"Бизнесмена от чиновника защитит УК" (П.С.Яни, "Законодательство", 1999, N 1)

Бизнесмена от чиновника защитит УК

Новый Уголовный кодекс (УК РФ 1996 г.) содержит множество норм, неизвестных законодательству последних десятилетий советского периода. Существенные изменения претерпели те главы, где собраны статьи, защищающие от преступных посягательств экономические отношения. Так, в гл. 22 "Преступления в сфере экономической деятельности" содержится свыше трех десятков статей это существенно больше, чем в любой другой главе УК РФ. Кроме того, в других разделах также имеются статьи, в той или иной мере защищающие экономические отношения.

Тем не менее, с сожалением приходится констатировать, что коммерсанты и банкиры не осведомлены, с одной стороны, о тех уголовно-правовых нормах, которые ограничивают их предпринимательскую активность, а с другой - о том, какие из их прав, если они нарушены, могут быть защищены уголовным законодательством. Получается, что эффективность действия Кодекса (а оно не обязательно связано с применением конкретных статей УК РФ) значительно снижается, кроме того, страдают российские граждане, фактически удаляющие себя с правового поля - той территории, где действуют достаточно справедливые правила.

Преступление и наказание

Рассмотрим новую для российского уголовного законодательства ст. 169 УК РФ "Воспрепятствование законной предпринимательской деятельности". Данная статья открывает главу об экономических преступлениях и предусматривает ответственность "за неправомерный отказ в регистрации индивидуального предпринимателя или коммерческой организации либо уклонение от их регистрации, неправомерный отказ в выдаче специального разрешения (лицензии) на осуществление определенной деятельности либо уклонение от его выдачи, ограничение прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или коммерческой организации в зависимости от организационно-правовой формы или формы собственности, а равно ограничение самостоятельности либо иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или коммерческой организации, если эти деяния совершены должностным лицом с использованием своего служебного положения" (ч. 1 ст. 169 УК РФ). Наказание за все перечисленное не связано с лишением свободы, самой суровой карой является штраф - до 500 минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода до пяти месяцев, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью - на срок до трех лет, обязательные работы на срок до 180 часов.

Однако если описанные деяния совершены в нарушение вступившего в законную силу судебного акта, а равно причинили крупный ущерб (ч. 2 той же статьи УК РФ), то наказание может достигать уже двух лет лишения свободы, хотя предусматриваются и иные, менее строгие виды наказания, например, лишение права занимать определенные должности на срок до пяти лет и др.

Индивидуальный предприниматель Гуськин1 потребовал привлечь к уголовной ответственности сотрудников областного управления Министерства здравоохранения и медицинской промышленности за незаконный, как ему представлялось, отказ в выдаче разрешения на хранение и оптовую реализацию лекарственных средств.

Гражданин Самохвостов обратился в прокуратуру с просьбой о возбуждении уголовного дела в отношении начальника отдела администрации Фирсовского района, немотивированно отказавшего ему сначала в регистрации в качестве предпринимателя, а затем - в разрешении на учреждение коммерческой организации.

Согласно ст. 108 УПК РСФСР "дело может быть возбуждено только в тех случаях, когда имеются достаточные данные, указывающие на признаки преступления". Руководствуясь этим положением, правоохранительные органы после получения информации о преступлении сначала должны провести доследственную проверку.

Получив заявления Гуськина и Самохвостова, сотрудник прокуратуры скорее всего окажется в затруднительном положении, поскольку ст. 169 УК РФ новая и еще не имеет практики применения. Прежде всего, следует уяснить содержание уголовно-правового запрета, изложенного в указанной статье, уточнить содержание специальных юридических терминов, использованных законодателем для конструирования уголовно-правовой нормы.

Чтобы помочь правоприменителю (судье, прокурору, следователю) разобраться в конкретном положении закона, ученые дают каждой статье так называемое доктринальное (научное) толкование, а проще говоря, комментируют Уголовный кодекс. Уже издано около десяти подобных работ, причем нередко они содержат различную интерпретацию тех или иных спорных положений Кодекса. Поэтому правоприменители, как правило, руководствуются одновременно несколькими комментариями и с их помощью устанавливают содержание неясных им терминов и понятий.

Попробуем вместе с прокурором, впервые столкнувшимся с необходимостью решить вопрос о возбуждении уголовного дела по ст. 169 УК РФ, разобраться в том, что именно понимается под специальными юридическими терминами, из которых "сложена" данная статья.

Что такое предпринимательство

Прежде всего, обратим внимание на то, что содержание используемых в ст.169 УК РФ терминов "индивидуальный предприниматель" и "коммерческая организация" раскрывается в Гражданском кодексе РФ. Так, в ст. 23 ГК РФ говорится о том, что гражданин вправе заниматься предпринимательской деятельностью без образования юридического лица с момента государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя, а ст. 53 ГК РФ, в частности, устанавливает, что юридическими лицами могут быть организации, преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (коммерческие организации).

Важно иметь в виду, что под предпринимательской ГК РФ понимает самостоятельную, осуществляемую физическими и юридическими лицами на свой риск деятельность, направленную на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг, лишь при условии обязательной регистрации указанных лиц в этом качестве в установленном законом порядке (ст. 2 ГК РФ). Выделенное нами требование особенно важно с точки зрения применения ст. 169 УК РФ, о чем мы поговорим далее.

Именно ГК РФ устанавливает для предпринимателей ряд правил, необходимость соблюдения которых "подкрепляется" Уголовным кодексом. Так, для предпринимательской деятельности организаций и граждан вводятся некоторые ограничения: в соответствии со ст. 23 и 49 ГК РФ отдельными видами деятельности, перечень которых определяется законом, указанные лица могут заниматься только на основании специального разрешения (лицензии).

Следовательно, воспрепятствование законной предпринимательской деятельности посягает на весьма важную сферу общественных отношений, связанных со свободным предпринимательством, право на которое предоставлено гражданам Конституцией (ст. 34).

Понятно, однако, что все перечисленные положения являются лишь базой для решения сложного вопроса: возбуждать ли уголовное преследование против названных в заявлениях чиновников?

Уже после прочтения названия ст. 169 УК РФ, которую прокурор собирался применять, у него возникли некоторые сомнения. Поскольку Самохвостов еще не приступал к предпринимательской деятельности, которая может осуществляться лишь с момента регистрации (ст.2 ГК РФ), то правомерно ли называть противодействие ему со стороны чиновников воспрепятствованием именно предпринимательской деятельности? А если нельзя, то по заявлению Самохвостова следует отказать в возбуждении дела.

Однако комментарий к УК РФ обращает внимание правоприменителя на то, что преступные способы воспрепятствования перечислены в самом тексте ст. 169 УК РФ. Там указано, в частности, на такие формы уголовно-противоправного поведения, как неправомерный отказ в регистрации законной предпринимательской деятельности и уклонение от ее регистрации. Получается, что содержание статьи не ограничивается указанными в ее названии рамками, поэтому действия чиновников, на которых жаловался Самохвостов, все-таки следует оценить с позиции ст.169 УК РФ.

Отказ правомерный и незаконный

Теперь необходимо установить, что понимается под правомерным отказом в регистрации индивидуального предпринимателя и коммерческой организации либо в выдаче специального разрешения.

С этой целью обратимся к сборнику "Преступления в сфере экономики" (М., 1997), где для каждой статьи об экономических преступлениях приведен перечень нормативных актов, требующихся для ее - статьи Уголовного кодекса - применения. К числу документов, обобщенно и конкретно определяющих процедуры регистрации, выдачи разрешений, включая и отказ в удовлетворении соответствующих просьб, относятся, в частности, следующие:

Гражданский кодекс РФ;

Закон РСФСР от 4 июля 1991 г. N 1545-1 "Об иностранных инвестициях в РСФСР" (с изм. и доп. от 19 июня 1995 г., 16 ноября 1997 г.);

Федеральные законы РФ "О банках и банковской деятельности" (в редакции от 3 февраля 1996 г. N 17-ФЗ с послед. изм. и доп.) и "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" (в редакции от 26 апреля 1995 г. N 65-ФЗ с послед. изм. и доп.); "О лицензировании отдельных видов деятельности" от 25 сентября 1998 г. N 158-ФЗ;

Указ Президента РФ от 8 июля 1994 г. N 1482 "Об упорядочении государственной регистрации предприятий и предпринимателей на территории Российской Федерации";

постановления Правительства РФ "О лицензировании отдельных видов деятельности" (от 24 декабря 1994 г. N 1418) и "О полномочиях органов исполнительной власти краев, областей, автономных образований, городов федерального значения по лицензированию отдельных видов деятельности" (от 27 мая 1993 г. N 492),

а также иные документы Правительства РФ и отдельных ведомств.

Как следовало из обращения в прокуратуру индивидуального предпринимателя Гуськина, при рассмотрении его просьбы о выдаче лицензии был нарушен срок работы с заявлением, после чего ему вообще было отказано в ее выдаче. Причем чиновник сослался на ненужность, по его мнению, в их регионе того вида деятельности, которым собирался заниматься предприниматель, кроме того, избранный им род занятий требовал специального разрешения.

Действия должностных лиц, уполномоченных выдавать лицензии, явно противоречили законодательству, в частности, упомянутому Федеральному закону "О лицензировании отдельных видов деятельности". Согласно ст. 10 данного акта, лицензирующий орган принимает решение о выдаче или об отказе в выдаче лицензии в срок, не превышающий тридцати дней со дня получения заявления соискателя лицензии со всеми необходимыми документами (которые перечислены в п. 1 той же статьи). Учитывая, что Гуськин проходил процедуру получения лицензии еще до принятия названного закона, прокурор отметил и очевидное несоответствие поведения чиновников Порядку ведения лицензионной деятельности, предусмотренному постановлением Правительства РФ N 1418. Согласно п. 3 данного документа, решение о выдаче или об отказе в выдаче лицензии должно было приниматься в течение 30 дней со дня получения заявления со всеми необходимыми документами. Лишь в случае необходимости проведения дополнительной, в том числе независимой экспертизы решение принималось в 15-дневный срок после получения экспертного заключения, но не позднее 60 дней со дня подачи заявления с необходимыми документами. И только в отдельных случаях, в зависимости от сложности и объема подлежащих экспертизе материалов, руководителем органа, уполномоченного вести лицензионную деятельность, срок принятия решения о выдаче или об отказе в выдаче лицензии мог быть дополнительно продлен до 30 дней.

Из истребованных прокурором материалов лицензионного органа следовало, что проверка заявления Гуськина шла более 30 дней несмотря на то, что никаких дополнительных экспертиз не назначалось и срок проверки каким-либо аргументированным решением руководителя продлен не был.

Еще более очевидными были нарушения, касающиеся мотивации отказа. В соответствии с ст. 10 Федерального закона "О лицензировании отдельных видов деятельности" уведомление об отказе в выдаче лицензии представляется заявителю в письменном виде в трехдневный срок после принятия соответствующего решения с указанием причин отказа. Однако вопреки этому требованию о причинах отказа в приложенном к материалам ответе ничего не говорилось.

Кроме того, прокурор принял во внимание, что в п. 4 ст. 10 названного Федерального закона определены основания для отказа в выдаче лицензии. Этими основаниями являются либо наличие в документах, представленных заявителем, недостоверной или искаженной информации, либо несоответствие соискателя лицензии лицензионным требованиям и условиям.

Однако из поступивших в прокуратуру материалов таких выводов сделать было нельзя.

Аналогичной была ситуация с Самохвостовым законных оснований для отказа в регистрации в качестве предпринимателя не имелось, а гражданину было заявлено, что хотя документы у него оформлены правильно, но возникают сомнения, касающиеся личности самого обратившегося (когда-то, еще будучи несовершеннолетним, тот был осужден за кражу), поэтому такие предприниматели региону не нужны.

