Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 11 июля 2024 г. по делу N 8Г-14867/2024[88-16962/2024]

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

Председательствующего Бросовой Н.В, Судей Федотовой Е.В, Петровой И.И, с участием прокурора Гуляевой Е.С, рассмотрела в открытом судебном заседании с помощью видеоконференцсвязи кассационное представление Прокуратуры Оренбургской области и кассационную жалобу Мухамедовой Балбике Амангельдыевны на решение Адамовского районного суда Оренбургской области от 31 марта 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 29 февраля 2024 года по гражданскому делу N 2-6/2023 по иску Мухамедовой Балбике Амангельдыевны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Адамовская районная больница" о компенсации морального вреда, Заслушав доклад судьи Бросовой Н.В, пояснения истца Мухамедовой Б.А, прокурора Гуляевой Е.С, проверив материалы дела, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Мухамедова Б.А. обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения " "адрес" больница" о компенсации морального вреда, указав в его обоснование, что ДД.ММ.ГГГГ в 17 часов 10 минут в ГБУЗ "Адамовская РБ" скончался её сын ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения. Согласно акту судебно-медицинского исследования трупа от 9 августа 2021 года, смерть её сына наступила в результате острого отравления газом (бутаном). ДД.ММ.ГГГГ по факту смерти её сына ФИО4 в Новоорском МСО СУ СК РФ по "адрес" было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 УКРФ. В рамках данного уголовного дела в ГКУЗОТ " "адрес"вое бюро судебно- медицинской экспертизы" была проведена комплексная судебно-медицинская экспертиза, в ходе которой причинно-следственная связь между действиями медицинских работников и наступившей смертью ФИО4 не была установлена, однако выявлены множественные дефекты оказания медицинской помощи, а именно: ненадлежащее заполнение медицинскими работниками медицинской документации пациента, при интерпретации результатов ЭКГ описываются асистолия, не обосновываются показания к проведению дефибрилляции, неверно выбрана сила разряда (с учетом массы, роста и возраста пациента). Заключением экспертизы АО "Страховая компания "СОГАЗ-Мед" от 30 мая 2022 года, проведенной по её обращению, также были установлены дефекты оказания медицинской помощи её сыну ФИО1, а именно: отсутствие в медицинской документации результатов обследования, осмотров, консультаций состояния здоровья, объем, характер, условия предоставления медицинской помощи застрахованному лицу, а также невыполнение, несвоевременное или ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий, оперативных вмешательств в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, на основе клинических рекомендаций и с учетом стандартов медицинской помощи.

Полагает, что её сыну были оказаны медицинские услуги несвоевременно и ненадлежащего качества, поскольку не была организована его санитарно-авиационная эвакуация, с момента начала оказания неотложной помощи не проводилась медикаментозная стимуляция восстановления спонтанной сердечной деятельности, а также не проводились все необходимые мероприятия согласно существующим стандартам оказания медицинской помощи в случае развития клинической смерти. Считает, что некачественные медицинские услуги, оказанные сотрудниками ГБУЗ "Адамовская РБ" её сыну, способствовали наступлению смерти ФИО4 В случае оказания её сыну качественной и своевременной медицинской помощи, с учетом возраста и состояния здоровья у её сына имелись бы шансы на благоприятный исход для жизни. Указывает, что ненадлежащим оказанием медицинской помощи и в связи со смертью её единственного ребенка она претерпела нравственные страдания в виде чувства негодования, возмущения, бессилия, боли от потери своего сына. Смерть сына подорвала её жизненные силы и здоровье. Потеря ребенка причинила ей душевную незаживающую рану, моральные страдания, боль и горечь утраты которые она испытывает ежеминутно. Она постоянно думает о том, что в случае своевременно и качественно оказанной её сыну медицинской помощи, ребенка можно было бы спасти. Смерть сына превратила её жизнь в бесконечный кошмар, любые воспоминания об этом вызывают слезы, она не может спокойно спать по ночам. До сих пор она не оправилась от стресса в связи с потерей сына. Степень причиненных ей нравственных и физических страданий она оценивает в размере 5 000 000 рублей. Ссылаясь на статьи 151, 1064, 1068 ГК РФ, учитывая, что ненадлежащее оказание медицинской помощи привело к смерти ФИО20, а его смерть причинила ей как матери нравственные страдания, просит взыскать с ГБУЗ "Адамовская РБ" в свою пользу 5 000 000 рублей в счёт компенсации морального вреда, а также 30 000 рублей в счет расходов по оплате услуг представителя.

Определением от 3 октября 2022 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора на стороне ответчика, привлечено Министерство финансов Оренбургской области.

Определением от 21 ноября 2022 года к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора на стороне ответчика, привлечены Мазепа С.Н, Маршальцева О.И, Баймухамбетова Г.А, Снежко Л.А. и Мисчанчук О.Л. - работники ГБУЗ "Адамовская РБ", так или иначе оказывавшие медицинскую помощь ФИО1

Решением Адамовского районного суда Оренбургской области от 31 марта 2023 года исковые требования Мухамедовой Балбике Амангельдыевны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Адамовская районная больница" о компенсации морального вреда, оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 29 февраля 2024 года решение Адамовского районного суда Оренбургской области от 31 марта 2023 года, оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной заявителем Мухамедовой Б.А, ставится вопрос об отмене судебных постановлений и направлении дела на новое рассмотрение.

В кассационном представлении Прокуратуры Оренбургской области ставится вопрос об отмене судебных постановлений и направлении дела на новое рассмотрение.

Истец Мухамедова Б.А. в судебном заседании поддержала доводы кассационной жалобы, просила отменить судебные акты, по основаниям, указанным в кассационной жалобе и письменных пояснениях.

Прокурор Гуляева Е.С. в судебном заседании поддержала доводы кассационного представления.

Иные стороны в заседание судебной коллегии не явились, извещались надлежащим образом и своевременно.

От ответчика ГБУЗ "Адамовская районная больница" поступили возражения на кассационную жалобу и ходатайство о рассмотрении дела в отсутствии их представителя.

Руководствуясь положениями ч. 5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, надлежащим образом извещенных о дне слушания дела.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и кассационного представления, заслушав пояснения истца Мухамедовой Б.А, прокурора Гуляевой Е.С, поддержавшей кассационное представление, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно части первой статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Как установлено судом, Мухамедова Б.А. является матерью ФИО4, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

ФИО1 умер ДД.ММ.ГГГГ.

25 августа 2021 года по факту смерти ФИО4 в Новоорском МСО СУ СК РФ по Оренбургской области возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 УК РФ.

В рамках данного уголовного дела установлено, что 24 июня 2021 года ФИО1, находясь совместно с несовершеннолетними ФИО7 и ФИО8 в гараже, в течение 2-3 секунд вдыхал через рот газ бутан из бытового газового баллона.

На основании постановления старшего следователя Новоорского межрайонного СО СУ СК РФ по Оренбургской области ФИО6 от 9 сентября 2021г. ГКУЗОТ "Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" проведена комплексная судебно-медицинская экспертиза N от 11 мая 2022 года, в ходе которой причинно-следственная связь между действиями медицинских работников и наступившей смертью ФИО4 не установлена, однако выявлены дефекты оказания медицинской помощи, а именно: отсутствует карта наблюдения за пациентом с фиксацией параметров мониторирования, лекарственных назначений и дефибрилляции; в дневниковой записи дежурного реаниматолога и в посмертном эпикризе нет описания лекарственных назначений каждые 5 минут (как того требует оформление протокола проведения реанимационных мероприятий), в записях выделены три временных промежутка 16.50; 17:00; 17:10; нет информации о начале оксигенотерапии; нет указаний на исследование газов крови, показателей сатурации; при интерпретации результатов ЭКГ описывается асистолия, не обосновываются показания к проведению дефибрилляции: неверно выбрана сила разряда (с учетом массы, роста и возраста пациента). Указанные дефекты оказания медицинской помощи ФИО1 в ГБУЗ "Адамовская РБ" являются нарушениями оформления медицинской документации и организационно-диагностическими и не носят лечебный характер. Лечебные мероприятия в конкретном случае проводились врачом-анестезиологом-реаниматологом в полном объеме и надлежащим образом. Указанные выше дефекты оказания медицинской помощи не привели к фатальному исходу, так как не оказали влияния на наступление клинической и биологической смерти потерпевшего и в причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО4 от острого отравления газообразными углеводородами не состоят.

Постановлением заместителя руководителя Новоорского МСО СУ СК РФ по Оренбургской области от 25 июля 2022 года уголовное дело по факту смерти ФИО4 прекращено связи с отсутствием события преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 УК РФ, в связи с отсутствием в действиях врача анестезиолога-реаниматолога ГБУЗ "Адамовская РБ" ФИО15, фельдшера БСМП "Адамовская РБ" ФИО17 состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 293 УК РФ; в связи с отсутствием в действиях врача анестезиолога-реаниматолога ГБУЗ "Адамовская РБ" Мазепа С.Н, фельдшера БСМП "Адамовская РБ" Баймухамбетовой Г.А. состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ; в связи с отсутствием в действиях ФИО7, ФИО8, ФИО9 и ФИО10 состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 151.2 УК РФ.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции принял за основу решения в качестве достоверного и надлежащего доказательства по настоящему делу заключение комплексной судебно-медицинской экспертизы N от 11 мая 2022 года, проведенной ГКУЗОТ "Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" в рамках уголовного дела, возбужденного Новоорским МСО СУ СК РФ по Оренбургской области по факту смерти ФИО4, согласно которым наличие дефектов лечебного характера при оказании медицинской помощи ФИО1 на всех её этапах не установлено, между действиями медицинских работников и наступлением смерти ФИО4 отсутствует причинно- следственная связь, в связи с чем пришел к выводу об отсутствии оснований для возложения на ответчика ответственности в виде компенсации морального вреда.

Проверяя законность и обоснованность решения суда первой инстанции по доводам апелляционной жалобы, судом апелляционной инстанции установлено, что судом первой инстанции в рамках настоящего гражданского дела судебно-медицинская экспертиза для установления юридически значимых по делу обстоятельств не назначалась, а истцом Мухамедовой Б.А. оспариваются действия (бездействия) сотрудников ГБУЗ "Адамовская районная больница" в ходе оказания медицинских услуг сыну истца ФИО1

Для проверки доводов апелляционной жалобы Мухамедовой Б.А, судом апелляционной инстанции была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы".

По результатам экспертизы суду представлено заключение экспертов N " N" от 5 февраля 2024 года, из которого следует, что смерть ФИО4 наступила в результате отравления бутаном при его ингаляции (вдыхании). Наступление клинической смерти ФИО4 обусловлено ингаляционным отправлением бутаном.

Оказание медицинской помощи человеку в состоянии клинической смерти регламентировано Рекомендациям по проведению реанимационных мероприятий Европейского совета по реанимации (пересмотр 2015 года) под редакцией члена-корреспондента РАН Морозова В.В.

Медицинская помощь ФИО1, находящемся в состоянии клинической смерти, принципиально соответствовала вышеуказанным Рекомендациям.

Однако экспертной комиссией установлены нарушения регламентирующих положений Рекомендаций по проведению реанимационных мероприятий Европейского совета по реанимации (пересмотр 2015 года), что расценивается как дефекты медицинской помощи ФИО1 на госпитальном этапе ГБУЗ "Адамовская РБ", а именно:

дефект лечения - применение при асистолии непоказанной дефибрилляции;

дефект диагностики - отсутствие исследований газов крови и сатурации крови кислородом;

дефекты оформления медицинской документации - отсутствие протокола сердечно-легочной реанимации с фиксацией проводимых мероприятий через пять минут; отсутствие карты наблюдения с фиксацией параметров мониторирования, лекарственных назначений и дефибрилляции.

Не эффективность реанимационных мероприятий находится в причинно-следственной связи не с дефектами медицинской помощи ФИО1, указанными выше, а с механизмом токсического действия бутана: паралич дыхательного и сосудодвигательного центров, нарушение проводимости сердца вследствие сенсибилизации миокарда к каиехоламинам.

Клиническая смерть у ФИО4 была диагностирована правильно как на этапе скорой помощи по физикальным данным, так и на госпитальном этапе по физикальным данным и инструментальным исследованиям (ЭКГ).

В соответствии с правильно диагностированной у ФИО4 клинической смертью, как на этапе скорой помощи, так и на госпитальном этапе, в соответствии с Рекомендациями по проведению реанимационных мероприятий Европейского совета по реанимации (пересмотр 2015 года) проведена показанная сердечно-легочная реанимация.

По данным представленных медицинских документов, в том числе по результатам макроскопического и микроскопического морфологического исследования трупа ФИО4, каких-либо индивидуальных особенностей организма, иных объективных факторов, повлиявших на объем оказания медицинской помощи, тактику лечения и неблагоприятные последствия смерть не установлено.

Судом апелляционной инстанции указанное экспертное заключение принято, как доказательство и оценено.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции об отказе в заявленных требованиях, указав, что суд пришел к обоснованному выводу об отсутствии причинно-следственной связи между действиями медицинских работников при оказании медицинской помощи ФИО1 и наступлением его смерти, при этом, ответчиками не было допущено недостатков при оказании медицинской помощи пациенту, в связи с чем, не нашел оснований для возложения на ответчика обязанности по компенсации морального вреда.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что надлежащих доказательств того, что выявленные экспертами дефекты оказания медицинской помощи ФИО1 состоят в причинно-следственной связи (прямой или косвенной) с его смертью, по делу не имеется.

Представленное в материалы дела заключение судебной экспертизы не противоречит иным представленным в материалы дела доказательствам.

Из ответа Территориального органа Росздравнадзора по Оренбургской области от 1 декабря 2021 года на обращение Мухамедовой Б.А. установлено, что проведена оценка поступивших сведений относительно случая смерти ФИО4 в лечебном учреждении. Согласно выводам комиссии Минздрава Оренбургской области по разбору летального исхода ФИО4 с участием главного внештатного специалиста по детской анестезиологии-реаниматологии, ФИО1 был доставлен в ГБУЗ "Адамовская районная больница" без признаков жизни. Реанимационные мероприятия выполнены в полном объеме. Смерть ребенка была непредотвратимой. Территориальным органом Росздравнадзора не выявлено признаков нарушений со стороны ГБУЗ "Адамовская районная больница".

Согласно заключению экспертизы качества медицинской помощи, проведенной АО "Страховая компания "СОГАЗ-Мед" от 26 мая 2022 года, установлены дефекты оказания медицинской помощи ФИО21, а именно: отсутствие в медицинской документации заполненной реанимационной карты, а также проведение дефибрилляции (при асистолии дефибрилляция не показана, так как она неэффективна). Данное замечание не повлияло на исход заболевания.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что дефекты (недостатки) оказания работниками ГБУЗ "Адамовская районная больница" медицинской помощи ФИО1 не способствовали ухудшению состояния его здоровья и не привели к неблагоприятному для него исходу, то есть отсутствует как прямая, так и косвенная (опосредованная) причинная связь между смертью ФИО4, поступившему в больницу в состоянии клинической смерти, без признаков жизни и дефектами оказания медицинской помощи (применение неэффективной дефибрилляции, отсутствие исследований газов крови и сатурации крови кислородом, а также дефекты оформления медицинской документации).

Доказательств того, что в указанной ситуации ФИО4 можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи, не имеется. Причиной клинической и биологической смерти ФИО4 явилось отравление бутаном при его ингаляции (вдыхании), а не действия (бездействия) медицинских работников ГБУЗ "Адамовская районная больница". Учитывая изложенное, при отсутствии достоверных доказательств, подтверждающих противоправность действий работников больницы при оказании сыну истца медицинских услуг, а также причинно-следственную связь между оказанными ответчиком услугами и смертью ФИО4, судом первой инстанции сделан правильный вывод об отказе в удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации морального вреда.

Судебная коллегия кассационной инстанции не может согласиться с выводами судов первой и апелляционной инстанций, считает, что доводы кассационной жалобы и кассационного представления заслуживают внимания.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон N323-ФЗ).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ).

В статье 4 Федерального закона N323-ФЗ закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 названного закона).

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона N323-ФЗ).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ).

В соответствии с пунктом 21 статьи 2 Федерального закона N323-ФЗ под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона N323-ФЗ).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона N323-ФЗ формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона N323-ФЗ предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона N323-ФЗ).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Жизнь и здоровье относятся к нематериальным благам и принадлежат человеку от рождения (пункт 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Согласно пункту 1 статьи 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В абзаце 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации). Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред. Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции). Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда (пункт 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

В пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что моральный вред подлежит компенсации независимо от формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность). Вместе с тем при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда (статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Вместе с тем, как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинная связь между наступившим вредом и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и моральным вредом (страданиями как последствиями нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага) означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде физических и нравственных страданий потерпевшего. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим моральным вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить моральный вред только прямую причинную связь.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага (в настоящем случае - право на охрану здоровья и медицинскую помощь), при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Из содержания искового заявления истца ФИО2 усматривается, что основанием ее обращения в суд с требованиями к ответчику о компенсации морального вреда явились действия (бездействие) работников ответчика, выразившиеся в некачественном оказании медицинской помощи ее сыну, что привело к смерти.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация - в данном случае это ГБУЗ "Адамовская районная больница" - должна доказать, как факт качественного оказания сыну истца медицинской помощи в соответствии с утвержденными стандартами оказания такой помощи, так и отсутствие своей вины в причинении вреда здоровью сына истца и в причинении ей морального вреда при оказании медицинской помощи сыну.

Однако суды первой и апелляционной инстанций неправильно истолковали и применили к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по компенсации морального вреда, причиненного гражданину, в их взаимосвязи с нормативными положениями, регламентирующими обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья, включая государственные гарантии обеспечения качества оказания медицинской помощи.

Судебными инстанциями не учтено, что в данном случае юридическое значение может иметь как прямая, так и косвенная (опосредованная) причинная связь между противоправным поведением ответчика и наступившим вредом - смертью сына истца, повлекшим причинение истцу моральных страданий, если дефекты (недостатки) оказания работниками ГБУЗ "Адамовская районная больница" медицинской помощи сыну истца могли способствовать ухудшению состояния его здоровья. При этом ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине дефектов ее оказания (постановка неправильного (неполного) диагноза и, как следствие, неправильное лечение пациента, непроведение пациенту всех необходимых диагностических и лечебных мероприятий, ненадлежащий уход за пациентом и т.п.) причиняет пациенту страдания, то есть причиняет вред, что является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Судами первой и апелляционной инстанций вследствие неправильного применения норм материального права не дана оценка доводам истца, на которых он основывал свои исковые требования о том, что в рамках расследования уголовного дела ГКУЗОТ "Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" проведена комплексная судебно-медицинская экспертиза, согласно заключению от 11 мая 2022 года N причинно-следственная связь между действиями медицинских работников и наступившей смертью ФИО4 не установлена, однако выявлены дефекты оказания медицинской помощи, а именно: отсутствует карта наблюдения за пациентом с фиксацией параметров мониторирования, лекарственных назначений и дефибрилляции; в дневниковой записи дежурного реаниматолога и в посмертном эпикризе нет описания лекарственных назначений каждые 5 минут (как того требует оформление протокола проведения реанимационных мероприятий), в записях выделены три временных промежутка 16.50; 17:00; 17:10; нет информации о начале оксигспотерапии; нет указаний на исследование газов крови, показателей сатурации; при интерпретации результатов ЭКГ описывается асистолия, не обосновываются показания к проведению дефибрилляции: неверно выбрана сила разряда (с учетом массы, роста и возраста пациента). Указанные дефекты оказания медицинской помощи ФИО1 в ГБУЗ "Адамовская РБ" являются нарушениями оформления медицинской документации и организационно-диагностическими и не носят лечебный характер. Лечебные мероприятия в конкретном случае проводились врачом-анестезиологом- реаниматологом в полном объеме и надлежащим обратим Комиссия экспертов пришла к выводу, что указанные выше дефекты оказания медицинской помощи не привели к фатальному исходу, так как не оказали влияния на наступление клинической и биологической смерти потерпевшего и в причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО4 от острого отравления газообразными углеводородами не состоят.

Согласно заключению экспертов N "П" от 05.02.2024 экспертной комиссией установлены нарушения регламентирующих положений Рекомендаций по проведению реанимационных мероприятий Европейского совета по реанимации (пересмотр 2015 г.), что расценивается как дефекты медицинской помощи ФИО1 на госпитальном этапе ГБУЗ "Адамовская РБ", а именно: дефект лечения - применение при асистолии непоказанной дефибрилляции; дефект диагностики - отсутствие исследований газов крови и сатурации крови кислородом; дефекты оформления медицинской документации - отсутствие протокола сердечно-легочной реанимации с фиксацией проводимых мероприятий через пять минут; отсутствие карты наблюдения с фиксацией параметров мониторирования, лекарственных назначений и дефибрилляции.

Отказывая в удовлетворении заявленных истцом требований, суд апелляционной инстанции принял за основу выводы вышеуказанных экспертных заключений, однако проигнорировал выводы экспертных исследований в той части, которой выявлены дефекты оказания медицинской помощи ФИО1, свидетельствующие о некачественном оказании медицинской помощи несовершеннолетнему как на стадии лечения, так и в ходе диагностики и оформления медицинской документации.

Однако в настоящем деле суды сделали вывод об отсутствии вины ответчика в том, что отсутствует причинно-следственная связь между действиями медицинских работников при оказании медицинской помощи ФИО1 и наступлением его смерти, а также об отсутствии фактов ненадлежащего оказания ему медицинской помощи сотрудниками ответчика без надлежащего установления юридически значимых по данному делу обстоятельств и надлежащего исследования доказательств.

Не указали в связи с чем, при наличии доказательств, подтверждающих наличие дефекта при оказании медицинской помощи сыну истца, отсутствует нарушении права истца на качественное оказание ее ребенку медицинской помощи и отсутствие для ответчика обязанность компенсировать причиненный истцу моральный вред, установление судом факта оказания некачественных медицинских услуг.

Несмотря на то, что установленные недостатки, как каждый в отдельности, так и в совокупности, не находятся в причинно-следственной связи с наступлением неблагоприятного исхода в виде наступления смерти сына истца, они подлежали оценке при принятии решения о размере компенсации морального вреда.

Согласно статье 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пунктах 5 и 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", под уточнением обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, следует понимать действия судьи и лиц, участвующих в деле, по определению юридических фактов, лежащих в основании требований и возражений сторон, с учетом характера спорного правоотношения и норм материального права, подлежащих применению.В случае заблуждения сторон относительно фактов, имеющих юридическое значение, судья на основании норм материального права, подлежащих применению, разъясняет им, какие факты имеют значение для дела и на ком лежит обязанность их доказывания (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). При определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела.

Из изложенных норм процессуального закона и разъяснений по их применению следует, что выводы суда об установленных им фактах должны быть основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании. При этом бремя доказывания юридически значимых обстоятельств между сторонами спора подлежит распределению судом на основании норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также требований и возражений сторон.

Данные требования закона судом не выполнены.

Приведенные обстоятельства свидетельствуют о формальном подходе судебных инстанций к разрешению исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного истцу смертью сына, что привело к нарушению задач и смысла гражданского судопроизводства, установленных статьей 2 ГПК РФ.

Указанные нарушения норм права кассационная инстанция считает, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя кассационной жалобы.

При таких обстоятельствах, решение и апелляционное определение подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное, установить все необходимые юридически-значимые обстоятельства по делу, предложить сторонам представить необходимые доказательства в обоснование своих доводов и возражений, после чего разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, установленными по делу обстоятельствами и с соблюдением требований процессуального закона.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Адамовского районного суда Оренбургской области от 31 марта 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 29 февраля 2024 года отменить, дело направить на новое рассмотрение в Адамовский районный суд Оренбургской области.

Председательствующий Н.В. Бросова

Судьи Е.В. Федотова

И.И. Петрова