О доктринальных предпосылках создания нового уголовного закона (Н.А.Лопашенко, "Криминологический журнал БГУЭП", N 4(30) IV квартал 2014 г.)

О доктринальных предпосылках создания нового уголовного закона

Аннотация. В статье рассматриваются доктринальные предпосылки создания в России нового уголовного законодательства, под которыми автор понимает явные свидетельства того, что уголовно-правовая и криминологическая науки накопили достаточное количество знаний, свидетельствующих не только о том, что действующий уголовный закон имеет недостатки, не совместимые с его дальнейшей жизнью, но и о том, что у науки есть понимание, как законодательство должно измениться, если не в деталях, то концептуально и по всем основным институтам уголовного права. Существуют две главные доктринальные предпосылки создания нового уголовного законодательства (как новой редакции действующего, так и полностью нового уголовного закона): 1) аргументированное научное осмысление проблем, пробелов, недостатков и несогласованности, абсурда, парадоксов и странностей действующего уголовного закона и всего перечисленного в совокупности и в системе; 2) аргументированное научное представление того, как нужно исправлять недостатки, устранять пробелы и решать проблемы, не допуская несогласованности, абсурда, парадоксов и странностей, концептуально в отношении основы будущего уголовного закона и с разработкой стратегии и тактики претворения ее в действительность. Но обе предпосылки могут возникнуть только при высоком уровне развития и уголовно-правовой, и криминологической науки, что выступает основанием доктринальных предпосылок. Далее автор останавливается на каждой из предпосылок, показывая, что они в настоящее время в достаточной степени выражены и в дополнение к сущностным предпосылкам создания нового уголовного закона означают настоятельную потребность в полном изменении уголовного законодательства. Также в статье отмечаются сложные вопросы уголовно-правовой науки и уголовного права, которые или пока не решены вовсе (например, вопрос об уголовной ответственности юридических лиц или об уголовных проступках), или должны быть решены в новом законе принципиально иначе (например, вопрос об источниках уголовного права).

Современное уголовное законодательство прошло не слишком длинный, если брать во внимание количество лет существования УК РФ 1996 г., и многоступенчатый, если оценивать его последнее качество, точнее, отсутствие такового, путь [1; 2; 8]. Тот уголовный закон, который был принят в конце прошлого века, отличался многими положительными чертами, почти или в большинстве своем утраченными в процессе постепенной эволюции, а правильнее - деградации, к сожалению. В числе ушедших характеристик была и системность, которая применительно к уголовному законодательству означает его внутреннее единство в решении задач, стоявших (и стоящих) перед ним и определенных в законе. Думаю, что отсутствие системности в действующем уголовном законодательстве представляет собой самую большую проблему уголовной политики и свидетельствует о самой большой беде важнейшей из правовых отраслей, объективированной именно через уголовный закон. Не должен иметь права на существование Уголовный кодекс, в котором Общая часть входит в противоречие или совсем не согласована с Особенной; отдельные нормы, воплощенные в статьях закона, расположенные даже в пределах одного раздела или главы, не имеют связи между собой; сами нормы характеризуются разной степенью криминологической обоснованности (если вообще ею характеризуются) и выполнены разными, не стыкующимися между собой приемами законодательной техники.

Действующий Уголовный кодекс усилиями законодателя давно превратился в тришкин кафтан, который чинится в одном месте и немедленно расползается в другом. Применять его нельзя. Помимо того что он не основан на концептуальных идеях уголовной политики (в связи с отсутствием таковой), он системно уже ничтожен. То, что сказано выше, давно ни для кого в науке и в государстве не секрет и отдельную, отличную от большинства позицию не представляет, понятно всем и разделяется многими. Мы подошли к необходимости решения вопроса: что дальше, и, кажется, почти единодушно ответили на него: ситуацию, а точнее, уголовный закон надо менять. Спорят лишь о том, какой путь перемен предпочтительнее: создание ли нового Уголовного кодекса или разработка и принятие его новой редакции, причем подобные споры шли не только в нашей стране [13; 17; 19]. Хотя и последние споры на государственном уровне, видимо, уже решены, поскольку в недрах Государственной Думы разрабатывается новый Уголовный кодекс.

