Определение Санкт-Петербургского городского суда от 13 декабря 2011 г. N 18456 (ключевые темы: завещание - дарение - судебная психиатрия - экспертиза - допрос)

Определение Санкт-Петербургского городского суда
от 13 декабря 2011 г. N 18456

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе :

председательствующего

Корнильевой С.А.

судей

Лебедева В.И., Тарасовой И.В.

при секретаре

Кургузовой Ю.М.

рассмотрела в судебном заседании от 13 декабря 2011 года дело N 2-3096/11 по кассационной жалобе Моисеевой Н.А., Крячиной С.Н. на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 19 сентября 2011 года по иску Моисеевой Н.А. и Крячиной С.Н. к Алексинской Т.В. о признании сделки недействительной, установлении факта родственных отношений, прекращении права собственности, включении имущества в наследственную массу.

Заслушав доклад судьи Корнильевой С.А., объяснения представителей Моисеевой Н.А.- адвоката Баландиной З.В. (ордер от 13 декабря 2011 года), Самохваловой И.В. (по доверенности от 05.02.2010 года, сроком на три года), представителя Алексинской Т.В. - Дмитриева А.С. (по доверенности от 13.08.2010 года, сроком на три года), судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

установила:

Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 19 сентября 2011 года требования истиц оставлены без удовлетворения.

В кассационной жалобе истицы просят отменить решение суда, считают его неправильным.

В заседание суда кассационной инстанции Крячина С.Н. не явилась, о явке извещалась по правилам ст. 113 ГПК РФ, о причинах своей неявки судебную коллегию не известила, в связи с чем судебная коллегия полагает возможным рассмотреть кассационную жалобу в порядке ч. 2 ст. 354 ГПК РФ в ее отсутствие.

Судебная коллегия, изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, приходит к следующему.

Из материалов дела следует, что М.В.Н. на основании договора передачи квартиры в собственность от 20.09.1993 года являлась собственницей кв. <адрес>

14.12.2005 года М.В.Н. было составлено завещание, в соответствии с которым, все свое имущество она завещала ответчице.

08.08.2007 года между М.В.Н. и ответчицей был заключен договор дарения спорной квартиры, 16.08.2007 года ответчицей зарегистрировано право собственности на спорное имущество.

<...> М.В.Н. умерла.

В обоснование заявленных требований истицы ссылались на те обстоятельства, что на момент составления завещания и заключения договора дарения М.В.Н. не могла понимать значения своих действий и руководить ими, поскольку страдала психическим заболеванием.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований.

В соответствии с ч. 1 ст. 177 ГК РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В силу закона такая сделка является оспоримой, в связи с чем лицо, заявляющее требование о признании сделки недействительной по основаниям, указанным в ч. 1 ст. 177 ГК РФ, согласно положениям ст. 56 ГПК РФ обязано доказать наличие оснований для недействительности сделки.

Таким образом, исходя из требований ст. 56 ГПК РФ бремя доказывания наличия обстоятельств, предусмотренных ч. 1 ст. 177 ГК РФ лежит на истицах.

Между тем, в ходе рассмотрения дела, истицами, в нарушение требований ст. 56 ГПК РФ, не представлено доказательств, с достоверностью подтверждающих, что на момент составления завещания на имя Алексинской Т.В., договора дарения квартиры по спорному адресу в пользу ответчицы М.В.Н. по состоянию своего здоровья не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

По ходатайству истцов судом назначена посмертная судебная психиатрическая экспертиза в отношении М.В.Н., проведение экспертизы поручено экспертам Городской психиатрической больницы N....

В соответствии с заключением экспертов от 26.10.2010 года, М.В.Н. с 1981 года страдала <...>, в связи с чем неоднократно лечилась в психиатрической больнице, наблюдалась в ПНД, с 90-х годов у нее отмечалось развитие сосудистого заболевания, которое сопровождалось церебрастенической симптоматикой, эпизодами сосудистой спутанности, проявлениями психоорганической симптоматики с умеренным снижением интеллектуально-мнестических функций, однако в медицинских документах отсутствуют сведения о наличии у нее выраженных когнитивных нарушений, признаков деменции, психотических нарушений, выраженных аффективных расстройств.

При таком положении, эксперты пришли к выводу о том, что имевшееся у М.В.Н. на момент составления завещания и договора дарения органическое расстройство личности не лишало ее способности понимать значение своих действий и руководить ими.

Заключение судебной психиатрической экспертизы представляет собой полный и последовательный ответ на поставленный перед экспертом вопрос, неясностей и противоречий не содержит, исполнено экспертами, имеющими соответствующие стаж работы и образование, необходимые для производства данного вида работ, предупрежденным об ответственности по ст. 307 УК РФ, вследствие чего оснований не доверять указанному заключению у суда не имелось.

Эксперт Н.Т.В.., участвовавшая в проведении судебной психиатрической экспертизы, допрошенная в ходе рассмотрения дела, выводы, изложенные в заключении поддержала, обозрела представленные медицинскую карту М.В.Н. из городской больницы N..., блокнот с записями М.В.Н. описывающими ее состояние здоровья, которые не были приложены к материалам дела на момент направления его для проведения судебной психиатрической экспертизы, пояснила, что полученная М.В.Н. черепно-мозговая травма в 2005 году оказала влияние на ее психическое состояние, между тем, перед проведением операции в ноябре 2005 года она была в больнице осмотрена психиатром, который указал, что ее сознание не помрачено, ориентирована верно, фон настроения ровный, после выписки из больницы М.В.Н., на момент 08.12.2005 года, также была ориентирована верно, контакту доступна, отвечала на вопросы по существу, без психоза; в отношении записей в блокноте эксперт пояснила, что в 2003 года у М.В.Н. было аффективное нарушение, сделка была заключена спустя длительный период времени после данного состояния, в 2005 году психическое состояние улучшилось, указаний на спутанность нет, М.В.Н. периодически становилась активной, ухаживала за собой; эксперт полагает, что дарение М.В.Н. квартиры является адекватным поступком, принимая во внимание ее состояние здоровья и поведение ответчицы, смена предпочтения одних родственников другим не является патологией; указала на то, что период образования поражения лобной части головного мозга, обнаруженного при вскрытии, неизвестен, концентрация феноборбитала, обнаруженная при вскрытии, является терапевтической нормой (л.д. 133-143).

Оценивая представленное истицей заключение специалиста-психиатра консультативно-диагностического отделения ФГУ "ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. <...>", полагавшего, что вероятность возникновения у М.В.Н. юридически значимых психических расстройств, а также повышенной внушаемости является весьма высокой, сделки были заключены М.В.Н. под влиянием ситуативных факторов без учета характера прежних взаимоотношений с лицами, которые оказывали ей поддержку, что может свидетельствовать о повышенной внушаемости, ситуативности принимаемых решений, совершение безвозмездной сделки является аргументом в пользу несделкоспособности лица (л.д. 18-37 т.2), судом указано на те обстоятельства, что специалист, давший заключение, не предупреждался об уголовной ответственности за дачу ложного заключения, и не несет ответственности за сделанные в нем выводы, при этом, невозможно установить в каком объеме были представлены специалисту копии медицинских карт и соответствовали ли они подлинникам.

При таком положении, судебная коллегия полагает возможным согласиться с выводом суда о том, что указанное заключение не может быть положено в основу решения по настоящему спору.

Кроме того, предметом исследования суда являлись показания свидетелей М.Г.И., Ч.Г.А., Ч.М.Г.., В.В.В., Б.В.Ф., Ш.Л.В.., допрошенных в ходе рассмотрения дела, из которых следует, что М.В.Н. состояла на учете в ПНД, принимала назначенные ей лекарственные препараты, после автомобильной аварии нуждалась в уходе, при этом, понимала, что в результате заключения договора дарения лишилась права на спорную квартиру.

Судебно-медицинским экспертом ГУЗ <...> на основании направления 10 о/милиции проведено судебно-медицинское обследование трупа М.В.Н. (акт N... от 19,02,10.). Согласно акта, поставлен судебно медицинский диагноз <...>, от которого последовала смерть. Осложнено интоксикацией (дистрофические изменения внутренних органов), кахексия. Сопутствующий диагноз: <...> (л.д. 183-1 88).

В ходе рассмотрения дела в качестве свидетеля был допрошен В.В.В., заведующий отделом судмедэкспертиз трупов ГУЗ <...> в котором проводилось судебно-медицинское обследование трупа М.В.Н.., который показал, что причиной смерти М.В.Н. послужила раковая интоксикация, процесс, который происходил в головном мозге, мог протекать от нескольких месяцев до нескольких лет, период определить невозможно, обнаруженная концентрация феноборбитала в пределах нормы.

Суд, оценивая показания указанных свидетелей, пришел к обоснованному выводу о том, что сведений, дающих основания полагать, что в юридически значимый период М.В.Н. по состоянию здоровья не могла понимать значения своих действий и руководить ими, показания свидетелей не содержат, заключению судебной психиатрической экспертизы не противоречат.

Судом приняты во внимание те обстоятельства, что в юридически значимый период М.В.Н. совершены действия по оформлению доверенности на управление и распоряжение имуществом на имя Моисеевой Н.А., составлению проекта завещания и самого завещания в пользу Алексинской А.Ю., отмене ранее данной доверенности на имя Моисеевой Н.А., отмене завещания в пользу Моисеевой Н.А., выдаче доверенностей мужу ответчицы - С.А.Н. для сбора документов, необходимых для отчуждения спорной квартиры для государственной регистрации договора дарения квартиры, при этом, последняя доверенность выдана в день заключения договора дарения квартиры.

Судом обращено внимание, что в 2007 году М.В.Н. обращалась в суд с иском о признании договора дарения квартиры недействительным, при этом ссылалась на те обстоятельства, что попала под влияние Алексинской Т.В., которая после заключения договора перестала ей помогать, указывала на то, что у нее протез бедра после автомобильной аварии, размер пенсии небольшой. Иных оснований для признания договора дарения недействительным, в том числе ссылок на обстоятельства, предусмотренные ст. 177 ГК РФ, М.В.Н. не указывалось. Дело по указанному заявлению оставлено судом без рассмотрения.

Сам по себе факт наличия у М.В.Н. указанных выше заболеваний, в том числе, психических, принимая во внимание наличие периодов обострения и, следовательно, ремиссии, не может быть расценено как обстоятельства, безусловно свидетельствующие о том, что на момент заключения договора дарения и составления завещания в пользу ответчицы М.В.Н. не могла понимать значения своих действий и руководить ими, на что правильно указано судом.

Иных доказательств в ходе рассмотрения дела истцами не представлено, судом не добыто.

Оценив, в соответствии со ст. 67 ГПК РФ, относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, суд первой инстанции сделал правомерный вывод об отсутствии оснований для удовлетворения требований о признании договора дарения и завещания недействительными.

При этом, результаты оценки доказательств суд отразил в решении, привел мотивы, по которым одни доказательства были приняты судом в качестве средств обоснования выводов, а другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Требования Моисеевой Н.А. об установлении факта родственных отношений между К.А.И. и М.Н.И. правомерно оставлены судом без удовлетворения, принимая во внимание, что Моисеевой Н.А. указывалось, что установление данного юридического факта необходимо для принятия наследства после смерти М.В.Н. а именно, квартиры по спорному адресу, в отношении которой М.В.Н. в пользу ответчицы заключен договор дарения и оставлено завещание, не признанные недействительными, сведений о наличии иного наследственного имущества после смерти М.В.Н. не имеется, с учетом положений ст. 264 ГПК РФ, установление данного юридического факта не повлечет возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав Моисеевой Н.А., вследствие чего, оснований для удовлетворения требований Моисеевой Н..А. в указанной части не имелось.

Разрешая заявленные требования, суд правильно определил юридически значимые обстоятельства дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам и постановил решение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.

Доводы кассационной жалобы, оспаривающие выводы суда по существу рассмотренного спора, направленные на иную оценку доказательств, не могут повлиять на содержание постановленного судом решения, не свидетельствуют о наличии предусмотренных ст.ст.362-364 ГПК РФ оснований к отмене состоявшегося судебного решения.

Руководствуясь ст. 361 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

Решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 19 сентября 2011 года оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи