Кассационное определение Санкт-Петербургского городского суда от 13 июня 2012 г. N 33-8430 (ключевые темы: договор дарения - нотариус - сделки - сроки исковой давности - обман)

Кассационное определение Санкт-Петербургского городского суда
от 13 июня 2012 г. N 33-8430

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего

Вашкиной Л.И.

судей

Смышляевой И.Ю.

Белисовой О.В.

при секретаре

Донских С.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании 13 июня 2012 года апелляционную жалобу Марочкиной В.В. на решение Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 05 марта 2012 года по делу N 2-44/2012 по иску Азюковского М.Г. к Марочкиной В.В. о признании сделки недействительной, признании сделки ничтожной, применении последствий недействительности ничтожных сделок.

Заслушав доклад судьи Вашкиной Л.И., объяснения представителей Марочкиной В.В. - ее Ослина П.И. и Пажильцева М.А., поддержавших доводы жалобы, объяснения представителя Азюковского М.Г. - Иваниной И.П., возражавшей против доводов жалобы,

судебная коллегия

установила:

Решением Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 05 марта 2012 года удовлетворены исковые требования Азюковского М.Г. к Марочкиной В.В. о применении последствий недействительности ничтожных сделок - договора дарения 17/30 долей квартиры по адресу: <адрес>, заключенного между Азюковским М.Г. и Марочкиной В.В. 20.02.2010 года, и доверенности, выданной Азюковским М.Г. на имя Юр.лицо 20.02.2010 года. Применены последствия недействительности сделки: отменена государственная регистрация права собственности Марочкиной В.В. на спорные доли квартиры, произведенная на основании указанного договора и доверенности 11.03.2010 года, с возвратом 17/30 долей в праве собственности на указанную квартиру Азюковскому М.Г.

Удовлетворяя указанные требования истца, суд исходил из положений ст.ст. 166, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о том, что при заключении в простой письменной форме спорного договора дарения истцом ответчице принадлежащих истцу 17/30 долей в праве собственности на квартиру по адресу: <адрес> и при нотариальном удостоверении спорной доверенности от имени истца для регистрации прекращения права собственности на указанное имущество не было установлено действительное волеизъявление истца на совершение спорных сделок, что влечет их недействительность.

В апелляционной жалобе сторона ответчицы - Марочкина В.В. и ее представитель по доверенности просят решение суда отменить, ссылаясь на его неправильность. При этом сторона ответчицы ссылается на неправильность вывода суда о ничтожности оспариваемых сделок, полагает спорные сделки оспоримыми, указывает, что не доказано отсутствие у истца волеизъявления на заключение спорного договора и на выдачу спорной доверенности, что истец знал и имел намерение на совершение договора дарения, первоначально истцом договор оспаривался по основаниям ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации и на этой правовой позиции были заявлены истцом требования, суд же не рассмотрел заявленные в соответствии со ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации требования и не дал им оценку, выйдя за пределы заявленных требований. Сторона ответчика ссылается на неправильное применение судом норм материального права, выражает несогласие с представленными истцом доказательствами и судебной оценкой доказательств. Также сторона ответчика ссылается на пропуск истцом срока исковой давности и неправомерное не применение последствий его пропуска судом по заявлению ответчика.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Из материалов дела следует, что между Азюковским М.Г. (дарителем) и Марочкиной В.В. (одаряемой) 20.02.2010 года заключен в простой письменной форме договор дарения 17/30 долей квартиры по адресу: <адрес>. В это же день Азюковским М.Г. на имя Юр.лицо и его поименованных сотрудников выдана нотариально удостоверенная доверенность с правом быть представителями в УФРС по Санкт-Петербургу и Ленинградской области по вопросу регистрации договора дарения и права собственности на 17/30 долей указанной квартиры. Аналогичного содержания нотариально удостоверенная доверенность 20.02.2010 г. выдана ответчицей указанному Обществу и его поименованным сотрудникам.

УФРС произведена регистрация перехода права собственности на указанную долю квартиры на основании названного договора дарения от истца к ответчице на основании документов, поданных представителями сторон, действующими по доверенностям от 20.02.2010 г.

Истец Азюковский М.Г. 25.03.2011 г. обратился в суд с иском к Марочкиной В.В., в котором просил признать недействительной сделку по отчуждению им права собственности на комнату, площадью 17,14 кв. м в кв. N... дома <адрес>, совершенную в 2010 г. Требования заявлены на основания ст.ст. 166, 167, 179 Гражданского кодекса Российской Федерации. В обоснование иска истец ссылался на то, что является инвалидом N... группы, осенью 2010 года подарил принадлежащую ему комнату размером 17,14 кв. м. в квартире N... дома <адрес> племяннице - Марочкиной В.В. (ответчице). Сделку совершил при следующих обстоятельствах: он и его жена оба инвалиды по зрению, отец его жены К.П.П. считал, что после его смерти помогать истцу с женой будет некому. Сестра истца и ее дочь - ответчица расположили К.П.П. к себе, убедили его в том, что они всегда будут помогать истцу с женой, поддерживать их, он проникся к ним доверием. К.П.П. убедил, заставил истца передать собственность на комнату ответчице, заставил поехать к нотариусу, сопровождал истца, не прекращая убеждать в необходимости совершения сделки, угрожал негативными последствиями для семьи истца и лично для истца в случае отказа от совершения сделки. Указанные воздействия К.П.П. на истца продолжались до ноября 2010 г., он постоянно внушал, что действия ответчицы направлены на благо семьи истца, что она обещала оказывать истцу и его жене любую помощь и поддержку в случае смерти К.П.П. В ноябре 2010 г. ответчица объявила истцу с женой, что в квартире она хозяйка, истцу с женой стали чинить препятствия в пользовании санузлами и кухней, создавать истцу и его семье невыносимые условия для проживания, и они вынуждены были уехать из квартиры, опасаясь за свою жизнь. К.П.П. осознал неверность своего поступка, раскаялся, извинился. После совершения сделки ответчица не передала истцу документы по сделке.

04.05.2011 г. истец подал в суд исковое заявление к ответчице, в котором просил, ссылаясь на ст.ст.166, 167, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, применить последствия недействительности ничтожной сделки - договора дарения от 20.02.2010 г., признав за ним право собственности на спорную комнату. При этом истец ссылался на те же обстоятельства совершения сделки, указав дополнительно, что 28.04.2011 г. его представитель ознакомилась с материалами дела, сообщила, что сделка совершена 20.02.2010 г. Истец является инвалидом N... группы по зрению, в результате заболевания ничего не видит, читать и писать не может. У нотариуса истец был вместе с ответчицей, которая указала ему, где следует расписаться, не объяснив, какой документ он подписывает, содержание не прочитала. Истец ставил подпись, находясь под влиянием К.П.П. и веря ответчице. В октябре 2010 г. по просьбе ответчицы истец также подписал какой-то документ, содержание которого ответчица ему не сообщила. Свою фамилию, имя, отчество истец может написать с большим трудом, держать все буквы в одной строке он не может. На документе, который истец подписал в феврале и октябре 2010 г. он ставил только подпись, а фамилию, имя и отчество не писал.

01.11.2011 г. истцом в порядке ст. 39 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации подано дополнительное исковое заявление к ответчице, в котором истец указал, что поддерживает все ранее заявленные исковые требования, и просил признать ничтожной сделкой доверенность от 20.02.2010 г., подписанную от его имени, ссылаясь на то, что ее не подписывал. При этом истец указал, что в тот день, когда его повезли подписать какие-то документы для получения второй комнаты в квартире, он подписывал документы там, где ему указывали, какие документы он подписывал, он не знает, ему никто не читал их содержание, племянница и сестра ставили его руку на листе и говорили: "подписывай", он им верил, а также находился под давлением К.П.П.

При этом в ходе судебного разбирательства истец, не оспаривая, что подписывал документы, ссылался на то, что не может быть уверен в том, что подписывал именно оспариваемый договор дарения и доверенность.

Таким образом, учитывая изложенные обстоятельства обращения истца в суд, фактические обстоятельства, заявленные истцом в обоснование заявленных требований, истец знал, что заключил договор дарения, не оспаривал, что заключил договор дарения, излагая обстоятельства заключения сделки, но истец оспаривал, что подписывал доверенность, однако указывал, что подписывал документы о нотариуса.

В силу п. 1 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Согласно заключению судебной почерковедческой экспертизы от 20.09.2011 года, исследуемая рукописная запись фамилии, имени, отчества - Азюковский М.Г., выполненная от имени Азюковского М.Г. в договоре дарения от 20.02.2010 года, заключенном от имени Азюковского М.Г. и Марочкиной В.В., выполнена не Азюковским М.Г., а другим лицом. Установить самим Азюковским М.Г. или другим лицом выполнена исследуемая подпись, выполненная от его имени в договоре дарения от 20.02.2010 года, заключенном от имени Азюковского М.Г. и Марочкиной В.В., не представляется возможным.

Согласно заключению судебной медицинской комиссионной экспертизы по состоянию на 20.02.2010 года истец страдал заболеванием, связанным с утратой зрения и слуха - синдром Название (данное заболевание проявляется хроническим необратимым прогрессирующим снижением зрительных функций вследствие пигментной дегенерации сетчатки обоих глаз в сочетании с прогрессирующим снижением слуха - двусторонней хронической нейросенсорной тугоухостью). Азюковский М.Г. не мог самостоятельно прочитать текст договора дарения, заключенного 20.02.2010 г. между ним и ответчицей, а также текст доверенности, выданной от его имени на сотрудников Юр.лицо, на момент подписания указанных документов. Этот вывод подтверждают: объективные медицинские данные о состоянии зрительных функций Азюковского М.Г. до 20.02.2010 года, необратимый характер заболевания органа зрения, которым страдал истец на 20.02.2010 года. Точными данными о степени потери слуха и об уровне слуха истца на 20.02.2010 года экспертная комиссия не располагала, сочла возможным высказаться лишь о том, что на 20.02.2010 г. у Азюковского М.Г. имелась потеря слуха не менее 3 степени; разговорную речь без слухового аппарата он мог слышать на расстоянии не более 0,8 м от обследуемого - при условии достаточно четкого и громкого проговаривания слов и отсутствии посторонних шумов. При наличии адекватно настроенного слухового аппарата Азюковский М.Г. на 20.02.2010 года мог воспринимать разговорную речь с расстояния не более 4 метров - при условии достаточно четкого проговаривания слов и отсутствии выраженных посторонних шумов.

Оснований не доверять заключениям экспертов судом первой инстанции правомерно не установлено, выводы экспертов мотивированы и не противоречивы. Выводы судебной медицинской экспертизы основаны на медицинской документации истца и на результатах его непосредственного обследовании.

Из спорного договора дарения не усматривается, чтобы истец лично составлял текст договора, чтобы содержание договора было прочитано истцу вслух, что истцу было разъяснен смысл и условия договора, и обратное не доказано.

Как следует из показаний свидетеля К.П.П., являющегося отцом жены истца, он не присутствовал при подписании договора дарения и выдачи доверенности, сестра истца говорила, что истец подарит квартиру племяннице, чтобы они за ним ухаживали до конца его жизни, свидетель отвозил истца, его сестру и ответчицу к нотариусу, сестра просила ничего истцу не объяснять, сказала, что сама ему все объяснит, что истец подписал у нотариуса свидетель не знает, так как его попросили выйти, лично договор, который истец подписывал, свидетель не видел и текст не читал, о том, что истец подписал, он узнал, только когда его выгнали из квартиры.

Как следует из показаний свидетеля М.Л.Г., являющейся сестрой истца и матерью ответчицы, истец решил подарить квартиру ответчице в феврале 2010 г., в связи с чем - свидетелю не известно. Чтобы оформить договор, ездили по адресу нотариуса, ездила свидетель, ее дочь и К., договор подписывали в коридоре, присутствовали свидетель, истец и ответчица, истец подписал документы на дарение, составляли договор сотрудники агентства. После того, как истец первый раз подписал, договор вернули, сказали, что неровно и дали линейку, истец потом держал линейку и подписывал по ней. Отношения у свидетеля с истцом были хорошими до его третьей женитьбы, с К. постоянно конфликты. Истец выехал из спорной квартиры, так как сам захотел, его комната сейчас закрыта, там его вещи и никто не живет.

Исполняющий обязанности нотариуса - Б.Д.З., удостоверившая 20.02.2010 г. спорную доверенность от имени истца, пояснила, что не помнит обстоятельства удостоверения доверенности, однако действовала строго в рамках законодательства о нотариате.

Вместе с тем, из доверенности не усматривается, чтобы истцу ее содержание было прочитано вслух, что истцу был разъяснен смысл нотариального действия, и обратное не доказано.

Судом в ходе судебного разбирательства установлено, что при заключении договора дарения и выдаче спорной доверенности не было установлено действительное волеизъявление истца на совершение указанных сделок.

Вместе с тем, истцом не заявлено и судом не установлено обстоятельств, свидетельствующих о предусмотренных ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации основаниях полагать спорные сделки ничтожными, в том числе не нашло подтверждения в ходе судебного разбирательства отсутствие волеизъявления истца на совершение спорных сделок, то есть то обстоятельство, что истец спорные сделки не совершал, однако установлено, что спорные сделки совершены истцом с пороком воли, на что фактически и ссылался истец в обоснование заявленных исковых требований.

Доказательств, что истец не совершал спорные сделки, не подписывал договор дарения и доверенность, не представлено. Принадлежность истцу подписи в договоре дарения не опорочена доказательствами, в том числе экспертным путем. Принадлежность истцу подписи в доверенности не опорочена доказательствами, подтверждена исполняющим обязанности нотариуса.

При таком положении несостоятельны доводы истца и вывод суда о ничтожности спорных договора дарения и доверенности, оснований для признания их ничтожными и применения последствий их ничтожности у суда не имелось.

Кроме того, требования относительно доверенности заявлены истцом к ответчице Марочкиной В.В., которая не может являться ответчиком по этим требованиям, поскольку спорная доверенность не порождала для нее прав и обязанностей, выдана не на ее имя.

При изложенных обстоятельствах решение суда в части удовлетворения требований истца о применении последствий недействительности ничтожной доверенности от 20.02.2010 г. и последствий недействительности ничтожной сделки - договора дарения от 20.02.2010 г подлежит отмене, в удовлетворении требований истца о признании доверенности от 20.02.2010 г. ничтожной сделкой и о применении последствий недействительности этих ничтожных сделок следует отказать.

Как выше указано, истцом договор дарения также оспорен по основаниям ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации.

По основаниям оспоримости доверенность истцом не оспорена. Вместе с тем, указанная доверенность не повлекла для истца последствий, препятствующих оспариванию договора дарения и требующих применения последствий ее недействительности при оспаривании договора дарения.

В соответствии с п. 1 ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Если сделка признана недействительной по одному из оснований, указанных в пункте 1 ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, то потерпевшему возвращается другой стороной все полученное ею по сделке, а при невозможности возвратить полученное в натуре возмещается его стоимость в деньгах. (п. 2 ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации).

От требований о признании недействительным договора дарения на основании ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации истец не отказывался, в обоснование требований о применении последствий недействительности ничтожной сделки -договора дарения ссылался на те же фактические обстоятельства, что и при оспаривании договора по основаниям ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно п. 6 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.06.2008 N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" при определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела. Поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела.

Не опровергнуты доводы истца, подтвержденные свидетельскими показаниями К.П.П., о том, что отчуждение принадлежащего истцу жилого помещения (долей в квартире) имело место с целью получения со стороны ответчицы ухода за истцом, который в силу состояния здоровья испытывал потребность в посторонней помощи, и был убежден в необходимости совершения такой сделки с целью получения такой помощи. При этом, как следует из вышеизложенных документов спорных сделок, заключений судебных экспертиз, свидетельских показаний К.П.П., и не опровергнуто иными доказательствами, в том числе показаниями М.Л.Г. и исполняющей обязанности нотариуса Б.Д.З., при совершении спорных сделок истец тексты документов не читал, ему их тексты не зачитывали, соответственно в целом существо и условия сделок, отсутствие в них отыскиваемой истцом цели совершения сделок истец не мог воспринять.

Доводы апелляционной жалобы не порочат вышеизложенные установленные судом обстоятельства, судебную оценку доказательств.

Фактические обстоятельства, на которые ссылался истец, оспаривая договор дарения по основаниям ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, и изложенные обстоятельства, установленные в ходе судебного разбирательства, свидетельствуют о том, что воля истца на заключение договора дарения сформирована под влиянием обмана. Доказательств, свидетельствующих о наличии у истца иных оснований и мотивов одарить ответчицу жилым помещением, принадлежащим истцу, отказаться от единственного жилого помещения, не представлено со стороны ответчицы.

В силу действующего законодательства под обманом понимается намеренное введение в заблуждение участника сделки его контрагентом или иным лицом, непосредственно заинтересованным в данной сделке, и при этом обман может касаться не только элементов самой сделки, но и затрагивать обстоятельства, находящиеся за ее пределами, в частности относиться к мотиву сделки. Для признания сделки недействительной необходимо установление того обстоятельства, что обман касается таких существенных моментов, под влиянием которых сторона пошла на заключение сделки, которая бы никогда не состоялась, если бы лицо имело истинное представление о действительности.

Таким образом, обман представляет собой умышленное введение стороны в заблуждение, и приобретает юридическое значение только тогда, когда к нему прибегают, как к средству склонить другую сторону к совершению сделки.

В ходе судебного разбирательства доказано, как выше изложено, что решение истца заключить спорный договор об отчуждении своего жилого помещения было сформировано под влиянием убеждения истца в необходимости такого договора с целью получения помощи, ухода, не соответствовало его действительному волеизъявлению, так как у истца не было волеизъявления одарить без встречного предоставления ответчицу принадлежащим истцу жилым помещением, отказавшись от прав в отношении единственного жилого помещения.

Свидетельские показания М. вызывают недоверие. Она является лицом, заинтересованным в исходе дела в пользу ответчицы, являясь ее матерью. Кроме того, она является непосредственным участником событий, описываемых истцом и свидетелем К., повлекших искажение воли истца при заключении договора, вместе с тем, отрицает участие в описываемых событиях, ссылаясь на то, что не знает о целях заключения договора, тогда как свидетелем К. подтверждено, что именно она указывала на такую цель заключения договора как предоставление истцу помощи и говорила К. о том, чтобы тот не объяснял ничего истцу о договоре, обещая, что сама все объяснит. Не доверять показаниям свидетеля К. оснований не имеется. Он в исходе дела не заинтересован, дал показания относительно тех событий, участником которых непосредственно являлся.

Доверенность, выданная истцом, с учетом вышеизложенных обстоятельств ее удостоверения не порочит вывод о пороке воле истца при заключении договора дарения и не свидетельствует о мотивах заключения договора, о соответствии выраженной в договоре воли истца его действительному волеизъявлению и о добровольном формировании его воли на заключение договора дарения.

При таком положении имеются основания для удовлетворения требований истца о признании договора дарения от 20.02.2010 года недействительным согласно ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, соответственно и для применения последствий его недействительности согласно ч. 2 ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации путем возврата спорного имущества в собственность истца, что обжалуемым решением совершено при применении последствий недействительности договора дарения путем отмены государственной регистрации права собственности ответчицы на спорное имущество, произведенной на основании договора дарения, с возвратом спорного имущества истцу. При изложенных обстоятельствах оснований к отмене решения в части применения последствий недействительности договора дарения не имеется, а решение подлежит изменению с дополнением решения признанием недействительным договора дарения.

Апелляционная жалоба не содержит доводов, свидетельствующих о наличии оснований для отказа в удовлетворении требований истца о признании договора дарения недействительным по основаниям ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации. Доводы апелляционной жалобы сводятся к изложению субъективной позиции ответчицы относительно обстоятельств заключения спорной сделки и к субъективной оценке ответчицей доказательств по делу.

В ходе судебного разбирательства ответчицей было сделано заявление о применении последствий пропуска срока исковой давности.

Согласно п. 2 ст. 181 ГК Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Обращаясь в суд с настоящим иском, истец указал, что после оформления договора дарения ему договор не был передан, отсутствовал у него. Указанные обстоятельства стороной ответчика не опровергнуты.

Также истец указывал, что в ноябре 2010 года ответчица объявила ему с женой, что собственником квартиры является она, им стали чиниться препятствия в пользовании санузлами и кухней, создавать истцу и его семье невыносимые условия для проживания, и истец был вынужден покинуть жилое помещение. Из свидетельских показаний К.П.П. следует, что истец узнал о том, что подарил жилое помещение ответчице, когда вынужден был покинуть жилое помещение. Доказательств, свидетельствующих, что истец узнал ранее названного срока о том, на каких условиях произвел отчуждение жилого помещения, не представлено.

С учетом изложенных обстоятельств, при которых истец осознал, что его обманули при оформлении спорного договора, при изложенных выше обстоятельствах заключения договора дарения, с учетом отсутствия у истца на руках экземпляра договора дарения, судебная коллегия полагает, что согласно п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации течение срока исковой давности начинает течь с ноября 2010 года, и при обращении в суд с иском о признании спорного договора недействительным 25 марта 2011 года срок исковой давности истцом не пропущен, соответственно не имеется предусмотренного ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации основания для отказа в удовлетворении указанных требований по мотивам пропуска срока исковой давности.

При таком положении несостоятельны доводы апелляционной жалобы ответчицы о пропуске истцом срока исковой давности.

Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

Решение Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 05 марта 2012 года изменить, дополнив решением в части требований Азюковского М.Г. к Марочкиной В.В. о признании недействительным договора дарения от 20.02.2010 года.

Признать недействительным договор дарения 17/30 долей квартиры по адресу: <адрес>, заключенный между Азюковским М.Г. и Марочкиной В.В. 20.02.2010 года.

В части применения последствий недействительности договора дарения 17/30 долей квартиры по адресу: <адрес>, заключенного между Азюковским М.Г. и Марочкиной В.В. 20.02.2010 года, в виде отмены государственной регистрации права собственности Марочкиной В.В. на 17/30 долей квартиры по адресу: <адрес>, произведенной на основании указанного договора, с возвратом 17/30 долей в праве собственности на указанную квартиру Азюковскому М.Г. решение суда оставить без изменения.

Решение Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 05 марта 2012 года в остальной части удовлетворения исковых требований Азюковского М.Г. к Марочкиной В.В. о применении последствий недействительности ничтожных сделок - договора дарения 17/30 долей квартиры по адресу: <адрес>, заключенного между Азюковским М.Г. и Марочкиной В.В. 20.02.2010 года, и доверенности, выданной Азюковским М.Г. на имя Юр.лицо 20.02.2010 года, удостоверенной временно исполняющей обязанности нотариуса К.В.А. - Б.Д.З., реестровый номер N..., отменить.

В удовлетворении требований Азюковского М.Г. к Марочкиной В.В. о признании ничтожными договора дарения 17/30 долей квартиры по адресу: <адрес> заключенного между Азюковским М.Г. и Марочкиной В.В. 20.02.2010 года, и доверенности, выданной Азюковским М.Г. на имя Юр.лицо 20.02.2010 года, удостоверенной временно исполняющей обязанности нотариуса К.В.А. - Б.Д.З., реестровый номер N..., и применении последствий их ничтожности отказать.

В остальной части апелляционную жалобу оставить без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи