Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 23 мая 2024 г. по делу N 8Г-11399/2024[88-11755/2024]

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лысовой Е.В, судей Анненковой К.К. и Шамрай М.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1, ФИО3 к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Калужской области "Центральная районная больница Малоярославецкого района" о взыскании денежной компенсации морального вреда

по кассационной жалобе ФИО1 и ФИО3 в лице представителя по доверенности ФИО2 на решение Десногорского городского суда Смоленской области от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Смоленского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ.

Заслушав доклад судьи Лысовой Е.В, объяснения принимавшего участие посредством использования систем видеоконференц-связи представителя ФИО1 и ФИО3 по доверенности ФИО2, поддержавшего доводы кассационной жалобы, заключение прокурора отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Остарковой Т.А, полагавшей судебные постановления подлежащими оставлению без изменения, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

ФИО1, ФИО3 обратились в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Калужской области "Центральная районная больница Малоярославецкого района" (далее - ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района") о взыскании компенсации морального вреда в размере по 3000000 руб. в пользу каждого истца.

В обоснование заявленных требований ФИО1, ФИО3 указали, что в ноябре 2021 года их мать ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в целях подготовки к операции по смене сустава, назначенной на ДД.ММ.ГГГГ, проходила медицинскую комиссию. ДД.ММ.ГГГГ получен положительный результат теста на COVID-19 в связи с чем с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО6 проходила лечение на дому. По результатам компьютерной томографии определена вирусная пневмония. В связи с ухудшением состояния здоровья ФИО6 ДД.ММ.ГГГГ участковым врачом принято решение о ее госпитализации в ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района". Далее ФИО6 поддерживала связь с истцами до ДД.ММ.ГГГГ, на следующий день сообщила об ухудшении своего здоровья, переводе в реанимацию и более на связь не выходила. При оказании медицинской помощи ФИО6 был допущен ряд дефектов, которые привели к ухудшению состояния ее здоровья, а впоследствии к смерти, зафиксированной ДД.ММ.ГГГГ. Полагают, что дефекты оказания медицинской помощи находятся в причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО6 Некачественное оказание медицинской помощи ФИО6, смерть матери причинили истцам невыносимые моральные и нравственные страдания (постоянные душевные волнения, переживания, до настоящего времени они не могут смириться с утратой близкого человека).

Решением Десногорского городского суда Смоленской области от ДД.ММ.ГГГГ, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Смоленского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, исковые требования удовлетворены частично. С ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района" в пользу ФИО1 и ФИО3 взыскана денежная компенсация морального вреда в размере по 30000 руб. каждой, в удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Также с ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района" взысканы в пользу ОГБУЗ "Смоленское областное бюро судебно-медицинской экспертизы" денежные средства за проведение судебной экспертизы в размере 52690 руб. и в пользу ФИО9 денежные средства за проведение судебной экспертизы в размере 15000 руб. Кроме того, с ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района" взыскана государственная пошлина в доход бюджета муниципального образования " "адрес"" Смоленской области 300 руб.

ФИО1 и ФИО3 в лице представителя по доверенности ФИО2 принесена кассационная жалоба на принятые по делу судебные постановления, в которой просят их отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции. В обоснование кассационной жалобы заявители указывают на несогласие с размером взысканной компенсации морального вреда, ссылаясь на допущенные судами нарушения норм материального и процессуального права, неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, на немотивированность снижения заявленной истцами к взысканию суммы без конкретного обоснования. Кассаторы указывают на противоречия проведенных по делу судебных экспертиз, которым судом в должной мере оценка не дана. Заявители жалобы считают, что судом отдавались предпочтения одних доказательств над другими, в частности, необоснованно проигнорированы выводы первоначальной экспертизы, а решение вынесено с учетом лишь выводов повторной судебно-медицинской экспертизы. Положенное в основу судебного постановления экспертное заключение, по мнению представителя истцов, является необъективным, неточным, имеет противоречия. Также кассаторы ссылаются на нарушение судом процедуры допроса экспертов, проводивших повторную экспертизу, и необоснованный отказ в удовлетворении ходатайства стороны истцов о допросе экспертов, проводивших первоначальную экспертизу.

Прокуратурой Смоленской области принесены возражения на кассационную жалобу истцов.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции ДД.ММ.ГГГГ участвующие в деле лица, надлежащим образом и заблаговременно извещенные о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в том числе путем размещения информации о движении дела на официальном сайте Второго кассационного суда общей юрисдикции в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", не явились, сведений об уважительности причин своей неявки не представили. Судебная коллегия полагает, что лица, участвующие в деле, обязаны отслеживать информацию о движении дела на сайте суда, что согласуется с положениями п. 2.1 статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ был объявлен перерыв до ДД.ММ.ГГГГ для организации видеоконференц-связи.

В судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ принимавший участие посредством использования систем видеоконференц-связи представитель ФИО1 и ФИО3 по доверенности ФИО2 кассационную жалобу поддержал по изложенным в ней и письменных пояснениях доводам.

По заключению прокурора отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Остарковой Т.А. оснований для отмены судебных постановлений не имеется.

Иные участвующие в деле лица в судебное заседание не явились, на основании ч. 5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Согласно ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и поступивших на неё возражений, выслушав представителя истцов, заключение прокурора, проверив по правилам статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, кассационный суд не находит предусмотренных ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения жалобы.

Как установлено судами и следует из материалов дела, ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, является матерью истцов ФИО1 и ФИО3 (в девичестве - ФИО11) М.Г.

В ноябре 2021 года при прохождении ФИО6 медицинской комиссии получен положительный результат теста на COVID-19, в связи с чем она с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ проходила амбулаторное лечение. По результатам компьютерной томографии определена вирусная пневмония.

ДД.ММ.ГГГГ в связи с ухудшением состояния здоровья ФИО6 участковым врачом принято решение о ее госпитализации в ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района".

С ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО6 проходила лечение в ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района". После госпитализации состояние ФИО6 резко ухудшилось, ДД.ММ.ГГГГ она умерла (патологоанатомический диагноз: коронавирусная инфекция COVID-19, осложненная пневмонией и сопутствующими заболеваниями), что следует из копий медицинской документации в отношении ФИО6 и протокола патологоанатомического исследования трупа от ДД.ММ.ГГГГ.

В последующем, в рамках рассмотрения обращения ФИО1 в страховую компанию по факту смерти ее матери ФИО6, по поручению филиала АО "МАКС-М" в городе Калуге проведены экспертные мероприятия по случаю оказания медицинской помощи ФИО6 в ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района", по результатам которых установлен ряд нарушений, о чем составлен соответствующий акт.

Так, согласно акту экспертизы качества медицинской помощи N_внп_жалоба_2687763 от ДД.ММ.ГГГГ при оказании медицинской помощи ФИО6 выявлены следующие нарушения: при поступлении и в динамике не исследован уровень д-димера, фибриногена, альбумина, лактата, ЛДГ, ферритина, тропонина, прокальцитонина; не выполнено исследование газов крови, лактата; не выполнено бактериологическое исследование мокроты или трахеального аспирата с определением чувствительности к антибиотикам. Доза ГКС снижается в случае стабилизации состояния больного; ДД.ММ.ГГГГ состояние больной сохраняется тяжелым, доза ГКС снижается необоснованно до 8 мг в сутки; по данным истории болезни не выполнялось обязательное исследование при данном МКБ - КОС; в анализе мочи от ДД.ММ.ГГГГ обнаружен мицелий грибов - не назначена противогрибковая терапия. ПЦР выполнен только ДД.ММ.ГГГГ, через 4 дня после поступления; выписной эпикриз неинформативен.

В ходе рассмотрения дела по ходатайству истцов определением суда первой инстанции от ДД.ММ.ГГГГ с целью установления наличия либо отсутствия дефектов оказания пациенту ФИО6 медицинской помощи ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района" и причинно-следственной связи между такими дефектами и смертью пациента, назначалась комплексная комиссионная судебно-медицинская экспертиза с поручением ее проведения экспертам ООО "Лаборатория судебных экспертиз" ("адрес") (далее - ООО "ЛСЭ"), по результатам которой представлено заключение комиссии экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно выводам указанного экспертного учреждения, в ходе проведенного экспертами исследования выявлены существенные дефекты при оказании медицинской помощи ФИО6 в период ее нахождения в ГБУЗ КО "ЦРБ Малоярославецкого района" с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. Экспертами также отмечено, что оставление ФИО6 (возраст 74 года) на дому пациентки без должного медицинского наблюдения, обследования и лечения, значительно увеличивало риск развития тяжелой степени коронавирусной инфекции. Никакое лечение не может гарантировать благоприятный исход новой коронавирусной инфекции у пациента старше 70 лет, входящего в группу риска. Однако в данном случае имеются основания полагать, что недостатки оказания медицинской помощи на амбулаторном этапе повлияли на состояние здоровья больного, так как, с одной стороны, не было назначено своевременное обследование КТ органов грудной клетки, при идентифицированном коронавирусе пациентка не была направлена своевременно на госпитализацию. При таких обстоятельствах можно предполагать, что имеются признаки наличия косвенной причинно-следственной связи с ухудшением состояния без должного лечения на начальном этапе и последующим летальным исходом.

Также комиссией экспертов установлено, что на момент проведения консилиума ДД.ММ.ГГГГ у больной абсолютных показаний к назначению иммуносупрессивной (подавляющей иммунитет) терапии не имелось. Тем не менее, такое лечение было назначено и проведено пациенту, что в совокупности с постоянным введением стероидных гормонов (дексаметазона) привело к угнетению механизмов иммунной защиты, о чем свидетельствует отсутствие лихорадки (нормальная температура тела) с ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ отметился резкий рост числа лейкоцитов, в организме развивался тяжелый инфекционный процесс, в конечном итоге приведший к смерти, а температура тела не поднималась выше 37, 0 градусов в связи с подавлением иммунных реакций организма. Медикаментозное подавление иммунитета больного лекарственным средствами, к чему не имелось достаточных медицинских показаний, привело к развитию бактериальной инфекции в виде пневмонии. При этом адекватная антибактериальная терапия проводилась. В этих условиях прогрессирование пневмонии вполне закономерно привело к летальному исходу. Так же необоснованно был назначен цефтриаксон с самого начала госпитализации, без убедительных оснований. COVID-19, как и любая другая вирусная инфекция, не является показанием для применений антибиотиков. Когда же потребовалось назначение схемы антибиотиков, при нарастании лейкоцитов в крови на фоне длительного приема цефтриаксона, коррекция лечения проведена не была.

При таких обстоятельствах эксперты сделали предположительный вывод о наличии признаков косвенной причинно-следственной связи с летальным исходом.

Не согласившись с выводами данного экспертного заключения, представитель ответчика ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района" заявил ходатайство о назначении по делу повторной комплексной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, производство которой просил поручить ОГБУЗ "Смоленское областное бюро судебно-медицинской экспертизы" с привлечением эксперта в области инфектологии - заведующую инфекционным отделением N ОГБУЗ "Клиническая больница N", врача высшей категории ФИО9

В обоснование данного ходатайства представитель стороны ответчика представил заключение специалиста N ЗС от 22 - ДД.ММ.ГГГГ, выполненное негосударственным судебно-медицинским экспертом ФИО7, согласно которому анализ представленных для исследования материалов дела, свидетельствует о том, что при оказании медицинской помощи ФИО6 дефектов оказания медицинской помощи не допущено. Негативный исход лечения ФИО6 в виде наступления ее смерти ДД.ММ.ГГГГ обусловлен тяжестью патологического процесса, обусловленного воздействием новой коронавирусной инфекции, вызванной вирусом COVID-19. Осложнения в течение патологического процесса были обусловлены не дефектами оказания медицинской помощи, а вирусным поражением органов и систем организма ФИО6 Также экспертом указано на необходимость участия врача- инфекциониста при проведении экспертных мероприятий, связанных с летальными случаями пациентов с новой коронавирусной инфекцией, на что обращается внимание в письме Минздрава России и ФОМС России от ДД.ММ.ГГГГ N/И/2- 20059, N. Также эксперт ссылается на нарушение Положения о лицензировании медицинской деятельности, утвержденного постановлением Правительства РФ от ДД.ММ.ГГГГ N, в части проведения экспертизы не по адресу, указанному в реестре лицензий.

В этой связи, принимая во внимание указанное заключение специалиста ФИО7, имеющего ученую степень кандидата медицинских наук, стаж работы по специальности 27 лет, лицензию на проведение медицинских экспертиз, при наличии сомнений относительно правильности и обоснованности ранее данного ООО "ЛСЭ" экспертного заключения, в том числе в части выборочного подхода экспертов к оценке оказания медицинской помощи пациенту ФИО6 без учета всех представленных для исследования материалов дела и специальной медицинской литературы, а также отсутствия в составе экспертной комиссии эксперта по специальности "инфекционные болезни", определением суда первой инстанции от ДД.ММ.ГГГГ по делу была назначена повторная комплексная комиссионная судебно-медицинская экспертиза, с поручением её проведения экспертам ОГБУЗ "Смоленское областное бюро судебно-медицинской экспертизы" (далее - ОГБУЗ "СОБСМЭ"), с привлечением эксперта в области инфектологии - заведующей инфекционным отделением N ОГБУЗ "Клиническая больница N", врача высшей категории ФИО9

По результатам повторной экспертизы суду представлено заключение экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому на основании изучения представленных материалов дела, данных медицинской документации, принимая во внимание обстоятельства дела и, руководствуясь поставленными вопросами, комиссией экспертов пришла к следующим выводам.

По данным медицинской карты стационарного больного N ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района" установлено, что пациентка ФИО6 "дома принимала лечение по назначению участкового терапевта (арбидол, гриппферон, левофлоксацин, АЦЦ, витамин Д)", однако подтверждения данного факта в медицинских документах амбулаторного этапа нет. ФИО6 за медицинской помощью до момента вызова участкового врача ДД.ММ.ГГГГ не обращалась, указанные выше препараты принимала в виде самолечения, чем подвергала себя риску прогрессирования и неблагоприятного течения заболевания, имея преклонный возраст, коморбидную патологию, отсутствие вакцинации от новой коронавирусной инфекции. При обращении за медицинской помощью ДД.ММ.ГГГГ диагноз был установлен незамедлительно, тактика верная.

Относительно своевременности диагностики и лечения инфекционного заболевания ФИО6 в ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района" эксперты указали, что пациентке незамедлительно установлен диагноз COVID-19. Лечение проводилось согласно пункту 5 и Приложениям 4-7, 8.2. Временных Методических Рекомендаций "Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19)", версия 13.1 от ДД.ММ.ГГГГ с применением рекомендованных схем лечения в условиях стационара пациентов со среднетяжелым/тяжелым течением. "Цитокиновый шторм", несмотря на отсутствие проведения некоторых лабораторных тестов, установлен своевременно. Учитывая особенности течения заболевания при инфицировании Дельта-штаммом SARS-CoV-2 (раннее развитие гипериммунной реакции и массивного поражения легких), патогенетическую терапию, целесообразно инициировать на ранних этапах болезни. Глюкокортикостероиды являются препаратами первого выбора для лечения больных. При отсутствии противопоказаний для лечения тяжелых форм COVID-19 и цитокинового шторма глюкокортикостероиды применяются в сочетании с антагонистами рецептора ИЛ-6, блокатором ИЛ-6 или блокатором ИЛ-1. В данном случае упреждающая иммунобиологическая терапия была показана. Факт лабораторного снижения уровня СРБ на фоне применения глюкокортикостероидов с момента поступления в стационар ДД.ММ.ГГГГ, клинически сопряженное с нарастанием дыхательной недостаточности, послужило дополнительным основанием к применению иммунобиологической терапии. Пациенткой при поступлении в стационар ДД.ММ.ГГГГ подписано "Информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство", один из пунктов которого включает согласие на лечебные мероприятия. Кроме того, дополнительно ДД.ММ.ГГГГ пациенткой подписано "Добровольное информированное согласие на применение терапии "вне инструкции" на применение препарата Илсира.

На момент поступления в стационар у ФИО6 имелся ряд сопутствующих заболеваний, в том числе ишемическая болезнь сердца, артериальная гипертония 2 степени, деформирующий остеоартроз коленных и тазобедренных суставов, сахарный диабет 2 типа. Согласно пункту 9.4. Версии 13.1 (ДД.ММ.ГГГГ) Временных Методических Рекомендаций "Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19)" пациенты старше 65 лет, с сопутствующими заболеваниями и состояниями: артериальной гипертензией; хронической сердечной недостаточностью; сахарным диабетом, составляют группу риска неблагоприятного течения новой коронавирусной инфекции и подлежат госпитализации. Оснований утверждать о неэффективности антикоагулянтной терапии у экспертов не имелось. Необоснованно назначенных, несовместимых, противопоказанных пациентке ФИО6 лекарственных препаратов в условиях стационара не установлено.

Комиссией экспертов также отмечено, что в медицинской карте стационарного больного N ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района" ФИО6 имеется ряд неточностей. Однако выявленные факты не повлияли на тактику лечения и носят технический характер, вероятно связанный с высокой степенью занятости персонала непосредственно работой с пациентами в период пандемии. За период госпитализации пациентки ФИО6 установлен ряд несоответствий Версии 13.1 (ДД.ММ.ГГГГ) Временных Методических Рекомендаций "Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID- 19)", а именно: не проводилось исследование некоторых лабораторных показателей (лактат, лактатдегидрогеназа, тропонин, ферритин, прокальцитонин, Д-димер, триглицериды, ЛДГ, электролиты, альбумин), что позволило бы получить дополнительную, к уже имеющейся информации о тяжести течения заболевания и прогнозе, распространенности воспалительной инфильтрации и прогнозом при бактериальных осложнениях и коагулопатии, что никак не повлияло на лечение и исход. Выявленные недостатки лабораторного мониторинга в условиях стационара не могли повлиять на прогноз, исход новой коронавирусной инфекции у пациентки старше 70 лет, входящую в группу высокого риска неблагоприятного течения и прогноза в связи с имеющимися заболеваниями (сахарный диабет 2 типа, артериальная гипертензия) с поздним обращением за медицинской помощью и госпитализацией, при отсутствии специфической профилактики новой коронавирусной инфекции (вакцинации). Негативный исход был обусловлен тяжестью патологического процесса, а не дефектами оказания помощи. Действия медицинского персонала по оказанию медицинской помощи пациентке ФИО6 не вызвали у нее основного заболевания, явившегося причиной смерти, таким образом, причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи и наступлением смерти не имелось.

Специфические вирусные осложнения новой коронавирусной инфекции (вирусной пневмонии с ОРДС, вирусного поражения эндотелия сосудов легких с развитием тромбоза мелких ветвей легочной артерией, вирусное поражение сердца с развитием серозного воспаления) стали результатом инфицирования вирусом пациентки с неблагоприятным коморбидным фоном без специфической иммунопрофилактики против новой коронавирусной инфекции. Выявленные недостатки лабораторного мониторинга в условиях стационара не могли повлиять на прогноз, исход новой коронавирусной инфекции у пациентки. Указания в предшествующей экспертизе на отсутствие коррекции антибактериальной терапии при наличии признаков присоединения вторичной бактериальной инфекции не нашли своего подтверждения. Согласно данным патологоанатомического заключения ФИО6 морфологические признаки бактериальной инфекции в ее организме отсутствуют. Нарушений ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района" тактики обследования, лечения, своевременности установки ФИО6 диагноза также не выявлено.

Выводы данного экспертного заключения подтвердили допрошенные судом первой инстанции эксперты ФИО8 и ФИО9, которые также пояснили, что экспертиза проводилась на основании материалов гражданского дела и медицинской документации в отношении ФИО6, в том числе, с учетом заключения экспертов ООО "ЛСЭ" N от ДД.ММ.ГГГГ.

Разрешая исковые требования ФИО1 и ФИО3 о взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 2, 17, 41 Конституции Российской Федерации, статей 150, 151, 1099, 1101, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 2, 4, 19, 98 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", правовой позицией, изложенной в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" и оценив представленные в материалы дела доказательства, пришел к выводу о частичном удовлетворении заявленных истцами требования, при этом исходил из того, что материалами дела установлен факт недостатков при оказании работниками ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района" медицинской помощи ФИО6, а именно допущены технические ошибки при ведении медицинской документации, не проведено исследование некоторых лабораторных показателей, выявлены недостатки лабораторного мониторинга, в связи с чем возложил на ответчика гражданско-правовую ответственность по компенсации причиненного истцам, как детям ФИО6, морального вреда.

Определяя размер возмещения морального вреда, суд первой инстанции указал, что совокупность представленных доказательств опровергает, что допущенные ответчиком недостатки оказания медицинской помощи привели к тем неблагоприятным последствиям, на которые указывали истцы в своих доводах, - в виде смерти их матери.

В то же время, районный суд отметил, что отсутствие прямой и непрямой причинно-следственной связи между смертью ФИО6 и действием (бездействия) медицинских работников ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района" не является основанием для освобождения ответчика от гражданско-правовой ответственности, поскольку не опровергает обстоятельств, свидетельствующих о наличии нарушений при оказании медицинской помощи, которые безусловно причиняли нравственные страдания истцам, рассчитывавшим на квалифицированную и своевременную медицинскую помощь их матери.

С учетом вышеизложенного, учитывая вышеприведенные нормы материального права и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, исходя из установленных в ходе судебного разбирательства обстоятельств дела, учитывая характер нравственных страданий и переживаний истцов вследствие некачественного оказания медицинской помощи их матери, характер нарушений, степень вины причинителя вреда, а также требования разумности и справедливости, определилк взысканию с ответчика в пользу истцов компенсацию морального вреда в размере 60000 руб. - по 30000 руб. в пользу каждой из истцов.

При этом, суд первой инстанции, оценив в соответствии с требованиями статей 56, 59, 60, 67 и 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации совокупность собранных по делу доказательств, в основу своих выводов положил заключение судебных экспертов ОГБУЗ "Смоленское областное бюро судебно-медицинской экспертизы", поскольку оно содержит подробное исследование всех поставленных судом вопросов, выводы судебной экспертизы подробны, объективны, последовательны, соотносятся с другими доказательствами по делу. Суд отметил, что экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", содержит подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные вопросы, ссылки на методическую литературу, использованную при производстве экспертизы, экспертам разъяснены права и обязанности, предусмотренные статьей 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, они также предупреждены об уголовной ответственности, предусмотренной статьей 307 Уголовного кодекса Российской Федерации. Компетентность экспертов также не вызывает у суда сомнений, эксперты имеют специальные знания в данной области, которые приобретены в процессе обучения, профессиональной деятельности и подтверждены документами.

В то же время суд первой инстанции критически отнесся к выводам заключения экспертов ООО "Лаборатория судебных экспертиз" N от ДД.ММ.ГГГГ в части наличия существенных дефектов при оказании медицинской помощи ФИО6 (вопросы и ответы 1-6, 10-11 экспертиз), указав, что данное заключение опровергается заключением негосударственного судебно-медицинского эксперта N ЗС от 22- ДД.ММ.ГГГГ, заключением экспертов ОГБУЗ "Смоленское областное бюро судебно-медицинской экспертизы" N от ДД.ММ.ГГГГ, а также показаниями экспертов ФИО8 и ФИО9, данных в судебном заседании.

Районный суд также отметил, что ходатайств сторон о назначении дополнительной либо другой повторной экспертизы не поступало.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, их правовым и фактическим обоснованиями.

Оставляя решение суда без изменения и отклоняя доводы апелляционной жалобы истцов, сводящиеся к несогласию с принятием судом решения на основе выводов повторной судебной экспертизы, выполненной ОГБУЗ "Смоленское областное бюро судебно-медицинской экспертизы", судебная коллегия указала, что нарушений требований закона при проведении повторной судебной экспертизы судом апелляционной инстанции не установлено. Судебная экспертиза проведена в порядке, установленном статьями 84, 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с требованиями Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" на основании определения суда о поручении проведения экспертизы, компетентными экспертами (ФИО8 является заведующим отделом сложных экспертиз, врач - судебно-медицинский эксперт высшей квалификационной категории, имеет высшее образование, сертификат специалиста по специальности "Судебно-медицинская экспертиза, стаж экспертной деятельности с 1974 года; ФИО9 является врачом-инфекционистом высшей квалификационной категории, заведующей инфекционным отделением N ОГБУЗ "Клиническая больница N" г..Смоленск, ассистент кафедры инфекционных и эпидемиологии ФГБОУ ВО "Смоленский государственный медицинский университет", сертификат специалиста, стаж работы по специальности с 2003 года), обладающими специальными познаниями для проведения такого рода исследований, эксперты предупреждены судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Экспертное заключение соответствует требованиям статей 55, 59-60, 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Выводы экспертного заключения при допросе в суде первой инстанции эксперты подтвердили, дали исчерпывающие ответы на поставленные перед ними вопросы, в том числе на вопросы представителей истцов.

Оснований не доверять данным показаниям названных экспертов у суда не имеется, у представителей истцов имелась и реализована по своему усмотрению возможность задать все имеющиеся вопросы экспертам по выполненной экспертизе.

Суд апелляционной инстанции также признал несостоятельными ссылки стороны истцов на то, что судом необоснованно проигнорированы выводы первоначальной судебной экспертизы, проведенной экспертами ООО "Лаборатория судебных экспертиз". Судебная коллегия отметила, что, делая предположительные выводы о наличии признаков косвенной причинно-следственной связи ухудшения состояния здоровья ФИО6 без должного лечения на начальном этапе с летальным исходом, эксперты вместе с тем указали, что никакое лечение не может гарантировать благоприятный исход новой коронавирусной инфекции у пациента старше 70 лет, входящего в группу риска. Выводы данного исследования обоснованно вызвали у суда первой инстанции сомнения, в связи с чем и была назначена повторная экспертиза, результаты которой приняты судом первой инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции находит выводы нижестоящих судов верными, соответствующими установленным обстоятельствам дела, представленным доказательствам и нормам материального права, регулирующим спорное правоотношение.

Доводы заявителей кассационной жалобы подлежат отклонению.

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от ДД.ММ.ГГГГ N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

В силу статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Из части 2 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" следует, что медицинские организации, медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В соответствии с пунктами 48, 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Основываясь на правильном толковании приведенных норм материального права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, и оценив в соответствии с требованиями процессуального закона совокупность собранных по делу доказательств, суды нижестоящих инстанции пришли к обоснованному выводу об отсутствии прямой и непрямой причинно-следственной связи между смертью ФИО6 и действиями (бездействием) медицинских работников ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района", и что ответчиком опровергнуты доводы стороны истцов о том, что к смерти их матери привели допущенные ответчиком дефекты оказания медицинской помощи.

В то же время, суды верно отметили, что данное обстоятельство не является основанием для освобождения ответчика от гражданско-правовой ответственности, поскольку не опровергает обстоятельств, свидетельствующих о наличии недостатков при оказании медицинской помощи ФИО6 работниками ГБУЗ Калужской области "ЦРБ Малоярославецкого района" в виде технических ошибок при ведении медицинской документации, не проведении исследования некоторых лабораторных показателей, недостатков лабораторного мониторинга, которые не находятся в причинно-следственной связи со смертью пациента, но при этом свидетельствуют о недостатках оказанной медицинской помощи, влекущих возложение на ответчика ответственности по компенсации причиненного истцам, как детям ФИО6, морального вреда.

Вопреки доводам кассаторов, выводы судебных инстанции об отсутствии причинно-следственной связи выявленных недостатков при оказании медицинской помощи ФИО6 с её смертью, постановлены по результатам надлежащей правовой оценки судами доводов сторон спора и представленных ими в подтверждение своих правовых позиций доказательств.

Перечень доказательств и их анализ, выводы судов со ссылкой на правовые нормы и установленные обстоятельства дела, мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими, исчерпывающе подробно приведены в обжалуемых судебных постановлениях и дополнительной аргументации не требуют. Процессуальные требования, предъявляемые гражданским процессуальным законом к оценке доказательств по гражданскому делу, судами не нарушены.

Несогласие заявителей кассационной жалобы с размером взысканной компенсации морального вреда, указание на немотивированность снижения заявленной истцами к взысканию суммы без конкретного обоснования, подлежат отклонению, поскольку судами первой и второй инстанций правильно применены нормы материального права, установлены обстоятельства, подтверждающие факт причинения истцам морального вреда вследствие недостатков оказания их матери медицинской помощи, иные юридически значимые обстоятельства рассматриваемого спора, и в полной мере учтены критерии определения размера компенсации морального вреда, установленные в части 2 статьи 151 и части 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда".

Вопреки доводам кассаторов, при определении размера возмещения причиненного истцам морального вреда судами учтены как требования разумности и справедливости, так и все фактические обстоятельства рассматриваемого дела, определенная судом к взысканию в пользу истцов сумма компенсации морального вреда обеспечивает реальное соблюдение баланса интересов сторон, что подробно и убедительно изложено в обжалуемых судебных постановлениях.

Таким образом, при разрешении спора судами нижестоящих инстанций дано верное толкование норм материального права, регулирующих спорное правоотношение, правильно и полно установлены юридически значимые обстоятельства дела, имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судами доказательствами, в обжалуемых судебных постановлениях содержатся исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных обстоятельств дела.

Оснований для иных выводов у суда кассационной инстанции не имеется, поскольку изложенные заявителями кассационной жалобы доводы не содержат обстоятельств, которые не были бы проверены и учтены судами первой и второй инстанций при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для разрешения заявленного спора, влияли на законность и обоснованность постановленных судебных актов, либо опровергали выводы судов.

С учетом изложенного, суд кассационной инстанции не находит оснований для отмены судебных постановлений и удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.6, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Десногорского городского суда Смоленской области от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Смоленского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 и ФИО3 в лице представителя по доверенности ФИО2 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи