"Понуждение к нарушению обязанности содействовать правосудию" (Лобанова Л., "Российская юстиция", 1998, N 5)

Понуждение к нарушению обязанности содействовать правосудию

Исследования ученых показали, что одной из основных причин нарушения гражданами обязанности содействовать правосудию является воздействие на свидетелей, потерпевших, экспертов и переводчиков со стороны заинтересованных лиц. Не случайно в новом УК РФ предписания об ответственности за некоторые формы подобного воздействия не только сохранены (ст.309 "Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу"), но и подверглись дальнейшему совершенствованию. Изменения сводятся в основном к следующему.

1. Законодатель криминализировал подкуп, а также принуждение переводчика к осуществлению неправильного перевода.

2. Более тщательно дифференцируется ответственность. Предусмотрено в разных частях статьи самостоятельные типовые санкции за подкуп свидетелей, потерпевшего либо эксперта в целях дачи им ложного заключения или ложных показаний, а равно переводчика с целью осуществления им неправильного перевода, с одной стороны, и за принуждение субъектов процесса к перечисленным действиям - с другой. Сконструированы также квалифицированные составы данных преступлений.

Содержащиеся в анализируемой статье составы преступлений имеют в качестве основного объекта общественные отношения, обеспечивающие представление доброкачественной доказательственной информации, а также беспрепятственное представление такой информации.

И для подкупа, и для принуждения характерно воздействие на волю свидетеля, потерпевшего, эксперта или переводчика, совершаемое с определенной целью. Различны лишь способы такого воздействия.

Понятие подкупа в юридической литературе толкуется неоднозначно. Расхождения в основном заключаются в различном решении двух вопросов:

1. Предполагает ли подкуп только фактическое представление какой-либо выгоды или же и обещание представления такой выгоды?

2. Является ли представляемая выгода выгодой имущественного характера или это может быть иная выгода?

Подчеркну, что различие в авторских позициях, на мой взгляд, объяснялось тем, что УК РСФСР 1960 года, употребляя термин "подкуп" в различных статьях, не разъяснял этого понятия. Новый УК РФ, думается, позволяет прийти к единству взглядов, ибо в ряде его статей понятие подкупа связывается с незаконной передачей денег, ценных бумаг, иного имущества или незаконного оказания услуг имущественного характера (см., например, ст.204, 184 УК РФ). Многозначности же терминов в Уголовном кодексе быть не должно. Следовательно, и в ст.309 УК РФ подкуп - это лишь фактическое представление свидетелю, потерпевшему, эксперту, переводчику выгоды имущественного характера.

С момента предоставления материальной выгоды подкуп свидетеля, потерпевшего, эксперта или переводчика следует считать оконченным. Согласия указанных лиц на выполнение просьбы (требования) виновного, тем более фактического ее выполнения для признания преступления оконченным не требуется.

Принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу рассматривается законодателем как более опасный способ воздействия на свидетеля, потерпевшего, эксперта или переводчика, поскольку оно связано с такими формами склонения к даче ложных показаний и т.п. действий, сущностью которых выступает определенного рода угроза, способная ограничить выбор потерпевшим варианта поведения.

Содержание угрозы определено непосредственно в законе. Это: шантаж - угроза оглашения позорящих сведений; угроза убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества.

Новый Уголовный кодекс РФ в отличие от УК РСФСР 1960 года понятие принуждения к даче показаний связывает с угрозой не всякого физического насилия, а лишь с угрозой убийством или причинения вреда здоровью. Надо полагать, что склонение к даче ложных показаний, совершенное путем угрозы ocуществления иных насильственных действий, скажем, насильственным ограничением свободы, остается за пределами данного состава преступления.

В новом УК не используется применительно к составу принуждения к даче показаний термин "истребление имущества". Вместо этого говорится об уничтожении или повреждении имущества. Думается, что такой подход более предпочтителен, порождает меньше вопросов на практике.

В качестве понуждаемых лиц закон называет свидетеля, потерпевшего, эксперта и переводчика.

Полагаю, что следовало бы укрепить также уголовно-правовые гарантии процессуальных прав лица, привлекаемого в качестве обвиняемого. По Уголовному кодексу Российской Федерации обвиняемый защищен от принуждения к даче показаний путем применения угроз или иных незаконных действий со стороны лица, производящего дознание или предварительное следствие, но ему не гарантирована уголовно-правовая защита от понуждения к даче ложных показаний со стороны других лиц, а между тем опасность такого рода действий не является мнимой, особенно по делам о групповых преступлениях.

Представляется, что в данном случае можно говорить о пробеле в уголовном законодательстве. Вряд ли свидетель в этом отношении должен находиться в более выгодном положении, чем центральная фигура уголовного процесса - обвиняемый. Целесообразно было бы указанный пробел ликвидировать, используя опыт тех республик бывшего СССР, уголовные кодексы которых содержали подобную гарантию и для обвиняемых. Например, ст.172 УК Эстонии устанавливала ответственность за применение насилия или угрозы насилия в отношении лица, совершившего преступление, в целях сокрытия других участников преступления или из мести за разоблачение их при наличии достаточных оснований опасаться приведения этой угрозы в исполнение.

Так же, как и в других составах преступления, включающих угрозу в качестве признака состава принуждения к даче ложных показаний, угроза должна быть реальной.

Принуждение к даче ложных показаний является оконченным деянием, когда высказана угроза или совершены иные действия, данную угрозу выражающие.

Подкуп и принуждение к даче ложных показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу являются умышленными преступлениями.

При подкупе свидетеля, потерпевшего, эксперта и переводчика субъект осознает, что незаконно предоставляет указанным лицам выгоду имущественного характера, ему известно их процессуальное положение. Обязательным признаком состава при этом выступает специальная цель - побудить свидетеля, потерпевшего к даче ложных показаний, эксперта - к даче ложного заключения (показания), переводчика - к осуществлению неправильного перевода.

При принуждении к даче ложных показаний, даче ложного заключения, к осуществлению неправильного перевода субъект осознает, что предъявляет к названным в законе лицам требования дать ложное показание, заключение, осуществить неправильный перевод, сопряженные с определенного содержания угрозой, и преследует при этом цель побудить свидетеля, потерпевшего к даче ложных показаний или уклонению от дачи показаний:

эксперта - к даче ложного заключения (показания);

переводчика - к осуществлению неправильного перевода.

В отличие от УК РСФСР 1960 года новый УК к целям анализируемого преступления относит и цель добиться уклонения свидетеля, потерпевшего от дачи показаний. Нельзя вместе с тем не отметить, что уклонение от дачи показаний по новому УК преступлением не является. Понуждение же к нему, совершенное определенным способом, преследуется по ст.309 УК РФ. Вместе с тем УК РФ сохраняет ответственность за отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний, но при этом угрозы, побуждающие свидетеля, потерпевшего отказаться от дачи показаний, квалифицироваться по ст.309 УК РФ не могут. Вряд ли такое положение правильно. Если уж ст.309 УК РФ охватывается принуждение к уклонению от дачи показаний, являющемуся административным проступком, то тем более должна предусматриваться в данной статье и ответственность за понуждение к отказу давать показания, рассматриваемому как преступление.

Часть 3 ст.309 содержит квалифицированный состав преступления, говорит о применении насилия, не опасного для жизни или здоровья указанных лиц. Указание закона на то, что деяние должно быть совершено с применением насилия, означает, что в данном составе преступления насилие есть средство побуждения свидетеля, потерпевшего, эксперта или переводчика к выполнению требования виновного, т.е. средство подкрепления угрозы. Насилие же, явившееся актом мести за отказ выполнить данное требование, не дает основания для квалификации деяния по ч.3 ст.309 УК РФ. Понятие насилия, не опасного для жизни и здоровья в составе преступления, предусмотренного в ч.3 ст.309 УК РФ, по своему содержанию такое же, что и в других составах преступления.

Не совсем четко определены в законе адресаты применяемого насилия. По тексту закона применяется последнее к указанным лицам. Однако кто имеется в виду под указанными лицами: принуждаемый к даче показаний или к уклонению от дачи показаний лица или также и их близкие? Видимо, с учетом того, что применение насилия к близким может быть не менее эффективным средством побуждения к выполнению незаконного требования, чем применение такого насилия к самим принуждаемым лицам, следует прийти к выводу, что в качестве потерпевшего в ч.3 ст.309 УК РФ могут рассматриваться наряду с принуждаемыми лицами и близкие последних. Желательно было бы, однако, чтобы Пленум Верховного Суда РФ дал по этому вопросу соответствующие разъяснения.

В ч.4 ст.309 УК РФ устанавливается ответственность за деяния, предусмотренные в ч.1 или ч.2 этой статьи, если они совершены организованной группой либо с применением насилия, опасного для жизни и здоровья указанных лиц. Представляется, что включение признака "совершение преступления организованной группой" в число квалифицирующих обстоятельств анализируемого преступления осуществлено законодателем без должного учета правил конструирования квалифицированных составов, ибо для данного посягательства оно не является типичным, а закреплять в законе единичные обстоятельства в качестве признака состава даже в случаях, если они существенно влияют на общественную опасность, не имеет смысла (Трайнин А.Н. Состав преступления по советскому уголовному праву. М., 1951. С.88).

Важным представляется определение соотношения состава преступления, предусмотренного ст.309 УК РФ с другими, сходными составами преступления, в частности с подстрекательством к даче заведомо ложных показаний, заведомо ложного заключения эксперта или к заведомо неправильному переводу. Разграничение указанных составов обычно производится по объективной стороне преступления и прежде всего - по приемам воздействия с целью добиться ложных показаний.

Замечу, что законодатель Германии, конструируя состав "Verleitung zur Falschaussage" (§ 160 УК), исходит из необходимости установления ответственности за склонение к ложным показаниям не только тех лиц, кто определяет сознательное поведение дающего показания, но и тех, кто пользуется доверчивостью Aussagepersonen, их добросовестным заблуждением, признавая преступным подобное деяние, независимо от способа его совершения. Полагаю, что такая норма необходима и в УК РФ. Ведь лжесвидетельство - это деяние, которое может быть совершено только определенным субъектом процесса. Применительно к нему не может быть и речи о каком-либо опосредованном исполнении. Но разве не представляют общественной опасности лица, добивающиеся путем обмана и тому подобных действий дачи не соответствующих действительности показаний от других граждан?

Наконец, о принуждении можно говорить в том случае, когда вопрос о соучастии в преступлении вообще исключается - в случае склонения (определенным способом) к уклонению от дачи показаний, ибо по новому УК РФ, как уже было ранее сказано, уклонение от дачи показаний не является преступлением.

Некоторые сложности вызывает определение соотношения составов подкупа эксперта и состава дачи взятки. И.С.Тяжкова по этому поводу пишет: "Поскольку эксперт является должностным лицом, его подкуп может при определенных условиях рассматриваться как дача взятки" (Новое уголовное право России. Учебное пособие. Особенная часть. М.. 1996. С.334). Вопрос же о том, что это за условия, автор оставляет открытым.

Думается, что в рассуждения автора вкралась логическая ошибка, связанная с использованием для вывода неверной посылки. Эксперт, как таковой, как лицо, дающее компетентное заключение, должностным лицом не является, ибо ему не принадлежит ни одна из описанных в примечании к ст.285 УК РФ функций. Его заключение не обязательно для суда. Поэтому подкуп эксперта с целью склонить его к даче ложного заключения как дача взятки квалифицироваться не может.

Лобанова Л.