Кассационное определение Санкт-Петербургского городского суда от 3 апреля 2012 г. N 33-4095/2012 (ключевые темы: родильный дом - медицинская документация - компенсация морального вреда - врач - добровольность)

Кассационное определение Санкт-Петербургского городского суда
от 3 апреля 2012 г. N 33-4095/2012

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

председательствующего

Рогачева И.А.

судей

Пучинина Д.А. и Мирошниковой Е.Н.

с участием прокурора

Войтюк Е.И.

при секретаре

Соболевой Н.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании 03 апреля 2012 года апелляционную жалобу Р. на решение Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 01 февраля 2012 года по гражданскому делу N 2-79/12 по иску Р. к Санкт-Петербургскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Родильный дом N 1 (специализированный)" (СПб ГБУЗ "Родильный дом N 1") о взыскании уплаченной по договору денежной суммы и компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Рогачева И.А., объяснения Р., поддержавшей жалобу, и заключение прокурора Санкт-Петербургской городской прокуратуры Войтюк Е.И., полагавшей, что оснований для отмены обжалуемого решения не имеется, судебная коллегия

установила:

Р. обратилась в суд с иском о взыскании с ГБУЗ "Родильный дом N 1" (до переименования - Санкт-Петербургское государственное учреждение здравоохранения "Родильный дом N 1 (специализированный)" - л.д.86, 88) денежной суммы в размере 12.000 рублей, уплаченной по договору об оказании возмездных услуг N 5571/2774 от 14.08.2008 г., а также денежной компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинских услуг, в размере 1.000.000 рублей.

В обоснование заявленных требований истица указала на то, что <дата> в родильном доме N 1 у нее родилась дочь О., при родах ей была проведена операция кесарево сечение, для которой не имелось абсолютных показаний, при этом добровольного согласия на операцию она не давала, т.к. находилась под наркозом и не понимала, какие документы подписывает, при совершении подписи ее рукой водила медсестра. Отношение персонала родильного дома было грубое, в течение трех суток врачи не осуществляли обработку образовавшейся раны и ей не приносили ребенка на кормление грудью, шрам после операции превышает допустимые размеры, при спуске с гинекологического кресла ей не была оказана помощь и она упала, в результате чего разошлись швы, во время операции ей была занесена инфекция, от которой потом пришлось долго лечиться. После родов ей не был выдан родовой сертификат, в связи с чем она полагает, что ответчик незаконно получил двойную оплату за оказанные ей услуги: из бюджета и по заключенному с нею договору.

Решением Василеостровского районного суда от 01.02.2012 г. в удовлетворении требований Р. отказано.

В апелляционной жалобе истица просит отменить указанное решение, считая его незаконным и необоснованным в связи с ограничением ее права на представление доказательств в обоснование заявленных требований.

Дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие представителя СПб ГБУЗ "Родильный дом N 1", которое извещено о времени и месте заседания суда апелляционной инстанции (л.д.124), о причине неявки своего представителя не сообщило.

Изучив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия не находит оснований к отмене обжалуемого решения, которое по существу является правильным.

В силу части 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд принимает решение в пределах заявленных требований.

По смыслу приведенной нормы суд должен разрешать спор по заявленным основаниям иска.

В данном случае истица в обоснование требования о взыскании денежной суммы, уплаченной по договору N 5571/2774 от 14.08.2008 г., согласно которому ответчик обязался предоставить ей услуги по сопровождению родов программой индивидуальной психотерапии аутогенной тренировки, выбранной пациенткой (л.д.9-10), каких-либо доводов о том, что эти услуги фактически не были ей предоставлены или были оказаны ненадлежащим образом, не привела и соответствующих доказательств не представила.

В свою очередь, ссылка истицы на то, что ей не был выдан родовой сертификат, и обусловленное этим предположение о получении ответчиком денежных средств из бюджета, не могли послужить основанием для взыскания с ответчика денежной суммы, уплаченной по договору, в отношении которого истицей не приведено доводов о том, что предусмотренные договором услуги входили в программу оказания гражданам бесплатной медицинской помощи.

Иные доводы истицы - об оказании ответчиком ненадлежащей медицинской помощи при родах и после операции и о причинении ей физических и нравственных страданий такими действиями - не относятся к объему и качеству услуг, предусмотренных договором N 5571/2774 от 14.08.2008 г., а потому также не могли послужить основанием для удовлетворения требования о взыскании уплаченной по этому договору суммы.

Соответственно, требование истицы о компенсации морального вреда также подлежало рассмотрению судом безотносительно к исполнению указанного выше договора, а предполагало только необходимость проверки доводов истицы о конкретных фактах ненадлежащего оказания ответчиком медицинской помощи при родах и после операции.

Однако, поскольку соответствующие доводы не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства, у суда отсутствовали основания для удовлетворения требования истицы о взыскании в ее пользу денежной компенсации морального вреда.

Судебная коллегия считает возможным согласиться с данным выводом суда, поскольку он подтвержден представленными в материалы дела доказательствами.

Так, согласно заключению проведенной по делу комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 30.11.2011 г. для проведения врачами родильного дома N 1 оперативного родоразрешения путем проведения операции кесарева сечения у Р. имелся комплекс объективных показаний (первородящая старшего возраста - 35 лет, преждевременное излитие околоплодных вод, "незрелая" шейка матки, отсутствие эффекта при адекватной стимуляции родовой деятельности), расцениваемых как относительные, а не абсолютные показания к операции. Однако выбранный метод оперативного родоразрешения с учетом состояния здоровья истицы и особенностями течения беременности следует считать обоснованным и правильным, в ином случае значимо повышался риск внутриутробного инфицирования плода и развития внутриутробной гипоксии, что могло привести к гибели плода. Операцию следует считать качественной, т.к. она являлась своевременной, эффективной и не сопровождалась развитием осложнений со стороны матери и плода. Поскольку операция проведена по медицинским показаниям, она не может рассматриваться как причинение вреда здоровью (л.д.58-71).

С учетом содержания заключения судом правильно отвергнуты доводы истицы о том, что перед родами она была здорова и у неё отсутствовали абсолютные показания к оперативному родоразрешению.

Оснований не доверять этому заключению у суда не имелось, поскольку оно является достаточно мотивированным и основано на результатах обследования истицы и анализе фактических данных, содержащихся в ее медицинских документах: диспансерной книжки и индивидуальной карты беременной и родильницы N... из Женской консультации N...; истории родов и истории развития новорожденного N..., выписного эпикриза из истории болезни N... из родильного дома N 1, медицинской карты N... стационарного больного из СПб ГУЗ "Городская Мариинская больница", дубликата амбулаторной карты N... и справки из Центра превентивной медицины, первичного врачебного патронажа к новорожденному О.

Указанные документы, в которых отражена история течения беременности и родов истицы, проводившиеся обследования, в том числе содержатся сведения о ее ежедневных осмотрах после родов и о медицинских назначениях, послеоперационном состоянии истицы и ребенка, не позволяют сделать вывод о ненадлежащем оказании медицинской помощи истице и о том, что в результате действий врачей и иного медицинского персонала родильного дома N 1 был причинен вред ее здоровью, в том числе занесена инфекция.

Ничем не подтверждены и доводы истицы о недопустимых размерах шрама после операции; оснований полагать, что формирование шрама обусловлено некачественным оказанием медицинской помощи, не имеется.

Жалобы истицы на расхождение швов после операции не подтверждены окончательным диагнозом, поставленным в СПб ГУЗ "Городская Мариинская больница".

В истории родов также имеется информированное согласие истицы на проведение родоразрешения операцией кесарева сечения, оснований полагать, что оно было недобровольным, материалы дела не дают.

Кроме того, доводы истицы о том, что она, находясь под воздействием наркоза, не понимала значение своих действий при подписании указанного документа, в данном случае не опровергают обоснованности соответствующего медицинского вмешательства, обусловленного реальным риском для жизни и здоровья будущего ребенка, в связи с чем, даже при опровержении добровольности данного согласия, это не создавало бы достаточных оснований для вывода о причинении истице морального вреда (физических и нравственных страданий), подлежащего компенсации в денежной форме.

С учетом этого не могли повлиять на выводы суда по делу показания свидетеля Д., который, по утверждению истицы, сопровождал её в родильный дом и был осведомлен об обстоятельствах подписания согласия. Поэтому не может рассматриваться как существенное нарушение норм процессуального права, которое повлекло или могло повлечь вынесение неправильного решения, необеспечение судом вызова этого свидетеля, ходатайство о допросе которого было удовлетворено определением суда от 28.09.11 г. (л.д.39).

Ходатайство истицы о допросе свидетеля В. (в протоколе неправильно указана фамилия - Воронина) было правомерно отклонено судом, поскольку, мотивируя это ходатайство, истец не указала никаких юридически значимых обстоятельств, которые намерена подтвердить с помощью показаний свидетеля (л.д.34, 39).

Более того, обратившись в суд в августе 2011 г., через три года после оказания ей медицинской помощи в Родильном доме N 1, Р. ранее никогда не обращалась ни к ответчику, ни в контролирующие органы с жалобами на медицинское вмешательство при отсутствии её добровольного согласия, а также на факты ненадлежащего отношения к ней со стороны персонала роддома или иного противоправного поведения, что никак не свидетельствует о причинении ей существенных страданий вследствие этих обстоятельств.

Поскольку относимых и достаточных доказательств в подтверждение оснований заявленных требований истица не представила, суд пришел к обоснованному выводу о их недоказанности и правомерно отказал в удовлетворении иска в полном объеме.

Доводы жалобы о том, что истица не имела возможности обосновать и доказать заявленные требования, т.к. суд ограничил ее право на ознакомление с медицинскими документами и лишил возможности представить дополнительные доказательства и оспорить экспертное заключение, рассмотрев дело в ее отсутствие, не могут быть приняты во внимание.

В соответствии с ч. 3 ст. 167 ГПК РФ суд вправе рассмотреть дело в случае неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте судебного заседания, если ими не представлены сведения о причинах неявки или суд признает причины их неявки неуважительными.

Как видно из материалов дела, о судебном разбирательстве, назначенном на 01.02.2012 г., истица была извещена повесткой, которая была вручена ей лично 23.01.2012 г. (л.д.83), однако в судебное заседание не явилась и не известила суд о причинах своей неявки.

Согласно доводам, изложенным в жалобе, и объяснениям истицы, данным при апелляционном рассмотрении дела, 01.02.2012 г. она попала в автомобильную аварию, после которой была доставлена в СПб ГУЗ "Александровская больница" с сотрясением головного мозга, что подтверждается представленной в суд апелляционной инстанции выпиской из медицинской карты амбулаторного больного от указанной даты.

Вместе с тем, как следует из объяснений самой истицы, это обстоятельство не воспрепятствовало ей явиться в судебное заседание 01.02.2012 г., куда она, по ее утверждению, прибыла с опозданием на 7 минут, когда суд уже удалился в совещательную комнату для принятия решения (л.д.117). Факт явки истицы в здание суда 01.02.2012 г. подтверждается и поданной ею в этот же день предварительной жалобой, названной кассационной, в которой изложена причина опоздания: автомобильные пробки (л.д.112).

Доводов о том, что у нее отсутствовала техническая возможность предупредить суд о своем опоздании, истица не привела.

С учетом изложенного не имеется оснований полагать, что истца была лишена возможности ходатайствовать о проведении судебного заседания в более позднее время либо об отложении рассмотрения дела на другую дату.

Между тем, соответствующая обязанность истца вытекает из ч. 1 ст. 167 ГПК РФ, предусматривающей, что лица, участвующие в деле, обязаны известить суд о причинах неявки, и ч. 1 ст. 35 Кодекса, в силу которой участники дела обязаны добросовестно пользоваться своими процессуальными правами.

При таких обстоятельствах суд вправе был рассмотреть дело в отсутствие истицы в порядке ч. 3 ст. 167 ГПК РФ по имеющимся в деле доказательствам. В связи с этим доводы истицы о том, что она не имела возможности представить дополнительные доказательства по делу, в том числе заявить ходатайство о допросе свидетелей и о назначении по делу повторной судебной медицинской экспертизы, не могут повлечь отмену обжалуемого решения.

Судебная коллегия также учитывает, что после проведения экспертизы дело поступило в суд в декабре 2011 г. и было назначено к рассмотрению в судебном заседании на 18.01.2012 г., в которое истица не явилась по причине болезни (листок нетрудоспособности с 17.01.2012 г. по 30.01.2012 г.)

Вместе с тем, в январе 2012 г., в том числе в период болезни, 19.01.2012 г. и 23.01.2012 г., истица неоднократно знакомилась с материалами дела и медицинскими документами, в том числе снимала их копии (л.д.84, 85, справочный лист обложки дела), и соответственно, имела возможность подготовить и представить в суд письменные возражения по экспертизе и ходатайство о назначении по делу повторной судебной медицинской экспертизы, однако не воспользовалась своим правом.

Не приведено доводов, опровергающих заключение экспертизы по существу, и в апелляционной жалобе.

В свою очередь, ссылка истицы на то, что она была лишена возможности поставить перед экспертами правильные вопросы, поскольку до назначения экспертизы ей предоставляли дело для ознакомления без медицинских документов, не может быть принята во внимание.

Записи истицы на справочном листе дела от 04.10.2011 г. и от 11.01.2012 г. об ознакомлении с материалами дела и об отсутствии в них медицинских документов выполнены уже после вынесения судом 28.09.2011 г. определения о назначении по делу судебной медицинской экспертизы (л.д.41-43). В связи с этим оснований полагать, что эти обстоятельства действительно повлияли на вопросы, поставленные истицей пред экспертами, не имеется. При этом указанные записи и иные материалы дела не подтверждают, что истица в указанные дни заявляла ходатайство о предоставлении ей на ознакомление медицинских документов и что ей в этом было не обоснованно отказано. В то же время, вышеприведенные записи от 19.01.2012 г. и 23.01.2012 г. свидетельствуют о том, что истица имела возможность реализовать право на ознакомление с медицинскими документами и на получение их копий.

Не могут быть приняты во внимание и доводы истицы о том, что суд нарушил процессуальный порядок рассмотрения дела, поскольку не мог в судебном заседании 01.02.2012 г. совершить все перечисленные в протоколе процессуальные действия, вплоть до удаления судьи в совещательную комнату для принятия решения, за 7 минут, на которые она опоздала в судебное заседание.

Согласно протоколу судебное заседание от 01.02.2012 г. было открыто в 15 час. 30 мин. и закрыто в 15 час. 55 мин. (л.д.97- 98). Доказательств того, что она прибыла в это заседание с опозданием на 7 минут и приняла в нем дальнейшее участие, истица не представила. При таком положении не имеется оснований полагать, что суд удалился в совещательную комнату именно через 7 минут после начала судебного процесса и не совершил все перечисленные в протоколе процессуальные действия.

В отношении вынесенного судом протокольного определения от 01.02.2012 г. о замене в соответствии с положениями ст. 44 ГПК РФ в порядке процессуального правопреемства ответчика Санкт-Петербургского государственного учреждения здравоохранения "Родильный дом N 1 (специализированный)" на Санкт-Петербургское государственное бюджетное учреждение здравоохранения "Родильный дом N 1 (специализированный)" (л.д.97), судебная коллегия считает необходимым указать, что оно не соответствует нормам процессуального права, поскольку в данном случае сторона ответчика не выбывала из спорного правоотношения, т.к. реорганизация этого юридического лица не проводилась, а имело место лишь его переименование.

Однако данное обстоятельство не свидетельствует о неправильности принятого судом решении по существу, поскольку фактически дело было рассмотрено судом с участием надлежащего ответчика.

Учитывая изложенное, оснований для отмены обжалуемого решения по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

Решение Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 01 февраля 2012 года по настоящему делу оставить без изменения, апелляционную жалобу Р. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи