"Доверенности на право пользования и распоряжения автотранспортом" (Крылов С., "Российская юстиция", 1998, N 4)

Доверенности на право пользования и распоряжения автотранспортом

Зачастую стремление субъектов права любыми средствами свести к минимуму свои расходы в процессе использования, распоряжения имуществом порождает вольное и не всегда законное толкование норм гражданского права. Если же такое толкование удобно для абсолютного большинства участников хозяйственного оборота, то в последующем оно неизбежно приобретает черты нормативного, находящего свое подтверждение в правовых актах государственных органов власти. Как представляется, все это в полной мере относится и к доверенностям в отношении автомототранспорта.

Наиболее распространенный вид доверенности в этой сфере - доверенность на пользование автомашиной или доверенность, содержащая в тексте среди множества полномочий право на пользование. Однако эта доверенность либо соответствующая ее часть не могут рассматриваться применительно к понятию, используемому в ст.185 ГК РФ. В соответствии с этой правовой нормой доверенностью является письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому для представительства перед третьими лицами. Само по себе пользование (возможен термин "управление", подразумевающий процесс вождения) автомашиной не имеет целью представительствовать перед третьими лицами, а предполагает использование и потребление материального объекта в своих целях или в целях собственника автомашины. Не могут рассматриваться в качестве третьих лиц и работники госавтоинспекции, которые проверяют соблюдение водителем Правил дорожного движения. Остановка ими автомашины - дело случая, который может вообще не состояться. Более того, для представительства характерна ответственность представляемого лица перед третьими лицами за недостатки переданной представителю вещи, в то время как ответственность за недостатки в укомплектовании автомашины несет лицо, ее эксплуатирующее, а не собственник. Стремление собственника автомашины передать полномочия на представление его интересов перед органами госавтоинспекции должно быть оформлено с точки зрения лексики соответствующим образом и не может быть озвучено, как правомочие на пользование (управление). Изложенная позиция, с моей точки зрения, применима и к доверенности, в которой содержится полномочие перегнать автомашину.

Суммируя вышесказанное, необходимо отметить, что одно лишь пользование вещью от имени собственника не требует доверенности, поскольку не предполагает совершение юридически значимых действий с участием третьих лиц. Абсурдным было бы выдавать доверенность на право прочтения книги или право пользования жилым помещением. В этой связи представляется некорректным указание в п.1.2 Правил регистрации автомототранспортных средств и прицепов к ним в государственной автомобильной инспекции (приложение N 1 к приказу МВД России от 26 ноября 1996 г. N 624) на возможность граждан от имени собственников пользоваться по доверенности транспортными средствами. Подобная формулировка, не соответствующая сути понятия доверенности, содержится и в Инструкции Госналогслужбы России от 15 мая 1996 г. N 42, допускающей указание в доверенности на такое полномочие, как управление автотранспортным средством и его перегон.

Все изложенное нисколько не умаляет возможности собственника автомашины позволить иному лицу управлять автомашиной. Как любой объект собственности, автомашина может быть передана в доверительное управление, на хранение и техническое обслуживание, в аренду, на условиях личного найма и т.д. Все перечисленные случаи могут допускать пользование автомашиной со стороны несобственника, но основанием в этих случаях для фактического управления автомашиной выступают самостоятельные виды сделок, в рамках которых присутствует разрешение на эксплуатацию машины. По моему мнению, среди таких сделок значатся и представительские договоры, и доверенности в их законном понимании. Так, владелец автомашины может поручить своему уполномоченному лицу пройти соответствующую процедуру таможенного оформления с предоставлением автомашины таможенным органам или поручить продать автомашину с ее передачей новому владельцу.

Поскольку в основе права на управление лежит сделка, зачастую не упоминаемая в тексте доверенности, постольку фиксацию этого права в доверенности следует рассматривать как своеобразное подтверждение собственником того, что заключенная сделка предполагает использование автомашины контрагентом. В этой связи допустимо сравнение анализируемых доверенностей с передаточным актом. И в том, и в другом случае отсутствует упоминание о самой сделке как базе для составления этих документов. Как доверенность, так и передаточный акт являются одним из доказательств заключения договора и обоснованием возможности использования имущества. Различия сводятся к тому обстоятельству, что доверенность в рамках гражданского законодательства - самостоятельная, односторонняя сделка, в связи с чем существует возможность ее оспаривания по мотиву притворности, использования для прикрытия иных отношений. Одним из самых распространенных способов незаконного использования формы этой сделки служит прикрытие с ее помощью договора купли-продажи автомашины. В результате заключения подобных договоров страдают как интересы бюджета (поскольку зачастую не уплачиваются соответствующие налоги), так и интересы правообладателя, который в случае смерти продавца и истечения срока действия доверенности вынужден через суд доказывать свои права на эту автомашину. Юридическое обоснование этих прав в суде не выдерживает критики; например, незадачливый сособственник будет ссылаться на то, что нашел брошенный автомобиль или добросовестно владеет им и т.д.

Задачи укрепления стабильности гражданского оборота, обеспечения надлежащего формирования активов государства через налоговую систему неизбежно требуют юридической чистоты доверенности, позволяющей выделить сделку, лежащую в ее основе. Однако сложность разграничения причин выдачи доверенности, преобладание среди лиц, осуществляющих правоприменительную практику, автовладельцев - те объективные факторы, которые препятствуют решению проблемы по легализации гражданских отношений в сфере оборота автотранспорта.

Неразрешенность проблемы на уровне законодателя толкает исполнительные органы государственной власти на принятие нормативных актов, с одной стороны учитывающих двойственную сущность доверенности с правом пользования и одновременно не отвечающих требованиям норм гражданского законодательства, регламентирующих институт представительства. В частности, в том же п.1.2 Правил регистрации автомототранспортных средств и прицепов к ним в государственной автомобильной инспекции содержится запись об обязанности лица, действующего по доверенности, снять автомашину с учета в соответствующих случаях. Подобная позиция противоречит ст.155 ГК РФ, запрещающей возложение обязанностей по сделкам на лиц, не участвующих в них в качестве стороны, за исключением случаев, указанных в законе, или когда имеется соглашение с этими лицами. Доверенность - это односторонняя сделка, и представитель не может быть принужден по ней к чему-либо. В п.1.4 Правил органам госавтоинспекции предписывается выдавать сведения, касающиеся автомашины, лицам, пользующимся по доверенности правом управления от имени собственников. Статья же 182 ГК РФ допускает действия представителя только в рамках предоставленных ему полномочий, и если правомочие на истребование информации от государственных органов не указано в доверенности, то было бы нелогичным обязывать эти органы нарушать волю собственника, выходя за ее пределы.

Схожие проблемы возникают в налоговом законодательстве. В частности, трудно найти именно юридическую логику в определении самостоятельной ставки государственной пошлины, взимаемой за удостоверение доверенности на право пользования и распоряжения автотранспортом. Указанная ставка, предусмотренная в подп.8 п.4 ст.4 Закона РФ "О государственной пошлине", является самой высокой среди ставок, взимаемых при нотариальном удостоверении доверенностей, в том числе содержащих полномочия по распоряжению имуществом. Причины налоговой самостоятельности названного вида доверенности связаны, на мой взгляд, именно с осознанием ее сущности как сделки, позволяющей пользоваться автотранспортом в личных целях представителя, и с ее повсеместной распространенностью, что позволяет в какой-то мере пополнить бюджетные поступления. Однако подобный подход законодателя не только представляет собой попытку уйти от справедливого и более системного налогообложения сделок с автотранспортом, но и влечет дальнейшее нормативное искажение восприятия института представительства. Так, согласно подп.7 п.4 ст.4 названного Закона, в хозяйственном обороте допускается хождение доверенностей, предусматривающих пользование уже любым имуществом, а не только автотранспортом.

Названные вопросы, связанные с правовой неурегулированностью оборота автотранспорта, - малая часть комплекса проблем, возникающих в этой сфере. Например, остается открытым вопрос о возможности передоверия права на управление, поскольку последнее не есть полномочие в рамках классического восприятия доверенности.

Стоит, наверное, обсудить опыт наших ближайших зарубежных коллег из Литвы, поставивших нормативные ограничения в использовании доверенности. Так, информация из Министерства внутренних дел Литвы об исчезновении в 1996 году из поля зрения фискальных органов 30 000 машин с использованием доверенностей послужила основой для издания в ноябре 1997 г. совместного приказа МВД и Министерства юстиции Литвы. По этому нормативному акту доверенность выдается всего на один день и исключительно для какой-либо цели (снятия с учета, продажи, ремонта). Если же собственник хочет передать машину для пользования на более длительный срок, то он должен составить договор аренды, пользования, поручения и т.д. Этот опыт, равно как и любой другой, должен быть изучен, а проблема разрешена с учетом согласованности всех требований действующего гражданского, налогового и административного законодательства, а не в ущерб какой-либо из названных отраслей права.

Крылов С.