи ФИО8 в ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" и ГАУЗ РТ "БСМП" "адрес" дефектов оказания медицинской помощи в отделении анестезиологии и реанимации установлено не было. Пациентка своевременно была переведена на реанимобиле в ГАУЗ РТ "БСМП" "адрес", где ей проводились массивная, комплексная интенсивная терапия, мониторинг витальных функций, необходимый лабораторный контроль. На протяжении всего времени госпитализация в стационаре ГАУЗ РТ "БСМП" "адрес" состояние ФИО8 расценивалось как крайне тяжелое, пациентка находилась на искусственной вентиляции легких. ДД.ММ.ГГГГ на фоне крайне тяжелого нестабильного состояния ФИО8 была зафиксирована остановка сердечно-сосудистой и дыхательной деятельности, реанимационные мероприятия в полном объеме без эффекта. ДД.ММ.ГГГГ в 18 часов 30 минут была констатирована биологическая смерть ФИО8;

5. После проведения судебно-медицинского исследования трупа ФИО8 было установлено, что причиной ее смерти являлось заболевание - простая гиперплазия эндометрия без атипии, по поводу которого проводились операции. В послеоперационном периоде указанное заболевание осложнилось развитием постреанимационной болезни, на что указывают данные медицинских документов: синдром диссеминированного внутрисосудистого свертывания; аноксическое поражение головного мозга.

Из выводов, указанных в заключении эксперта Nсм-21 от 15 апреля 2022 г, проведенного в ФГКУ "Судебно-экспертный центр Следственного Комитета РФ" Уральский филиал (г. Екатеринбург), следует:

1. Первоначальной (основной) причиной смерти ФИО8 стала постреанимационная болезнь в форме постреанимационной энцефалопатии. Вероятными причинами смерти ФИО8 могли быть:

- угнетение центральной нервной системы, в первую очередь дыхательного центра, сопровождавшегося остановкой дыхания, вследствие примененной при проведении оперативного вмешательства ФИО8 ДД.ММ.ГГГГ анестезии с использованием сибазона и фентанила (при надлежащем наблюдении за пациентом является управляемым состоянием, неблагоприятный исход предотвратим);

- воздушная эмболия вследствие попадания воздуха в кровеносное русло через поврежденные при выскабливании вены шейки матки (непредсказуемое, неуправляемое осложнение);

- декомпенсация скрытых, клинически не проявлявшихся у ФИО8 при жизни, либо не диагностированных заболеваний, например, нарушений сердечного ритма (при их наличии могут быть диагностированы при полном предоперационном обследовании пациентки).

Имевшиеся у ФИО8 простая гиперплазия эндометрия без атипии, аномальное маточное кровотечение (по поводу которых ей ДД.ММ.ГГГГ выполнялось оперативное вмешательство) не могли самостоятельно привести к возникновению и оказать влияние на течение критического состояния (клинической смерти), в причинной связи с возникновением клинической смерти ДД.ММ.ГГГГ и наступлением биологической смерти ДД.ММ.ГГГГ не состоят;

2. С целью потенцирования (повышения эффекта, усиления) местной анестезии использовались препараты Фентанил в дозировке 100 мкг и Сибазон в дозировке 20 мг, введены внутривенно. Официально инструкцией по применению препаратов Фентанил и Сибазон не ограничен профиль специалистов, которые могут назначать данные препараты, однако, при этом в инструкции имеются указания на возможные побочные эффекты Фентанила в виде угнетения центральной нервной системы, в первую очередь дыхательного центра, а также имеются указания на необходимость установления тщательного наблюдения за пациентом в послеоперационном периоде. После оперативного вмешательства ФИО8 медицинским персоналом не наблюдалась, в медицинской карте отсутствуют данные о контроле витальных функций ФИО8 после окончания оперативного вмешательства. Таким образом, назначение и применение препаратов Фентанил и Сибазон осуществлено ФИО8 не в соответствии с инструкцией по их применению.

При оказании медицинской помощи в ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" допущены следующие дефекты:

"данные изъяты"

"данные изъяты"

Согласно заключению экспертизы N 113/вр/повт-О, проведенной Санкт-Петербургским ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы", причиной смерти (как биологической, так и клинической) ФИО8 явились осложнения "данные изъяты"

Из материалов дела также следует, что 31 августа 2023 г. составлен протокол внепланового заседания подкомиссии врачебной комиссии по изучению летальных исходов в стационаре ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ", из которого следует, что недостатков (дефектов) оказания медицинской помощи пациентке ФИО8, находящихся в прямой причинно-следственной связи с неблагоприятным исходом - наступлением смерти ФИО8, на этапе оказания медицинской помощи в ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" не имеется.

Допрошенная в ходе судебного разбирательства дела свидетель ФИО9 пояснила, что работала медицинской сестрой в ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ", ДД.ММ.ГГГГ ею была введена внутривенная инъекция ФИО8 препаратом фентанил и сибазон. По истечении 3-4 минут началось действие указанных препаратов, поскольку ФИО8 заснула, дышала ровно, спокойно. По завершению операционных действий, ФИО8 разбудили, она ответила на вопросы медицинских работников. Примерно в 10 часов 15 минут ФИО8 поместили в послеоперационную, где она находилась в зоне видимости, под визуальным наблюдением врачей. Примерно в 10 часов 18 минут начались видимые изменения кожных покровов ФИО8, она не реагировала на внешние факторы, в связи с чем начались проводиться реанимационные мероприятия.

Из материалов уголовного дела также следует, что ФИО13 свою вину признала частично. Из ее пояснений, данных в ходе допроса 6 марта 2023 г. следует, что после операции за ФИО8 никто не наблюдал, к каким-либо мониторам она не была подключена. Наблюдение за ФИО8 не было постоянным и непрерывным со стороны ФИО13 и медицинского персонала.

Постановлением от 6 марта 2023 г. ФИО13 привлечена в качестве обвиняемой по уголовному делу N 12002920009000412, ей предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей).

Вместе с тем, из материалов дела следует, что приказом по медсанчасти АО "Нижнекамскнефтехим" от 31 октября 1995 г. ФИО13 (ранее Козлова) С.А. была принята в гинекологическое отделение на должность врача-акушера-гинеколога.

Согласно представленному в материалы дела трудовому договору от 30 января 2013 г. ФИО13 осуществляла трудовую деятельность в ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" на должности врача-акушера-гинеколога.

На основании дополнительного соглашения от 6 мая 2020 г. к трудовому договору от 30 января 2013 г. ФИО13 переведена на должность заведующего гинекологического отделения N - врача-акушера-гинеколога.

На основании приказа N 1607/л от 5 июня 2015 г. ФИО13 присвоена высшая квалификационная категория по специальности "акушерство и гинекология".

10 марта 2023 г. ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" издан приказ (распоряжение) о прекращении (расторжении) трудового договора с ФИО13 на основании пункта 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации по заявлению работника.

12 мая 2023 г. старшим следователем третьего отдела по расследованию особо важных дел СУ СК России по Республике Татарстан вынесено постановление о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении ФИО13 по части 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации по основанию, предусмотренному пунктом 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (истечение сроков давности уголовного преследования).

Разрешая спор по существу и частично удовлетворяя исковые требования ФИО1, действующего в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО5, ФИО2, ФИО3 и ФИО4, суд первой инстанции исходил из того, что при оказании медицинской помощи ФИО8 были допущены нарушения, доказательств отсутствия вины при оказании медицинской помощи ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" представлено не было, в связи с чем на указанного ответчика следует возложить обязанность по возмещению истцам морального вреда, причиненного вследствие наступления смерти их дочери, матери и сестры.

Вместе с тем, суд первой инстанции не нашел оснований для возложения ответственности по возмещению морального вреда на Министерство здравоохранения Республики Татарстан ввиду отсутствия в его действиях вины в наступлении смерти ФИО8 и причинении истцам морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции учел степень вины ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ", принял во внимание требования разумности и справедливости, то обстоятельство, что истцы в результате смерти ФИО8 понесли невосполнимую потерю близкого родственника, возрастные особенности истцов и степень их родства с умершей, в связи с чем взыскал в пользу родителей умершей и ее детей компенсацию морального вреда в размере по 500 000 рублей каждому, а в пользу сестры компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей.

С приведенными выше выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием согласился суд апелляционной инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции считает не соответствующими закону выводы судов первой и апелляционной инстанций о присуждении истцам компенсации морального вреда в указанных выше размерах.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее по тексту - Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

В статье 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5-7 статьи 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина (абзац 3 пункта 1 названного постановления Пленума).

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Исходя из положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, статьями 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064-1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пунктах 25-28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

Таким образом, задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. В связи с этим, суды в своих решениях всегда должны приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю, в том числе исходя из установленных по делу обстоятельств. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что, поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Приведенным нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению обжалуемые судебные постановления не отвечают.

Так, присуждая истцам компенсацию морального вреда в указанных выше размерах, с чем согласился суд апелляционной инстанции, суд первой инстанции ограничился приведением общих принципов определения размера компенсации морального вреда, закрепленных в положениях статями 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации: обстоятельства, при которых был причинен вред, степень вины причинителя вреда, объем причиненных истцам переживаний, однако не применил их к спорным отношениям, в полной мере не выяснил тяжесть причиненных истцам нравственных страданий в связи со смертью ФИО8, не учел индивидуальные особенности личности истцов, не дал надлежащей оценки их доводам о причинении им смертью близкого человека моральных и нравственных страданий.

Суд первой инстанции, указывая на то, что истцам в связи со смертью ФИО8 причинен вред и они понесли нравственные и физические страдания (выразились в переживании по поводу утраты дочери, матери и сестры), вместе с тем не привел мотивы относительно того, какие конкретно обстоятельства дела повлияли на размер взысканной суммы компенсации морального вреда и какие из этих обстоятельств послужили основанием для значительного снижения суммы компенсации морального вреда по сравнению с заявленной истцами в иске.

Не выяснена судом в полной мере и тяжесть причиненных истцам нравственных страданий в связи со смертью их дочери, матери и сестры, в частности, не учтены доводы о том, что: в результате смерти дочери ФИО1 и ФИО2 в силу своего возраста (на момент смерти 63 года и 58 лет соответственно), требующего особого внимания, навсегда утратили поддержку и внимание со стороны близкого человека, переживали за своих внуков, которые на момент смерти матери являлись несовершеннолетними, оставшихся сиротами; дети умершей - несовершеннолетний ФИО5 и ФИО3 (на момент смерти матери также несовершеннолетний), навсегда утратили единственного близкого им человека - мать; сестра ФИО4, имевшая с умершей тесную родственную связь, в настоящее время фактически занимается воспитанием несовершеннолетнего ФИО5, вследствие чего ежедневно переживает боль утраты родной сестры.

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что при определении размера подлежащей взысканию компенсации морального вреда, судами предыдущих инстанций в полной мере не дана оценка тому обстоятельству, что в ходе рассмотрения дела установлена прямая причинно-следственная связь между дефектами оказания медицинской помощи в ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" и наступлением смерти ФИО8 Более того, не учтено, что при расследовании уголовного дела по факту смерти пациента установлено виновное лицо - ФИО13, которая была привлечена в качестве обвиняемой по уголовному делу, ей предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей), а уголовное преследование было прекращено лишь в связи с истечением сроков давности.

При таких обстоятельствах, вывод суда первой инстанции о размере взыскиваемых в пользу истцов сумм компенсации морального вреда, в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда в полной мере не мотивирован, в решении суда не приведены доводы в обоснование размеров присужденной истцам компенсации морального вреда со ссылкой на какие-либо доказательства, что не отвечает требованиям статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о законности и обоснованности решения суда.

Ввиду изложенного вывод суда о присуждении ФИО1, ФИО2, ФИО3, несовершеннолетнему ФИО5 и ФИО4 компенсации морального вреда в указанных выше размерах не может быть признан правомерным.

Указанное выше явилось следствием, в том числе нарушения судами предыдущих инстанций норм процессуального права при рассмотрении настоящего гражданского дела.

Так, частью 1 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел (часть 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В силу части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (часть 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (части 1 и 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации)

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4 статьи 67 и пункт 2 части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации (в частности, в определении от 25 мая 2017 г. N 1116-О), предоставление судам полномочий по оценке доказательств вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия.

Данные требования корреспондируют обязанности суда полно и всесторонне рассмотреть дело, что невозможно без оценки каждого представленного доказательства и обоснования преимущества одного доказательства перед другим.

Однако в настоящем деле суды предыдущих инстанций в нарушение подлежащих применению норм материального и процессуального права, а также разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, юридически значимые обстоятельства, в том числе связанные с качеством оказания ФИО8 медицинской помощи в ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" и наличием причинно-следственной связи между дефектами ее оказания и наступившими последствиями, в полной мере не установили, от исполнения своей обязанности полно и всесторонне рассмотреть дело на основе оценки каждого представленного доказательства и обоснования преимущества одного доказательства перед другим уклонились, положив в основу решения постановление старшего следователя третьего отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Татарстан от 12 мая 2023 г. о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении ФИО13 по основанию, предусмотренному пунктом 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (истечение сроков давности уголовного преследования), которое, в силу статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не имеет преюдициального значения по настоящему гражданскому делу.

Делая вывод о наличии дефектов при оказании ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" медицинской помощи, суды сослались на имеющиеся в материалах уголовного дела заключения судебно-медицинских экспертиз. Между тем, заключения указанных выше экспертиз в материалах настоящего гражданского дела отсутствуют, их оценка в судебных актах не приведена и не указано, выводам какого заключения судебной экспертизы отдано предпочтение, при том, что их выводы противоречивы.

Вместе с тем, для определения уровня ответственности ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" в целях правильного разрешения вопроса о размере подлежащей взысканию компенсации морального вреда судам необходимо было исследовать указанные выше заключения судебно-медицинских экспертиз и дать им оценку, в том числе, с учетом имеющихся в них противоречий.

При этом, следует учитывать, что результаты проведенных в рамках предварительного следствия по уголовному делу экспертиз оценивались органами предварительного расследования в целях установления наличия оснований для привлечения к уголовной ответственности и осуждения медицинских работников по статье 109 Уголовного кодекса Российской Федерации.

По смыслу пункта 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд, исходя из характера спорных отношений, обязан был дать самостоятельную оценку юридически значимому вопросу о том, как действия работников ГАУЗ "Нижнекамская ЦРКБ" и допущенные ими дефекты оказания медицинской помощи повлияли на последующее ухудшение состояния здоровья пациента и наступление летального исхода.

Исходя из приведенного выше, обжалуемые судебные постановления нельзя признать законными, они приняты с нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов заявителей кассационной жалобы, что согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены указанных судебных постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, установленными по делу обстоятельствами и с соблюдением требований процессуального закона.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Нижнекамского городского суда Республики Татарстан от 6 октября 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 15 февраля 2024 г. отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Нижнекамский городской суд Республики Татарстан.

Председательствующий О.В. Юрова

Судьи Г.Г. Непопалов

О.А. Тулякова