Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 25 июня 2024 г. по делу N 8Г-9175/2024[88-10808/2024]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И, судей Руновой Т.Д, Грудновой А.В, с участием прокурора Таскаевой А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-2052/2023 по иску Байбакова Матвея Анатольевича к федеральному казенному учреждению "Исправительная колония N 40 Главного управления Федеральной службы исполнения наказания Российской Федерации по Пермскому краю" о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе федерального казенного учреждения "Исправительная колония N 40 Главного управления Федеральной службы исполнения наказания Российской Федерации по Пермскому краю", Федеральной службы исполнения наказания Российской Федерации, Главного управления Федеральной службы исполнения наказания Российской Федерации по Пермскому краю на решение Кунгурского городского суда Пермского края от 20 июля 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 02 апреля 2024 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Давыдовой Т.И. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, выслушав заключение прокурора Пятого отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Таскаевой А.А, полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Байбаков М.А. обратился в суд с иском к федеральному казенному учреждению "Исправительная колония N 40 Главного управления Федеральной службы исполнения наказания Российской Федерации по Пермскому краю" (далее по тексту - ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю") о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб.

В обоснование заявленных требований Байбаков М.А. сослался на то, что, отбывая наказание в ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю", приказом от 20 августа 2021 года N 246-ос был принят на работу станочником широкого профиля 2 разряда в цех N 1 кузнечно-прессового участка. 30 марта 2022 года был выведен на работу на кузнечно-прессовый участок в цех N 1 согласно разнарядке, получил ежедневный инструктаж. После замены режущего ножа на станке - гильотинные ножницы он нажал ножную педаль управления, при схождении ножа и станины зазор был вымерен не верно, от чего нож ударился об основание станины. Осколок ножа вылетел из станка и ударил в "данные изъяты", после чего он был доставлен в ГБУЗ "Пермская краевая клиническая больница". В результате несчастного случая на производстве он получил травму: "данные изъяты", что относится к категории тяжелых повреждений здоровья при несчастных случаях на производстве. B соответствии c актом N 3 o несчастном случае на производстве, утвержденным 26 декабря 2022 года, причинами несчастного случая явились необоспечение его средствами индивидуальной защиты глаз, недостатки в организации и проведении подготовки работника по охране труда, использование пострадавшего не по специальности. Лицом, допустившим нарушение требований охраны труда, является старший мастер цеха N 1 ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю" "данные изъяты" В результате полученной травмы он утратил глаз, ему установлено 30% утраты профессиональной трудоспособности. в результате травмирования он испытывал и испытывает физические и нравственные страдания.

Определением Кунгурского городского суда Пермского края от 20 июля 2023 к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены Федеральная служба исполнения наказания Российской Федерации (далее по тексту - ФСИН России), Главное управление Федеральной службы исполнения наказания Российской Федерации по Пермскому краю (далее по тексту - ГУФСИН России по Пермскому краю), государственное учреждение - Пермское региональное отделение фонда социального страхования Российской Федерации (после реорганизации Отделение Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Пермскому краю).

Представитель ответчика ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю" в судебном заседании суда первой инстанции исковые требования не признал, сославшись на то, что Байбаков М.А. был обеспечен средствами индивидуальной защиты глаз, ему был выдан щиток защитный лицевой и перчатки, однако он не применил средства индивидуальной защиты, нарушив требования статьи 215 Трудового кодекса Российской Федерации, пункта 2.1 инструкции по охране труда станочника широкого профиля ИОТ Р-094-2021. Кроме того, Байбакову M.A. было дано иное задание - рубка металла, в связи с чем вред здоровью является последствиями грубых нарушений техники безопасности со стороны самого истца.

Решением Кунгурского городского суда Пермского края от 20 июля 2023 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 02 апреля 2024 года, с ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю" в пользу Байбакова М.А. взыскана компенсация морального вреда в сумме 500 000 руб.

В кассационной жалобе представитель ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю", ФСИН России, ГУФСИН России по Пермскому краю ставит вопрос об отмене состоявшихся судебных актов, как незаконных.

Стороны в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о времени и месте судебного разбирательства по настоящему делу заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия нашла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия считает, что такого рода оснований для отмены решения и апелляционного определения не имеется.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что Байбаков М.А. отбывал наказание в ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю".

Приказом от 20 августа 2021 года N246-ос Байбаков М.А. принят на работу станочником широкого профиля 2 разряда в цех N 1 кузнечно-прессового участка с 23 августа 2021 года.

30 марта 2022 года с Байбаковым М.А. произошел несчастный случай.

Работодатель ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю" провел расследование произошедшего несчастного случая на производстве, составил акт от 11 апреля 2022 года.

Байбаков М.А, не согласившись с выводами комиссии по расследования несчастного случая, связанного с производством, обратился в Государственную инспекцию труда в Пермском крае. По факту несчастного случая на основании предписания Государственной инспекции труда Пермского края от 21 декабря 2022 года было проведено дополнительное расследование, по итогам которого составлен акт N о несчастном случае на производстве от 26 декабря 2022 года.

Так, установлено, что 30 марта 2022 года в 09:28 осужденные Байбаков М.А, "данные изъяты", работающие на ножницах гильотинных, были выведены в 1 смену на кузнечно-прессовый участок в цех N1 согласно разнорядке, получили ежедневный инструктаж на рабочем месте с подписью в журнале инструктажей. Осужденный Байбаков М.А. перед началом работы производил наладку станка, смену режущего ножа. Снял защитную балку и защитный кожух зубчатого колеса, далее в 09:20 после установки режущего ножа на место не стал проверять схождение ножей на холостом ходу, на подключенном к электросети станке ножницы гильотинные Н-3118 нажал ножную педаль управления. При схождении режущего ножа станины зазор был вымерен не верно, что привело к удару режущего ножа об основание станины. Сколовшийся осколок вылетел из станка и ударил "данные изъяты" Байбакова М.А. Байбаков М.А. незамедлительно отправился в медицинскую часть для получения медицинской помощи.

Согласно медицинскому заключению ГБУЗ "Пермская Краевая клиническая больница" от 30 марта 2022 года Байбакову М.А. установлен диагноз и код диагноза по МКБ-10: "данные изъяты". Согласно схеме определения степени тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве, указанное повреждение отнесено к категории тяжелых.

Согласно журналу регистрации вводного инструктажа по охране труда вводный инструктаж по охране труда с Байбаковым М.А. проводился 04 марта 2021 года.

Из журнала регистрации инструктажа на рабочем месте 16 августа 2021 года с Байбаковым М.А. по профессии станочник широкого профиля проведен первичный инструктаж на рабочем месте.

Согласно журналу регистрации ежедневных инструктажей на рабочем месте 28 марта 2022 года с Байбаковым М.А. по профессии станочник широкого профиля проведен вводный инструктаж по охране труда.

При этом инструктаж на рабочем месте по профессии, стажировка, обучение по охране труда по профессии или виду работы, при выполнении которой произошел в данном случае несчастный случай, не проводились.

18 ноября 2021 года Байбакову М.А. выданы средства индивидуальной защиты: щиток защитный лицевой и перчатки. По информации пострадавшего на момент несчастного случая щиток защитный лицевой был не исправен, поэтому им воспользоваться не смог; информирование об этом работодателя, сведений не имеется.

Основной причиной несчастного случая является: не обеспечение применения средств индивидуальной защиты глаз, чем нарушены требования статьи 214 Трудового кодекса Российской Федерации, пункта 90 должностной инструкции старшего мастера цеха N 1, утвержденной начальником ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю" 26 мая 2021 года; сопутствующими причинами несчастного случая указаны: недостатки в организации и проведении подготовки работника по охране труда, выразившиеся в не проведении инструктажа по охране труда на рабочем месте, обучении безопасным методам и приемам выполнения работ при пусконаладочных работах на гильотинных ножницах, в том числе, включающие в себя сведения o средствах индивидуальной защиты, подлежащих к использованию; нарушения требований статей 76, 214, 225 Трудового кодекса Российской Федерации, пунктов 2.1.4, 2.2.1, 2.2.2 Порядка обучения по охране труда и проверки знания требований охраны труда работников организаций, утвержденного постановлением Минтруда России и Минобразования России от 13 января 2003 года N 1/29, пункта 91 должностной инструкции старшего мастера цеха N 1, утвержденной начальником ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю" 26 мая 2021 года; использование пострадавшего не по специальности; нарушение требований статьи 60 рудового кодекса Российской Федерации, пункта 88 должностной инструкции старшего мастера цеха N 1, утвержденной начальником ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю" 26 мая 2021 года.

Лицом, допустившим нарушение требований охраны труда, установлен старший мастер цеха N 1 ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю" "данные изъяты", который не обеспечил применение средств индивидуальной защиты глаз, проведение инструктажа по охране на рабочем месте, обучение безопасным методам и приемам выполнения работ при пусконаладочных работах на гильотинных ножницах, в том числе, включающие в себя сведения о средствах индивидуальной защиты, подлежащих к использованию, использовал пострадавшего не по специальности, чем нарушил требования статей 60, 76, 214, 225 Трудового кодекса Российской Федерации, пунктов 2.1.4, 2.2.1, 2.2.2 Порядка обучения по охране труда и проверки знания требований охраны труда работников организаций, утвержденного постановлением Минтруда России и Минобрaзования России от 13 января 2003 года N 1/29, пунктов 90, 91, 88 должностной инструкции старшего мастера цеха N1, утвержденной начальником ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю" 26 мая 2021 года.

Из медицинского заключения врачебной комиссии ГБУЗ Пермской краевой клинической больницы N 676 от 31 марта 2022 года следует, что Байбаков М.А. поступил в 1 офтальмологическое отделение 30 марта 2022 года в 13:28, ему поставлен диагноз: "данные изъяты", что согласно схеме определения степени тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве относится к категории тяжелых. B Пермской краевой клинической больнице Байбаков М.А. проходил лечение c 31 марта 2022 года по 31 апреля 2022 года, дальнейшее лечение проходил в филиале "Больница N 2" ФКУЗ МСЧ-59 ФСИН России г. Соликамск. Во время нахождения на лечении 19 октября 2022 года ему проведена МСЭ, по результатам которой он инвалидом не признан. 13 ноября 2022 года в результате осмотра установлено, что истец трудоспособен без работ на высоте, с движущимися и крутящимися механизмами, зрительной нагрузки, подъема тяжестей, вне гепатотоксических веществ.

Согласно заключению государственного учреждения - Пермское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации от 27 апреля 2022 года N 211-3ЭНС факт повреждения здоровья застрахованного вследствие несчастного случая на производстве квалифицируется как страховой случай по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, так как при исполнении трудовых обязанностей, находясь на территории учреждения, в течении рабочего времени Байбаков М.А. получил травму, которая повлекла временную утрату профессиональной трудоспособности.

Байбакову М.А. установлено 30% утраты профессиональной трудоспособности на срок с 19 октября 2022 года до 01 ноября 2023 года, составлена программа реабилитации пострадавшего в результате несчастного случая на производстве и профессионального заболевания от 19 октября 2022 года, согласно которой продолжение выполнения профессиональной деятельности возможно при снижении квалификации и уменьшении объема (тяжести) работ.

Приказом от 20 декабря 2022 года N 6645-В Байбакову М.А. назначена единовременная страховая выплата в размере 40 614, 42 руб.

Приказом от 20 декабря 2022 года N 6646-В Байбакову М.А. назначена ежемесячная страховая выплата в размере 2 756, 30 руб. на период с 01 декабря 2022 года по 01 ноября 2023 года.

Приказом от 20 декабря 2022 года N 6647-В Байбакову М.А. выплачена недополученная за период с 19 октября 2022 года до 01 декабря 2022 года сумма страхового обеспечения в размере 3 912, 17 руб.

Приказом от 02 февраля 2023 года N 393-В Байбакову М.А. назначена ежемесячная страховая выплата в сумме 3 484, 30 руб.

В ответ на претензию от 18 апреля 2023 года Байбакову М.А. в выплате возмещения морального вреда в результате несчастного случая на производстве ответчиком отказано, по причине того, что травма получена вследствие нарушения им правил техники безопасности и собственной инициативы по ремонту оборудования.

Разрешая возникший спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 150, 151, 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 21, 22 Трудового кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", исходил из того, что несчастный случай произошел с Байбаковым М.А. в рабочее время при исполнении им трудовых обязанностей в период привлечения его к труду в период отбывания наказания по приговору суда (работал в качестве станочника широкого профиля, 2 разряда); ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю" не обеспечило истцу безопасные условия труда; наличия причинно-следственной связи между действиями работодателя, допустившего нарушение требований охраны труда, и наступившими последствиями в виде получения производственной травмы истцом, отсутствия в действиях истца грубой неосторожности, в связи с чем пришел к выводу о наличии оснований для возложения на ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю" ответственности за причинение вреда Байбакову М.А.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции учел обстоятельства причинения вреда здоровью истца, фактические обстоятельства произошедшего несчастного случая, характер повреждений, полученных истцом, отсутствие для истца возможности вести привычный образ жизни, нарушение личных неимущественных прав - права на жизнь и здоровье, на осуществление трудовой деятельности, требования разумности и справедливости и пришел к выводу, что компенсация в размере 500 000 руб. является достаточной.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием, дополнительно указав, что халатность в действиях пострадавшего - осужденного Байбакова М.А, который самовольно осуществлял наладку станка, не поставив мастера цеха в известность, не использовал средства индивидуальной защиты, не свидетельствует об отсутствии вины работодателя в несоблюдении обеспечения в соответствии с требованиями законодательства безопасных условий труда работника при выполнении работ, которая в первую очередь явилась причиной наступления несчастного случая, в связи с чем ответчик не может быть освобожден от возмещения вреда.

Изучение материалов дела показало, что выводы судов основаны на правильно установленных фактических обстоятельствах дела и приведенном правовом регулировании спорных правоотношений и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

В кассационной жалобе представитель ФКУ "Исправительная колония N 40 ГУФСИН России по Пермскому краю", ФСИН России, ГУФСИН России по Пермскому краю указывает на то, что со стороны Байбакова М.А. имеется грубая неосторожность. Согласно карточке учета выдачи средств индивидуальной защиты от 08 июня 2020 года Байбакову М.А. выданы перчатки, краги сварочные, костюм брезентовый, щиток защиты лицевой. Перед выходом на работу истцу был проведен инструктаж о правилах поведения на рабочем месте, необходимости применения средств индивидуальной защиты, соблюдения технички безопасности, о чем имеется его подпись. В день получения травмы осужденный получил инструктаж, сменное план-задание, согласно которому должен был выполнять рубку металла, при этом наладка станков в обязанности Байбакова М.А. не входила. О неисправности станка истец должен был сообщить начальнику цеха, чего он не сделал, самостоятельно взялся устранять неполадку, сняв при этом защитный лицевой щит. Байбаков М.А. был обеспечен средствами индивидуальной защиты глаз, однако не применил их, чем нарушил требования статьи 215 Трудового кодекса Российской Федерации, пункты инструкции по охране труда станочника широкого профиля ИОТ Р-094-2021.

Данные доводы не могут служить основанием для отмены судебных актов, поскольку направлены на переоценку установленных судами фактических обстоятельств дела и доказательств по делу.

Российская Федерация уважает и охраняет права, свободы и законные интересы осужденных, обеспечивает законность применения средств их исправления, их правовую защиту и личную безопасность при исполнении наказаний, им гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации (части 1, 2 статьи 10 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).

Привлечение осужденных к лишению свободы в период отбывания наказания в исправительных учреждениях к оплачиваемому труду предусмотрено статьей 103 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, статьей 17 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы".

В силу части 1 статьи 103 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации каждый осужденный к лишению свободы обязан трудиться в местах и на работах, определяемых администрацией исправительных учреждений. Администрация исправительных учреждений обязана привлекать осужденных к труду с учетом их пола, возраста, трудоспособности, состояния здоровья и, по возможности, специальности, а также исходя из наличия рабочих мест. Осужденные привлекаются к труду в центрах трудовой адаптации осужденных и производственных (трудовых) мастерских исправительных учреждений, на федеральных государственных унитарных предприятиях уголовно-исполнительной системы и в организациях иных организационно-правовых форм, расположенных на территориях исправительных учреждений и (или) вне их, при условии обеспечения надлежащей охраны и изоляции осужденных.

В соответствии с частью 1 статьи 104 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации продолжительность рабочего времени осужденных к лишению свободы, правила охраны труда, техники безопасности и производственной санитарии устанавливаются в соответствии с законодательством Российской Федерации о труде.

Согласно части 1 статьи 209 Трудового кодекса Российской Федерации охрана труда - это система сохранения жизни и здоровья работников в процессе трудовой деятельности, включающая в себя правовые, социально-экономические, организационно-технические, санитарно-гигиенические, лечебно-профилактические, реабилитационные и иные мероприятия.

Условия труда - это совокупность факторов производственной среды и трудового процесса, оказывающих влияние на работоспособность и здоровье работника (часть 2 статьи 209 Трудового кодекса Российской Федерации).

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац 2 части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов (абзац второй части 2 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (абзацы второй и тринадцатый части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Из приведенных нормативных положений в их системной взаимосвязи следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. Все работники, выполняющие трудовые функции по трудовому договору, подлежат обязательному социальному страхованию. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред. Моральный вред работнику, получившему трудовое увечье, возмещает работодатель, не обеспечивший работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности.

Как следует из положений статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При этом характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно пункту 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" при разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", основанием для уменьшения размера возмещения вреда применительно к требованиям пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации являются только виновные действия потерпевшего, при доказанности его грубой неосторожности и причинной связи между такими действиями и возникновением или увеличением вреда.

Виновные действия потерпевшего, при доказанности его грубой неосторожности и причинной связи между такими действиями и возникновением или увеличением вреда, являются основанием для уменьшения размера возмещения вреда. При этом уменьшение размера возмещения вреда ставится в зависимость от степени вины потерпевшего. Если при причинении вреда жизни или здоровью гражданина имела место грубая неосторожность потерпевшего и отсутствовала вина причинителя вреда, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения вреда должен быть уменьшен судом, но полностью отказ в возмещении вреда в этом случае не допускается (пункт 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.).

Как верно установлено судами, несчастный случай с Байбаковым М.А. произошел в результате несоблюдения работодателем обязанностей по обеспечению безопасных условий и охраны труда, в связи с чем обоснованно взыскал с ответчика компенсацию морального вреда.

Выводы судов о наличии оснований для взыскания морального вреда, о размере компенсации морального вреда соответствуют вышеприведенному правовому регулированию. Суды при определении размера компенсации морального вреда учли, в том числе, приведенные в кассационной жалобе обстоятельства произошедшего с истцом несчастного случая на производстве, при этом не установили в действиях Байбакова М.А. грубой неосторожности. Факт наличия в действиях истца грубой неосторожности не был установлен и самим ответчиком при расследовании обстоятельств несчастного случая. С учетом всех конкретных обстоятельств дела судами размер компенсации морального вреда был снижен.

Ссылка в кассационной жалобе на завышенный размер компенсации морального вреда, поскольку за весь период нахождения в исправительном учреждении Байбаков М.А. не осуществлял переводы родственникам, не признан инвалидом, не влечет отмену судебных постановлений. Нахождение истца в местах лишение свободы не может умолять его прав на труд в безопасных условиях. Утрата истцом профессиональной трудоспособности в связи с утратой глаза подтверждена компетентным органом, отсутствие у истца инвалидности на размер компенсации морального вреда не повлиял.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, не содержат обстоятельств, свидетельствующих о нарушении судами норм материального и процессуального права. С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что обжалуемые судебные акты приняты с соблюдением норм права, оснований для их отмены или изменения в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей

определила:

решение Кунгурского городского суда Пермского края от 20 июля 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 02 апреля 2024 года оставить без изменения, кассационную жалобу федерального казенного учреждения "Исправительная колония N 40 Главного управления Федеральной службы исполнения наказания Российской Федерации по Пермскому краю", Федеральной службы исполнения наказания Российской Федерации, Главного управления Федеральной службы исполнения наказания Российской Федерации по Пермскому краю - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи