Определение СК по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 25 июля 2024 г. по делу N 8Г-20483/2024[88-23570/2024]

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Самойловой Е.В, судей Грымзиной Е.В. и Дурневой С.Н, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о признании сделки недействительной, по кассационным жалобам ФИО2, ФИО3 и его представителя по ордеру ФИО4 на решение Майкопского городского суда Республики Адыгея от 24 сентября 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 15 марта 2024 года.

Заслушав доклад судьи Четвертого кассационного суда общей юрисдикции Самойловой Е.В, выслушав объяснения представителя ФИО3 по ордеру ФИО4, представителя ФИО2 по ордеру ФИО8, поддержавших доводы кассационных жалоб; объяснения ФИО1, возражавшего против удовлетворения кассационных жалоб, судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2, ФИО3, уточнив который в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, просил признать выданную от имени ФИО6 нотариальную доверенность от ДД.ММ.ГГГГ N "адрес"3, недействительной; признать недействительным договор купли-продажи земельного участка и жилого дома от 4 февраля 2019 года, заключенный ФИО3 от имени ФИО6 с ФИО2, применив последствия недействительности сделки; включить земельный участок с кадастровым номером N площадью 399 кв. м, расположенный по адресу: "адрес", и расположенный на нем жилой дом площадью 86, 1 кв. м, с кадастровым номером N, в наследственную массу после смерти ФИО6; признать снятые с банковского счета ФИО6 ФИО3 денежные средства в размере 500 000 руб. неосновательным обогащением, взыскав их с ответчика и включив в наследственную массу после смерти ФИО6; признать ФИО3 недостойным наследником; признать за ФИО1 право собственности на земельный участок с кадастровым номером N площадью 399 кв. м, расположенный по адресу: "адрес", расположенный на нем жилой дом площадью 86, 1 кв. м с кадастровым номером N и денежные средства в размере 500 000 руб.

В обоснование исковых требований ФИО1 ссылался на то, что ДД.ММ.ГГГГ умерла его мать ФИО6 27 августа 2019 года истец в установленном законом порядке обратился к нотариусу с заявлением о принятии наследства, а также в МФЦ для получения кадастровых сведений о недвижимом имуществе, принадлежащем его матери на момент смерти.

После получения выписки из ЕГРН истцу стало известно, что 4 февраля 2019 года ФИО3, действуя по доверенности от ДД.ММ.ГГГГ N "адрес"3 от имени ФИО6, заключил договор купли-продажи жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: "адрес", принадлежащих ФИО6, по которому передал недвижимое имущество в собственность своей дочери ФИО2 Стоимость имущества по договору купли-продажи составила 2 500 000 руб.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 на основании указанной доверенности снял со счета ФИО6 денежные средства в размере 500 000 руб.

Решением Майкопского городского суда Республики Адыгея от 24 сентября 2021 года исковые требования ФИО1 удовлетворены частично.

Нотариальная доверенность от 30 августа 2016 года N "адрес"3, выданная от имени ФИО6 на имя ФИО3, признана недействительной.

Также признан недействительным договор купли-продажи земельного участка и жилого дома, расположенных по адресу: "адрес", заключенный 4 февраля 2019 года между ФИО3 от имени ФИО6 и ФИО2

В Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним аннулирована запись о праве собственности ответчика ФИО2 на земельный участок с кадастровым номером 01:08:0506048:12 площадью 399 кв. м, расположенный по адресу: "адрес", и расположенный на указанном земельном участке жилой дом площадью 86, 1 кв. м с кадастровым номером 01:08:0513048:52.

Земельный участок с кадастровым номером 01:08:0506048:12 площадью 399 кв. м, расположенный по адресу: "адрес", и расположенный на нем жилой дом площадью 86, 1 кв. м с кадастровым номером 01:08:0513048:52 включены в наследственную массу после смерти ФИО6

С ответчика ФИО3 в пользу ФИО1 взысканы денежные средства в качестве неосновательного обогащения, снятые с банковского счета ФИО6, в размере 500 000 руб, и включены в наследственную массу после смерти ФИО6

В удовлетворении остальной части исковых требований ФИО1 отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 21 марта 2023 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 19 октября 2023 года апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 21 марта 2023 года отменено, дело направлено в суд апелляционной инстанции на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении дела, апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 15 марта 2024 года решение Майкопского городского суда Республики Адыгея от 24 сентября 2021 года оставлено без изменения.

В поданной кассационной жалобе ФИО2 просит отменить принятые по делу судебные акты, ссылаясь на их незаконность и необоснованность, несоответствие выводов судов обстоятельствам дела, и направить дело в суд первой инстанции на новое рассмотрение.

Ответчик ФИО7 и его представитель по ордеру ФИО4, ссылаясь на допущенные судами при рассмотрении дела нормы материального и процессуального права, просят об отмене судебных постановлений и принятии по делу нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований.

ФИО1 поданы возражения на кассационные жалобы, в которых истец просит обжалуемые судебные акты оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения, ввиду необоснованности содержащихся в жалобах доводов.

В судебное заседание при рассмотрении дела судом кассационной инстанции явились представитель ответчика ФИО3 по ордеру ФИО4, представитель ответчика ФИО2 по ордеру ФИО8, поддержавшие доводы кассационных жалоб; истец ФИО1, возражавший против удовлетворения кассационных жалоб.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание при рассмотрении дела судом кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела с учетом положений статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и части 1 статьи 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации извещены надлежащим образом путем направления судебной корреспонденции посредством Почты России.

Информация о рассмотрении кассационной жалобы в соответствии с положениями Федерального закона от 22 декабря 2008 года N 262-ФЗ "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации" размещена на официальном сайте Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в сети Интернет по адресу: 4kas.sudrf.ru.

В соответствии с положениями части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации неявка в судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции лица, подавшего кассационные жалобу, представление, и других лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, не препятствует рассмотрению дела в их отсутствие.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции, с учетом мнения явившихся в судебное заседание ФИО1, представителя ФИО3 по ордеру ФИО4, представителя ФИО2 по ордеру ФИО9, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

В силу части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, возражений на них, выслушав объяснения представителя ответчика ФИО3 по ордеру ФИО4, представителя ответчика ФИО2 по ордеру ФИО8, поддержавших доводы кассационных жалоб; истца ФИО1, возражавшего против удовлетворения кассационных жалоб, судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что такие нарушения судами первой и апелляционной инстанций допущены не были, в связи с чем, основания для удовлетворения кассационных жалоб отсутствуют.

Как установлено судами и следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ умерла ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, ДД.ММ.ГГГГ выдано свидетельство о смерти ГАЗ N (т.1, л.д. 7).

Истец ФИО1 и ответчик ФИО3 являются сыновьями и наследниками первой очереди по закону умершей ФИО6, что также подтверждается материалами наследственного дела N (т.1, л.д. 27-40).

Также судами установлено, что ФИО6 в период с 8 июня 2016 года по 24 июня 2016 года находилась на лечении в Государственном бюджетном учреждении здравоохранения Республики Адыгея "Майкопская городская клиническая больница" с диагнозом "смешанный инсульт", что следует из амбулаторной арты на имя ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Установлено, что 30 августа 2016 года от имени ФИО6 на имя ФИО3 выдана нотариально удостоверенная доверенность N "адрес", которой последний уполномочен, в том числе, распоряжаться имуществом, принадлежащим доверителю.

Далее, на основании данной доверенности ФИО3 28 января 2019 года снял со счета своей матери ФИО6 денежные средства в сумме 500 000 рублей, что усматривается из выписки из лицевого счета по вкладу, открытому на имя ФИО6 (т.1, л.д. 14)

Также, 4 февраля 2019 года ФИО23 действуя на основании указанной доверенности от 30 августа 2016 года, от имени ФИО24 заключил договор купли-продажи принадлежащего ей жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: "адрес", в соответствии с условиями которого произвел отчуждение объектов недвижимости в пользу дочери ФИО2, стоимость имущества определена в размере 2 500 000 руб.

Определением Майкопского городского суда Республики Адыгея от 17 сентября 2020 года в целях определения юридически значимых обстоятельств по делу, а именно, рыночной стоимости жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: "адрес", назначена строительно-техническая экспертиза, проведение которой поручено экспертам общества с ограниченной ответственностью "Общество профессиональных экспертов и оценщиков ХХI век" (далее - ООО "Общество профессиональных экспертов и оценщиков ХХI век").

Из заключения эксперта ООО "Общество профессиональных экспертов и оценщиков ХХI век" N 188/г-20 от 12 января 2021 года следует, что рыночная стоимость жилого дома и земельного участка на момент совершения сделки купли-продажи составила 3 516 093 руб. (т.1, л.д. 166-235).

Также определением городского суда от 25 марта 2021 года по ходатайству стороны истца, с целью установления волеизъявления дарителя на отчуждение недвижимого имущества, назначена посмертная судебная психолого-психиатрическая экспертиза в отношении ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умершей ДД.ММ.ГГГГ, проведение которой поручено Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Адыгея "Адыгейский республиканский клинический психоневрологий диспансер" (далее - ГБУЗ РА "Адыгейский республиканский клинический психоневрологий диспансер").

В соответствии с заключением судебно-психиатрической экспертизы ГБУЗ РА "Адыгейский республиканский клинический психоневрологий диспансер" от ДД.ММ.ГГГГ N, эксперты, проанализировав материалы гражданского дела, представленную медицинскую документацию, в том числе осмотр ФИО6 психиатром ДД.ММ.ГГГГ (незадолго до подписания доверенности) и результаты осмотра терапевтом на дому непосредственно в день подписания доверенности ДД.ММ.ГГГГ, отметившего, что у ФИО6 имеется сенсорная афазия, как осложнение после перенесенного инсульта (то есть она не могла воспринимать обращенную к ней речь), пришли к выводу о том, что ФИО6 на момент выдачи доверенности ДД.ММ.ГГГГ не могла понимать значение своих действий и руководить ими (т. 2, л.д. 4-9).

Не согласившись с заключением судебно-психиатрической экспертизы ГБУЗ РА "Адыгейский республиканский клинический психоневрологий диспансер" от ДД.ММ.ГГГГ N, стороной ответчиков представлена рецензия, составленная специалистами ООО "ЭКСПРУС".

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 166, 177, 171, 168, 185, 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценив представленные в материалы дела доказательства в их совокупности по правилам статей 67, 71, 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе и представленной рецензии, исходил из того, что на момент подписания ФИО6 доверенности от ДД.ММ.ГГГГ, последняя, как установлено заключением проведенной по делу судебной посмертной психолого-психиатрической экспертизы, понимать значение своих действий и руководить ими не могла.

Установив изложенные выше обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что нотариально удостоверенная доверенность, составленная ДД.ММ.ГГГГ от имени ФИО6, является недействительной в силу наличия порока воли доверителя, обусловленного состоянием психического здоровья ФИО6, при котором она не понимала значение своих действий, соответственно, последующие совершенные с использованием такой доверенности сделки (снятие денежных средств со счета ФИО6 ДД.ММ.ГГГГ, заключение договора купли-продажи дома и земельного участка ДД.ММ.ГГГГ), также признаны недействительными.

Судебная коллегия Верховного суда Республики Адыгея при повторном рассмотрении дела в порядке апелляционного производства, предполагающим проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию, исследовав представленные сторонами в дело доказательства в их совокупности, признала выводы суда первой инстанции соответствующими установленным по делу фактическим обстоятельствам и основанными на правильном применении норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

В тоже время, с целью проверки изложенных в апелляционной жалобе доводов, с учетом представленной ранее рецензии ООО "ЭКСПРУС", по ходатайству стороны ответчиков определением судебной коллегии Верховного суда Республики Адыгея от 13 мая 2022 года назначена повторная психолого-психиатрическая посмертная экспертиза, производство которой поручено Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Краснодарский краевой психоневрологический диспансер" (далее - ГБУЗ "Краснодарский краевой психоневрологический диспансер").

Однако, комиссия экспертов пришла к заключению об отсутствии возможности ответить на поставленные судом вопросы, ссылаясь на необходимость приобщения к материалам дела медицинской карты амбулаторного больного N 11043 из ГБУЗ РА "АРК ПНД" на имя ФИО6, протокола допроса временно исполняющего обязанности нотариуса ФИО10, рукоприкладчика ФИО13, свидетелей, которые могли описать психическое состояние здоровья ФИО6 в период, предшествующий юридически значимому событию.

Получив указанные выше медицинские документы, допросив свидетелей ФИО11, ФИО12, ФИО13, а также временно исполняющего обязанности нотариуса ФИО10, пояснивших, что ФИО6 после перенесенного инсульта не могла говорить и писать, нотариус приехал по просьбе ФИО3, для оформления доверенности от имени матери, поскольку последняя не могла говорить и поставить подпись, была приглашена рукоприкладчик ФИО13, судебная коллегия суда апелляционной инстанции определением от 23 сентября 2022 года назначила дополнительную судебную экспертизу, проведение которой поручено ГБУЗ "Краснодарский краевой психоневрологический диспансер".

Комиссия экспертов ГБУЗ "Краснодарский краевой психоневрологический диспансер" при проведении дополнительной комплексной посмертной судебной психолого-психиатрической экспертизы в заключении от 24 ноября 2022 года N 365 пришла к выводу о том, что ФИО6 не могла понимать значение своих действий и руководить ими в юридически значимый период, а именно 30 августа 2016 года, ввиду наличия у неё психического расстройства, отягощенного сенсомоторной афазией, отсутствия способности к восприятию сущности вопроса и глубины осмысления основных понятий, а также нарушения способности к вербальному свободному волеизъявлению.

На заключение дополнительной комплексной посмертной судебной психолого-психиатрической экспертизы ГБУЗ "Краснодарский краевой психоневрологический диспансер" от 24 ноября 2022 года специалистами НП "Саморегулируемая организация судебных экспертов" 28 декабря 2023 года составлена рецензия, представленная суду апелляционной инстанции стороной ответчиков.

Судебная коллегия Верховного суда Республики Адыгея, проанализировав имеющиеся в материалах дела заключения судебных экспертов, рецензии на них, в том числе, с точки зрения процессуального порядка проведения судебных экспертиз, сравнив соответствие заключений поставленным вопросам, определив полноту, объективность, научную обоснованность, достоверность выводов комиссии экспертов, пришла к выводу о том, что заключение судебно-психиатрической экспертизы от 31 мая 2021 года N 289 и заключение дополнительной комплексной посмертной судебной психолого-психиатрической экспертизы от 24 ноября 2022 года N 365, не противоречат друг другу, подтверждаются иными имеющимися в материалах дела доказательствами, в том числе, медицинскими документами (том 3 л.д. 138-143). При этом, по мнению судебной коллегии суда апелляционной инстанции, представленная ответчиками рецензия не опровергает выводы, изложенные в заключениях судебных экспертиз, поскольку не отвечает признакам полноты и объективности проведенного исследования.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции, оценив по правилам статей 67, 71, 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации имеющиеся в материалах дела доказательства, пришел к выводу о том, что ФИО6 при подписании доверенности 30 августа 2016 года не понимала значение своих действий и не могла ими руководить, в связи с чем, сделка совершена с пороком воли и является недействительной.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами судов нижестоящих инстанций, поскольку они мотивированы, постановлены на исследованных в ходе судебного разбирательства доказательствах, при правильном применении норм материального права, процессуальных нарушений, влекущих за собой безусловную отмену состоявшихся судебных постановлений в кассационном порядке, судами не допущено.

Доводы заявителей относительно того, что судами первой и апелляционной инстанций допущены нарушения норм процессуального права, выразившиеся в отказе в допросе свидетелей, в назначении повторной судебной экспертизы, в нарушении правил оценки доказательств, что, по их мнению, свидетельствует о нарушении принципа диспозитивности, закрепленного статьей 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не могут служить основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку не соответствуют обстоятельствам дела и основаны на неправильном понимании норм процессуального права.

Так, в соответствии с правилами части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, на суд возложена обязанность по определению обстоятельств, имеющих значение для дела, по распределению бремени их доказывания между сторонами. С учетом изложенной нормы процессуального права, суд первой инстанции, с которым согласилась судебная коллегия суда апелляционной инстанции, правильно определилюридически значимые обстоятельства, подлежащие доказыванию, исходя из предмета спора, допросил свидетелей и назначил судебную психиатрическую экспертизу для установления факта наличия у ФИО6 волеизъявления на распоряжение принадлежащим ей имуществом по состоянию на 30 августа 2016 года (дата составления оспариваемой доверенности).

В тоже время, судебная коллегия Верховного суда Республики Адыгея, при рассмотрении дела в порядке апелляционного производства, в целях проверки доводов ответчиков, с учетом заявленного ими ходатайства и предоставленной рецензии, определением от 13 мая 2022 года назначила повторную посмертную психолого-психиатрическую экспертизу, поручив её производство ГБУЗ " "адрес"вой психоневрологический диспансер".

Однако комиссия экспертов ГБУЗ "Краснодарский краевой психоневрологический диспансер" 28 июля 2022 года сообщила о невозможности дать заключение и ответить на поставленные перед экспертами вопросы. Для решения экспертных вопросов, как отметила комиссия экспертов, необходимо разрешить вопрос о приобщении к материалам дела медицинской карты амбулаторного больного N из ГБУЗ "РА АРК ПНД" на имя ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, протокол допроса временно исполняющего обязанности нотариуса ФИО10, рукоприкладчика ФИО13 и свидетелей, которые могут описать психическое состояние ФИО6 в период, предшествующий юридически значимому событию.

Приняв во внимание изложенное, истребовав копию медицинской карты ФИО6, допросив свидетелей, судебной коллегией Верховного суда Республики Адыгея определением от 23 сентября 2022 года назначена дополнительная комплексная судебная психолого-психиатрическая посмертная экспертиза, проведение которой поручено ГБУЗ "Краснодарский краевой психоневрологический диспансер".

Из заключения комиссии экспертов N 365 от 24 ноября 2022 года следует, что ФИО6 в юридически значимый период, а именно 30 августа 2016 года обнаруживала признаки психического расстройства в форме неуточненного органического расстройства личности и поведения в связи с сосудистым заболеванием головного мозга, не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

К аналогичному выводу пришла комиссия экспертов ГБУЗ Республики Адыгея "Адыгейский республиканский клинический психоневрологический диспансер" в заключении от 26 октября 2023 года N 663, составленном на основании постановления старшего следователя следственного отдела Отдела МВД России по городу Майкопу от 31 июля 2023 года.

Суд апелляционной инстанции, оценив заключение комиссии экспертов N 365 от 24 ноября 2022 года в совокупности с иными имеющимися в материалах дела доказательствами, в том числе, с учетом представленной стороной ответчиков рецензии от 28 декабря 2023 года, составленной на основании обращения ФИО3 специалистами НА "Саморегулируемая организация судебных экспертов", пришел к выводу о том, что заключение судебной экспертизы отвечает требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статьи 25 Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ (ред. от 01 июля 2021) "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", в связи с чем, обладает признаками относимости, допустимости, достаточности и достоверности доказательства.

Утверждение заявителей об обратном свидетельствует об их несогласии с оценкой доказательств, произведенной судом апелляционной инстанции, что не является основанием для отмены обжалуемых судебных актов, поскольку в силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по переоценке доказательств и установлению новых обстоятельств.

Кроме того, как указывалось выше, рецензия, составленная специалистами, является письменным доказательством и ее оценка произведена по правилам статей 67, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в результате чего, судебная коллегия пришла к выводу о том, что изложенные в ней доводы не опровергают выводы комиссии судебных экспертов, являются мнением специалистов, которые не знакомились с материалами дела, не обладают полной и объективной информацией о состоянии здоровья ФИО6, об установленных судом обстоятельствах, рецензия подготовлена на основании обращения ФИО3 в одностороннем порядке, в связи с чем, не отвечает признакам полноты и объективности.

Не согласиться с таким выводом суда апелляционной инстанции судебная коллегия суда кассационной инстанции оснований не имеет.

Также, вопреки доводам заявителя ФИО2, заключение комиссии экспертов N 365 от 24 ноября 2022 года составлено квалифицированными специалистами, имеющими высшее образование, соответствующую квалификацию, стаж работы по специальности более 10 лет, предупрежденными об уголовной ответственности по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, что подтверждается их подписями, в том числе, подписью врача судебно-психиатрического эксперта ФИО14 (т. 3, л.д. 54 оборот).

С учетом изложенного, вопреки доводам заявителей у судебной коллегии суда апелляционной инстанции отсутствовали предусмотренные статьей 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основания для удовлетворения ходатайства о назначении по делу повторной судебной экспертизы.

Не являются основанием для отмены обжалуемого судебного постановления суда апелляционной инстанции и доводы заявителя о том, что при рассмотрении дела в порядке апелляционного производства неоднократно менялся состав суда, что является нарушением частей 4-6 статьи 14 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающих неизменность состава суда при рассмотрении дела, поскольку указанные нарушения, допущенные судебной коллегией Верховного суда Республики Адыгея, были установлены определением Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 19 октября 2023 года, в связи с чем, апелляционное определение от 21 марта 2023 года отменено, дело направлено на повторное рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При повторном пересмотре судебной коллегией Верховного суда Республики Адыгея таких нарушений допущено не было. В соответствии с протоколом распределения дел, 13 ноября 2023 года данное дело распределено судье ФИО25, апелляционные жалобы приняты к производству 17 ноября 2023 года и дело назначено к рассмотрению на 16 января 2024 года. Судебная коллегия в составе председательствующего судьи ФИО16, судей ФИО17 и ФИО15 13 ноября 2023 года отложила рассмотрение дела на 01 марта 2024 года для истребования отказного материала из следственного комитета ОМВД России по г. Майкоп.

Определением председателя судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 28 февраля 2024 года произведена замена судьи ФИО17, выбывшей из состава судебной коллегии, на судью ФИО18

Судебные заседания 01 марта 2024 года и 15 марта 2024 года проведены судебной коллегией в составе: председательствующего судьи ФИО16, судей ФИО18 и ФИО15 При этом, вопреки доводам ФИО2, рассмотрение дела 01 марта 2024 года было отложено для предоставления лицам, участвующим в деле времени для обсуждения и заключения мирового соглашения, а в судебном заседании 15 марта 2024 года, судом приняты дополнительные пояснения к апелляционной жалобе ФИО3, рассмотрены ходатайства и сторонам предоставлено право для изложения своей позиции по делу, выступления в прениях, что подтверждается протоколом судебного заседания.

Также не могут служить основанием для отмены апелляционного определения и доводы заявителя ФИО2 о несоответствии резолютивной части определения протоколу судебного заседания, в котором отражено, что полный текст апелляционного определения будет изготовлен в течение пяти дней со дня оглашения резолютивной части, однако, в резолютивной части определения отсутствует указание на данное обстоятельство и на время, в течение которого будет изготовлено апелляционное определение, что, по мнению заявителя, свидетельствует о том, что оно изготовлено в этот же день, то есть 15 марта 2024 года и судьи, выйдя из совещательной комнаты, не имели права объявлять только его резолютивную часть при наличии полного текста определения. Изложенные доводы основаны на неправильном понимании заявителем норм процессуального права.

В частности, часть вторая статьи 193 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривая право суда объявить только резолютивную часть решения, и, возлагая обязанность на суд, разъяснить, когда лица, участвующие в деле, их представители могут ознакомиться с мотивированным решением суда, не содержит требования об отражении такого разъяснения в резолютивной части решения. Отсутствуют такие требования и в части 5 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В тоже время, в соответствии с правилами части 2 статьи 229 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, такие сведения об оглашении судебных актов, разъяснении порядка и срока их обжалования должны быть указаны в протоколе судебного заседания, что и сделано в данном случае.

Доводы заявителя ФИО3 относительно того, что ФИО1 не является стороной сделок (доверенности и купли-продажи), в связи с чем, не обладает правом их обжалования в судебном порядке, основаны на неправильном понимании норм материального права, регулирующих возникшие правоотношения, в связи с чем, не могут служить основанием для отмены обжалуемых судебных актов.

В соответствии с пунктом 2 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

Кроме того, в пункте 73 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 (ред. от 24 декабря 2020 года) "О судебной практике по делам о наследовании" разъяснено, что наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал.

Обращаясь с данным иском в суд, ФИО1 ссылался на то, что принадлежащие ФИО6 земельный участок, жилой дом и денежные средства, выбыли из её владения при отсутствии на это её воли, поскольку в момент составления доверенности, которой ФИО3 предоставлено право распоряжения указанным имуществом, ФИО6 не понимала значение своих действий и не могла ими руководить. После смерти ФИО6, наступившей 11 июля 2019 года, наследниками являлись её дети: ФИО1 и ФИО3 Так как договор купли-продажи недвижимого имущества от 4 февраля 2019 года заключен ФИО3 от имени ФИО6 на основании доверенности, которая в силу закона является недействительной, то сделка по отчуждению имущества ФИО2 также является недействительной.

ФИО1, как наследник первой очереди по закону к имуществу ФИО6 в соответствии с правилами статей 1152-1154 Гражданского кодекса Российской Федерации, обратившись своевременно с заявлением о принятии наследства в нотариальную контору, принял его и, как указано в пункте 4 статьи 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации, принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации. Таким образом, при наследовании права наследодателя на недвижимое имущество считаются перешедшими наследнику со дня смерти наследодателя, поскольку, по общему правилу, днем открытия наследства является день смерти наследодателя (статья 1114 Гражданского кодекса Российской Федерации). Государственная регистрация права собственности наследника на недвижимое имущество носит правоподтверждающий, а не правоустанавливающий характер.

В связи с изложенным, поскольку договор купли-продажи недвижимого имущества, на основании которого земельный участок и жилой дом выбыл из собственности ФИО6 при отсутствии её волеизъявления, является недействительным, имущество подлежит возврату в наследственную массу наследодателя и затем, передаче его наследникам.

С учетом изложенного, ФИО1, вопреки доводам ФИО3, вправе осуществлять защиту своих нарушенных наследственных прав путем обращения в суд с требованием о признании недействительными как доверенности, так и совершенной с её использованием сделки по отчуждению недвижимого имущества, принадлежащего наследодателю.

При таких обстоятельствах, судами первой и апелляционной инстанций верно применены правила статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации и доверенность, выданная ФИО6 30 августа 2016 года сыну ФИО3, а также совершенная с её применением сделка купли-продажи недвижимого имущества от 4 февраля 2019 года, признаны недействительными, поскольку на момент составления доверенности ФИО6 не понимала значение своих действий, то есть присутствует признак порока воли.

Согласно пункту 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

При этом неспособность гражданина понимать значение своих действий и руководить ими является юридическим критерием недействительности сделки. Основание недействительности такой сделки связано с пороком воли. Поскольку ФИО6 при составлении доверенности находилась в таком состоянии, когда не была способна понимать значение своих действий или руководить ими, то сделка не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по её воле.

С учетом изложенного, вопреки доводам заявителей о том, что у суда отсутствовали основания для возврата в наследственную массу, оставшихся после ФИО6, полученных ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 на основании доверенности от 30 августа 206 года денежных средств в сумме 500 000 руб, суд апелляционной инстанции верно отметил, что у ответчика отсутствовали основания для получения денежных средств со счета ФИО6 на основании вышеуказанной доверенности, признанной недействительной. Кроме того, допустимых, относимых и достаточных доказательств возврата денежных средств ФИО6 ответчиком не представлено, в связи с чем, полученная им сумма является неосновательным обогащением, подлежит взысканию с него и возврату в наследственную массу.

Доводы заявителей о не применении судами последствия признания недействительной сделки договора купли-продажи недвижимого имущества от ДД.ММ.ГГГГ, то есть двусторонней реституции, предусматривающей возврат отчужденных по недействительной сделки объектов недвижимости в собственность ФИО6, и возврат покупателю ФИО2 переданных ею по такой сделки денежных средств, также не могут являться основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений, так как свидетельствуют о неправильном понимании ответчиками норм материального права, регулирующих последствия недействительности сделки.

Так, согласно пункту 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Реституция применяется судом по требованию стороны сделки, а при определенных условиях - по требованию третьего лица или по инициативе самого суда. Такие выводы можно сделать на основании пунктов 2, 3 и 4 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснений, содержащихся в пунктах 78-84 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

В данном случае, с учетом того, что недвижимое имущество выбыло из владения ФИО6 при отсутствии её воли, продано ответчиком ФИО3 своей дочери ФИО2 на основании недействительной доверенности, что повлекло признание недействительным договора купли-продажи по иску третьего лица, то последствия недействительности сделки применены в виде аннулирования в ЕГРН записи о праве собственности ФИО2 на земельный участок и расположенный на нем жилой дом. Указанное недвижимое имущество и безосновательно полученная ФИО3 денежная сумма возвращены в наследственную массу ФИО6, умершей ДД.ММ.ГГГГ. При этом, суд первой инстанции не нашел оснований для применение иных последствий недействительности сделок.

В тоже время, как разъяснено в пункте 83 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", при рассмотрении требования покупателя к продавцу о возврате уплаченной цены и возмещении убытков, причиненных в результате изъятия товара у покупателя третьим лицом по основанию, возникшему до исполнения договора купли-продажи, статья 167 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежит применению. Такое требование покупателя рассматривается по правилам статей 460 - 462 Гражданского кодекса Российской Федерации. По смыслу пункта 1 статьи 461 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность по этому требованию исчисляется с момента вступления в законную силу решения суда по иску третьего лица об изъятии товара у покупателя.

С учетом изложенного, право заявителя ФИО2 может быть восстановлено путем предъявления требований к продавцу (его наследникам) о возврате уплаченной цены и возмещении убытков, причиненных в результате прекращения её права собственности на жилой дом и земельный участок по требованию ФИО1 (третьего лица).

В целом, доводы заявителей, изложенные в кассационных жалобах, сводятся к несогласию с выводами судов и постановленными по делу судебными актами, основаны на неверном толковании заявителями норм материального права, повторяют позицию заявителей, приведенную в нижестоящих судах, являлись предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции, не свидетельствуют о нарушении норм материального и (или) процессуального права, повлиявших на исход дела, направлены на переоценку имеющихся в материалах дела доказательств, в связи с чем, не могут служить основанием для отмены судебных актов в кассационном порядке, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Между тем, одним из принципов верховенства права является принцип правовой определенности, который предполагает, что суд не вправе пересматривать вступившее в законную силу постановление только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления. В силу конституционной природы правосудия, вытекающей из фундаментального права каждого на защиту его прав и свобод в суде, вышестоящий суд, выявив основания для отмены или изменения проверяемого судебного решения (статьи 330, 379.7, 391.9 и 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), во всех случаях обязан осуществить возложенные на него полномочия и отменить или изменить ошибочный судебный акт с тем, чтобы не допустить его существования в правовом поле, учитывая обязательность судебных решений для всех без исключения органов государственной власти и местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций (статья 13 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В то же время, основания для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции закреплены в статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Тем самым, отклонение от указанного принципа допустимо исключительно при установлении предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельств, поэтому иная точка зрения суда кассационной инстанции на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения судебного постановления нижестоящего суда.

В соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1).

В пункте 36 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 года N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции" разъяснено, что при рассмотрении кассационных жалобы, представления суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, а также исследовать новые доказательства (часть 2 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Вместе с тем, если судом кассационной инстанции будет установлено, что судами первой и (или) апелляционной инстанций допущены нарушения норм процессуального права при исследовании и оценке доказательств (например, судебное постановление в нарушение требований статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основано на недопустимых доказательствах), кассационный суд учитывает эти обстоятельства при вынесении кассационного определения. Таким образом, переоценка доказательств не отнесена процессуальным законом к полномочиям суда кассационной инстанции.

Суд кассационной инстанции полагает, что судами первой и апелляционной инстанций при исследовании и оценке доказательств соблюдены требования статей 59-60, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и нарушений, которые могли бы в силу части 3 статьи 379.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации явиться основанием для отмены судебных постановлений судом кассационной инстанции, не допущено.

Иных доводов, которые не были бы предметом проверки суда апелляционной инстанции и не получивших правовую оценку, являющихся основаниями для отмены обжалуемых судебных актов судом кассационной инстанции, кассационные жалобы не содержат.

Поскольку нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебных постановлений (статья 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебной коллегией не установлено, оснований для удовлетворения кассационных жалоб, по изложенным в них доводам, не имеется.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Майкопского городского суда Республики Адыгея от 24 сентября 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 15 марта 2024 года оставить без изменения, кассационные жалобы ФИО2, ФИО3 и его представителя ФИО4, без удовлетворения.

Председательствующий Е.В. Самойлова

Судьи Е.В. Грымзина

С.Н. Дурнева