Кассационное определение Санкт-Петербургского городского суда от 11 июля 2011 г. N 33-10399/2011 (ключевые темы: договор дарения - переход права собственности - ДТП - государственная регистрация - авария)

Кассационное определение Санкт-Петербургского городского суда
от 11 июля 2011 г. N 33-10399/2011

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

Председательствующего

Витушкиной Е.А.

судей

Пошурковой Е.В. и Володкиной А.И.

при секретаре

Иванове Н.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании 11 июля 2011 года дело по кассационной жалобе Ивановой С.М. на решение Красногвардейского районного суда Санкт-Петербурга от 05 мая 2011 года по иску Захаровой О.М. к Ивановой С.М. о регистрации договора дарения и перехода права собственности, по встречному иску Ивановой С.М. к Захаровой О.М. о восстановлении срока для принятия наследства, признании договора дарения незаключенным, признании права собственности.

Заслушав доклад судьи Витушкиной Е.А., объяснения Ивановой С.М., поддержавшей доводы кассационной жалобы, объяснения представителя Захаровой О.М. Никольской Е.И., находившей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

установила:

Захарова О.М. обратилась в суд с иском к Ивановой С.М. об обязании произвести регистрацию договора дарения и перехода права собственности на квартиру <адрес> в Санкт-Петербурге, указывая, что ее отец С. 15 января 1998 г. подарил ей данную квартиру; по условиям договора дарения для перехода права собственности на подаренную квартиру необходимо произвести государственную регистрацию договора в установленном законом порядке, однако регистрация не производилась в связи с болезнью С.; 29 мая 2007 г. С. умер; 16 августа 2010 г. она обратилась в ФРС с заявлением о регистрации договора, однако получила отказ в связи с отсутствием заявления от второй стороны; также указывает, что с момента получения квартиры в дар она непрерывно владеет и пользуется ею, несет бремя расходов содержания квартиры.

Иванова С.М. обратилась в суд со встречным иском к Захаровой О.М. о восстановлении срока для принятия наследства, признании договора дарения спорной квартиры незаключенным, признании права собственности на ? долю спорной квартиры в порядке наследования, указывая, что о состоявшемся договоре дарения спорной квартиры и о самой квартире ей ничего не было известно, при этом, поскольку переход права собственности на спорную квартиру не зарегистрирован, квартира до настоящего времени считается принадлежащей С., поэтому входит в состав наследственного имущества, оставшегося после его смерти.

Решением Красногвардейского районного суда Санкт-Петербурга от 05 мая 2011 года исковые требования Захаровой О.М. удовлетворены в полном объеме, в удовлетворении встречных исковых требований Ивановой С.М. отказано.

Иванова С.М. в кассационной жалобе просит отменить решение суда, указывая, что решение суда является незаконным и необоснованным.

Выслушав объяснения участников процесса, обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия находит решение суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

Удовлетворяя исковые требования Захаровой О.М. и отказывая Ивановой С.М. во встречном иске, суд исходил из того, что при заключении договора дарения от 15 января 1998 г. между С. и Захаровой О.М. были согласованы все существенные условия, квартира передана Захаровой О.М. в 1998 г., а действия по регистрации договора со стороны С. не были им осуществлены по независящим от него обстоятельствам (в связи со смертью). При этом, суд указал, что действующее законодательство не сдержит сроков обращения граждан за государственной регистрацией перехода прав собственности по договору отчуждения недвижимого имущества, и положил в основу решения нормы ч. 3 ст. 551 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) о регистрации перехода права собственности при уклонении другой стороны от такой регистрации.

Данные выводы суда основаны на неправильном применении норм материального права и неправильном определении значимых для дела обстоятельств.

Так, в соответствии с п. 3 ст. 433 ГК РФ договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом.

Согласно п. 3 ст. 574 ГК РФ договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Таким образом, договор дарения спорной квартиры подлежал государственной регистрации и должен был считаться заключенным с момента такой государственной регистрации.

Одновременно, судебная коллегия также учитывает, что согласно п. 8 договора спорной квартиры С. и Захарова О.М. пришли к соглашению о том, что право собственности на указанную квартиру переходит к одаряемой с момента государственной регистрации настоящего договора в установленном законом порядке (л.д.21-оборот), т.е. стороны в договоре отдельно оговорили момент перехода к Захаровой О.М. права собственности на квартиру.

При этом, из материалов дела усматривается, что договор дарения спорной квартиры был подписан 15 января 1998 г. (л.д.21); С. умер 29 мая 2007 г. (л.д.18); вместе с тем, до момента смерти в течение более чем 9 лет после заключения договора С. каких-либо действий, направленных на регистрацию перехода права собственности на спорную квартиру к Захаровой О.М. и однозначно свидетельствующих о наличии у него волеизъявления на передачу права собственности на спорную квартиру Захаровой О.М., не предпринимал; Захарова О.М. в суд с иском об обязании зарегистрировать переход права собственности на квартиру в связи с уклонением С. от такой регистрации при его жизни также не обращалась.

Таким образом, вывод суда о том, что государственная регистрация договора дарения и перехода права собственности на спорную квартиру к Захаровой О.М. не была осуществлена со стороны С. по независящим от него обстоятельствам (в связи со смертью), является необоснованным.

Из материалов дела следует, что Захарова О.М. в обоснование доводов о невозможности регистрации договора дарения со стороны С. ссылалась на его болезнь.

Вместе с тем, объективные доказательства наличия у С. заболевания, которое препятствовало ему в течение более 9 лет обратиться за государственной регистрацией договора дарения лично либо через представителя по нотариально удостоверенной доверенности, в материалах дела отсутствуют.

При этом, согласно имеющейся в деле копии медицинской карты С. последний обращался к врачу в связи с повреждением ноги в конце 1999 г. (л.д.156-159); сведений об обращении за медицинской помощью с момента подписания договора и до конца 1999 г., а также после 1999 г. в данной копии карты не имеется.

Из объяснений сторон и показаний свидетелей следует, что С. попал в ДТП, однако сведения о дате данного ДТП, в материалах дела отсутствуют; из представленного в дело постановления о прекращении уголовного дела от 15 октября 1998 г. факт причинения в результате данного ДТП вреда С. не усматривается (л.д.153-155).

При этом, свидетель Ф.., показавший, что после аварии С. так и не оправился, пояснить, как долго болел С. не смог (л.д.128-129); свидетель Б.. показала, что С. попал в ДТП и после этого долго болел, одновременно, сообщив, что после ДТП С. передвигался, используя стул (л.д.127-128); из показаний свидетелей К. и З. следует, что С. попал в аварию в 2000 г., после аварии выглядел хорошо, чувствовал себя нормально, самостоятельно передвигаться мог (л.д.174); показания свидетелей К. и З. подтверждаются представленными в дело фотографиями, датированными 2003 г. (л.д.163-165).

13 октября 2006 г. С. установлена 1 группа инвалидности по общему заболеванию (л.д.160), однако данное обстоятельство само по себе не свидетельствует об отсутствии у С. реальной возможности обратиться в регистрирующий орган лично либо выдать доверенность на представление его интересов при регистрации договора дарения.

Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия считает, что факт болезни, препятствовавшей С. в период с 15 января 1998 г. по 29 мая 2007 г. обратиться за регистрацией договора дарения квартиры, на который ссылается Захарова О.М., ею не доказан.

При таких обстоятельствах, учитывая, что договор дарения спорной квартиры и переход права собственности на данную квартиру к Захаровой О.М. в установленном порядке произведен не был, а также принимая во внимание отсутствие в материалах дела доказательств того, что отсутствие регистрации не зависело от воли сторон, судебная коллегия считает, что данный договор является незаключенным, в связи с чем оснований для удовлетворения иска Захаровой О.М. и отказа во встречном исковом требовании Ивановой С.М. о признании договора дарения незаключенным у суда не имелось.

Одновременно, по мнению судебной коллегии, необоснованным является и вывод суда о том, что договор дарения был сторонами исполнен передачей квартиры Захаровой О.М.

Так, достоверных и достаточных доказательства постоянного проживания Захаровой О.М. в спорной квартире 158 <адрес> в Санкт-Петербурге после заключения договора дарения в материалах дела отсутствуют; более того, Захарова О.М. зарегистрирована по месту жительства и проживает по адресу Санкт-Петербург, <Адрес 2>, что следует из копии ее паспорта (л.д.9), а также искового заявления, в котором в качестве места жительства Захаровой О.М., по которому направлялась вся судебная корреспонденция, указана квартира <Адрес 2> (л.д.3).

При этом, судебная коллегия учитывает, что заключение Захаровой О.М. 30 марта 1998 г. договора на оказание услуг телефонной связи по спорному адресу (л.д.20-21) не является достаточным доказательством, подтверждающим передачу истице по договору дарения спорной квартиры, поскольку данный договор мог быть заключен ею по просьбе С.; квитанции об уплате налога представлены Захаровой О.М. лишь за 2009 г. (л.д.25, 26), а квитанции об оплате коммунальных услуг - за период с 2008 г. (л.д.142-146), т.е. названные платежи Захарова О.М. вносила уже после смерти С., при этом указанные квитанции выписаны на собственника квартиры С.; квитанций, подтверждающих оплату Захаровой О.М. налога и коммунальных услуг за себя по спорному адресу при жизни С., в материалах дела не имеется; справка об отсутствии задолженности по квартплате по спорному адресу выдана Захаровой О.М. 04 мая 2011 г. по состоянию на 23 апреля 2011 г. (л.д.141), т.е. также после смерти С., при этом, сведений о том, что Захарова О.М. проживает в этой квартире, в данной справке не содержится.

Учитывая вышеизложенное, а также то, что факт посещения Захаровой О.М. спорной квартиры либо временного проживания в ней сам по себе о передаче ей этой квартиры отцом в собственность по договору дарения не свидетельствует, судебная коллегия считает, что фактическое исполнение договора дарения Захаровой О.М. не доказан.

Отказывая Ивановой С.М. в удовлетворении ее встречных исковых требований, суд исходил из того, что ею пропущен срок исковой давности, о чем было заявлено Захаровой О.М., и указал, что поскольку Иванова С.М. является ближайшим родственником наследодателя, проживала с ней в одном населенном пункте и осуществляла за ним уход, она не могла не знать о заключенном договоре дарения.

Данный вывод суда является необоснованным, поскольку не основан на каких-либо доказательствах.

При этом, учитывая, что из материалов дела следует, что С. с 22 января 1991 г. постоянно проживал с Ивановой С.М. (л.д.69, 140), по спорному адресу регистрации не имел, при обращении к нотариусу с заявлением о принятии наследства ни Иванова С.М., ни Захарова О.М. спорную квартиру в качестве наследственного имущества не указали, часть свидетелей, знавших С., о спорной квартире и договоре дарения не знали, судебная коллегия считает заслуживающим внимания доводы Ивановой С.М. о том, что о спорной квартире и договоре дарения она узнала только 21 марта 2011 г., когда была вызвана в качестве третьего лица по настоящему делу, доказательств обратного Захаровой О.М. не представлено.

В соответствии с п. 2 ст. 1152 ГК РФ принятие наследником части наследства означает принятие всего причитающегося ему наследства, в чем бы оно не заключалось и где бы оно не находилось.

Из материалов дела следует, что Иванова С.М. в установленный законом срок обратилась с заявлением к нотариусу и приняла наследство, оставшееся после смерти С. (л.д.67), следовательно, оснований для восстановления срока на принятие ею спорной квартиры в порядке наследования не требуется.

При этом, поскольку из материалов дела усматривается, что завещания С. оставлено не было, его наследниками по закону являются его дочери - Иванова С.М. и Захарова О.М., Иванова С.М. имеет право на признание за ней права собственности на ? долю спорной квартиры.

Таким образом, оснований для отказа Ивановой С.И. в удовлетворении ее встречного иска у суда не имелось.

При таких обстоятельствах решение суда, постановленное с нарушением норм материального и процессуального права, не может быть признано законным и подлежит отмене.

Вместе с тем, поскольку все значимые для дела обстоятельства судом установлены, доказательства оценены в соответствии с требованиями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), судебная коллегия считает возможным, не передавая дело на новое рассмотрение, вынести новое решение, отказав Захаровой О.М. в иске, и удовлетворив исковые требования Ивановой С.М.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 361 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

Решение Красногвардейского районного суда Санкт-Петербурга от 05 мая 2011 года - отменить.

Вынести по делу новое решение.

В удовлетворении исковых требований Захаровой О.М. о регистрации договора дарения и перехода права собственности на квартиру - отказать.

Удовлетворить иск Ивановой С.М..

Признать незаключенным договор дарения от 15 января 1998 г., заключенный между С. и Захаровой О.М., на квартиру <адрес> в Санкт-Петербурге.

Признать за Ивановой С.М., <...>, право собственности на ? долю квартиры <адрес> в Санкт-Петербурге, <...>.

Председательствующий

Судьи