Определение Санкт-Петербургского городского суда от 20 октября 2011 г. N 33-15752/2011 (ключевые темы: рента - рентные платежи - расторжение договора - сроки исковой давности - нарушение условий договора)

Определение Санкт-Петербургского городского суда
от 20 октября 2011 г. N 33-15752/2011

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего

Рогачева И.А.

судей

Пучинина Д.А. и Нюхтилиной А.В.

при секретаре

Порохневе В.И.

рассмотрела в открытом судебном заседании 20 октября 2011 года кассационную жалобу Юделевич И.Е. на решение Петродворцового районного суда Санкт-Петербурга от 18 августа 2011 года по делу N 2-591/11 по иску Юделевич И.Е. к Макаровой Г.М. о расторжении договора пожизненной ренты, возмещении убытков и обращении взыскания на заложенное имущество.

Заслушав доклад судьи Рогачева И.А., объяснения Юделевич И.Е., поддержавшей жалобу, Макаровой Г.М. и ее представителя адвоката Никонова А.П., просивших оставить обжалуемое решение без изменения, судебная коллегия

установила:

11.10.2001 г. Вейков Б.А. заключил с Архиповой В.А., договор ренты, по условиям которого передал в ее собственность принадлежавшую ему однокомнатную квартиру <адрес> за плату в размере <...> рублей и в обмен на обязательство последней осуществлять выплату истцу пожизненной ренты ежемесячными платежами в размере 800 рублей, размер которых мог быть изменен нотариально удостоверенным соглашением сторон в случае изменении минимального размера оплаты труда, а также предоставить эту квартиру Вейкову Б.А. для пожизненного проживания и пользования, осуществлять за свой счет эксплуатацию и ремонт квартиры, оплачивать коммунальные услуги, телефон и налоги, произвести оплату ритуальных услуг, связанных со смертью получателя ренты (л.д.6-9, 11).

Условиями договора было предусмотрено право плательщика ренты произвести отчуждение квартиры с письменного нотариально удостоверенного согласия получателя ренты, у которого это имущество находилось в залоге (пункты 7 и 11).

09.08.2003 г. Вейков Б.А. дал нотариально оформленное согласие Архиповой В.А. на отчуждение указанной квартиры в пользу Макаровой Г.М. (л.д.38).

10.08.2003 г. Архипова В.А. заключила с Макаровой Г.М. договор купли-продажи квартиры, на основании которого к последней перешли обязанности плательщика ренты по отношению к Вейкову Б.А. (л.д.15-18).

13.08.2003 г. за Макаровой Г.М. зарегистрировано право собственности на данный объект недвижимости (л.д.10).

В июне 2010 г. Вейков Б.А. обратился в суд с требованиями о признании недействительными договора ренты от 11.10.2001 г. и договора купли-продажи от 10.08.2003 г. и о применении последствий их недействительности в виде возврата квартиры в его собственность, ссылаясь на нарушения условий договора пожизненной ренты об уплате рентных платежей и на наличие у него заблуждения относительно природы сделки (л.д.2-4).

20.01.2011 г. Вейков Б.А. умер (л.д.132), и определением суда от 09.03.2011 г. к участию в деле в качестве его правопреемника была допущена его наследница Юделевич И.Е., обратившаяся к нотариусу с заявлением о принятии наследства (л.д.145, 149, 157).

Юделевич И.Е. в ходе судебного разбирательства изменила исковые требования и просила расторгнуть договор пожизненной ренты от 11.10.01 г., указывая на существенное нарушение условий договора Макаровой Г.М., не исполнявшей обязанности по уплате рентных платежей и по ремонту квартиры. Также истица просила обязать ответчицу в течение одного месяца возместить ей убытки в размере <...> рублей, связанные с утратой Вейковым Б.А. права собственности на квартиру в связи с ее передачей под выплату ренты, и обратить взыскание на заложенное имущество (л.д.197-202).

Решением Петродворцового районного суда от 18.08.2011 г. в удовлетворении требований Юделевич И.Е. отказано.

В кассационной жалобе истица просит отменить указанное решение, считая его необоснованным и не соответствующим нормам материального и процессуального права, и направить дело на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.

Дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие третьих лиц Васильевой (ранее Архиповой) В.А., нотариусов Бурчалкина М.Л. и Плотникова В.В., которые извещены о времени и месте заседания суда кассационной инстанции (л.д.229-231, 233-235), о причине своей неявки не сообщили.

Изучив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия не находит оснований к отмене обжалуемого решения.

В соответствии с п. 2 ст. 450 Гражданского кодекса Российской Федерации по требованию одной из сторон договор может быть расторгнут по решению суда при существенном нарушении договора другой стороной. Существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

Согласно п. 1 ст. 599 ГК РФ в случае существенного нарушения договора пожизненной ренты плательщиком ренты получатель ренты вправе требовать от плательщика ренты выкупа ренты на условиях, предусмотренных статьей 594 этого Кодекса, либо расторжения договора и возмещения убытков.

Разрешая спор, суд на основе надлежащей оценки представленных доказательств пришел к обоснованному выводу о недоказанности того обстоятельства, что со стороны ответчицы имело существенное нарушение условий договора пожизненной ренты.

В соответствии с п. 2 ст. 597 ГК РФ размер пожизненной ренты, определяемый в договоре, в расчете на месяц должен быть не менее минимального размера оплаты труда, установленного законом, а в случаях, предусмотренных статьей 318 Кодекса, подлежит увеличению.

Статья 318 ГК РФ в редакции, действовавшей на момент заключения договора, предусматривала, что сумма, выплачиваемая по денежному обязательству непосредственно на содержание гражданина: в возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, по договору пожизненного содержания и в других случаях - с увеличением установленного законом минимального размера оплаты труда пропорционально увеличивается.

В действующей редакции (введенной Федеральным законом от 26.11.2002 г. N 152-ФЗ) указанная статья предусматривает индексацию суммы, выплачиваемой по денежному обязательству непосредственно на содержание гражданина, в частности, по договору пожизненного содержания и в других случаях, с учетом уровня инфляции в порядке и случаях, которые предусмотрены законом.

Пунктом 5 договора от 11.10.2001 г. пожизненная рента была определена в размере 800 рублей в месяц, которые подлежали перечислению на счет получателя ренты по окончании каждого месяца, но не позднее десятого числа месяца, следующего за оплачиваемым.

Тем же пунктом было предусмотрено, что в случае изменения минимального размера оплаты труда, установленного законом, стороны изменяют размер ежемесячных выплат по договору путем подписания дополнительного соглашения, подлежащего обязательному нотариальному удостоверению. Установленный этим пунктом размер ежемесячного платежа в случае, предусмотренном ст. 318 ГК РФ, подлежит соответствующему увеличению. За просрочку выплаты ренты плательщик ренты уплачивает получателю ренты проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ (л.д.7).

При этом необходимо учитывать, что частью 2 ст. 5 Федерального закона "О минимальном размере оплаты труда" от 19.06.2000 г. N 82-ФЗ предусматривалось, что исчисление платежей по гражданско-правовым обязательствам, установленных в зависимости от минимального размера оплаты труда, производится с 1 июля 2000 года по 31 декабря 2000 года исходя из базовой суммы, равной 83 рублям 49 копейкам, с 1 января 2001 года исходя из базовой суммы, равной 100 рублям.

Указанное положение закона было признано не соответствующим Конституции РФ Постановлением Конституционного Суда РФ от 27.11.2008 г. N 11-П в той части, в какой оно - во взаимосвязи с пунктом 2 статьи 597 и пунктом 2 статьи 602 ГК Российской Федерации, предусматривающими определение минимального размера платежей в зависимости от минимального размера оплаты труда, установленного законом, - предписывает исчисление платежей по договорам пожизненной ренты и пожизненного содержания с иждивением, установленных в зависимости от минимального размера оплаты труда, производить с 1 января 2001 года исходя из базовой суммы, равной 100 рублям.

Таким образом, по смыслу пункта 5 договора, с учетом законодательного регулирования, которое существовало на момент его заключения, размер рентных платежей подлежал изменению нотариально удостоверенным соглашением сторон.

Однако доказательств того, что Вейков Б.А. в связи с изменением установленного законом минимального размера оплаты труда или с учетом инфляции когда-либо обращался к ответчице Макаровой Г.М. с требованием о заключении соответствующего соглашения и что она уклонялась от его оформления, истцовая сторона в ходе судебного разбирательства не представила.

Имеющееся в материалах дела письмо Вейкова Б.А. к Макаровой Г.М. от 03.04.2010 г., в котором он указывал на то, что с 01.01.2009 г. МРОТ составляет 4.330 руб., и требовал расторгнуть договор ввиду неисполнения ответчицей более года обязанности по уплате рентных платежей, ссылаясь на то, что перечисляемые ею денежные средства идут на внесение квартирной платы, а также указывал на то, что она не производит ремонт жилого помещения (л.д.21), не свидетельствует о том, что ранее он обращался к ответчице с требованием изменить размер рентных платежей в установленном договором порядке.

При этом Федеральным законом от 19.06.2000 г. N 82-ФЗ "О минимальном размере оплаты труда" был установлен минимальный размер оплаты труда с 1 сентября 2007 года в сумме 2 300 рублей в месяц (в редакции Федерального закона от 20.04.2007 г. N 54-ФЗ), а с 1 января 2009 года в сумме 4.330 рублей в месяц (в редакции Федерального закона от 24.06.2008 г. N 91-ФЗ).

Как усматривается из представленных ответчицей за последние три года квитанций, она перечисляла Вейкову Б.А. ежемесячно почтовыми переводами с января по август 2008 г. по 2.500 руб., с сентября по декабрь 2008 г. по 2.600 руб., с января по июнь 2009 г. по 2.750 руб., с июля 2009 г. по март 2010 г. по 3.000 руб., а после вышеназванного письма Вейкова Б.А. стала перечислять ему по 4.330 рублей: с апреля по июль 2010 г. почтовыми переводами (л.д.207-213, 215), а с августа 2010 г. по февраль 2011 г. на его сберегательную книжку, при этом в октябре 2010 г. ответчица дополнительно перечислила ему 21.450 руб. (л.д.214).

Учитывая указанные рентные платежи, признание ответчицей в ответе на письмо Вейкова Б.А. от 03.04.2010 г. наличия задолженности, образовавшейся в связи с увеличением МРОТ с 01.01.2009 г. (л.д.22), само по себе не свидетельствует о существенном нарушении договора с ее стороны, поскольку до апреля 2010 г. Вейков Б.А. не предъявлял к ней требований об изменении размера рентных платежей и не ссылался на неисполнение ею обязанности по их уплате.

Имеющаяся в решении суда ошибка в части указания сумм переводов, обусловленная включением в них сумм сбора и НДС, не опровергает изложенные выше обстоятельства.

Доводы истцовой стороны о том, что перечислявшиеся ответчицей суммы по договоренности между нею и Вейковым Б.А. предназначались для оплаты жилья и коммунальных услуг, а не на оплату ренты, обоснованно были отвергнуты судом, поскольку доказательств наличия такого соглашения истица не представила, а обязанность по внесению платы за жилое помещение и коммунальные услуги в силу ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 153 Жилищного кодекса Российской Федерации несет собственник жилого помещения, на что ответчица указала Вейкову Б.А. в своем ответе от 20.04.2010 г. (л.д.22).

Таким образом, доводы истицы о фактическом внесении Вейковым Б.А. квартплаты не подтверждают существенное нарушение ответчицей условий договора ренты.

Не дают оснований для такого вывода и ссылки истицы на то, что ответчица не производила ремонт жилого помещения, поскольку договором сроки ремонта квартиры оговорены не были, а Вейков Б.А. до апреля 2010 г. не обращался к ответчице по этому вопросу. При этом в письме от 20.04.10 г. ответчица сообщила ему, что она лишена возможности оценить необходимость ремонта ввиду препятствий с его стороны к посещению ею квартиры (л.д.22). Последнее обстоятельство ничем не опровергнуто.

Что касается условия пункта 12 договора об оплате ответчицей ритуальных услуг после смерти Вейкова Б.А., то неисполнение ответчицей этого обязательства также не может рассматриваться как существенное нарушение условий договора, основным предметом которого являлось предоставление получателю ренты источника средств на его содержание.

В случае, если затраты по организации похорон были понесены истицей, она не лишена возможности обратиться к ответчице с требованием о возмещении ей таких расходов.

С учетом приведенных обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии существенного нарушения ответчицей своих обязательств по договору ренты, суд пришел к правильному выводу об отказе в удовлетворении требований истицы о расторжении договора ренты и о возмещении связанных с этим убытков.

Отказывая в иске, суд по заявлению ответчицы также применил исковую давность к требованию о расторжении договора, что нельзя признать правильным, поскольку этот вывод сделан без учета порядка исполнения договора пожизненной ренты.

В данном случае исковая давность могла быть применена лишь в том случае, если бы требование о расторжении договора было основано на нарушении, которое имело место за пределами срока исковой давности, поскольку в этом случае не подлежало бы защите право получателя ренты требовать устранения этого нарушения (например, взыскания платежа, не внесенного в срок), а значит, и право на расторжение договора в силу такого нарушения.

Между тем, в обоснование заявленных требований истица ссылалась на существенные нарушения договора, которые, по ее утверждению, продолжались вплоть до смерти Вейкова Б.А. 20.01.2011 г.

Таким образом, на момент предъявления требования о расторжении договора по указанным основаниям в августе 2011 г. срок исковой давности пропущен не был.

Однако ошибочность данного вывода суда не привела к вынесению неправильного решения по существу и не может повлечь его отмену.

Существенных нарушений норм процессуального права, которые привели или могли привести к неправильному разрешению дела, судом также допущено не было.

Учитывая изложенное, оснований для отмены обжалуемого решения по доводам кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст. 361 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

Решение Петродворцового районного суда Санкт-Петербурга от 18 августа 2011 года по настоящему делу оставить без изменения, кассационную жалобу Юделевич И.Е. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи