Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 09 июля 2024 г. по делу N 8Г-12458/2024[88-14217/2024]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда

общей юрисдикции в составе

председательствующего Латушкиной С.Б, судей Кожевниковой Л.П, Леонтьевой Т.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N42RS0037-01-2023-002863-57 (2-1701/2023) по иску Самохвалова Антона Викторовича к Федеральному казенному учреждению Исправительная колония N 41 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Кемеровской области-Кузбассу, Федеральной службе исполнения наказаний Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Федеральной службы исполнения наказаний, Федерального казенного учреждения Исправительная колония N 41 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Кемеровской области - Кузбассу на решение Юргинского городского суда Кемеровской области от 30 ноября 2023 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 29 февраля 2024 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

Самохвалов А.В. обратился в суд с иском к Федеральному казенному учреждению Исправительная колония N 41 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Кемеровской области- Кузбассу (далее - ФКУ ИК-41 ГУФСИН России по Кемеровской области) о взыскании компенсации морального вреда.

В обосновании исковых требований указал, что решением Юргинского городского суда Кемеровской области по делу N 2а-1675/2021 признано незаконным постановление ФКУ ИК-41 ГУФСИН России по Кемеровской области о водворении истца в штрафной изолятор (далее - ШИЗО).

Указанным постановлением ответчика были нарушены права истца на прогулки, длительные и краткосрочные свидания, получение посылок, передач и бандеролей, жилищно-бытовое обеспечение, так как в ШИЗО отсутствуют комнаты воспитательной работы, приема пищи, санитарная и столовая, истец не мог посещать библиотеку, клуб, спортивную площадку.

Также, он был ограничен в общении, так как в ШИЗО осужденные содержатся в камерах по 2-6 человек и не могут переговариваться между камерами в отличие от отряда, в котором содержится около 100 человек.

Он не мог употребить имеющиеся у него продукты питания (чай, кофе и др.) испытывал чувство голода.

В связи с тем, что на осужденных, содержащихся в ШИЗО возлагаются дополнительные обязанности, при передвижении вне камеры необходимо держать руки за спиной, при каждом выходе и входе в камеру становится у стены и упираясь в нее руками для досмотра, сдавать и получать мягкий инвентарь, опускать спальное место, истец испытывал физические и нравственные страдания. Из-за того, что приходилось сдавать и получать мягкий инвентарь, поднимать и опускать спальное место у него "данные изъяты", так как у него "данные изъяты". Из-за того, что каждый раз при выходе и входе в камеру сотрудники трогали его руками для досмотра, у истца появлялось чувство раздражительности.

Компенсацию морального вреда оценивает в 30 000 руб.

Определением суда первой инстанции от 2 ноября 2023 г. к участию в деле в качестве соответчика привлечена Федеральная служба исполнения наказаний Российской Федерации (далее- ФСИН России).

Решением Юргинского городского суда Кемеровской области от 30 ноября 2023 г. исковые требования удовлетворены частично, с Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний за счет казны Российской Федерации в пользу истца взыскана компенсация морального вреда в размере 7 275 руб. В удовлетворении исковых требований к ФКУ ИК N 41 ГУ ФСИН по Кемеровской области отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 29 февраля 2024 г. решение Юргинского городского суда Кемеровской области от 30 ноября 2023 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, представитель ФКУ ИК-41 ГУФСИН России по Кемеровской области, ФСИН России ставит вопрос об отмене судебных актов, как незаконных, принятых с нарушением норм материального права. В обосновании жалобы указано, что признание решением суда незаконным постановления от 16 августа 2021 г. о водворении осужденного Самохвалова А.В. в штрафной изолятор на пятнадцать суток не подтверждает виновное причинение должностными лицами морального вреда истцу, не свидетельствует о нарушении личных неимущественных прав. либо о посягательстве на принадлежащие истцу нематериальные блага, и соответственно, не влечет безусловного права на компенсацию морального вреда. По мнению кассатора, при определении компенсации морального вреда, судами не учтено, что Самохвалов А.В. являлся злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания и был переведен в строгие условия отбывания наказания в виде лишения свободы, где также предполагается содержание в запираемых помещениях, сокращено время прогулки, количество свиданий, передач, посылок и бандеролей.

В судебное заседание суда кассационной инстанции лица, участвующие в деле, извещенные о времени и месте судебного заседания надлежащим образом, не явились, дело рассмотрено в отсутствие не явившихся лиц.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее- ГПК РФ) основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 ГПК РФ предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, считает, что оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Как установлено судами и следует из материалов дела, осужденный Самохвалов А.В. на момент рассмотрения искового заявления отбывал наказание в ФКУ ИК-41 ГУФСИН России по Кемеровской области.

16 августа 2021 г. постановлением временно исполняющего обязанности начальника ФКУ ИК-41 ГУФСИН России по Кемеровской области истец водворен в штрафной изолятор на 15 суток за нарушение п. 16 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Минюста России от 16 декабря 2016 г. N 295, состоявшего в том, что 12 августа 2021 г. в 15:31 он прибыл в кабинет начальника учреждения на заседание административной комиссии с нарушением формы одежды установленного образца, в обуви неустановленного образца (кроссовках).

В постановлении указано о выписке из протокола дисциплинарной комиссии без номера, принятии осужденного Самохвалова А.В. в ШИЗО в 12:10 16 августа 2021 г.

Решением Юргинского городского суда Кемеровской области от 10 ноября 2021 г. по делу N2а-1675/2021 по иску Самохвалова А.В. признано незаконным постановление временно исполняющего обязанности начальника ФКУ ИК N 41 ГУФСИН России по Кемеровской области от 16 августа 2021 г. о водворении осужденного Самохвалова А.В. в штрафной изолятор на пятнадцать суток.

Апелляционным определением Кемеровского областного суда от 3 марта 2022 г. решение Юргинского городского суда Кемеровской области от 10 ноября 202 1г. по делу N2а-1675/2021 оставлено без изменения.

Обратившись в суд с исковым заявлением, Самохвалов А.В. указал, что в результате незаконного помещения в ШИЗО, он испытал физические и нравственные страдания от ограничения его прав, от лишений и обязанностей, предусмотренных и установленных режимом для ШИЗО.

Суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст.ст. 151, 1069, 1071, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст.ст. 10, 115, 118, 123 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее- УИК РФ), ст.158 Бюджетного кодекса Российской Федерации, разъяснениями постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", оценив представленные сторонами доказательства, учитывая степень нравственных страданий истца в связи с незаконным помещением и содержанием в ШИЗО, их характер и тяжесть, индивидуальные особенности Самохвалова А.В,, обстоятельства, при которых к истцу было применено взыскание, длительность исполнения примененного взыскания, пришел к выводу о наличии оснований для компенсации морального вреда в размере 7 275 руб, поскольку в результате незаконного помещения истца в штрафной изолятор были нарушены его личные неимущественные права.

При этом суд первой инстанции учел, что Самохвалов А.В. осужден к лишению свободы, его правовое положение как осужденного регламентировано специальным законом - УИК РФ, а также принятыми на основании и во исполнение его положений Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденными Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 16 декабря 2016 г. N 295 (утратившими силу в связи с принятием приказа Министерства юстиции Российской Федерации от 4 июля 2022 г. N 110, утвердившего новые Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений).

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, дополнительно отметив, что наложение незаконного взыскания на лицо отбывающее наказание в виде водворения в штрафной изолятор вопреки доводам ФКУ ИК-41 ГУФСИН России по Кемеровской области, ФСИН, безусловно нарушает личные неимущественные права такого лица.

Поскольку постановление о водворении истца в ШИЗО признано незаконным и отменено, презюмируется, что осужденный находился в ШИЗО незаконно, а учитывая, что водворение осужденных в штрафной изолятор на срок до 15 суток в силу п. "в" ч. 1 ст. 115 УИК РФ является одной из строгих мер дисциплинарного взыскания, связанной с дополнительными ограничениями прав осужденных, незаконное пребывание в таких условиях в течение длительного времени не отвечает требованиям справедливости, равенства, соразмерности и защите конституционно значимых ценностей.

Отклоняя доводы ответчиков о недоказанности перенесенных истцом физических и нравственных страданий, суд апелляционной инстанции исходил из того, что само по себе пребывание в штрафном изоляторе, которое является местом исполнения дисциплинарного взыскания с соответствующими условиями содержания, с применением ограничений, установленных ч. 1 ст.118 УИК РФ, и являющихся более строгими по сравнению с теми, которые определены истцу приговором суда, причиняет осужденному нравственные страдания.

Отклоняя доводы Самохвалова А.В. о заниженном размере компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что сумма денежной компенсации в размере 7275 руб, отвечает нормам права, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения ее размера, является разумной и соразмерной нарушению нематериальных благ истца, поскольку при ее определении судом учтены все фактические обстоятельства, индивидуальные особенности истца, состояние его здоровья, срок незаконного нахождения в ШИЗО, степень вины причинителя вреда, требования разумности, справедливости и соразмерности. При определении размера компенсации морального вреда судом учтены данные о личности истца.

При этом доказательств, подтверждающих ухудшение состояния здоровья истца в результате водворения в штрафной изолятор, не представлено. Как следует из представленной по запросу суда апелляционной инстанции копии выписки из журнала предварительной записи на прием (осмотр) медицинским работником осужденных содержащихся в камере ШИЗО, ПКТ за период нахождения в ШИЗО Самохвалов А.В. обратился за медицинской помощью один раз - 25 августа 2021 г, в тот же день был произведен осмотр "данные изъяты". Согласно данному осмотру 25 августа 2021 г. Самохвалов А.В. жаловался на "данные изъяты", вызванное, по его мнению, длительным написанием жалобы (около 3 часов). "данные изъяты" установлено, что общее состояние удовлетворительно, назначено: 1 т. "данные изъяты"

Таким образом, в период нахождения в штрафном изоляторе с иными жалобами на самочувствие, в частности с указанными в исковом заявлении жалобами на чувство тревоги, "данные изъяты", истец не обращался.

Из выписки журнала учета посылок, бандеролей и их вложений, представленной ФКУ ИК-41 ГУФСИН России по Кемеровской области по запросу апелляционной инстанции, следует, что в период содержания истца в ШИЗО посылки, передачи, бандероли ему не передавались, посылка была получена им до водворения его в ШИЗО. Согласно карточке учета свиданий в указанный период также обращения на предоставления свиданий не поступали, сведения об отказе в предоставлении свиданий отсутствуют.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судом первой и апелляционной инстанции, нормы материального права применены правильно.

В соответствии со ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Действующим законодательством предусмотрено, что гражданско- правовая ответственность причинителя вреда наступает в том случае, если доказаны наличие вреда, вина причинителя вреда, противоправность действий (бездействия) причинителя вреда, причинно-следственная связь между его виновным поведением и наступившим вредом. Недоказанность одного из названных элементов состава правонарушения влечет за собой отказ в удовлетворении исковых требований.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также г других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушите; обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Положениями ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" (далее по тексту - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33) под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Пунктом 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 предусмотрено, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (ст.ст. 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст.ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении (п. 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33).

Из изложенного следует, что право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда.

Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (ст.ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон.

Разумные и справедливые пределы компенсации морального вреда являются оценочной категорией, четкие критерии его определения применительно к тем или иным категориям дел федеральным законодательством не предусматриваются, следовательно, в каждом случае суд определяет такие пределы с учетом конкретных обстоятельств дела, индивидуальных особенностей истца и характера спорных правоотношений.

При этом соответствующие мотивы о размере компенсации должны быть приведены в судебном акте во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации, отсутствие которых в случае несоразмерно малой суммы присужденной истцу компенсации свидетельствует о нарушении принципа адекватного и эффективного устранения нарушения, означает игнорирование требований закона и может создать у истца впечатление пренебрежительного отношения к его правам.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда считает необходимым отметить, что процесс содержания лица под стражей или отбывания им наказания законодательно урегулирован, осуществляется на основании нормативно-правовых актов и соответствующих актов Министерства юстиции Российской Федерации, которыми регламентированы условия содержания, права и обязанности лиц, содержащихся под стражей или отбывающих наказание, а также права и обязанности лиц, ответственных за их содержание.

Согласно ч. 1 ст. 74 УИК РФ исправительными учреждениями являются исправительные колонии, воспитательные колонии, тюрьмы, лечебные исправительные учреждения. Следственные изоляторы выполняют функции исправительных учреждений в отношении осужденных, оставленных для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию, осужденных, в отношении которых приговор суда вступил в законную силу и которые подлежат направлению в исправительные учреждения для отбывания наказания, осужденных, перемещаемых из одного места отбывания наказания в другое, осужденных, оставленных в следственном изоляторе или переведенных в следственный изолятор в порядке, установленном ст. 77.1 настоящего Кодекса, а также в отношении осужденных на срок не свыше шести месяцев, оставленных в следственных изоляторах с их согласия.

В п. "в" ч. 1 ст. 115 УИК РФ определено, что за нарушение установленного порядка отбывания наказания к осужденным к лишению свободы могут применяться взыскания, в том числе выговор и водворение осужденных, содержащихся в исправительных колониях или тюрьмах, в штрафной изолятор на срок до 15 суток.

Пунктом "г" ч. 1 ст. 115 УИК РФ предусмотрено, что за нарушение установленного порядка отбывания наказания к осужденным к лишению свободы мужчинам, являющимся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, содержащимся в исправительных колониях общего и строгого режимов, может применяться перевод в помещения камерного типа на срок до шести месяцев.

Порядок применения мер взыскания в отношении осужденных к лишению свободы установлен ст. 117 УИК РФ.

Перевод осужденных в помещения камерного типа, единые помещения камерного типа и одиночные камеры, а также водворение в штрафные и дисциплинарные изоляторы производится с указанием срока содержания после проведения медицинского осмотра и выдачи медицинского заключения о возможности нахождения в них по состоянию здоровья. Порядок проведения медицинского осмотра и выдачи указанного медицинского заключения определяется федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, по согласованию с федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения (ч. 4 ст. 117 УИК РФ).

Условия содержания осужденных к лишению свободы в штрафных изоляторах, помещениях камерного типа, единых помещениях камерного типа и одиночных камерах установлены положениями ст. 118 УИК РФ.

Установив нарушения прав истца при помещении его в ШИЗО, что повлекло нарушение его личных неимущественных прав, суды пришли к мотивированному выводу об удовлетворения заявленных требований о компенсации морального вреда. При определении размера компенсации суды приняли во внимание установленные по делу обстоятельства, период содержания истца в ШИЗО, степень физических и нравственных страданий истца, его индивидуальные особенности, а также принципы разумности и справедливости.

Вопреки доводам кассаторов наложение незаконного взыскания на лицо, отбывающего наказание, в виде водворения в штрафной изолятор нарушает его личные неимущественные права, путем принудительного ограничения указанных прав, и которое допускается только при наличии законных оснований. Поскольку постановление о водворении признано незаконным и отменено, презюмируется, что осужденный находился в ШИЗО незаконно, а учитывая, что водворение осужденных в штрафной изолятор на срок до 15 суток в силу п. "в" ч. 1 ст.115 УИК РФ является одной из строгих мер дисциплинарного взыскания, связанной с дополнительными ограничениями прав осужденных, незаконное пребывание в таких условиях в течение длительного времени не отвечает требованиям справедливости, равенства, соразмерности и защите конституционно значимых ценностей.

Приведенные доводы кассационной жалобы повторяют доводы апелляционной жалобы, были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, не могут повлечь удовлетворение кассационной жалобы, поскольку суд правильно исходил из того, что моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в денежной форме и полного возмещения. По смыслу приведенного выше правового регулирования размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцом физических или нравственных страданий, связанных с его индивидуальными особенностями, и иных заслуживающих внимания обстоятельств конкретного дела.

В целом доводы кассационной жалобы направлены на переоценку собранных по делу доказательств, что в соответствии со ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции, так как в силу ст.ст. 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанции

Нарушений норм материального права или норм процессуального права, в ходе разбирательства дела, повлиявших на исход дела, судом апелляционной инстанции, проверявшим решение суда первой инстанции и оставившим его без изменения не допущено, оснований для отмены апелляционного определения по доводам кассационной жалобы не установлено.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Юргинского городского суда Кемеровской области от 30 ноября 2023 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 29 февраля 2024 г. оставить без изменения, кассационную жалобу ФСИН России, ФКУ ИК-41 ГУФСИН России по Кемеровской области - Кузбассу- без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи