Кассационное определение Санкт-Петербургского городского суда от 19 июля 2012 г. N 22-7618/2011 (ключевые темы: заключение эксперта - допрос - убийство - следственное действие - подозреваемый)

Кассационное определение Санкт-Петербургского городского суда
от 19 июля 2012 г. N 22-7618/2011

Судебная коллегия по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда в составе: Председательствующего - Калмыковой Л.Н.

Судей - Ветровой М.П., Жигулиной С.В.

При секретаре - Коваленко Е.С.

рассмотрела в судебном заседании кассационную жалобу адвоката Рудниченко В.В., действующего в интересах потерпевшей И. кассационную жалобу осужденного Бойкова В.А. на приговор Невского районного суда Санкт - Петербурга от 18.07.2011 года, которым

Бойков В.А, <дата> года рождения,

уроженец <адрес>, не судимый,

- осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 08.12.2003 г. N 162-ФЗ) к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Лингерт Е.А.,<дата> года рождения,

уроженка города <адрес>, не судимая,

- осуждена по ч. 3 ст. 33 - ч. 1 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 08.12.2003 г. N 162-ФЗ) к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Заслушав доклад судьи Калмыковой Л.Н., выступление осужденного Бойкова В.А. и в его защиту адвоката Сермягиной О.Ю., осужденной Лингерт Е.А. и в ее защиту адвоката Ломакина Ю.Е., поддержавших доводы жалобы осужденного Бойкова В.А. и возражавших против удовлетворения доводов кассационной жалобы потерпевшей И. ее интересов адвоката Рудниченко В.В., мнение прокурора Воробьева В.А., полагавшего приговор по доводам кассационных жалоб оставить без изменения, кассационные жалобы без удовлетворения,

Судебная коллегия

установила:

Лингерт ЕА признана виновной в совершении пособничества к убийству, а Бойков ВА в совершении убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку - И. в силу личной неприязни при установленных в приговоре обстоятельствах - в период с <дата>.

В кассационной жалобе адвокат Рудниченко ВВ, действующий в защиту интересов потерпевшей И., полагает, что приговор в отношении Бойкова ВА и Лингерт ЕВ подлежит отмене ввиду его несправедливости вследствие чрезмерной мягкости назначенного осужденным наказания.

В обоснование указывает, что суд ошибочно расценил показания осужденного Бойкова ВА, как способствующие изобличению, раскрытию роли в совершении преступления и уголовному преследованию других соучастников преступления, и необоснованно признал данное обстоятельство смягчающим, предусмотренным п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, тем самым неправильно применил уголовный закон ч. 1 ст. 62 УК РФ и назначил чрезмерно мягкое наказание.

Суд необоснованно исключил из объема обвинения, предъявленного Лингерт ЕА, совершения подстрекательства к убийству, и не учел такие ее действия, как подмешивание в пиво снотворного "<...>", сделанный укол снотворного "<...>" в правое плечо И., чтобы он уснул.

Суд необоснованно в качестве смягчающего наказание обстоятельства учел нахождение на иждивении у Лингерт ЕА несовершеннолетнего ребенка и состояние ее здоровья. Изложенное в совокупности повлекло назначение Лингерт ЕА чрезмерно мягкого наказания.

В возражениях на кассационную жалобу представителя потерпевшей осужденный Бойков ВА считает, что оснований для ее удовлетворения не имеется.

В кассационной жалобе осужденный Бойков ВА с приговором суда не согласен, находит его незаконным, необоснованным, несправедливым, просит отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение со стадии предварительного слушания или уголовное преследование в отношении осужденных прекратить.

Считает, что его вина не доказана и при этом оспаривает выводы суда о допустимости, достоверности, относимости ряда доказательств, ссылаясь на искажение показаний свидетелей, отсутствие в приговоре ряда доказательств, в том числе показаний свидетелей, опровергающих версию обвинения, на то, что судом ряд материалов не исследовался.

Анализируя показания осужденной Лингерт ЕА, справку из ООО "<...>", показания в суде свидетеля М. - руководителя указанного ООО, оспаривает вывод суда о том, что <дата> не позднее <дата>. Лингерт ЕА сообщила ему о возможности убить пьяного И., так как в это время она должна была находиться на работе.

Анализируя показания свидетелей Ф. - бабушки И. и его матери И., свидетелей К., Р., а также Б., Б., указывает, что судом они отражены не в полном объеме, противоречия в части того, когда последний раз видели И., когда он (Бойков ВА) переехал к Лингерт ЕА, как часто звонил ей и затем от нее потерпевшей И., выдавая себя за И., учитывая протоколы соединений входящих и исходящих звонков, показания свидетеля К.-отца Лингерт ЕА, не устранены, в связи с чем оспаривает выводы суда в части времени совершения преступления, своего появления и затем проживания по месту совершения преступления, действий в дальнейшем, ссылается также на искажение сути показаний свидетелей Ф. указанием на то, что <дата> в окнах квартиры И. горел свет, вместо того, что окна на кухне и в двух комнатах были открыты, в части голоса И. по телефону, который, по ее словам, был заторможенный и больной, в приговоре стал непохожим на голос И. и странным; Р. при описании пакета, который он и Лингерт ЕА вынесли на помойку в начале ноября, и веса того, что в нем находилось;

Ссылается на то, что свидетелям не были разъяснены их права, предусмотренные ст. 56 УПК РФ, в том числе право на ознакомление с протоколом судебного заседания в части, касающейся данных ими показаний; а также на необоснованное оглашение судом показаний свидетелей по ходатайству прокурора;

Оспаривает доказательственное значение заключения эксперта N... (экспертиза трупа) от <дата> (т.2л.д.91-101) и заключение комиссии экспертов N... от <дата> (т.2л.д.156-181), ссылаясь, в том числе, на предположительность выводов о причине смерти И. вследствие полученного им ранения в голову; указанные заключения и протокол осмотра места происшествия (местности) от <дата> - части реки <адрес>, где был обнаружен пакет с головой неизвестного мужчины, установленного затем как И. (т.1л.д.90-107), находит недопустимыми доказательствами, в том числе в силу нарушения прав понятого З. Ссылается на нарушение права на защиту при назначении и производстве судебных экспертиз. Считает недопустимым доказательством приобщенное к материалам дела заявление понятой Х..

Считает недопустимым доказательством протокол осмотра места происшествия от <дата> (т.1л.д.56-68), оспаривает доказательственное значение заключения эксперта N.../э/16-10 от <дата> (т.3л.д.73-87), а также заключения эксперта N... от <дата> (т.2л.д.229-232) и N... от <дата> (т.2л.д.248-253), ссылаясь на противоречивость данных в протоколе осмотра места происшествия от <дата> (т.1л.д.74) о количестве обнаруженных и упакованных фрагментов предметов, похожих на камни (6-8), на несвоевременное ознакомление с постановлением о назначении молекулярно - генетической экспертизы (т.2л.д.243-244). Заключение N.../э/80-10 от <дата> находит неотносимым к делу доказательством. Ссылается на нарушение права на защиту при производстве осмотра места происшествия и находит незаконным возложение судом на сторону защиты обязанности по обеспечению явки в суд понятых во время осмотра места происшествия.

Считает недопустимыми доказательствами заключения экспертов: N... от <дата> (т.2л.д.204-214), N.../Э/156-10 (т.3л.д.172-182), N.../Э/149-11(т.8л.д.35-50), их выводы считает ошибочными. Экспертом Ю. поручение получено из рук следователя, нарушен порядок направления материалов на экспертизу.

Считает недопустимым вещественное доказательство - "болгарку", ссылаясь на наличие сомнений в допустимости объекта после проведения первоначального исследования и признания судом <дата> недопустимым доказательством экспертизы вещественного доказательства (болгарки) - заключения N.../Э/18-10 от <дата> (т.3л.д.113-124), потому же находит недопустимым доказательством и заключение эксперта N.../э/149-11 от <дата>, полученное по постановлению о назначении повторной судебно - медицинской молекулярно - генетической экспертизы вещественных доказательств.

Ссылается на нарушения требований УПК РФ при составлении протокола ознакомления обвиняемого и его защитника с постановлением о назначении судебной экспертизы от <дата> (т.3л.д.11,т.3л.д.9-10), (т.3л.д.19,31,60,90,111,140).

Оспаривает законность постановлений следователя о назначении экспертиз (т.7л.д.134-135,136-137), в т.ч. от <дата> "О назначении комиссионной судебно - медицинской экспертизы" (т.2л.д.149-150). Находит необоснованным отказ суда в приобщении к материалам дела имеющейся у него копии постановления о назначении экспертизы (т.8л.д.78) и потому считает недопустимым доказательством: заключение эксперта N... от <дата> (т.2л.д.156-181) по постановлению о назначении от <дата>, а также 3-х биологических и 3-х генетических экспертиз, проведенных по постановлению от <дата>

Считает недопустимым доказательством протокол осмотра предметов и документов от <дата> (т.2л.д.59-67), поскольку в нем не указан адрес одного из понятых - О., судом понятые не допрошены. Данным протоколом осмотрен был и телефон с сим - картой, исключенный из числа доказательств (т.2л.д.63-66), потому просит признать протокол и телефон с сим-картой, признанный вещественным доказательством, недопустимым доказательством, учитывая допущенные нарушения норм УПК РФ при изъятии телефона во время его личного обыска <дата>, нарушений в части упаковки, наличия ошибок в цифрах номера.

Указывает, что суд оценки противоречиям в данных об изъятом у него мобильном телефоне в протоколе задержания и признания телефона вещественным доказательством не дал (т.2л.д.60,т.5л.д.120); в вызове понятых при его личном обыске <дата> необоснованно отказал, нарушив право на защиту. Показаниям в суде следователя М. не доверяет, усматривает в них противоречия.

Считает, что суд необоснованно положил в основу приговора выписку из табеля с работы И., протоколы выемки и получения образцов для экспертных исследований.

Считает незаконными: постановление судьи от <дата> о проверке законности производства обыска в его жилище (т.5л.д.206); 5 постановлений о разрешении контроля телефонных переговоров от <дата> и необоснованным контроль телефона свидетеля К.-отца Лингерт ЕА, потерпевшей И., а также телефона, установленного по месту его регистрации.

Осужденный Бойков ВА оспаривает вывод суда о достоверности показаний, в которых он признавал вину в совершении указанного выше преступления, и считает, что его доводы о вынужденной даче показаний суд исследовал недостаточно.

Сведения в рапорте оперуполномоченного С. о времени и месте его задержания <дата> в 19.30 недостоверны, фактически был задержан, как и Лингерт ЕА, в 07.30. С <дата> по <дата> его держали в ОСО-2, где после примененного насилия в ходе допроса в ночное время, на проведение которого он согласия не давал, был вынужден дать показания, в которых признал вину в совершении убийства И.

При проведении и составлении протокола допроса в качестве подозреваемого были нарушены требования УПК РФ, участием адвоката Л. нарушено право на защиту, находит протокол его допроса в качестве подозреваемого (т.5л.д.124-130), схемы к нему (т.5л.д.131-133) недопустимыми доказательствами.

Считает, что проверка о применении к нему недозволенных методов следствия была проведена ненадлежащим образом, потому отказ в возбуждении уголовного дела, как и отказ в проведении дополнительной проверки, находит необоснованными. Суд постановление об отказе в возбуждении уголовного дела о применении к нему насилия должным образом не проверил.

Полагает, что была нарушена процедура возбуждения уголовного дела, вынесения рапорта об обнаружении признаков преступления от <дата> (т.4л.д.165), постановления о возбуждении уголовного дела N... от <дата>, уведомление его до допроса в подозрении по ч. 1 ст. 105 УК РФ, а Лингерт ЕА, которая сначала отрицала его причастность к пропаже И., по ч. 3 ст. 33 - ч. 1 ст. 105 УК УК РФ, свидетельствует о заинтересованности в исходе дела лиц, проводивших его расследование.

Ссылается на предвзятое к нему отношение и заинтересованность в исходе дела следователя М., обвинительный уклон суда, нарушение презумпции невиновности.

Считает, что его право на защиту судом также нарушено неоднократным отказом в ознакомлении с материалами уголовного дела; участием в деле адвоката А.; отказом в ходатайстве о выдаче сведений об ознакомлении адвоката с материалами дела; тем, что суд не разъяснил участникам, что такое прения, не рассмотрел ходатайство адвоката в прениях об исключении из числа доказательств ряда доказательств;.

Указывает на несоответствие содержания протокола судебного заседания фактическому ходу судебного процесса, неполноты и поверхностного описания судебных действий и содержания исследованных доказательств и оспаривает правильность рассмотрения судом его замечаний на протокол судебного заседания;

Находит чрезмерно суровым назначенное наказание, просит о его смягчении, ссылаясь на то, что при наличии смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, суд с учетом ограничений, указанных в ч. 1 ст. 62 УК РФ, назначил ему максимальное наказание в виде лишения свободы, фактически не учел другие смягчающие обстоятельства, что ранее он не судим, не привлекался к уголовной ответственности, имеет несовершеннолетнего ребенка, положительно характеризуется по месту учебы, страдает хроническим заболеванием, а также необоснованно учел особую тяжесть преступления и его повышенную общественную опасность и отверг доводы о противоправном поведении потерпевшего И., оставив, тем самым, преступление без мотива.

Полагает, что по делу имеются основания для вынесения частного определения.

Судебная коллегия, проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы представителя потерпевшей и кассационной жалобы осужденного, приходит к следующему выводу:

Суд правильно установил фактические обстоятельства дела и исследовал их с достаточной полнотой. Обстоятельства, при которых совершено преступление и которые в силу ст. 73 УПК РФ подлежали доказыванию, в том числе время совершения преступления, а также мотив, судом установлены верно.

Выводы суда о виновности осужденной Лингерт ЕА в совершении пособничества к убийству, а осужденного Бойкова ВА в совершении убийства, то есть в умышленном причинении смерти другому человеку - И. при обстоятельствах, установленных судом, Судебная коллегия находит правильными, поскольку факт причинения смерти потерпевшему именно Бойковым ВА в указанное выше время на почве личной неприязни подтверждается совокупностью доказательств, исследованных в ходе судебного разбирательства и получивших оценку в приговоре.

Такими доказательствами судом обоснованно признаны показания осужденной Лингерт ЕА и в ходе предварительного следствия при допросе в качестве подозреваемого осужденного Бойкова ВА (т.5л.д.124-133), потерпевшей И., свидетелей Ф., И., Р., К., М., Б., Б., Б., Л. Р. показания экспертов И., И., К., К., заключения экспертов, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий, иные документы.

Так, из показаний потерпевшей И. следует, что ее сын - И. проживавший с женой - Лингерт Е.А. и сыном - И., неожиданно с <дата> перестал ей звонить, она тоже не могла до него дозвониться. Со слов Лингерт Е.А., сын был дома, но нетрезв. <дата> Лингерт Е.А. привезла к ней внука.<дата> ее мать - Ф. дозвонилась, но сказала, что голос у И. не свой, будто он под воздействием лекарств. Лингерт Е.А. обеспокоенности по поводу судьбы мужа не высказывала. <дата> она обратилась в <...> с заявлением о безвестном исчезновении И., что подтверждается ее заявлением, зарегистрированным в КУСП N... о/м УВД <адрес> СПб (т.4л.д.173);

Из показаний свидетелей Ф. и Р. следует, что в конце октября - начале ноября от И. узнали, что ее сын И. пропал;

Потерпевшая И., свидетели Ф., Р., К. И., а также свидетели стороны защиты К., Д., Б. показали и то, что между супругами потерпевшим И. и осужденной Лингерт Е.А. в период совместного проживания в результате неоднократных конфликтов и ссор на бытовой почве сложились неприязненные отношения, свидетели Б., Б., Б. показали, что в период брака с И. осужденная Лингерт Е.А. поддерживала близкие отношения с осужденным Бойковым В.А., который после октября 2009 г. стал проживать с ней совместно у нее в квартире. Изложенное подтверждается и показаниями свидетелей Р., К., Р.

Осужденный Бойков ВА полагает, что суд необоснованно положил в основу приговора показания потерпевшей и указанных выше свидетелей, считает, что суд их показания отразил не в полном объеме, исказил суть, не устранил противоречий и сделал неверный вывод о времени исчезновения потерпевшего И., значит, и о времени совершения преступления, его мотиве, с оценкой суда их показаний не согласен.

Между тем, Судебная коллегия находит, что судом при изложении показаний всех свидетелей искажения их сути не допущено, информация в показаниях свидетелей, в том числе Ф., Р., о фактических данных в связи с совершенным преступлением приведена судом правильно, противоречий по существу предъявленного осужденному Бойкову ВА обвинения показания свидетелей не содержат, не имеется и между доказательствами не устраненных судом противоречий, имеющих для дела существенное значение.

Судебная коллегия с оценкой суда показаний потерпевшей и свидетелей стороны обвинения согласна и находит, что суд обоснованно признал показания указанных лиц допустимыми и достоверными доказательствами, поскольку они являются последовательными, согласуются между собой и объективно подтверждаются другими доказательствами по делу - заключениями экспертов, протоколами следственных действий, а также показаниями осужденной Лингерт ЕА и осужденного Бойкова ВА при допросе его в качестве подозреваемого, требования УПК РФ при их получении не нарушены.

Судебная коллегия находит, что суд с достаточной полнотой исследовал как само преступное событие, так и обстоятельства, предшествовавшие ему, и в части времени совершения преступления, взаимоотношений между осужденными, между ними и потерпевшим, мотива преступления обоснованно признал соответствующими действительности те показания потерпевшей и свидетелей, на которые сослался в приговоре. Оснований для иной оценки их показаний, как фактически это предлагает сделать осужденный Бойков ВА, учитывая совокупность доказательств, положенных судом в основу приговора, не имеется.

То обстоятельство, что <дата> согласно справке из ООО "<...>" (т.4л.д.150) и показаний в суде свидетеля М. - руководителя указанного ООО был рабочим днем осужденной Лингерт ЕА, также не исключает того, что не позднее <дата>. указанного дня Лингерт ЕА сообщила Бойкову ВА о возможности убить потерпевшего.

Всем свидетелям, в том числе М., Ф., И. К., Д., Б., К., М., М., З., Ш., И., П., Б., Б., как видно из протокола судебного заседания и приобщенной к нему подписки, все права, предусмотренные ст. 56 УПК РФ, то есть и то, что они могут не свидетельствовать против самих себя и близких родственников, при согласии дать показания разъяснено, что их показания могут быть использованы в качестве доказательства по делу, в том числе и в случае последующего отказа от этих показаний, суд разъяснял. Требованиями ч. 2 ст. 278 УПК РФ судом не нарушены.

Право ознакомиться с протоколами судебного заседания в порядке и в сроки, установленные законом, председательствующим разъяснялось сторонам вместе с оглашением приговора (т.8л.д.143). Ходатайств от иных участников судебного разбирательства об ознакомлении с протоколом в части, касающейся их показаний, согласно материалам дела не поступало. Требования ч. 7 ст. 259 УПК РФ судом не нарушены.

При оглашении судом показаний свидетелей Р., Р., Б., Б., Л., К., М.., Б., Ф., ранее данных при производстве предварительного расследования, Судебная коллегия, проверив довод осужденного и протокол судебного заседания, нарушения требований ч. 3 ст. 281 УПК РФ - не усматривает.

Таким образом, доводы осужденного Бойкова ВА в части того, что суд незаконно и необоснованно положил в основу приговора показания указанных выше лиц, Судебная коллегия находит несостоятельными.

Суд обоснованно положил в основу приговора и показания осужденной Лингерт ЕА, которая в ходе предварительного и судебного следствия, вопреки мнению осужденного, последовательно давала подробные показания о сложившихся взаимоотношениях между нею и потерпевшим, об обстоятельствах совершенного преступления, каким образом совершалось убийство И., как происходило расчленение трупа, указала места расположения мусорных контейнеров, в которые были выброшены пакеты с частями тела, в том числе место на реке, куда был выброшен пакет с головой убитого, и ее показания нашли объективное подтверждение другими, положенными в основу приговора доказательствами, в том числе протоколами осмотров места происшествия - квартиры, где были обнаружены следы крови, принадлежащей потерпевшему, места в реке "<адрес>", в ходе которого была обнаружена голова трупа неизвестного мужчины, согласно протоколу предъявления для опознания от <дата> опознанная потерпевшей И., как голова сына - И. (т.5л.д.228-231), по результатам следственных действий проведены были экспертизы, тщательно исследованные в ходе судебного следствия.

Осужденный Бойков ВА оспаривает допустимость заключения эксперта N... от <дата> (т.2л.д.91-101) и заключения комиссии экспертов N... от <дата> (т.2л.д.156-181), ссылаясь на то, что экспертиза трупа от <дата> началась ранее вынесения следователем постановления о ее назначении, эксперт без разрешения следственных органов собрал материал, свойства объекта подверг существенному изменению. Проведение экспертизы и составленное заключение не соответствует нормам УПК РФ, поскольку нет единого экспертного заключения, к заключению одного эксперт приложены лишь акты и справки за подписью других. В постановлении о назначении экспертизы не указаны в качестве материалов, представленных на экспертизу, голова трупа неизвестного мужчины и протокол осмотра места происшествия от <дата>. Следователь при вынесении постановления от <дата> не уведомил его о найденной в реке <адрес> голове трупа неизвестного мужчины, не ознакомил с выписками из материалов, представленных эксперту, не разъяснил ему положения частей 4 и 6 ст. 166 УПК РФ, эксперту заранее представил материалы дела. В выводах специалиста в области судебной медицины, который, осмотрев голову, извлеченную из реки <адрес>, указала лишь на поломку коронки 1 правого верхнего зуба, и в заключение эксперта И., указавшего на повреждения в височной области головы, усматривает противоречия. Достоверность заключения N... от <дата>, которым были обнаружены и другие повреждения головы, оспаривает, ссылаясь на незаконное получение экспертами дополнительных образцов для исследования, полагая, что экспертиза была произведена комплексная, а не комиссионная. Выводы экспертов о том, что рана в в иске прижизненная, рана на лбу посмертная, считает необоснованными и противоречивыми, в заключении отсутствуют содержание и результаты исследований, не указано, были ли упакованы все экспертные объекты. Полагает также, что суд необоснованно отказал в вызове независимого эксперта гистолога.

Судебная коллегия доводы осужденного о недопустимости указанных выше заключений экспертов проверила, однако согласиться с ним не может.

Согласно указанным выше заключениям экспертов, при исследовании головы от трупа И. было установлено, что ее отчленение производилось посмертно тонким пилящим предметом (например, тонкой высокооборотной фрезой по типу "болгарки" или алмазным тонким диском), а обнаруженное повреждение в височной области, которое могло образоваться от удара удлиненным предметом металлической плотности (например, отверткой), учитывая наличие кровоизлияний в мягких тканях, было прижизненным. Проникающая слепая рана правой височной области, колотая рана в правой височной области, дырчатый перелом чешуи правой височной кости, которые расцениваются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, в данном случае привели к смерти И.

Противоречий и разногласий в выводах указанных выше экспертиз, в том числе по доводам осужденного об обнаруженных дополнительно на голове повреждениях, не имеется. Вывод о прижизненном причинении повреждения в височной области в заключении должным образом мотивирован. Экспертизы проводились компетентными специалистами в рамках расследования уголовного дела, с соблюдением норм УПК РФ. Экспертные заключения были судом проверены, в том числе путем допроса экспертов И. и И., которые выводы, изложенные в заключениях, подтвердили в полном объеме, эксперт И. в заключении N... устранил техническую ошибку в описании предмета (например, отвертки) как тупого.

Судебная коллегия согласна с мотивами, по которым суд признал указанные заключения относимыми, допустимыми и достоверными доказательствами, в том числе с учетом указанных выше уточнений, никоим образом не влияющих на правильность сделанных экспертом и судом выводов, и полагает установленным факт того, что Бойков ВА нанес И. один удар отверткой в голову - правую височную область, причинив повреждения, которые привели к смерти последнего. Судебная коллегия считает также, что судом правильно установлена прямая связь между действиями осужденного Бойкова ВА и наступившими последствиями в виде смерти потерпевшего И. Доводы осужденного о необоснованном, противоречивом и предположительном характере выводов экспертов - несостоятельны.

Что касается доводов о нарушениях процессуального закона при проведении указанных выше экспертиз и составлении заключений, Судебная коллегия их также проверила и не находит убедительными.

В ходе осмотра <дата> местности - части реки <адрес>, где в пакете была обнаружена голова неизвестного мужчины, установленного в ходе следствия как И., специалистом в области судебно - медицинской экспертизы К. часть тела - голова трупа была осмотрена, должным образом упакована и направлена в тот же день на судебно-медицинское исследование в БСМЭ. Осмотр трупа при наличии необходимости возможен в любом случае даже до возбуждения уголовного дела в силу специального предписания закона-ч.4 ст. 178 УПК РФ. Доводы осужденного о том, что объект исследования, биологические объекты от трупа И., данные гистологического исследования, следственные материалы не направлялись на экспертизу или были представлены не в установленном законом порядке, не нашли своего подтверждения в материалах дела, опровергаются заключениями экспертиз, протоколами выемки в морге СПб ГУЗ "БСМЭ" (т.2л.д.3-7,10-12), показаниями в суде экспертов. Требования ст. 204 УПК РФ при составлении заключения эксперта от <дата>, к исследовательской части которого приложены результаты исследований, проведенных другими экспертами, не нарушены. В производстве экспертизы от <дата> участвовали эксперты одной специальности - в области судебной медицины, потому довод о проведении комплексной, а не комиссионной экспертизы также несостоятелен.

Таким образом, нарушений уголовно - процессуального закона при назначении и производстве указанных выше экспертиз и нарушений при этом прав осужденного Бойкова ВА, учитывая отсутствие со стороны защиты каких-либо заявлений и ходатайств, не допущено.

Следует отметить и то, что протокол осмотра местности от <дата> (т.1л.д.90-107) составлен был в присутствии понятых Х. и З., которым до начала осмотра были разъяснены их права, обязанности и ответственность в соответствии со ст. 60 УПК РФ. После ознакомления с протоколом путем личного прочтения замечаний о его дополнении и уточнении от понятых не поступило. Исходя из этого, оснований для вывода о недопустимости указанного выше протокола осмотра местности и полученных в результате указанного следственного действия результатов по доводам жалобы осужденного - Судебная коллегия не находит. Заявление Х. от <дата> (т.7л.д.232-233,250об), в котором свидетель просит о рассмотрении дела в ее отсутствие, доказательством по делу, как полагает осужденный, не является, нет оснований и для признания его недопустимым.

Осужденный Бойков ВА указывает на недопустимость протокола осмотра места происшествия от <дата> (т.1л.д.56-68), заключения эксперта N.../Э/16-10 от <дата> (т.3л.д.73-87), а также заключения эксперта N... от <дата> (т.2л.д.229-232) и N... от <дата> (т.2л.д.248-253), однако, проверив указанные доводы, Судебная коллегия убедительными их не находит.

Суд обоснованно признал протокол осмотра места происшествия от <дата> с приложенной к нему фототаблицей допустимым доказательством, составленным в соответствии с требованиями ст. 166 УПК РФ, учитывая, что осмотр квартиры, где проживала Лингерт ЕА, произведен был в присутствии понятых, с участием специалиста и эксперта В., которая и занималась производством экспертизы N.../Э/16-10, а также с согласия Лингерт ЕА, о чем в протоколе имеется ее подпись и соответствующая запись, при этом всем участникам до начала осмотра разъяснены были их права и ответственность. В ходе осмотра изъяты фрагменты материалов отделки квартиры, все со следами вещества бурого цвета, липкие ленты со следами рук, о чем в протоколе также содержится запись. По окончании осмотра замечаний не поступило.

Осужденный Бойков ВА владельцем либо основным квартиросъемщиком, зарегистрированным в указанной квартире, не был, потому на ее осмотр его согласие не требовалось.

То, что лица, посещавшие квартиру после совершенного преступления, не видели обнаруженных в ходе осмотра следов преступления, об отсутствии в квартире таковых - не свидетельствует.

Учитывая, что подписка, которую дает эксперт по ст. 307 УПК РФ, включается в водную часть заключения либо оформляется в виде отдельного документа, нарушений ч. 5 ст. 164 УПК РФ, по доводам осужденного Судебная коллегия не усматривает.

Суд правильно установил, что оснований, предусмотренных ст. 75 УПК РФ, для признания указанного выше заключения эксперта, заверенного должным образом, недопустимым доказательством, не имелось. Назначение и проведение судебно-генетической экспертизы проведено в соответствии с требованиями закона. Выводы эксперта в своей правильности и обоснованности, в том числе по доводам осужденного об указании в заключении на размеры пятен, которых нет в протоколе, притом, что фрагменты с пятнами были изъяты экспертом в ходе осмотра, а также в части использования реактивов, которые использовались для их обнаружения, сомнений не вызывают.

Выемки образцов слюны и крови матери потерпевшего - И. для сравнительного исследования произведены в соответствии с требованиями ст. 202 УПК РФ. Выводы эксперта о том, что мужчина, чья кровь обнаружена на одном фрагменте линолеума и фрагменте обоев, мог являться биологическим сыном И., сомнений в своей правильности и обоснованности - не вызывают, а доводы осужденного об их предположительном характере - неубедительны.

Довод о недопустимости заключений эксперта N... от <дата> и N... от <дата> со ссылкой на противоречивость данных в протоколе осмотра места происшествия от <дата> (т.1л.д.74) о количестве обнаруженных (6) и упакованных (8) фрагментов предметов, похожих на камни, надуман, действительности не соответствует, согласно протоколу обнаружено и упаковано было одинаковое количество - 8 фрагментов камней.

С доводом осужденного о том, что заключение эксперта N... от <дата> является недопустимым доказательством, поскольку с постановлением о ее назначении он был ознакомлен уже после ее окончания, Судебная коллегия согласиться не может, учитывая, что обвиняемому в полной мере была предоставлена возможность реализации предоставленных ему прав. При ознакомлении с постановлением о назначении данной экспертизы, с ее заключением с разъяснением гарантированных уголовно- процессуальным законом прав, никаких ходатайств, в том числе о вызове и допросе эксперта, заявлено не было, замечаний не делалось. При таких обстоятельствах Судебная коллегия приходит к выводу о том, что при производстве указанной выше экспертизы таких нарушений уголовно- процессуального закона, которые ограничили бы гарантированные стороне защиты права и повлияли бы каким-либо образом на достоверность или допустимость заключения эксперта, не допущено.

Кроме того, осужденный Бойков ВА, произведя собственные расчеты, находит ошибочными выводы, изложенные в заключение эксперта N... от <дата>(т.2л.д.204-214), выражает сомнение относительно допустимости экспертных заключений N.../Э/17-10 от <дата>(т.3л.д.94-106), N.../Э/156-10 от <дата> (т.3л.д.172-182), 47/Э/149-11 (т.8л.д.35-50), N.../Э/16-10 (т.9л.д.204-212), при производстве экспертизы N.../Э/156-10 от <дата> был нарушен порядок направления материалов для ее производства.

Между тем, как видно из заключений экспертов, положенных судом в основу приговора, составлены они специалистами соответствующих специальностей и квалификации, эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, выводы каждого заключения обоснованы исследовательской частью.

Согласно заключению эксперта N... от <дата>, И. действительно является биологической матерью неизвестного мужчины, голова которого была обнаружена <дата> в реке <адрес>, с вероятностью не менее 99.97% (т.2л.д.204-214) и изложенный вывод полностью в суде подтвердила эксперт К.

Согласно заключениям эксперта N... от <дата>, N... от <дата>, N... от <дата>, в объединенных смывах с восьми камней, изъятых в ходе осмотра места происшествия, обнаружены следы крови, установить видовую принадлежность крови не представилось возможным в виду невыявления видоспецифических антигенов, получен препарат ДНК мужского генетического пола, на корпусе сифона, на донышке сифона, на металлической сетке, на резиновом кольце, фрагменте цемента и песчано-цементной смеси обнаружены следы крови, видовая принадлежность которых не установлена из-за невыявления видоспецифических факторов (т.2 л.д.229-232, т.2 л.д.248-252, т.3 л.д.21-26).

Согласно заключению эксперта N.../Э/16-10 от <дата>, на представленных на исследование объектах обнаружена кровь человека. В крови 4 из 6 представленных объектах линолеума, на одном из трех фрагментов обоев, фрагменте напольной плитки по 16 исследуемым локусам установлен профиль лица мужского генетического пола, которое может являться биологическим сыном И. Также в крови на одном фрагменте линолеума и одном фрагменте обоев установлен генетический профиль лица мужского генетического пола по 7 и 10 локусам соответственно, которые совпадают на вышеперечисленных объектах. Таким образом, мужчина, чья кровь обнаружена на одном фрагменте линолеума и фрагменте обоев, мог являться биологическим сыном И. (т.3 л.д.73-87).

Согласно заключению эксперта N.../Э/156-10 от <дата>, кровь, обнаруженная на фрагментах линолеума, на двух фрагментах обоев произошла от мужчины, установленного в ходе следствия как И.., чья голова обнаружена в реке <адрес> (т. 3 л.д. 172-182);

При указанных обстоятельствах доводы жалобы осужденного Бойкова ВА о наличии сомнений в правильности выводов экспертов Судебная коллегия считает необоснованными, нарушений требований ст. 199 УПК РФ - не усматривает.

Суд пришел к правильному выводу и о том, что заключение эксперта N.../Э/149-11 от <дата> (т.8л.д.36-50) является относимым, допустимым и достоверным доказательством. Указанное заключение эксперта получено по результатам назначения и проведения по ходатайству государственного обвинителя повторной судебно - медицинской молекулярно - генетической экспертизы вещественных доказательств, при наличии обстоятельств, которые невозможно было преодолеть в судебном разбирательства путем допроса экспертов. Выводы, изложенные в заключении, в суде в полном объеме подтвердил эксперт К., сомневаться в компетентности и объективности которого основания отсутствуют. При этом нарушений требований ст. 207, 283 УПК РФ судом не допущено, выводы суда в части назначения данной экспертизы должным образом мотивированы. При сборе судом доказательств нарушений допущено не было и сомнений в допустимости исследованного объекта - не имеется. Оснований для признания по доводам осужденного указанного доказательства - экспертизы - недопустимым, как и самого вещественного доказательства - Судебная коллегия не находит.

Порядок назначения судебных экспертиз при вынесении следователем постановлений, в том числе от <дата> "О назначении комиссионной судебно - медицинской экспертизы" (т.2л.д.149-150), и при составлении протоколов, не нарушен. Указание в одном протоколе на ознакомлении с тремя постановлениями от <дата> - существенным нарушением требований ст. 195 УПК РФ - не является. Наличие в них исправлений и дописок опровергнуто показаниями в суде следователя М., а в части записи в протоколах о наличии или отсутствии замечаний к нему также тем, что в дальнейшем, как видно из материалов дела, таковых от осужденного Бойкова ВА не поступало.

Таким образом, с учетом изложенных доводов осужденного Бойкова ВА для вывода о недопустимости доказательств - 3-х биологических и 3-х генетических экспертиз, проведенных по постановлению от <дата>,а также заключения эксперта N... от <дата> (т.2л.д.156-181) - экспертизы, назначенной по постановлению следователя от <дата>, - Судебная коллегия оснований не находит и не может с учетом доводов осужденного Бойкова ВА согласиться с тем, что при производстве судебных экспертиз, перечисленных выше, были существенно нарушены его права.

Доводы осужденного Бойкова ВА об отсутствии в протоколе осмотра предметов и документов от <дата>(т.2л.д.59-67), изъятых в ходе личного обыска у подозреваемого Бойкова ВА <дата>, мобильного телефона, изъятого в ходе выемки у подозреваемой Лингерт ЕА <дата> (т.2л.д.59-67), точных данных о месте жительства понятых О. и Х. о нарушении уголовно-процессуального закона при его составлении, влекущим признание протокола недопустимым, не свидетельствуют и его доказательственного значения не умаляют, учитывая, что факт изъятия у осужденных осмотренных предметов никем не оспаривался. Протокол понятыми подписан, проведение указанного следственного действия с соблюдением требований УПК РФ сомнений не вызывает, учитывая, в том числе, показания допрошенного судом следователя М.

Недопустимым <дата> (т.7л.д.168-169) суд признал и исключил из числа доказательств по уголовному делу вещественное доказательство - мобильный телефон "<...>" с сим-картой оператора сотовой связи <...> (т.2л.д.68-69).

Протокол осмотра предметов и документов от <дата> (т.2л.д.60), согласно которому осмотрен был и мобильный телефон "<...>" с сим - картой оператора сотовой связи "<...>" (т.2л.д.59-67), а также вещественное доказательство - указанный выше телефон, изъятый в ходе личного обыска при задержании Бойкова В.А. <дата> (т.5л.д.120), в ходе судебного заседания, как видно из протокола, были тщательно судом исследованы, проверены, в том числе в части нарушения упаковки, ошибок в цифрах номера, после чего должным образом оценены. Учитывая изложенное, Судебная коллегия с выводом суда об отсутствии оснований для признания указанных выше доказательств недопустимыми, полностью согласна, доводы, на которые ссылается осужденный Бойков ВА, безусловное признание незаконным такого следственного действия как осмотр вещественных доказательств, не влекут, о нарушении права на защиту - не свидетельствуют, как и отказ суда в вызове понятых во время личного обыска Бойкова ВА <дата>.

При допросе судом следователя М. нарушений не допущено, в качестве свидетеля следователь допрошен был после предупреждения его об уголовной ответственности по ст. 307, 308 УК РФ, причем, не по обстоятельствам уголовного дела и не для воспроизведения показаний или результатов следственных действий, а с целью проверки обстоятельств получения доказательств по делу, существенных противоречий в его показаниях - не имеется.

Судом в полной мере проверены и правильно оценены и иные доказательства по делу: выписка из табеля, согласно которой И.. отсутствует на рабочем месте с <дата> (т.4 л.д.161); ответ на запрос из ГДОУ N <адрес> СПб от <дата>, согласно которому И.. не посещал детский сад с <дата> (т.4 л.д.146-148); протоколы выемки в <...> по адресу <адрес> об изъятии: <дата> зубов от головы неизвестного мужчины, обнаруженной в <дата> в реке <адрес>, установленного как И.. (т.2 л.д. 3-7), <дата> гистологических стекол с образцами тканей И. (т.2 л.д.10-12), <дата> частей черепа И. (т.2 л.д.15-12); протокол получения образцов для сравнительного исследования от <дата>, согласно которому у потерпевшей И. был получен образец слюны (т.2л.д.189-191); протокол получения образцов для сравнительного исследования от <дата>, согласно которому у потерпевшей И. был получен образец крови (т.2 л.д.193-195); протокол осмотра предметов в качестве вещественных доказательств от <дата>, согласно которому осмотрены вещи, изъятые в ходе осмотров места происшествий 18, 20 и <дата>, в ходе обыска у подозреваемого Бойкова В.А., проверки показаний на месте обвиняемой Лингерт Е.А., в ходе выемки у потерпевшей И. (т.2 л.д.41-54); вещественные доказательства, исследованные в ходе судебного заседания: угловая шлифовальная машина (болгарка); протокол осмотра предметов в качестве вещественных доказательств от <дата>: двух видеокассет с записью проверки показаний на месте подозреваемой Лингерт Е.А. от <дата>, в ходе осмотра видеозаписи скопированы на диск, приобщенный к материалам уголовного дела (т.5л.д. 63-69); протокол соединений входящих и исходящих звонков с мобильного телефона обвиняемого Бойкова В.А. за период с <дата> по <дата>, согласно которому установлено, что на мобильный телефоном с сим-картой оператора сотовой связи "МТС", находившемуся в пользовании Бойкова В.А., <дата> поступают звонки от Лингерт Е.А.: в <дата>., когда Бойков В.А. находится в зоне действия базовой станции в СПб по адресу: <адрес>., затем в зоне действия базовой станции метро "<адрес>", в <дата> в зоне действия базовой станции по адресу: <адрес>, то есть в непосредственной близости от места совершения преступления (т.4л.д.4-15); протокол соединений входящих и исходящих звонков со стационарного телефона в квартире, согласно которым после <дата> с телефона, которым пользовался Бойков ВА, фиксируются многочисленные исходящие на номер Лингерт ЕА, <дата> в <дата>. на телефон в квартире по месту жительства И. (т.4 л.д.68-79);

Доводы, касающиеся производства неотложного обыска в жилище Бойкова ВА, во время которого была изъята угловая шлифовальная машина, Судебная коллегия проверила, обоснованными их не находит. Порядок обращения в суд с ходатайством соблюден. При признании законным производства обыска в жилище Бойкова ВА суд обоснованно указал, что указанное следственное действие не терпело отлагательства. Ходатайств об участии в судебном заседании по проверке законности проведенного обыска от Бойкова ВА или его адвоката не поступало. Требования ст. 182 УПК РФ при производстве неотложного обыска нарушены не были.

Положения ст.ст.165, 186 УПК РФ, предусматривающие судебный порядок получения разрешения на производство следственного действия - контроля и записи переговоров, вопреки мнению осужденного Бойкова ВА, судом не нарушены. Соблюдены и требования ст. 163 УПК РФ при обращении должностного лица в суд с указанным ходатайством.

Таким образом, Судебная коллегия находит, правильными выводы суда о том, что следственные действия, произведенные по данному делу, осуществлялись уполномоченным на то лицом - следователем, в производстве которого находилось уголовное дело, в соответствии с требованиями ст.ст.176, 177, 182, 183, 186 УПК РФ, регламентирующих порядок и особенности проведения следственного действия. В случаях предусмотренных законом при проведении следственных действий было обеспечено участие понятых. По результатам их проведения были оформлены протоколы, в которых был в необходимом объеме изложен порядок проведения, ход и результаты данных следственных действий. Все участники следственных действий подписали указанные протоколы. Данные протоколы соответствуют требованиям ст. 166 УПК РФ, предъявляемым к протоколам следственных действий.

Все доказательства, положенные в основу приговора, были подвергнуты судом тщательной проверке с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности и все они правильно оценены в совокупности с точки зрения их достаточности для разрешения уголовного дела по существу, в приговоре им дана надлежащая оценка, в соответствии с требованиями ст.ст.17, 88, ч. 2 ст. 307 УПК РФ. Мотивы принятого решения в приговоре приведены.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона при сборе доказательств, которыми суд руководствовался при постановлении приговора, Судебная коллегия не установила.

Все доказательства, допустимость которых вызывала сомнение, были исключены из числа допустимых и судом не исследовались. Ни одно из доказательств, юридическая правомочность которых вызывала бы сомнения в обосновании виновности осужденных Бойкова ВА и Лингерт ЕА в совершении преступления, за которые они осуждены, вопреки мнению осужденного Бойкова ВА, в приговоре не приведено и при доказывании судом не использовано.

Не является таковым доказательством и показания осужденного Бойкова ВА в ходе предварительного расследования при допросе его в качестве подозреваемого.

Судом проверены обстоятельства, связанные с задержанием осужденных Бойкова ВА и Лингерт ЕА, доставлением их в отдел милиции, с производимыми допросами, проверены и доводы осужденного о применении к нему недозволенных методов ведения следствия, о нарушении его права на защиту. В результате утверждение осужденного Бойкова ВА о том, что первоначальные показания на следствии - при допросе в его качестве подозреваемого, в которых он признавал вину в совершении указанного выше преступления, были получены с нарушением УПК РФ - под давлением сотрудников милиции с применением физического и психического насилия, опровергнуты были показаниями допрошенных свидетелей - сотрудников милиции И., П., следователя М., исследованием необходимых документов. Оснований для критической оценки показаний указанных свидетелей на том основании, что они являлись сотрудниками правоохранительных органов, не имелось. При допросах указанные свидетели были предупреждены об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Их показания также согласуются с другими доказательствами, признанными судом допустимыми.

Из материалов уголовного дела следует, что Бойков ВА в порядке ст.ст. 91, 92 УПК РФ по подозрению в совершении убийства задержан был <дата> (т.5л.д.-122) и для его задержания у следователя имелись достаточные основания. Протокол составлен в присутствии адвоката, Бойкову ВА были разъяснены положения ст. 51 Конституции РФ и права, предусмотренные ч. 4 ст. 46 УПК РФ, в том числе право пользоваться помощью защитника, иметь с ним свидание наедине и конфиденциально до его первого допроса. С тем, что его интересы представлять будет защитник Л., а также с допросом в ночное время, Бойков ВА был согласен и от услуг назначенного адвоката в ходе производства предварительного расследования не отказывался. Участие в допросе адвоката исключало возможность оказания на осужденного Бойкова ВА какого-либо воздействия. Также Бойкову ВА было разъяснено, в совершении какого именно преступления он подозревается, и при этом Бойков ВА заявил, что с задержанием согласен, так как вину в убийстве И. полностью признает.

Нарушений требований ст. 164 УПК РФ, в том числе ее части третьей, а также ст. 190, 166 УПК РФ при производстве следственного действия, допущено не было. Заявлений и замечаний о несоответствии протокола допроса фактическим обстоятельствам от осужденного, защитника и других участников следственных действий не поступало, притом, что Бойкову ВА разъяснено было право не свидетельствовать против себя, и он предупреждался, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств, в том числе и при последующем отказе от этих показаний. В дальнейшем позиция осужденного и адвоката относительно предъявленного обвинения и обстоятельств дела друг от друга не отличалась.

При таком положении оснований для вывода о ненадлежащей защите адвокатом Л. осужденного Бойкова ВА в ходе предварительного расследования и в суде, с учетом иных доводов жалобы (об отсутствии подписи адвоката на 3-х схемах к протоколу, возражений по допросу в ночное время, замечаний к протоколу задержания и других) - не имеется.

С учетом изложенного выводы суда о том, что следственные действия с участием адвоката Л.проведены с соблюдением требований закона, а полученные при этом доказательства являются допустимыми - Судебная коллегия находит правильными и обоснованными, а доводы осужденного Бойкова ВА о недостаточном исследовании судом его показаний о вынужденной даче первоначальных показаний со ссылкой на положения ч. 2 ст. 50 Конституции РФ и ст. 302 УК РФ, на содержание его объяснений от <дата> и от <дата>, которые доказательством по делу являться не могут, учитывая, что получены без соблюдения требований УПК РФ, необходимых для получения доказательств, и потому правильно судом не учитывались, нарушении права на защиту, недопустимости доказательств, в частности, протокола его задержания от <дата>, допроса в качестве подозреваемого - неубедительными.

Проанализировав содержание показаний осужденного Бойкова ВА на предварительном следствии, суд правильно отметил, что никто кроме осужденного Бойкова ВА не мог знать, в частности, о том, с использованием каких предметов было совершено убийство потерпевшего И., что в своих показаниях он описывает такие подробности и детали совершения убийства, которые могли быть известны только ему в связи с совершением преступления.

Принимая во внимание соответствие показаний Бойкова ВА при допросе его в качестве подозреваемого другим доказательствам, имеющимся в материалах дела и исследованным в судебном заседании, в частности, таким как: показания осужденной Лингерт ЕА, в том числе о существовавших между ними отношениях, заключение эксперта N... от <дата>, заключение эксперта N... от <дата> по обнаруженным ранениям на трупе, суд обоснованно признал их достоверными, положил в основу приговора и пришел к выводу о виновности Бойкова ВА в совершении убийства И. путем нанесения на почве личных неприязненных отношений к потерпевшему И. одного удара отверткой, имеющей в следообразующей части треугольную форму, в область расположения жизненно-важных органов - голову, в результате чего потерпевшему причинены повреждения, которые расцениваются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, приведшими к смерти И., и дал правильную юридическую оценку его действиям по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Что касается соблюдения процедуры судопроизводства, то нарушений уголовно - процессуального закона в ходе предварительного и судебного следствия, которые могли бы повлиять на законность и обоснованность приговора, а также повлечь его отмену, с учетом доводов жалобы осужденного Бойкова ВА также не допущено.

Решение о возбуждении уголовного дела принято надлежащим лицом, с соблюдением норм, регулирующих порядок вынесения процессуального решения. Рапорт об обнаружении признаков преступления от <дата> по факту безвестного исчезновения И., явился поводом к проведению соответствующей проверки и возбуждения уголовного дела. Оснований считать, что данный рапорт составлен с нарушением требований ст. 143 УПК РФ, не имеется. Основанием к возбуждению дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, явились достаточные данные, указывающие на наличие признаков преступления, изложенные в материалах проверки N... от <дата>, и отсутствие обстоятельств, исключающих производство по делу. Требования ст.ст.140, 144, 145, 146, 147, 156, 163 УПК РФ - не нарушены. Ссылка осужденного на направление материалов КУСП по факту пропажи И. в СО по <адрес> СПб и возбуждение дела в связи с неприязненным отношением к нему зам. прокурора района - несостоятельна.

Осужденный Бойков ВА был предан суду и осужден по закону, по которому ему было предъявлено обвинение, то есть в убийстве И. в результате нанесения не менее 1 удара отверткой в голову, что и привело к смерти И. Постановление о привлечении Бойкова ВА в качестве обвиняемого от <дата> соответствует требованиям ч. 2 ст. 171 УПК РФ и для вывода по доводам осужденного о том, что ему вменялось деяние, не указанное в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, оснований нет.

Все доводы и версии, выдвинутые осужденным Бойковым ВА в период следствия и в суде, были исследованы и получили надлежащую оценку в приговоре, с которой Судебная коллегия - согласна.

Доводы о нарушениях УПК РФ, изложенные на заседании суда кассационной инстанции, касающиеся предупреждения экспертов об уголовной ответственности, вручения следователем обвинительного заключения, в котором неверно указаны тома и листы дела одного из доказательств, вручения осужденному копии постановления о привлечении в качестве обвиняемого, Судебная коллегия проверила, оснований для отмены по ним принятого судом решения - не находит.

Вывод суда о виновности Бойкова ВА и Лингерт ЕА в преступлении, за которое они осуждены, не вызывает сомнений, вопреки мнению сторон, соответствует фактическим обстоятельствам дела, и основан на доказательствах, всесторонне, полно и объективно исследованных в судебном заседании, которые, по мнению Судебной коллегии, полностью изобличают осужденных в содеянном и исключают возможность совершения преступления другими лицами или при других обстоятельствах.

Принцип презумпции невиновности судом не нарушен.

Таким образом, осуждение Бойкова В.А. и Лингерт Е.А. является законным и обоснованным, квалификация действий осужденного Бойкова В.А. по ч. 1 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 08.12.2003 г. N 162-ФЗ) и осужденной Лингерт Е.А. по ч. 5 ст. 33 - ч. 1 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 08.12.2003 г. N 162-ФЗ) - правильной.

Совокупностью исследованных по делу доказательств судом правильно установлено, что убийство И. совершено Бойковым В.А. при соучастии - пособничестве осужденной Лингерт Е.А., выводы суда в указанной части судом должным образом мотивированы и Судебная коллегия находит их правильными и обоснованными.

Доводы представителя потерпевшей о необоснованном исключении из объема обвинения, предъявленного Лингерт ЕА, совершения подстрекательства к убийству, что повлекло назначение ей чрезмерно мягкого наказания, со ссылкой на согласие Лингерт ЕА с предъявленным ей обвинением ранее и таких ее действий, как подмешивание в пиво снотворного "<...>", сделанного лично укола снотворного "<...>" в правое плечо И. для того, чтобы он уснул, которые, по мнению представителя потерпевшей, можно причислить к "другим способам", перечисленным в ч. 4 ст. 33 УК РФ, Судебная коллегия проверила, однако согласиться с ними не может.

Подстрекательство представляет собой активное действие, направленное на возбуждение у лица желания совершить преступление, однако судом таких действий в ходе исследования и оценки доказательств, собранных по делу, в том числе показаний осужденных Лингерт ЕА и Бойкова ВА, установлено не было, как не было установлено и прямого умысла Лингерт Е.А. на подстрекательство Бойкова ВА путем уговоров к совершению убийства И. Доводы стороны обвинения в указанной части фактически сводятся к предложению иным образом оценить имеющиеся в доказательствах сведения о действиях Лингерт ЕА, для чего Судебная коллегия веских оснований не находит. С учетом изложенного, выводы суда об исключении из объема обвинения, предъявленного Лингерт Е.А., совершения подстрекательства к убийству, Судебная коллегия находит правильными и обоснованными.

Нарушений уголовно - процессуального закона, влекущих безусловную отмену приговора, а также таких нарушений, которые путем лишения или ограничения гарантированных уголовно - процессуальным кодексом РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора по данному делу в ходе следствия и судом - не допущено.

Судом не установлено обстоятельств, указывающих на чью-либо заинтересованность в осуществлении уголовного преследования осужденного Бойкова ВА, на предвзятое отношение к нему следователя М., а также существенных нарушений уголовно - процессуального закона, допущенных органами предварительного следствия при производстве по делу, в том числе нарушений, влекущих признание недопустимыми доказательств, положенных в основу настоящего приговора.

Обстоятельств, исключающих участие следователя в производстве по уголовному делу, в соответствии со ст. 61 УПК РФ не установлено, оснований полагать, что он лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе дела, не имеется. Нарушений требований ст. 62 УПК РФ не допущено. Отказ в отстранении следователя от участия в расследовании, в том числе в связи с его выступлением по каналу ТВ об обстоятельствах дела, недостаточными, по мнению осужденного, действиями по отысканию свидетелей по делу, на проведение судебного разбирательства полно, объективно и всесторонне - не повлияли. При принятии решения по делу суд строго руководствовался требованиями уголовного и уголовно - процессуального законодательства.

В ходе рассмотрения уголовного дела стороной защиты не заявлялось отводов и судье. Возражения участников судебного разбирательства против действий председательствующего в протоколе судебного заседания отсутствуют. Каких-либо оснований для отвода или самоотвода судьи по делу в соответствии с положениями Главы 9 УПК РФ Судебная коллегия также не находит. Как следует из материалов уголовного дела, при его рассмотрении судом были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

С учетом изложенного с доводом осужденного Бойкова ВА о проявленной к нему со стороны следствия и суда пристрастности Судебная коллегия согласиться не может, объективно это ничем не подтверждается.

Судебное разбирательство настоящего дела проведено в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ, процессуальных норм, перечисленных в Главе 37 УПК РФ, и с доводами об односторонности судебного следствия со ссылкой на необоснованный отказ в удовлетворении ходатайств, Судебная коллегия согласиться не может.

Все ходатайства, заявленные сторонами в судебном заседании, разрешены судом по мере их поступления согласно положениям ст. 271 УПК РФ, имеющие существенное значение для дела, судом удовлетворены. Отказ суда в удовлетворении ходатайств и несогласие осужденного Бойкова ВА с результатом рассмотрения, в том числе ходатайств, о которых идет речь в его жалобе: в вызове независимого эксперта гистолога, понятых при его личном досмотре, в приобщении к делу представленной им копии постановления, в выдаче справок об ознакомлении адвоката с делом, и иным - об ограничении осужденного в правах, нарушении принципа состязательности сторон и необъективности суда свидетельствовать не может.

Ходатайства адвоката в прениях об исключении ряда доказательств разрешено постановленным по делу приговором.

Доводы жалобы осужденного Бойкова ВА о нарушении судом его права на защиту, материалам дела также не соответствуют. Защитником Бойков ВА в суде был обеспечен. Как видно из протокола судебного заседания, права, предусмотренные ст. 46, 54 УПК РФ, в том числе участвовать в прениях, Бойкову ВА разъяснялись, и это право он реализовал после выступления в прениях своего адвоката А.., причем и после возобновления судебного следствия. Выступая в прениях и последнем слове, Бойков ВА высказывал свое отношение к предъявленному обвинению, доказанности вины, приводил доводы со ссылкой на исследованные в судебном заседании доказательства, давая им свою оценку.

Довод о ненадлежащем ознакомлении адвоката А. с материалами дела является предположением. Против участия в суде назначенного ему адвоката осужденный Бойков В.А. не возражал. Обстоятельства, исключавшие участие адвоката в деле и нарушавшие право Бойкова ВА на защиту, отсутствуют. Доводы осужденного о ненадлежащем исполнении его защитниками своих профессиональных обязанностей - несостоятельны.

Со всеми материалами уголовного дела осужденный Бойков ВА ознакомлен в полном объеме. Для вывода об отсутствии у него реальной возможности ознакомиться с материалами уголовного дела для подготовки к защите Судебная коллегия полагает, что с учетом сроков выполнения требований ст. 217 УПК РФ - оснований не имеется.

Судом Бойкову ВА была обеспечена возможность ознакомления с протоколами судебных заседаний, свои права Бойков ВА реализовал подачей на них замечаний. Судебная коллегия не может согласиться с утверждением Бойкова ВА о том, что протокол судебного заседания составлен с нарушениями требований закона. Замечания на протокол судебного заседания, содержащиеся, в том числе и в кассационной жалобе осужденного Бойкова В.А., рассмотрены в соответствии с требованиями ст. 260 УПК РФ, председательствующим по делу судьей они частично удовлетворены, частично отклонены (т.9л.д.275-277). Протокол судебного заседания составлен в соответствии с требованиями ст. 259 УПК РФ, в нем содержатся основные сведения, подлежащие в соответствии с ч. 3 ст. 259 УПК РФ, обязательному в нем отражению. Неточностей, способных негативно повлиять на принятие судом правильного решения по существу дела, в протоколе судебного заседания, нет. Постановление судьи по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания также не содержит недостатков, которые бы лишали Судебную коллегию возможности проверить законность, обоснованность и справедливость приговора. В постановлении приведены доводы осужденного, мотивы принятого решения, оно является обоснованным по своему содержанию, процедура рассмотрения замечаний соблюдена. При таком положении доводы осужденного об отмене приговора в связи с несоответствием содержания протокола судебного заседания фактическому ходу судебного процесса, неполноты и поверхностного описания судебных действий и содержания исследованных доказательств - несостоятельны.

Таким образом, Судебная коллегия не усматривает в действиях суда каких-либо нарушений закона, повлекших нарушение права Бойкова ВА на защиту. Уголовное дело в отношении осужденных Бойкова ВА и Лингерт ЕА суд рассмотрел с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон.

Психическое состояние осужденных Бойкова АВ и Лингерт ЕА судом исследовано. С учетом заключений комиссии судебно - психиатрических экспертов о том, что Бойков АВ и Лингерт ЕА в момент инкриминируемых им деяний могли в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, как и в настоящее время, судом они обоснованно признаны вменяемыми. Объективность заключений комиссии экспертов у Судебной коллегии сомнений не вызывает.

Судебная коллегия находит, что суд строго индивидуально подошел к назначению осужденным Бойкову В.А. и Лингерт Е.А. наказания и учел все обстоятельства, имеющие значение при решении данного вопроса.

Наказание Бойкову В.А. и Лингерт Е.А. назначено в пределах санкции соответствующей статьи УК РФ, в соответствии с положениями ст. 60 УК РФ, с учетом установленных по делу конкретных обстоятельств, характера и степени общественной опасности совершенного преступления против личности, относящегося к категории особо тяжких, их роли и степени фактического участия, поведения во время и непосредственно после совершения преступления, данных личности и смягчающих обстоятельств, в том числе тех, на которые ссылается осужденный Бойков В.А. в жалобе, предусмотренного также п."и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, что при отсутствии отягчающих обстоятельств обоснованно позволило суду назначить осужденным наказание с учетом требований ч. 1 ст. 62 УК РФ, в виде реального лишения свободы при отсутствии оснований для применения ст.ст.64, 73 УК РФ, а также Судебная коллегия полагает, что нет оснований и для применения ч. 6 ст. 15 УК РФ.

По мнению представителя потерпевшей, суд назначил осужденным чрезмерно мягкое наказание, Лингерт ЕА и потому, что необоснованно учел в качестве смягчающих наказание обстоятельств состояние ее здоровья и нахождение на иждивении несовершеннолетнего ребенка, Бойкову АВ потому, что ошибочно расценил его показания после задержания как способствующие изобличению, раскрытию роли в совершении преступления и уголовному преследованию других соучастников преступления, притом, что Лингерт АЕ и сама дала показания, в которых признала вину и описала роли каждого в совершении преступления.

Однако с мнением представителя потерпевшей Судебная коллегия согласиться не может, поскольку о состоянии здоровья Лингрет ЕА в суде шла речь лишь в связи с беременностью, ограничение ее по решению суда в родительских правах, но не в лишении таковых- об отсутствии на иждивении несовершеннолетнего ребенка свидетельствовать не может. Признание обвиняемым своей вины в совершении преступления согласно ч. 2 ст. 77 УПК РФ может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств, в данном случае показаниями другого подозреваемого, потому довод о неправильном применении судом ч. 1 ст. 62 УК РФ - несостоятелен.

Оснований для признания смягчающим обстоятельством неправомерного поведения потерпевшего И., у суда не имелось. Вывод суда в указанной части должным образом мотивирован и у Судебной коллегии с учетом довода осужденного Бойкова АВ - сомнений не вызывает. В то же время побудительные причины преступного поведения осужденных правильно судом установлены и в приговоре приведены, мотив преступления судом доказан.

Судебной коллегии в соответствии с требованиями ст. 383 УПК РФ принадлежит право снижения наказания, но только в случае чрезмерной суровости назначенного наказания. Назначенное осужденным Бойкову АВ и Лингерт ЕА наказание в виде 10 и 6 лет лишения свободы соответственно, с учетом повышенной общественной опасности совершенного преступления чрезмерно суровым, как полагает осужденный, не является.

Для вывода о чрезмерной мягкости назначенного осужденным наказания по доводам представителя потерпевшей с учетом изложенного выше Судебная коллегия оснований также не находит.

Назначенное осужденным Бойкову ВА и Лингерт ЕА наказание Судебная коллегия находит соответствующим закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и справедливости, отвечающим задачам исправления осужденных и предупреждения совершения ими новых преступлений.

Приговор суда является законным, обоснованным и справедливым и оснований для его отмены по изложенным выше доводам кассационных жалоб представителя потерпевшей И. и осужденного Бойкова АВ, а также иным доводам их жалоб, которые на принятие законного и обоснованного решения не влияют, для прекращения дела - не имеется.

Исходя из этого, отсутствуют и основания для вынесения частного определения по доводам осужденного Бойкова В.А. о ненадлежащем хранения информации, составляющей личную тайну - сведений о телефонных соединениях (т.4), о необходимости назначения проверки по факту нарушения прав задержанных сотрудниками <...>.

Руководствуясь ст.ст. 373, 378 ч. 1 п. 1, 388 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

Приговор Невского районного суда Санкт - Петербурга от 18 июля 2011 года в отношении: Бойкова В.А и Лингерт Е.А. - оставить без изменения, кассационную жалобу представителя потерпевшей и кассационную жалобу осужденного - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи