"Срок содержания подсудимых под стражей ограничен и для суда" (Балакшин В., Российская юстиция, 1996, N 9)

Срок содержания подсудимых под стражей ограничен и для суда

Известно, что в настоящее время в судах имеется около двух тысяч вакансий. Это и есть одна из причин нарушения нормальной работы судов, особенно районного и городского звена. Многие уголовные дела не рассматриваются по нескольку месяцев и даже более года, вследствие чего сотни находящихся под стражей обвиняемых длительное время ожидают своей "очереди". Нарушение судами процессуальных сроков рассмотрения уголовных дел стало уже притчей во языцех.

Чрезвычайно опасно, на мой взгляд, устоявшееся мнение ряда ученых и практических работников, считающих, что для судов уголовно-процессуальный закон не устанавливает определенных сроков содержания арестованных под стражей. Действительно, на первый взгляд ни в одной норме УПК прямо не предусмотрена и обязанность суда первой инстанции продлевать срок содержания обвиняемого либо подсудимого под стражей до назначения дела к слушанию. Ни в одном законодательном акте не предусмотрены право или обязанность вышестоящего суда либо прокурора освободить числящегося за судом арестованного из-под стражи, если уголовное дело в отношении него не рассмотрено в установленные сроки.

Известно, что уголовно-процессуальный закон устанавливает для суда сроки, в течение которых должно быть начато судебное заседание (рассмотрение дела) - ст.ст.223.1, 239 УПК, а не сроки содержания лиц под стражей. Но так ли это?

С целью получения ответа на вопрос обратимся к ст.223.1 УПК. Согласно ее второй части, вопрос о назначении судебного заседания должен быть разрешен не позднее 14 суток с момента поступления дела в суд, если обвиняемый содержится под стражей, и в течение месяца - по остальным делам. Из приведенной нормы со всей очевидностью явствует, что срок содержания обвиняемого под стражей судом с момента поступления дела до назначения судебного заседания - не более 14 суток. Значит, срок содержания судом обвиняемого под стражей все-таки установлен, и, стало быть, его превышение является нарушением указанной нормы УПК со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Аналогичным образом должны быть расценены и сроки, установленные для изготовления протокола судебного заседания (ч.3 ст.264 УПК), вручения копии приговора осужденному (ст.320 УПК), обжалования и опротестования приговоров (ст.328 УПК), направления дела с поступившими жалобами и протестами в кассационную инстанцию (ч.2 ст.330 УПК), а также рассмотрения уголовного дела в кассационной инстанции (ст.333 УПК).

Именно так расценила Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ нарушение процессуальных сроков судом, рассмотревшим уголовное дело в отношении Кирилова.

Обращая частным определением внимание суда на допущенные нарушения УПК, Судебная коллегия указала: "Данное дело было направлено прокурором в суд 8 октября 1993 г. Кирилов содержался под стражей, а постановление о назначении судебного заседания в нарушение требований ст.223.1 УПК РСФСР вынесено судьей К. лишь 11 ноября 1993 г. Рассмотрение дела было назначено вопреки требованиям ст.239 УПК РСФСР на 30 ноября 1993 г. 1 декабря 1993 г. при назначении по делу экспертизы суд в нарушение требований ст.257 УПК РСФСР приостановил производство по делу. Дело для проведения экспертизы было направлено судом лишь 21 декабря 1993 г., экспертиза состоялась 17 января 1994 г., сопроводительная к акту экспертизы со штампом суда о времени поступления в суд в деле отсутствует. Дело было продолжено слушанием 12 апреля 1994 г., и 14 апреля 1994 г. был вынесен приговор. Копия приговора в нарушение требований ст.320 УПК РСФСР вручена осужденному 4 мая 1994 г. С кассационными жалобами вопреки требованиям ч.2 ст.330 УПК РСФСР дело поступило в Верховный Суд 5 августа 1994 г." (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. N 10. С. 6).

Можно, конечно, еще и еще раз ссылаться на то, что перечисленные нормы формально устанавливают не сроки содержания обвиняемых, подсудимых и осужденных под стражей, а сроки рассмотрения и направления дел. Причем и тех, по которым арестованных нет. А поэтому отождествлять их нет оснований. Но бесспорно и другое: за установленными УПК сроками рассмотрения и движения уголовного дела как в стадии предварительного расследования, так и в судебных стадиях скрывается глубокий смысл, преследуются гуманные и вполне определенные цели. Определяя жесткие временные границы расследования и рассмотрения уголовных дел в судах, законодатель, на мой взгляд, исходил как из задач, сформулированных в ст.2 УПК, так и из желания сократить до минимума время пребывания обвиняемого, подсудимого в положении "подозреваемого". Ибо, если исходить из принципа презумпции невиновности, обвиняемый и подсудимый по существу являются подозреваемым, в отношении которого вынесены соответствующие постановления. Виновными данных субъектов уголовно-процессуальной деятельности может признать только суд (ст.49 Конституции РФ, ст.13 УПК), а считать осужденного лицом, совершившим указанное в приговоре преступление, можно лишь после вступления обвинительного приговора в законную силу. Поэтому пребывание под стражей гражданина до вынесения приговора и вступления его в законную силу сверх установленных в законе сроков - существенное ограничение гарантированных ему Конституцией, а также уголовно-процессуальным законом прав и свобод. (Речь, конечно, не идет о лицах, скрывающихся от следствия и суда, или иным образом уклоняющихся от рассмотрения в отношении них уголовных дел, а лишь о тех, в отношении которых дела длительное время не рассматриваются.)

Очевидно, что механизм движения уголовного дела, особенно в суде, далеко не прост. Многое зависит от сложности и объема конкретного уголовного дела, числа проходящих по делу лиц, потерпевших, свидетелей, их места жительства и других обстоятельств. Поэтому полагаю, что подход к установлению и соблюдению судом названных ранее сроков должен быть определенным образом дифференцирован на законодательном уровне. При этом базовым для всех других целесообразно предусмотреть срок назначения судебного заседания. Одновременно применительно к лицам, находящимся под стражей, необходимо установить основания и процессуальный порядок продления сроков. Это позволит не ставить судей в положение потенциальных нарушителей законов, одновременно повысив их ответственность за соблюдение указанных сроков. В конечном же счете предложенные меры должны способствовать исключению или, по меньшей мере, сведению к минимуму числа случаев нарушения прав и свобод граждан, привлеченных к уголовной ответственности.

С рассматриваемым вопросом в определенной мере связан и другой: о правовых последствиях возбуждения уголовных дел для тех лиц, в отношении которых мерой пресечения не избиралось заключение под стражу. Эти последствия не могут, как правило, быть хуже, чем для тех, кто был арестован на стадии предварительного расследования.

Одной из первоочередных мер здесь могло бы стать изменение УПК: время нахождении обвиняемого "под мерой пресечения" (подпиской о невыезде, наблюдением и т.п.) должно включаться (полностью или частично) в "испытательный срок" при условном осуждении или в срок, на который назначается отсрочка исполнения приговора. Безусловно, при условии, что в данный период обвиняемый не совершил новых правонарушений и не уклонялся от явки в следственные органы и суд. Это явится определенным стимулом для обвиняемых и поможет избежать задержек в процессе следствия и судебного разбирательства.

Балакшин В.