Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 18 июня 2024 г. по делу N 8Г-8712/2024[88-10386/2024]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И.

судей Шушкевич О.В, Грудновой А.В.

с участием прокурора Кустикова А.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское делоN 2-99/2023 по иску Пономаревой Ларисы Сергеевны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края "Куединская центральная районная больница" о взыскании компенсации морального вреда, убытков, по кассационной жалобе Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Куединская центральная районная больница" на решение Куединского районного суда Пермского края от 12 октября 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 08 февраля 2024 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Шушкевич О.В. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, пояснения представителя ответчика Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Куединская центральная районная больница" - Матушкиной Л.Ю, поддержавшей доводы кассационной жалобы, заключение прокурора пятого отдела апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кустикова А.Г, полагавшего жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Пономарева Л.С. обратилась с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края "Куединская центральная районная больница" (далее - ГБУЗ ПК "Куединская ЦРБ"), с учетом уточнения о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб, стоимости медицинских расходов на лечение "данные изъяты". в размере 14 135 руб, расходов по оплате услуг представителя в размере 35 000 руб, почтовых расходов в размере 724 руб. 50 коп, транспортных расходов в размере 6 240 руб, расходов на оплату судебной экспертизы в размере 143 623 руб. 06 коп.

Требования мотивированы тем, что она является дочерью "данные изъяты", умершей 16 февраля 2020 года. Полагает, что смерть "данные изъяты". обусловлена с халатным отношением к должностным обязанностям медицинских работников ГБУЗ ПК "Куединская ЦРБ", допустивших дефекты качества оказания медицинских услуг, что подтверждается заключением экспертов. В связи со смертью матери до настоящего времени она испытывает стресс от потери близкого ей человека. Кроме того, она понесла расходы на обследование и лечение "данные изъяты".

Решением Куединского районного суда Пермского края от 12 октября 2023 года исковые требования Пономаревой Л.С. удовлетворены частично. С ГБУЗ ПК "Куединская ЦРБ" в пользу Пономаревой Л.С. взысканы компенсация морального вреда в размере 50 000 руб, расходы на оплату услуг представителя в размере 5 000 руб, почтовые расходы в размере 627 руб, расходы на оплату транспортных услуг в размере 5 545 руб, расходы на оплату судебной экспертизы в размере 143 623 руб. 06 коп, всего взыскано 204 795 руб. 06 коп.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 08 февраля 2024 года решение Куединского районного суда Пермского края от 12 октября 2023 года отменено и изменено в части размера взысканных в пользу Пономаревой Л.С. компенсации морального вреда и расходов на оплату услуг представителя, итоговой суммы взыскания. С ГБУЗ ПК "Куединская ЦРБ" в пользу Пономаревой Л.С. взысканы компенсация морального вреда в размере 200 000 руб, расходы на оплату услуг представителя в размере 15 000 руб, всего взыскано 364 795 руб. 06 коп. В остальной части решение Куединского районного суда Пермского края от 12 октября 2023 года оставлено без изменения, апелляционные жалобы сторон без удовлетворения.

В кассационной жалобе ответчик просит отменить решение суда первой инстанции в части взыскания с ГБУЗ ПК "Куединская ЦРБ" транспортных расходов в размере 5 545 руб, а также апелляционное определение в части взыскания компенсации морального вреда в размере 200 000 руб, расходов на оплату услуг представителя в размере 15 000 руб. ввиду их незаконности. В обоснование жалобы выражает несогласие с выводами судов о подтверждении понесенных транспортных расходов, поскольку из представленных билетов невозможно установить, что расходы понес именно истец, суд первой и апелляционной инстанции представленные ответчиком возражения относительно этого не исследовал, правовой оценки не дал. В части компенсации морального вреда ссылается на обстоятельства дела, а также на то, что при современном уровне развития медицинской науки не существует методов ранней диагностики, выявления и предотвращения "данные изъяты". Ссылается на заключение экспертов, согласно которому причинно-следственная связь выявленных дефектов и наступления летального исхода у "данные изъяты". не может быть установлена, так как причиной летального исхода у пациентки явилось прогрессирование имеющегося у нее заболевания - рака желчного пузыря, выявленные дефекты сами по себе не могли стать причиной наступления летального исхода. Полагает, что со стороны ответчика действий, которые привели к тяжелым последствиям, не имеется. Кроме того, истец обратились в суд спустя 3 года со дня смерти ее матери - "данные изъяты", доказательств о степени тяжести перенесенных и переносимых нравственных страданий не представила, равно как не представила и доказательств, подтверждающих ухудшение психолого-психического состояния, а также доказательств тесных взаимоотношений с умершей.

При этом истец ведет активный, полноценный образ жизни, продолжает работать, воспитывать детей, тяжелых хронических заболеваний, связанных со смертью матери, не приобрела. В отношении судебных расходов указывает, что их размер несоразмерен объему оказанных услуг адвокатом "данные изъяты" Выражает сомнение в заявленных расходах по оплате услуг представителя, поскольку приходный кассовый ордер (квитанция к ордеру) не подтверждает внесение денежных средств в кассу представителя именно заявителем по делу. Ссылается на судебную практику о порядке подтверждения понесенных судебных расходов.

В письменных возражениях на кассационную жалобу истец просит апелляционное определение оставить без изменения, кассационную жалобу ответчика - без удовлетворения.

Истец Пономарева Л.С, представители третьих лиц Территориального органа Росздравнадзора по Пермскому краю, Министерства здравоохранения Пермского края, ГБУЗ ПК "Городская поликлиника N 7", ГБУЗ ПК "Пермский краевой онкологический диспансер", МБОУ "Куединская средняя общеобразовательная школа N 2 - Базовая школа", СМК "Астрамед-МС", Клиники комплексной медицины "Клиницист" в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия признала возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено данным кодексом.

В силу статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия считает, что оснований, предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены или изменения судебных актов не имеется.

Судами установлено и из материалов дела следует, что "данные изъяты". до 14 ноября 2019 года получала медицинское обслуживание в ГБУЗ ПК "Куединская ЦРБ".

С 15 ноября 2019 года "данные изъяты". была прикреплена для медицинского обслуживания к ГБУЗ ПК "Городская поликлиника N 7".

В период с 15 ноября 2019 года по 12 февраля 2020 года "данные изъяты". находилась на амбулаторном, а в дальнейшем стационарном лечении в ГБУЗ ПК "Пермский краевой онкологический диспансер", с 12 февраля 2020 года для проведения симптоматической терапии переведена в хоспис ГБУЗ ПК "Городская клиническая больница им. С.Н. Гринберга", где умерла 16 февраля 2020 года.

Истец Пономарева Л.С. является дочерью "данные изъяты".

По результатам проведенной Чернушинским МСО СУ СК России по Пермскому краю проверки факта смерти "данные изъяты". в лечебном учреждении 11 мая 2021 года вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении работников ГБУЗ ПК "Куединская ЦРБ" в связи с отсутствием в их действиях составов преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 109, пунктом "в" части 2 статьи 238, частью 2 статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Согласно акту проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности от 28 апреля 2021 года N 216, проведенной Министерством здравоохранения Пермского края, ответчиком ГБУЗ ПК "Куединская ЦРБ" медицинская помощь "данные изъяты". в период с 17 октября 2017 года по 03 декабря 2019 года оказана с нарушением Критериев оценки качества медицинской помощи, утвержденных приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10 мая 2017 года N 203н, на этапе оказания амбулаторной медицинской помощи.

Следственными органами в рамках проверки качества оказания медицинской помощи "данные изъяты". была проведена судебно-медицинская экспертиза.

В соответствии с заключением ГКУЗОТ Пермского края "Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" N 251 (комплексная экспертиза по материалам проверки) медицинская помощь по диагностике заболеваний пищеварительной системы "данные изъяты". в ГБУЗ ПК "Куединская ЦРБ" была оказана в рамках Критериев, Порядка и Регламента. Признаки злокачественного новообразования брюшной полости у "данные изъяты". появились только в 2019 году, оснований о наличии злокачественных новообразований у "данные изъяты". до этого времени не имеется. Установлены дефекты оказания медицинской помощи "данные изъяты". на амбулаторном этапе в ГБУЗ ПК "Куединская ЦРБ" в период с 2014 года по 03 декабря 2019 года: "данные изъяты" Однако, данные сведения не внесены в диагноз, что является неполным выполнением подпункта 2.1 "в", "г", "д" Критериев; в записях терапевта 24 октября 2019 года диагноз "ИБС?" указан без клинического обоснования и не в полном объеме, мероприятия по диагностике ИБС назначены и проведены не в полном объеме, что является нарушением подпункта 2.1 "г" Критериев; 05 ноября 2019 года терапевтом не принят во внимание результат ОАК от 29 октября 2019 года, что является нарушением подпункта 2.1 "г" Критериев; при осмотре хирургом 11 ноября 2019 года "данные изъяты". не назначена консультация онколога, обследование пациента не проведено в регламентированные сроки, что является нарушением Регламента и Порядка; в дневниковых записях осмотра терапевта и хирурга 11 ноября 2019 года имеются исправления записей; в дневниковых записях анамнез не информативен; в дневниковых записях отсутствуют обоснования диагноза, что является нарушением подпункта 2.12 Критериев. Выявленные дефекты оказания медицинской помощи в ГБУЗ ПК "Куединская ЦРБ" в причинно-следственной связи с наступлением смерти "данные изъяты". не состоят.

Определением Куединского районного суда Пермского края от 11 мая 2023 года по делу назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" Министерства здравоохранения Оренбургской области.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы N 2351600070 (судебно-медицинская экспертиза материалов дела) при лечении пациентки "данные изъяты". в ГБУЗ ПК "Куединская ЦРБ" установлены следующие дефекты, способствовавшие позднему установлению диагноза и уменьшению продолжительности жизни:

- "данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

Причинно-следственная связь выявленных дефектов и наступления летального исхода у "данные изъяты". не может быть установлена, так как причиной летального исхода у пациентки является прогрессирование имеющегося у нее заболевания - "данные изъяты". При этом холецистэктомия при ЖКБ и хроническом холецистите как метод уменьшения факторов риска развития "данные изъяты" хотя и рекомендовано, но не имеет доказательной базы, а даже при раннем начале лечения по поводу "данные изъяты" достижение стойкой ремиссии хотя и возможно, но является исключительно редким явлением и абсолютно не гарантировано. Медиана выживаемости пациентов при заболевании "данные изъяты" даже на ранних стадиях, при применении хирургического лечения как для удаления первичной опухоли, так и рецидивах, в сочетании с химиотерапией в различных комбинациях, колеблется от 8 до 24 месяцев по данным разных авторов, крайне редко достигая 36 месяцев. Таким образом, даже при самом раннем выявлении заболевания и самом полноценном лечении предполагаемая длительность жизни пациентки "данные изъяты". составляла бы около 24 месяцев.

Выявленные дефекты оказания помощи пациентки Лаптевой А.В. оказали влияние на сокращение продолжительности жизни после установления диагноза, но в какой именно степени, современная медицинская наука определить не может, и однозначно выявленные дефекты сами по себе не могли стать причиной наступления летального исхода у пациентки "данные изъяты".

Принимая во внимание тот факт, что аутопсия трупа пациентки "данные изъяты". не производилась, достоверно сделать вывод о том, что именно стало причиной смерти пациентки, возможности не представляется. На основании изучения представленной к экспертизе первичной медицинской документации можно сделать вывод о том, что вероятнее всего причиной смерти стала "данные изъяты"

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 2, 4, 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статей 151, 1064, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, приняв во внимание представленные в дело доказательства и заключения судебно-медицинских экспертиз, исходил из того, что причинно-следственной связи между выявленными недостатками оказания медицинской помощи и смертью "данные изъяты". не установлено, при этом ответчиком пациенту "данные изъяты". была оказана некачественная медицинская помощь, пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с ГБУЗ ПК "Куединская ЦРБ" в пользу Пономаревой Л.С. компенсации морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции, принимая во внимание характер и степень физических и нравственных страданий, перенесенных истцом в результате смерти матери - невосполнимость утраты близкого человека, учитывая их степень родства, эмоциональную близость, общение, состояние здоровья истца, фактические обстоятельства дела, отсутствие прямой причинно-следственной связи между выявленными недостатками оказания медицинской помощи и смертью "данные изъяты", требования разумности и справедливости, пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 50 000 руб.

Рассматривая требования в части взыскания с ответчика расходов на лечение "данные изъяты". в размере 14 135 руб. и отказывая в их удовлетворении, суд первой инстанции, руководствуясь положениями части 2 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ, пункта 1 статьи 1085 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в подпункте "б" пункта 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", исходил из того, что истцом не доказаны необходимость несения расходов на дополнительное прохождение обследований "данные изъяты", сдачу анализов, наличие причинно-следственной связи между понесенными расходами и действиями (бездействием) ответчика, нуждаемость "данные изъяты". в конкретных медицинских услугах и отсутствие права на бесплатное получение этих видов медицинской помощи либо невозможность их получения качественно и в срок, учитывая, что "данные изъяты". с 15 ноября 2019 года была прикреплена для медицинского обслуживания к ГБУЗ ПК "Городская поликлиника N 7", и в период с 15 ноября 2019 года до 12 февраля 2020 года находилась на амбулаторном, а в дальнейшем стационарном лечении в ГБУЗ ПК "Пермский краевой онкологический диспансер".

В отношении заявленных требований о возмещении судебных расходов на оплату судебно-медицинской экспертизы, почтовых и транспортных расходов, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 88, 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, разъяснениями изложенными в пунктах 1, 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела", признав указанные расходы необходимыми и документально подтвержденными, пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца расходов на оплату судебно-медицинской экспертизы в размере 143 623 руб. 06 коп, почтовых расходов в размере 627 руб, расходов на оплату транспортных расходов в размере 5 545 руб.

Кроме того, на основании статей 94, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года N 1, суд первой инстанции взыскал с ответчика в пользу истца расходы на оплату услуг представителя в размере 5 000 руб.

Проверяя законность и обоснованность решения, суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для удовлетворения требований истца о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов на оплату судебно-медицинской экспертизы, почтовых и транспортных расходов, расходов на оплату услуг представителя.

Вместе с тем суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда в части присужденного к взысканию размера компенсации морального вреда и расходов на оплату услуг представителя, указав на то, что в обоснование заявленных требований истец ссылалась на ненадлежащее, несвоевременное и не в полном объеме оказание медицинской помощи "данные изъяты", что могло бы повлиять на течение заболевания и последствия в виде наступления ее смерти.

Суд апелляционной инстанции отметил, что допущенные ответчиком дефекты при оказании медицинской помощи "данные изъяты", выразившиеся в выполнении не в полном объеме диагностических мероприятий, выполнении не в полном объеме лечебных мероприятий, способствовали позднему установлению диагноза и уменьшению продолжительности жизни "данные изъяты", следовательно, вышеуказанные дефекты состоят в косвенной (непрямой) причинно-следственной связи с наступлением ее смерти.

Поскольку указанные обстоятельства в полной мере судом первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда не учтены, а выводы суда в данной части должным образом не мотивированы, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об изменении размера компенсации морального вреда, подлежащей взысканию с ответчика в пользу истца.

Учитывая обстоятельства, при которых причинен моральный вред истцу, характер допущенных ответчиком дефектов, степень тяжести причиненных истцу нравственных страданий и переживаний, принимая во внимание, что смерть близкого человека сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие членов семьи, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, что подобная утрата, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо влекущим нравственные страдания, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что наиболее соответствующей и разумной будет являться компенсация морального вреда в размере 200 000 руб, изменив решение суда первой инстанции в данной части.

Изменяя решение суда первой инстанции в части размера взыскиваемых расходов на оплату услуг представителя, суд апелляционной инстанции с учетом критериев определения разумности возмещения указанных расходов, учитывая категорию и сложность спора, объем заявленных и удовлетворенных требований, длительность рассмотрения дела, характер защищаемого права, объем выполненной представителем истца работы, исходил из того, что оснований для столь значительного уменьшения понесенных истцом расходов по оплате услуг представителя истца у суда первой инстанции не имелось. С учетом установленных обстоятельств суд апелляционной инстанции пришел к выводу об изменении решения суда первой инстанции в части взыскания расходов на оплату услуг представителя, увеличив сумму взыскания до 15 000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции соглашается с выводами судов первой (в неизмененной части) и апелляционной инстанций, изложенными в обжалуемых судебных постановлениях, поскольку они основаны на совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, которым суды дали надлежащую правовую оценку на основании подлежащих применению норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пункту 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Согласно статье 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Как разъяснено в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

По общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Таким образом, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда и возмещения материального ущерба юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с причинением вреда его здоровью неправомерными действиями (бездействием) причинителя вреда, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины.

В соответствии с пунктом 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Приведенные нормативные положения, регулирующие условия и порядок возмещения морального вреда, суд апелляционной инстанции применил и истолковал правильно, вследствие чего пришел к обоснованному выводу о том, что определенный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда не соответствует обстоятельствам дела, критериям определения размера компенсации, требованиям разумности и справедливости.

Доводы кассационной жалобы о том, что не имеется причинно-следственной связи между выявленными дефектами и наступлением летального исхода у "данные изъяты", отсутствии методов ранней диагностики, выявления и предотвращения рака желчного пузыря, не могут явиться основанием для отмены судебных постановлений, поскольку в данном случае недостатками, явившимися основанием для взыскания компенсации морального вреда, послужили иные обстоятельства, а именно дефекты, выразившиеся в выполнении не в полном объеме диагностических мероприятий, выполнении не в полном объеме лечебных мероприятий, что способствовало позднему установлению диагноза и уменьшению продолжительности жизни "данные изъяты".

Вопреки доводам кассационной жалобы вывод суда апелляционной инстанции сделан на основании выводов экспертного заключения, принятого судом первой инстанции в качестве относимого и допустимого доказательства, подтверждающего наличие дефектов оказания медицинской помощи "данные изъяты", способствовавших позднему установлению диагноза и уменьшению продолжительности жизни "данные изъяты", что не опровергнуто ответчиком. То обстоятельство, что указанные дефекты не явились непосредственной причиной смерти матери истца, основанием для освобождения ответчика от ответственности не является, данное обстоятельство было учтено судом апелляционной инстанции при определении размера компенсации морального вреда.

Доводы кассационной жалобы о том, что истец обратилась в суд спустя 3 года со дня смерти матери, доказательств степени тяжести перенесенных и переносимых нравственных страданий не представила, равно как не представила и доказательств, подтверждающих ухудшение психолого-психического состояния, а также доказательств тесных взаимоотношений с умершей, ведет активный, полноценный образ жизни, продолжает работать, воспитывать детей, тяжелых хронических заболеваний, связанных со смертью матери, не приобрела, не могут служить основанием для отмены или изменения судебного постановления.

В силу закона под моральным вредом понимаются физические и нравственные страдания, перенесенные потерпевшим в связи с виновными действиями причинителя вреда, нарушающими неимущественные права либо посягающие на принадлежащие гражданину нематериальные блага. К таким страданиям относятся, в том числе нравственные страдания в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи (пункт 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

При этом обращение с иском о компенсации морального вреда, причиненного некачественным лечением (смертью) родственника, не имеет срока исковой давности, а причинение вреда здоровью истца не является безусловным основанием для взыскания компенсации морального вреда а связи со смертью ее матери, а могло влиять на размер компенсации.

При разрешении настоящего дела наличие правовых оснований для взыскания компенсации морального вреда судами установлено и является доказанным, соразмерность взыскиваемой суммы причиненному вреду судом апелляционной инстанции надлежащим образом обоснована, обстоятельства дела исследованы с необходимой полнотой, выводы суда не противоречат материалам дела, доводы ответчика установленных судом фактов не опровергают, в связи с чем приведенные в кассационной жалобе доводы судебной коллегией отклоняются.

Доводы ответчика о несогласии с принятым судом апелляционной инстанции решением о возмещении в пользу истца понесенных судебных расходов на оплату услуг представителя в размере 15 000 руб. со ссылкой на несоразмерность выполненному объему работ, недоказанность несения истцом судебных расходов, являются несостоятельными, поскольку выводы суда апелляционной инстанции в указанной части обоснованы, факт несения истцом расходов подтвержден квитанцией к приходному кассовому ордеру N 1 от 03 мая 2023 года, заверенному печатью Коллегии адвокатов Свердловской области "Загоруйко, Берсенев и партнеры", в материалы дела представлен договор, заключенный между Пономаревой Л.С. и адвокатом Берсеневым Е.В, таким образом, связь понесенных истцом расходов с данным делом и несение истцом данных расходов судами установлена и не опровергнута ответчиком на стадии рассмотрения дела судами нижестоящих инстанций.

Как следует из материалов дела, представитель ответчика в суде первой не приводил доводов о несоразмерности судебных расходов на оплату услуг представителя, каких-либо доказательств, свидетельствующих о стоимости аналогичных услуг при сравнимых обстоятельствах, не представлял, также не указывал на сомнения в несении истцом указанных расходов, не заявлял ходатайства об истребовании доказательств внесения денежных средств в кассу (расчетный счет) адвокатского образования.

Доводы кассационной жалобы в части несогласия с выводами судов о подтверждении понесенных истцом транспортных расходов в размере 5 545 руб, поскольку из представленных билетов невозможно установить, что расходы понес именно истец, судами не исследованы и не дана правовая оценка возражениям ответчика относительно этого, были предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции, проверены судом и отклонены как несостоятельные.

Признавая решение суда первой инстанции в данной части обоснованным, суд апелляционной инстанции указал, что понесенные истцом транспортные расходы подтверждаются билетами на автобус, в которых отражены маршрут следования Пермь-Куеда, Куеда-Пермь, дата поездки, время отправления и прибытия, стоимость проезда, то есть все обязательные реквизиты, в том числе вид транспортного средства (автобус), билеты имеют номер и серию, что не вызывает сомнений в расходах истца, подлежащих возмещению в силу закона. Обстоятельств, свидетельствующих о принадлежности данных билетов не Пономаревой Л.С, а другому лицу, по делу не установлено. То обстоятельство, что судебное заседание 11 мая 2023 года закрыто в 17.40 час, тогда как, истцом представлен билет по маршруту Куеда-Пермь с отправлением в 17.00 час, выводов суда не опровергает, поскольку из протокола судебного заседания от 11 мая 2023 года следует, что истец при оглашении определения не присутствовала.

Таким образом, нарушений норм процессуального права при разрешении вопроса о взыскании с ответчика в пользу истца понесенных судебных расходов, в том числе транспортных расходов и расходов на оплату услуг представителя судом первой инстанции (в неизмененной части) и судом апелляционной инстанции не допущено.

В целом доводы, изложенные в кассационной жалобе, повторяют правовую позицию, ранее высказанную по делу, и не могут служить основанием к отмене обжалуемых судебных актов в кассационном порядке, поскольку фактически сводятся к иной оценке установленных судами обстоятельств и собранных по делу доказательств. Между тем, оценка доказательств и отражение ее результатов в судебных актах является проявлением дискреционных полномочий судов первой и апелляционной инстанций, в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции правом самостоятельно устанавливать обстоятельства и давать иную оценку собранным по делу доказательствам не наделен.

Нарушений либо неправильного применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального или процессуального права, в том числе предусмотренных частью 4 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при рассмотрении дела не установлено. С учетом изложенного судебная коллегия не находит оснований для отмены обжалуемых судебных актов по доводам кассационной жалобы.

В связи с окончанием кассационного производства в соответствии с частью 3 статьи 379.3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации приостановление исполнения обжалуемых в кассационном порядке судебных актов, примененное по настоящему делу, подлежит отмене.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Куединского районного суда Пермского края от 12 октября 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 08 февраля 2024 года оставить без изменения, кассационную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Куединская центральная районная больница" - без удовлетворения.

Отменить приостановление исполнения решения Куединского районного суда Пермского края от 12 октября 2023 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 08 февраля 2024 года.

Председательствующий

Судьи