По моему представлению, это правильно. Действующий Уголовный кодекс был разработан в период, когда независимая Россия делала первые шаги, когда только формировалось новое государство - государство рыночной экономики. Многие уголовно-правовые нормы создавались тогда по наитию, в рамках прогноза развития не только правовой системы России, но и самого государства. Этот прогноз далеко не всегда оправдывался, а там, где оправдался, в значительной мере себя уже исчерпал, поскольку и внутри-, и межгосударственные отношения менялись довольно быстро в рамках тех 18 лет, которые действует Уголовный кодекс. Да и 18 лет жизни кодекса в условиях бурных и кардинальных перемен - срок более чем достаточный; запас его прочности истощен. Кроме того, принятие нового уголовного закона отнюдь не означает, что необходимо полностью отказаться от всего, что было (есть) в действующем кодексе. Следование основным идеям разумной уголовной политики позволит избежать не только катастрофы, но и сколь-нибудь значительных издержек, связанных с заменой одного уголовного закона другим.

Новое уголовное законодательство (совсем новое или даже являющееся новой редакцией старого уголовного закона) должно иметь в своей основе целый ряд предпосылок разной степени наполняемости и выраженности в зависимости от того, что будет приниматься: новый уголовный закон или новая редакция действующего уголовного закона. В их числе можно назвать предпосылки социально-экономические, политические, идеологические, правовые, криминологические, уголовно-политические, наконец, доктринальные. Не обращаясь к первым и принципиально важным, главным предпосылкам, остановлюсь только на таких, как доктринальные. Следует отметить, что необходимость анализа доктринальных предпосылок при реформировании уголовного законодательства активно обсуждается и в зарубежной науке [17]. По отношению к другим перечисленным предпосылкам доктринальные предпосылки носят в некоторой степени подчиненный, прикладной характер: не будь первых, и они бы не возникли. Хотя отсутствие доктринальных предпосылок означает, по моему убеждению, невозможность принятия решения о создании уголовного закона.

Само понятие доктринальных предпосылок создания нового уголовного закона не относится к числу глубоко разработанных, хотя смысл очевиден и понятен всем. Они, на мой взгляд, представляют собой явные свидетельства того, что уголовно-правовая и криминологическая науки накопили достаточное количество знаний, свидетельствующих не только о том, что действующий уголовный закон имеет недостатки, не совместимые с его дальнейшей жизнью, но и о том, что у ученых есть понимание того, как законодательство должно измениться, если не в деталях, то концептуально и по всем основным институтам уголовного права. При этом чрезвычайно важны обе главные предпосылки: 1) аргументированное научное осмысление проблем, пробелов, недостатков и несогласованности, абсурда, парадоксов и странностей действующего уголовного закона и всего перечисленного в совокупности и в системе; 2) аргументированное научное представление того, как нужно исправлять недостатки, устранять пробелы и решать проблемы, не допуская несогласованности, абсурда, парадоксов и странностей, концептуально в отношении основы будущего уголовного закона и с разработкой стратегии и тактики претворения ее в действительность. Данный аспект рассматриваемой проблемы актуален также и для стран с общей системой права [20].

Разумеется, и первая, и вторая предпосылка может возникнуть только при высоком уровне развития и уголовно-правовой, и криминологической науки. Последнее для меня презюмируется, хотя наука знала разные времена даже в рамках действия УК РФ 1996 г. Многие помнят знаменитое выступление академика В.Н.Кудрявцева на одном из конгрессов по уголовному праву, на котором он подверг резкой критике, в частности, уголовно-правовую науку в лице ее представителей, не учитывающих криминологических реалий и занимающихся в большинстве своем комментаторством. Эти недостатки и сейчас, конечно, есть, однако не они делают "лицо" уголовно-правовой и криминологической наук. Наука живет блестящими именами и глубочайшими исследованиями ушедших и здравствующих ныне того же академика В.Н.Кудрявцева, профессоров Н.Ф.Кузнецовой, А.Э.Жалинского, В.Д.Филимонова, В.В.Лунеева, Л.Л.Кругликова, А.И.Долговой, Б.В.Волженкина, А.Н.Игнатова, А.И.Рарога, В.П.Малкова, А.В.Наумова, Э.Ф.Побегайло и др., можно долго продолжать, к счастью. Я бы назвала эту черту или качество основанием доктринальных предпосылок.

О первой доктринальной предпосылке. Аргументированное научное осмысление проблем, пробелов, недостатков и несогласованности, абсурда, парадоксов и странностей действующего уголовного закона и всего перечисленного в совокупности и в системе началось практически одновременно с принятием Уголовного кодекса 1996 г. Однако выше я отмечала высокий, на мой взгляд, научный уровень, в том числе уровень законодательной техники, который был присущ УК РФ на первых порах. Поэтому и недостатки в первые годы анализировались, как правило, в качестве отдельных и не вызывающих цепной реакции разрушения уголовного законодательства. Например, при подведении итогов пятилетнего существования Уголовного кодекса 1996 г. ему, а точнее, законодателю, менявшему закон, словами В.С. Комиссарова предъявлялись, например, такие претензии: 1) "отчетливо видно стремление ужесточить наказание в попытках решать социально-экономические проблемы общества посредством уголовного законодательства". "Социальную болезнь, кстати, во многом порожденную неудачной социально-экономической политикой государства, пытаются решить за счет репрессивного характера уголовного законодательства"; 2) нарушение оптимального соотношения между общими и специальными нормами: "На самом деле введение таких норм не только не решает, а нужно прямо сказать, что и не может решить соответствующих социальных проблем, но и создает препятствия и конкуренцию уголовно-правовых норм при квалификации преступлений практическими работниками"; 3) "зачастую политическая конъюнктурность - на потребу дня" (пример с принятием ст.171.1 УК) [4, с. 12 - 13]. Указанные недостатки закон не красили, конечно, но и немедленной его замены, по мнению многих в науке, не требовали.

Катастрофа пришла позже, именно с принятием Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации", который проигнорировал и своим содержанием, и процедурой принятия мнение науки по всем ключевым вопросам и фактически явился поворотным пунктом в развитии уголовного законодательства. С этого начался обратный отсчет, или понижение качества Уголовного кодекса до состояния сегодняшней беды.

Кажется, не было ни одного ученого, начиная самыми опытными и маститыми и заканчивая аспирантами, т.е. учеными, не в полной мере еще состоявшимися, который бы не задумался и не высказался публично о тех последствиях, которые влечет за собой проведенная в конце 2003 г. реформа. Однако эти изменения закона лишь раскачали лодку. Далее последовала частичная отмена или исправление допущенных недостатков (летние законы 2004 г.), а потом, постепенно и по нарастающей, в кодекс стали вноситься изменения, все более и более отдаляющие писаный текст уголовного закона от реалий. С этого времени и по сегодняшний день на всех площадках обмена мнениями - на семинарах, конференциях, Российском конгрессе уголовного права - принимались и принимаются резолюции с просьбами - требованиями - ультиматумами оставить уголовный закон в покое, не вносить в него изменения или, напротив, внести изменения концептуального характера и ограничиться ими на какое-то время.

Аргументированное осмысление проблем действующего уголовного законодательства (первая доктринальная предпосылка) можно проследить, в частности, на примерах трех групп научных сборников, "родившихся" благодаря двум постоянным научным симпозиумам, а также жизнедеятельности одного научно-исследовательского центра: ежегодным научным конференциям, а затем и Конгрессу уголовного права, проводимым на базе МГУ, ежегодным научным конференциям, проводимым на базе МГЮА, и научным мероприятиям (конференциям, семинарам, летним школам), проводившимся Саратовским центром по исследованию проблем организованной преступности и коррупции на базе Саратовской государственной юридической академии (их было в течение года, как правило, несколько).

Все сборники вместе и каждый в отдельности представляют собой уникальное собрание научной мысли России начала XXI в. Уникальное - по охвату проблем (от крупнейших, системных до частных, отражающих конкретные и узкие проблемы конкретного состава или уголовно-правовой нормы, или даже их части), еще более уникальное - по охвату научного представительства в этих сборниках: весь думающий научный мир, болеющий за качество уголовного закона, был представлен в этих сборниках. Если смотреть на суть публикаций, то можно с уверенностью сказать, что самая главная проблема, которая волновала уголовно-правовую науку в последние десять лет, - это проблема состояния уголовного закона и его реформирования. Любому, знакомому с уголовно-правовыми реформациями, понятно, что год от года в науке нарастало сначала неудовольствие, а потом возмущение и громкие протесты по поводу законодательных реформ уголовного закона.

Вместе с этим на страницах сборников поднимались глубокие и несиюминутные проблемы уголовного права. Этот аспект научных публикаций как раз и составляет то основание доктринальных предпосылок создания нового уголовного законодательства, о котором я писала выше. Здесь прежде всего следует назвать статьи Н.Ф. Кузнецовой (о конституционных основах совершенствования уголовного закона, о науке российского уголовного права и законотворчестве, о преступлениях и иных правонарушениях, о критериях эффективности уголовного закона, о главных тенденциях развития российского уголовного законодательства и др.), А.Э.Жалинского (о правоустанавливающей функции уголовного закона, о марксизме в структуре уголовно-правового мышления, о состязательности и экономической составляющей уголовного права, о конкуренции уголовно-правовой мысли в условиях глобализации, об уголовном праве как источнике власти и объекте политической борьбы, о нем же как о сфере профессиональной юридической деятельности, о нем же в эпоху перемен, об инструментальной характеристике целей уголовного права, о проблеме спроса на уголовное право, о моделях возможного развития уголовного права, об оценке справедливости и эффективности уголовной ответственности и др.), В.Д.Филимонова (об истоках содержания норм уголовного права и форм его выражения в законе, о правовом институте как основном звене в системе уголовного права, о задачах и основных направлениях разработки новой редакции УК, о конституционных основаниях норм уголовного права, о принципах уголовного права и др.). К числу таких статей, которым, думаю, удастся пережить настоящее время, следует отнести и статьи Л.Л.Кругликова (о средствах законодательной техники, о преступлении как основании дифференциации ответственности, о делении объектов преступления по вертикали, о принципах уголовного права и содержании принципа законности, об этапах становления учения о составе преступления, об иных мерах уголовно-правового характера в санкциях нормы, о значении погашенной и снятой судимости и др.), А.И.Рарога (об эффективности уголовно-правовых норм, о вменении квалифицирующих признаков, о неосторожном сопричинении, о системности уголовного права и др.), Н.И.Пикурова (о действительных и мнимых проблемах бланкетной диспозиции уголовного закона, о применении неуголовно-правовых норм при квалификации преступлений, об особенностях применения норм уголовного права с учетом его системных свойств, о "чужих" терминах в уголовном законе, об оправданности полной кодификации, о нормах Конституции в системе уголовно-правового регулирования и др.), Б.В.Волженкина (о предмете науки уголовного права, о свободе экономической деятельности и уголовном законе, о мифах и реальности уголовной статистики и экономической преступности и др.), С.Г.Келиной (об уголовной ответственности юридических лиц, об иных мерах уголовно-правового характера) и др. [3; 7; 12; 16].

О второй доктринальной предпосылке. Аргументированное научное представление того, как нужно исправлять недостатки, устранять пробелы и решать проблемы, не допуская несогласованности, абсурда, парадоксов и странностей, концептуально в отношении основы будущего уголовного закона и с разработкой стратегии и тактики претворения ее в действительность в науке тоже давно сложилось. Разумеется, было бы упрощением считать, что есть договоренности о деталях того, как надо реформировать закон. На то она и наука, что может предложить далеко не один вариант возможного развития и наполнения нового уголовного закона. Полное согласие о путях и способах, а также о сути реформирования уголовного закона, по моему мнению, будет лишь мешать развитию и не только не нужно, но и вредно.

Конечно, многое в новом уголовном законодательстве будет опираться на то, что есть в действующем, а иногда существовало и ранее, в советском и (или) дореволюционном уголовном законодательстве. Вряд ли в коренном пересмотре нуждаются, например, такие нормы Общей части, как посвященные принципам уголовного законодательства, субъектам преступлений и вине, обстоятельствам, исключающим преступность, и др. Вполне устоялись и не требуют кардинальных перемен такие, например, нормы Особенной части, как регулирующие уголовную ответственность за убийство и многие другие посягательства на личность, за преступления против общественной безопасности или против правосудия и т.д. В то же время и здесь я далека от мысли, что изменений не должно или не может быть вообще; речь идет лишь о принципиальных, глубинных изменениях.

В последние годы в науке был проведен и ведется сейчас целый ряд дискуссий по тем сложным проблемам уголовного права, которые как раз и потребуют своего решения в рамках нового уголовного законодательства. В их процессе удалось сформулировать серьезную аргументацию как сторонникам, так и противникам конкретных решений, что и составляет основу второй доктринальной предпосылки. При этом, какое решение является верным и требует воплощения в новом уголовном законодательстве, в каждом случае сказать сложно: проблема в том, что конкретное решение конкретной проблемы не может не зависеть от конкретных решений других конкретных проблем. То есть речь идет о необходимости создания новой системы уголовного законодательства, все звенья которой будут согласованы между собой и увязаны друг с другом. Найти такой баланс чрезвычайно трудно, и в его основе может лежать неодинаковая уравновешенность разных элементов, но доктринальная база для него уже существует.

Обратимся к тем вопросам и проблемам, которые относятся к высокодискуссионным и многократно и глубоко обсуждались в последнее время в науке, о решении которых надо будет договариваться при создании нового уголовного законодательства (назову некоторые (многие - из тех, по которым сформулировать иную, нежели ранее, позицию будет трудно (очень трудно) мне самой)):

1. Проблема понимания источников уголовного права и уголовного закона. Узость позиции законодателя, относящего к источникам закона только Уголовный кодекс, к сожалению, обнаруживается, если посмотреть на отдельные положения законодательства других отраслей права, международное законодательство, судебную практику и т.д.

2. Проблема аналогии в уголовном праве и уголовном законе. По-прежнему оставаясь противницей аналогии, не могу не заметить, что фактически она уже вошла в правоприменение и реально существует. В науке ее предлагают легализовать. Л.Л.Кругликов, например, пишет: "...за одним исключением - признание прежде непреступного поведения преступным, - суд должен быть наделен правомочиями преодолевать пробел с помощью аналогии закона или аналогии права". И далее предлагает ч. 2 ст.3 УК в следующей редакции: "Применение уголовного закона по аналогии допускается в исключительном случае - когда совершенное лицом общественно опасное деяние признается настоящим Кодексом преступным, но не урегулированы отдельные вопросы, необходимые для решения дела по существу. Во всех такого рода случаях недопустимо ущемление прав и законных интересов, прямое противоречие уголовному закону" [6].

3. Проблема понятия преступления, в частности такого его признака, как общественная опасность. Как известно, отсутствие этого признака в законодательном определении понятия преступления в других странах не обрушило систему уголовно-правового регулирования.

4. С этой проблемой неразрывно связана другая, не менее, а, наверное, даже более крупная: проблема выбора тех ценностей, которые могут и должны быть защищены путем уголовно-правового запрета. Верно пишет Ю.Е.Пудовочкин: "Запрещенность деяния регулятивным правом может рассматриваться лишь в качестве необходимой предпосылки установления за него уголовно-правового запрета. Помимо нее необходимы еще какие-то особые обстоятельства, позволяющие отнести противоправное деяние к группе уголовно запрещенных" [12]. "Наличие деяния определяет необходимость противодействия ему, но не предопределяет с необходимостью установления уголовно-правового запрета. Такой запрет появится лишь в случае, когда общественные отношения, которым причиняется вред в результате того или иного деяния, будут оценены в качестве настолько значимых, что угроза причинения им вреда будет восприниматься в качестве достаточного повода для применения уголовной репрессии". Проблема тем более актуальна, что действующее уголовное законодательство, перечисляя объекты уголовно-правовой охраны в ч. 1 ст.2 кодекса, не называет среди них многое из того, что далее предусмотрено в Особенной части, - экономическую деятельность, интересы службы и т.д.

5. Проблема уголовных проступков и (или) малозначительных деяний, с которыми, с одной стороны, неразумно бороться традиционными уголовно-правовыми методами, а с другой стороны, недостаточно - методами административного или гражданского законодательства. За введение уголовных проступков в уголовный закон, как известно, ратовала Н.Ф.Кузнецова [7, с. 39].

6. Проблема признания субъектом преступления юридического лица. Ее решение поможет найти новые способы уголовно-правового воздействия на такие преступления, как экономические и экологические, хотя и не только на них. Вместе с тем, признавая это, полагаю, что острой необходимости во введении уголовной ответственности юридических лиц нет, в силу тех основных аргументов, которые неоднократно озвучивались в науке [5, с. 148]:

1) при установлении ответственности юридических лиц пострадает принцип личной ответственности, на котором основана российская теория и практика уголовной ответственности; 2) внесение такой новации потребует пересмотра, при этом кардинального, многих положений Общей части уголовного права, прежде других принципа вины, системы наказания и общих начал его назначения; 3) воздействовать на юридических лиц вполне возможно в рамках других правовых отраслей. Хотя, разумеется, при создании нового уголовного закона все названные аргументы вполне преодолимы как раз.

7. Более частные и так и не решенные до конца проблемы неоднократности - повторности - рецидива, проблема преюдиции.

8. Проблема соучастия и группового совершения преступления, о которой много писали и пишут Р.Р.Галиакбаров, А.И.Рарог, Н.А.Ныркова.

9. Проблема целей наказания и эффективности последнего (пожалуй, самая актуальная проблема не только для российского, но и иностранного законодателя, сталкивающегося с необходимостью уголовно-правовой реформы [4]).

10. Проблема судимости и амнистии.

11. Проблема конфискации и иных мер уголовно-правового характера.

Перечень можно продолжить. Это только проблемы Общей части уголовного права и уголовного закона, а есть еще проблема закриминализованности (сверх чрезмерной криминализации) почти всех отношений - проблема эвтаназии, неосторожного причинения вреда здоровью, ущерба и причинной связи, проблема преступлений в сфере экономической деятельности, проблема конкретных санкций и т.д. Однако практически все указанные проблемы имеют доктринальный уровень решения, и даже не одного-единственного, что и позволяет констатировать главное: доктринальные предпосылки создания нового уголовного закона созданы.

Список литературы

1. Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение/Я.М.Брайнин. - М., 1967. - 240 с.

2. Дурманов Н.Д. Советский уголовный закон/Н.Д.Дурманов. - М., 1967. - 319 с.

3. Кибальник А.Г. К вопросу об уголовной ответственности юридических лиц/А.Г.Кибальник//Современные проблемы уголовной политики: материалы 3-й Междунар. науч.-практ. конф., 28 сент. 2012 г.: в 2 т. - Краснодар: Краснодар. ун-т МВД России, 2012. - Т. 1. - С. 131 - 136.

4. Комиссаров В.С. Оценка состояния Уголовного кодекса Российской Федерации и перспективная характеристика законодательной деятельности/В.С.Комиссаров//Пять лет действия УК РФ: итоги и перспективы: материалы 2-й Междунар. науч.-практ. конф., состоявшейся на юрид. фак. МГУ им. М.В.Ломоносова 30-31 мая 2002 г. - М.: ЛексЭст, 2003. - С. 11 - 17.

5. Корчагин А.Г. Экономические преступления (политико-правовые аспекты)/А.Г.Корчагин, А.М. Иванов, А.В.Щербаков. - Владивосток, 1999. - 268 с.

6. Кругликов Л.Л. О законодательном закреплении принципов уголовного права и содержании принципа законности/Л.Л.Кругликов//Современная уголовная политика: поиск оптимальной модели: материалы 7-го Рос. конгр. уголов. права (31 мая - 1 июня 2012 г.). - М.: Проспект, 2012. - С. 116 - 124.

7. Кузнецова Н.Ф. Критерии эффективности уголовного закона/Н.Ф.Кузнецова//Пять лет действия УК РФ: итоги и перспективы: материалы 2-й Междунар. науч.-практ. конф., состоявшейся на юрид. фак. МГУ им. М.В. Ломоносова 30 - 31 мая 2002 г. - М.: ЛексЭст, 2003. - С. 37 - 41.

8. Лопашенко Н.А. Принципы кодификации уголовно-правовых норм/Н.А.Лопашенко. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1989. - 97с.

9. Пикуров Н.И. Формула квалификации преступлений с бланкетными признаками состава/Н.И.Пикуров//Противодействие преступности: уголовно-правовые, криминологические и уголовно-исполнительные аспекты: материалы 3-го Рос. конгр. уголов. права (29-30 мая 2008 г.). - М.: Проспект, 2008. - С. 106 - 108.

10. Преступность и уголовное законодательство: реалии, тенденции, взаимовлияние/под ред. Н.А.Лопашенко. - Саратов: Сарат. центр по исслед. проблем организ. преступности и коррупции: Сателлит, 2004. - 586с.

11. Проблемы кодификации уголовного закона: история, современность, будущее (посвящается 200-летию проекта Уголовного уложения 1813 года): материалы 8-го Рос. конгр. уголов. права (30 - 31 мая 2013 г.). - М.: Юрлитинформ, 2013. - 688 с.

12. Пудовочкин Ю.Е. Понятие уголовно-правового запрета и проблемы его социально-криминологической обусловленности/Ю.Е.Пудовочкин//Современные проблемы уголовной политики: материалы 3-й Междунар. науч.-практ. конф., 28 сент. 2012 г.: в 2 т. - Краснодар: Краснодар. ун-т МВД России, 2012. - Т. 1. - С. 152 - 167.

13. Талан М.В. Преступления в сфере экономической деятельности: вопросы теории и законодательного регулирования/М.В.Талан. - Казань, 2001. - 388с.

14. Уголовное право: истоки, реалии, переход к устойчивому развитию : материалы 6-го Рос. конгр. уголов. права (26 - 27 мая 2011 г.). - М.: Проспект, 2011. - 888 с.

15. Уголовно-правовая политика и проблемы противодействия современной преступности: сб. науч. тр./под ред. Н.А.Лопашенко. - Саратов: Сарат. центр по исслед. проблем организ. преступности и коррупции: Сателлит, 2006. - 652с.

16. Criminology in Europe//Newsletter of the ESC. - 2010. - Vol. 9, N 2. - Р. 6 - 7.

17. Dubber M.D. Reforming American Penal Law/M.D.Dubber//Journal of Criminal Law and Criminology. - 1999. - N 90 (1). - Р. 49 - 107.

18. Krehl C. Reforms of the German Criminal Code/C.Krehl//German law journal. - 2003. - N 4. - Р. 421 - 431.

19. Sootak E. Theories of Punishment and Reform of Criminal Law (Reforms as a Change of Mentality)/E.Sootak//Juridica International. - 2000. - N 1. - Р. 178 - 183.

20. Taylor I. The New Criminology: For a Social Theory of Deviance/I.Taylor, P.Walton, J.Young. - L.: Routledge and Kegan Paul, 1973. - 368 р.

Н.А.Лопашенко

Саратовская государственная

юридическая академия,

г.Саратов, Российская Федерация

"Криминологический журнал БГУЭП", N 4(30) IV квартал 2014 г.