Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 27 июня 2024 г. по делу N 8Г-16561/2024[88-20492/2024]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Изоткиной И.В, судей Голубева И.А, Порубовой О.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании с применением системы веб-конференции гражданское дело по иску Степановой Ларисы Михайловны к Кияницину Андрею Николаевичу о признании недействительным договора дарения, применении последствий недействительности сделки

по кассационной жалобе Степановой Ларисы Михайловны

на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от 18 января 2024 г.

Заслушав доклад судьи Голубева И.А, выслушав объяснения Пестова А.А. и его представителя Мальцева Д.В, оставивших принятие решение по кассационной жалобе на усмотрение суда, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Степанова Л.М. обратилась в суд с иском к Кияницину А.Н, в котором с учетом принятых судом уточнений исковых требований в порядкест. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) просила признать заключенный 24 июня 2022 г. между Степановой Л.М. и Киянициным А.Н. договор дарения недвижимого имущества - земельного участка площадью 439 кв.м. по адресу: Российская Федерация, "адрес"; земельного участка площадью 1 945 кв.м. по адресу: Российская Федерация, "адрес", и 1/2 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом с хозяйственными и бытовыми строениями и сооружениями, расположенный по адресу: Российская Федерация, "адрес", недействительной сделкой; применить последствия недействительности сделки в виде прекращения права собственности Кияницина А.Н. на указанное выше недвижимое имущество и восстановить право собственности Степановой Л.М. на обозначенные объекты недвижимости.

Решением Корочанского районного суда Белгородской области от 19 сентября 2023 г. иск удовлетворен.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от 18 января 2024 г. решение суда отменено, по делу принято новое решение, которым в удовлетворении иска отказано.

В кассационной жалобе Степанова Л.М. просит апелляционное определение отменить, как незаконное.

Киянициным А.Н. поданы возражения на кассационную жалобу.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения допущены при рассмотрении настоящего дела областным судом.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Степановой Л.М. на основании договора дарения от 5 августа 2010 г. на праве собственности принадлежали земельный участок площадью 1 945 кв.м по адресу: "адрес", и земельный участок площадью 439 кв.м по адресу: "адрес", а также 1/2 доля в праве общей долевой собственности на жилой дом площадью 284 кв.м с хозяйственными постройками по адресу: Российская Федерация, "адрес".

24 июня 2022 г. между Степановой Л.М. (даритель) и Киянициным А.Н. (одаряемый) заключен договор дарения, по условиям которого даритель безвозмездно передала одаряемому вышеуказанное недвижимое имущество.

Согласно п. 3 договора подтверждением передачи указанного имущества дарителем одаряемому является настоящий договор. Право на указанное имущество приобретается одаряемым с момента государственной регистрации перехода права собственности (п. 4 договора).

В силу п. 8 договора стороны заверяют, что в даримом жилом доме на момент подписания договора дарения никто не зарегистрирован, лиц, временно отсутствующих, но сохраняющих право проживания и пользования указанным домом в установленном законом порядке, не имеется.

Данный договор удостоверен нотариусом.

27 июня 2022 г. в ЕГРН внесены сведения о переходе права собственности.

Удовлетворяя иск, суд первой инстанции, руководствуясь положениямист. ст. 10, 179, 572 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) исходил из недействительности заключенной сделки, как совершенной под влиянием обмана, воля истца в действительности не была направлена на безвозмездное отчуждение имущества, истец и ответчик родственниками не являются, познакомились незадолго до совершения сделки, доказательств длительных хороших, доверительных отношений между ними суду не представлено; на момент совершения сделки истец находилась в подавленном психологическом состоянии, вызванном последствиями перенесенного ковида и наличием у нее значительной задолженности по кредитным и иным финансовым обязательствам, которую она не в состоянии была погасить; вопреки условиям договора даритель сохранила регистрацию в жилом доме, договор реально не исполнялся, поскольку истец до настоящего времени зарегистрирована в спорном жилом доме, несет бремя содержания имущества, лицевые счета на предоставление коммунальных услуг ответчиком на свое имя не переоформлялись; в целом со стороны ответчика имеет место недобросовестное поведение и формальный подход к заключению договора дарения, поскольку после заключения договора дарения одаряемый интереса к имуществу (до инициирования данного спора) не проявлял. Также суд учел, что в достаточно короткий период времени с момента заключения договора дарения, истец совершила действия, направленные на поворот договора дарения и возврат ранее существовавшей ситуации - возвращение имущества дарителю (обращение в полицию, затем в суд с настоящим иском), что также подтверждает отсутствие у дарителя воли к безвозмездному отчуждению спорного имущества.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая по делу новое решение об отказе в удовлетворении иска, суд апелляционной инстанции, руководствуясь ст. ст. 167, 170, 178, 179, 421, 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из отсутствия правовых оснований для признания сделки недействительной, поскольку притворной она не является, доказательств заключения данной сделки под влиянием обмана или существенного заблуждения истцом вопреки требованиям ст. 56 ГПК РФ не предоставлено. При этом областной суд указал, что из представленных в суд материалов дела с очевидностью следует, что воля сторон была направлена именно на заключение договора дарения; договор подписан лично Степановой Л.М, действительная воля сторон на заключение именно договора дарения удостоверена нотариусом, государственная регистрация перехода права собственности произведена в установленном законом порядке, спорное имущество перешло в собственность Кияницина А.Н.

Судебная коллегия кассационного суда общей юрисдикции находит апелляционное определение незаконным.

Статьей 195 ГПК РФ установлено, что решение суда должно быть законным и обоснованным.

Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в п.п. 2 и 3 постановления от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч. 1 ст. 1, ч. 3 ст. 11 ГПК РФ). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст. ст. 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В силу положений ст. ст. 67, 71, 195 - 198 ГПК РФ суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Между тем апелляционное определение указанным требованиям закона и разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации не соответствуют.

В силу п. 2 ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

В п. 99 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что сделка под влиянием обмана, совершенного как стороной такой сделки, так и третьим лицом, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (п. 2 ст. 179 ГК РФ). Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман. Следует учитывать, что закон не связывает оспаривание сделки на основании п.п. 1 и 2 ст. 179 ГК РФ с наличием уголовного производства по фактам применения насилия, угрозы или обмана. Обстоятельства применения насилия, угрозы или обмана могут подтверждаться по общим правилам о доказывании.

В ходе судебного разбирательства Степанова Л.М. последовательно ссылалась на то, что истец в действительности не имела намерения заключать договор дарения, на момент совершения сделки истец находилась в подавленном психологическом состоянии, вызванном последствиями перенесенного ковида и наличием у нее значительной задолженности по кредитным и иным финансовым обязательствам (более 5 млн рублей), которую она не в состоянии была погасить; с одараемым истец познакомились незадолго до совершения сделки, до подписания соглашения стороны договорились, что имущество останется в фактическом пользовании дарителя, при этом за передачу имущества в собственность одаряемый принимает на себя обязательства пожизненного содержания дарителя, обещает платить ежемесячно 40 000 руб, за счет которых она собиралась погасить свои долги; при этом одаряемый имущество перед приобретением не осматривал, сама сделка реально не исполнялась, имущество ответчику не передавалось, осталось в пользовании истца, которая продолжала нести расходы по его содержанию. После заключения договора дарения ответчик от исполнения взятых на себя договоренностей отказался, т.е. фактически одаряемый обманул истца.

В подтверждение заявленных требований истец ссылалась на медицинскую документацию, документы о наличии у нее финансовых трудностей, сведения о регистрации в жилом помещении и документы о понесенных расходах по его содержанию, свидетельские показания.

Возражая по доводам иска, представитель Кияницина А.Н. признавал факт того, что одаряемый познакомился с истцом незадолго до заключения договора дарения. Однако утверждал, что у истца было намерение распорядиться имуществом, поскольку она им не пользовалось и в нем не нуждалась, в соответствии с волей сторон был заключен договор дарения, который не предполагал какой-либо возмездности со стороны одаряемого.

С учетом кардинальных противоречий в объяснениях сторон относительно обстоятельств заключения и исполнения оспариваемого договора дарения подлежала установлению действительная воля Степановой Л.М. в отношении правовых последствий ее действий по подписанию договора дарения и соответствие этих действий обычным условиям гражданского оборота, сопровождающим заключение договора дарения подобного рода имущества.

Также суду необходимо было проверить, соответствовали ли действия ответчика, направленные на приобретение спорного имущества, обычным условиям гражданского оборота и требованию добросовестности поведения участников гражданских правоотношений, установленному п. 3 ст. 1, п. 5 ст. 10 ГК РФ.

Удовлетворяя иск, суд первой инстанции, оценив объяснения сторон, предоставленные ими доказательства, показания допрошенных свидетелей, исходил из недействительности заключенной сделки, как совершенной под влиянием обмана, поскольку воля истца в действительности не была направлена на безвозмездное отчуждение имущества, тем более ранее незнакомому ей человеку; на момент совершения сделки истец находилась в подавленном психологическом состоянии и тяжелом материальном положении; несмотря на формальные условия договора даритель сохранила регистрацию в жилом доме, сам договор реально не исполнялся (имущество одаряемому не передавалось, бремя его содержания продолжала нести даритель); действия ответчика не отвечают требованию добросовестности (перед заключением договора одаряемый имущество не осматривал, а после заключения - интереса к нему не проявлял). В достаточно короткий период времени с момента заключения договора дарения, истец совершила действия, направленные на поворот договора дарения и возврат спорного имущества.

Принимая по делу противоположное решение, суд апелляционной инстанции указанные выводы районного суда не опроверг, новых доказательств к материалам дела не приобщил, формально согласившись с позицией Кияницина А.Н. о действительности договора дарения, и также формально указав на недоказанность доводов Степановой Л.М. о заключении договора под влиянием обмана, оценку вышеуказанным обстоятельствам не дал, какие-либо доказательства, объективно опровергающие выводы районного суда, в апелляционном определении не привел.

При таких обстоятельствах вывод областного суда о том, что спорный договор дарения был заключен Степановой Л.М. в результате ее свободного волеизъявления сделаны с нарушением норм материального и процессуального права, без определения и установления всех обстоятельств, имеющих значение для дела.

С учетом изложенного судебная коллегия полагает необходимым отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от 18 января 2024 г, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям нормами материального права, требованиями процессуального закона и установленными по делу обстоятельствами.

Руководствуясь ст. ст. 390, 390.1 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от 18 января 2024 г. отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Председательствующий

Судьи