Подобные действия противоречат ст. 51 ГК РФ, в которой говорится, что в государственной регистрации юридического лица может быть отказано из-за нарушения установленного законом порядка образования юридического лица или несоответствия его учредительных документов закону, а отказ в регистрации по мотивам нецелесообразности создания юридического лица не допускается.

Отказ и уклонение

Поскольку Уголовный кодекс указывает в числе различных уголовно наказуемых форм воспрепятствования предпринимательской деятельности и отказ в удовлетворении определенных законных интересов физических и юридических лиц, и на уклонение от их удовлетворения, то тем самым перед правоприменителем поставлена задача разграничить эти незаконные деяния (как действия, так и бездействие).

Прокурор решил, что отказ в удовлетворении должен состоять в информировании обратившегося с просьбой лица о соответствующем решении. То есть с доведением до заявителя сведений о принятом решении связан в данном случае момент окончания преступления. Неправомерным следует считать отказ в регистрации или выдаче лицензии при заведомом несоблюдении уполномоченным должностным лицом положений названных ранее нормативных актов, касающихся оснований для отказа в регистрации либо выдаче специального разрешения.

Уклонение же в отличие от отказа может выражаться в умышленном затягивании установленных сроков регистрации либо выдачи специального разрешения. Если рассматривать уклонение не только как определенное поведение, но и как результат этого поведения, то для соответствующей оценки действий (бездействия) уполномоченного должностного лица следует установить их направленность не только на нарушение установленного нормативным актом срока принятия решения по заявлению, но и на создание неустранимых препятствий для выдачи требуемого документа.

Преступление в этом случае считается совершенным (оконченным) в момент осуществления конкретных действий либо окончания срока, в течение которого действия должны были быть совершены (при условии, что совершению действий объективно ничто не препятствовало).

В известном смысле уклонение может быть поглощено отказом. Например, в действиях должностных лиц лицензионного органа, рассматривавших заявление Самохвостова, сначала ясно прослеживалось желание затянуть рассмотрение вопроса. Так, они требовали справки от организации, где Самохвостов собирался проводить свою деятельность, а также нотариально заверенные документы. Однако согласно Положению о порядке государственной регистрации субъектов предпринимательской деятельности, утвержденному упомянутым Указом Президента РФ от 8 июля 1994 г. N 1482, для государственной регистрации предприниматель должен представить только заявление, составленное по установленной форме, и документ об уплате регистрационного сбора. Государственная регистрация предпринимателей осуществляется регистрирующим органом в день представления документов либо в 3-дневный срок с момента получения документов по почте. В тот же срок заявителю выдается (высылается по почте) бессрочное свидетельство о регистрации в качестве предпринимателя. Требование же иных документов или совершения иных действий при регистрации предпринимателя не допускается.

Устный отказ - тоже отказ

Известную сложность при проверке жалоб граждан представляет то, что в нормативных актах, определяющих порядок отказа в регистрации либо выдаче специального разрешения, речь идет лишь о письменном отказе. А в рассматриваемых прокурором случаях не предусмотренные законом основания решений чиновников не были зафиксированы письменно, отказы в регистрации и выдачи лицензии были устными.

Решить эту задачу вновь помог комментарий к УК РФ, где разъяснялось, что и устный отказ должностного лица, не желающего, например, регистрировать организацию и не выдающего при этом соответствующую справку обращающейся стороне, влечет те же негативные последствия для правоохраняемых интересов лица, что и отказ письменный, так сказать, формальный. Следовательно, неправомерным, уголовно наказуемым может быть и отказ в устной форме.

Прокурор также учел, что отказ должен быть окончательным, а потому нельзя рассматривать в качестве преступных действия чиновников, состоящие в первоначальном отказе Гуськину в приеме документов для регистрации на том основании, что в учреждении заканчивался рабочий день.

Отвечает только должностное лицо

Уточнив, какие действия уголовный закон называет преступными, прокурор, согласно применяемой юристами методике, обратился к вопросу о том, кто может быть привлечен к уголовной ответственности по ст.169 УК РФ, т.е. кто может стать субъектом преступления.

Важность этого вопроса трудно переоценить, поскольку обвинить и осудить по данной статье можно далеко не любого человека. Это существенно отличает данную статью от большинства других статей Уголовного кодекса.

Дело в том, что в уголовном праве существуют, как их определили юристы, общий и специальный субъекты преступления. Общим называется лицо, которое может отвечать за преступление по достижении определенного возраста без всяких ограничений. Например, субъект кражи - общий. Это значит, что всякий, кто ее совершит, понесет наказание. Однако в ст. 169 УК РФ речь идет не об общем, а о специальном субъекте данного преступления - должностном лице, действующем с использованием своего служебного положения. Поэтому обычный гражданин не может быть обвинен в преступном воспрепятствовании предпринимательству.

Понятие должностного лица не может толковаться произвольно, как ошибочно полагают многие. В обыденном понимании к данной категории относят руководителей банков, торговых фирм, нефтяных компаний, магазинов и т.д. Но в юридическом смысле все перечисленные лица не являются должностными.

Содержание термина "должностное лицо" рассматривалось нами в одной из предыдущих статей2. Поэтому укажем лишь, что к категории чиновников, которые могут в принципе совершить преступление, предусмотрено ст. 169 УК РФ, относятся не все перечисленные в примечании к ст.285 УК РФ лица, а лишь те, которые осуществляют организационно-распорядительные полномочия, заключающиеся, в частности, в рассмотрении соответствующих заявлений и прилагаемых к ним документов и выдаче предусмотренных нормативными актами свидетельств о регистрации и разрешений на осуществление определенной деятельности. Правда, некоторые ученые относят необоснованно, на мой взгляд, - таких чиновников к категории должностных лиц по признаку "представителя власти", власти исполнительной, но в любом случае все эти чиновники должностные лица.

Как упоминалось, для уголовной ответственности за воспрепятствование законной предпринимательской деятельности необходимо, чтобы действия должностное лицо совершало с использованием своего служебного положения.

Прокурор, рассматривающий жалобы Гуськина и Самохвостова, заключил, что, нарушая права граждан, должностное лицо уже выходит за рамки своих полномочий. Не значит ли это, что оно в этом случае не действует "с использованием своего служебного положения" и потому уже не может нести ответственность согласно ст. 169 УК РФ?

Сошлемся на разъяснения, данные высшим судебным органом - Пленумом Верховного Суда, который в постановлении от 30 марта 1990 г. N 4 указал: в тех случаях, когда должностное лицо превышает свои полномочия, оно все равно действует с использованием своих особых служебных возможностей. Только в этом случае чиновник совершает действия, явно выходящие за пределы его служебной компетенции. Такие действия могут относиться к полномочиям другого должностного лица либо могут быть совершены самим должностным лицом только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте, а, возможно, их вообще никто и ни при каких обстоятельствах не вправе осуществить. Но в любом случае считается, что признак использования своего служебного положения налицо.

Воспрепятствование может быть только умышленным

Итак, прокурор определил, какие действия либо какого рода бездействие со стороны уполномоченных чиновников необходимо установить, чтобы положительно решить вопрос о возбуждении уголовного дела. Однако может создаться неправильное представление о том, что для привлечения к уголовной ответственности достаточно лишь доказать, что должностное лицо допустило нарушение. К сожалению, так считают многие граждане, не знакомые с основными принципами уголовного законодательства.

Директор ЗАО "Лески" Сотников обратился в прокуратуру, требуя наказать начальника отдела администрации Чуповского района Сергеева, отказавшего Сотникову в выдаче разрешения на торговлю в г. Мишанске товарами народного промысла.

Сотрудник прокуратуры, к которому поступило заявление Сотникова, установил, что формальных оснований для отказа не было. В данном случае Сергеев неправильно истолковал распоряжение главы администрации района, в котором содержался запрет на торговлю в городе эротической периодикой. Сотников же собирался продавать деревянные фигуры обнаженных людей, которые печатными изданиями, естественно, не являются. Таким образом, Сергеев принял ошибочное решение, что исключало возможность привлечения его к уголовной ответственности. В возбуждении уголовного дела по заявлению Сотникова было отказано.

Причиной такого решения явилось то, что, согласно требованиям закона, лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Под виной же, говоря максимально обобщенно, понимается психическое отношение лица к своему деянию.

В прежние времена, и не только в нашей стране, суд нередко наказывал человека за причиненный его действиями ущерб несмотря на то, что поступок свой он совершил в юридическом смысле невиновно. Поскольку в этом случае учитывались лишь внешние, объективные обстоятельства содеянного, такой подход получил название объективного вменения. Современным российским уголовным правом он категорически запрещен3.

Итак, для предъявления обвинения и осуждения по ст. 169 УК деяние должностным лицом должно быть совершено виновно. Применительно к Сергееву это означает, что он должен был однозначно понимать несоответствие своих решений действительному смыслу запрета администрации поскольку, согласно положениям Уголовного кодекса, деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением только в том случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Сказанное означает, что для привлечения к ответственности по ст.169 УК РФ чиновников, "обидевших" граждан без заведомого допущения незаконного ограничения их прав, надо, чтобы в указанной статье имелось прямое указание на преступность не только умышленных, но и неосторожных действий (бездействия). Но в ст. 169 УК РФ упоминания о неосторожных действиях нет. И поэтому, хотя объективно нарушения прав граждан могут быть налицо, это еще не позволяет однозначно утверждать, что совершено преступление.

Таким образом, содеянное чиновником, привлекаемым к уголовной ответственности, не может быть неумышленным, неосторожным.

Есть и еще одно условие, касающееся умысла. По мнению многих ученых, не всякий умысел подходит для признания действий (бездействия) чиновника преступными.

Желание или допущение?

Глава администрации г. Архиповска Климов издал распоряжение, согласно которому сельские жители должны получать разрешения на продажу выращенных ими овощей и фруктов на территории города. За выдачу разрешений был установлен сбор.

Прокурор указал Климову на противоречие его решения утвержденному постановлением Правительства РФ от 27 мая 1993 г. N 492 Перечню видов деятельности, лицензируемой на территориях краев, областей, автономных образований, городов федерального значения. Согласно п. 10 названного документа, лицензированию местными властями подлежит розничная торговля, торговля выносная в павильонах, киосках, на лотках и в других временных сооружениях, в том числе индивидуальная, кроме продажи сельскохозяйственной продукции.

Однако Климов свое распоряжение не отменил, обосновав его необходимостью пополнения местного бюджета. Прокурор же в возбуждении уголовного дела в отношении Климова по ст. 169 УК РФ отказал, сославшись на то, что у главы администрации не было противозаконной цели ущемить права предпринимателей. Прав ли прокурор?

Прокурор разделяет мнение тех ученых, которые, комментируя в новейшей литературе для следователей и судей обсуждаемую статью Уголовного кодекса, пишут, что для привлечения к уголовной ответственности должностное лицо должно нарушить права граждан только с прямым умыслом. Главная его особенность состоит в том, что посягатель желает ущемить права граждан, и именно это является его главной целью.

А при умысле косвенном (это вторая форма умысла) должностное лицо не желает, но сознательно допускает наступление преступных последствий в виде нарушения прав граждан либо относится к этим последствиям безразлично. Как видим, законодатель желание противопоставляет допущению результатов (что с точки зрения психологии, по мнению автора, не безупречно).

Значит, если чиновник вдруг заявит следователю или прокурору, что шел на нарушение "предпринимательских прав" гражданина осознанно, но делал это по каким-либо мотивам, свидетельствующим об отсутствии у него цели именно незаконно ограничить указанные права, то следователь, ссылаясь на приведенную позицию комментирующего Кодекс ученого, не сможет защитить с помощью уголовного закона права гражданина.

Конечно же, с этим нельзя смириться. А потому в подобной ситуации гражданину при обращении в прокуратуру следует настаивать на том, что обсуждаемое преступление может совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом, например в случае, когда цель воспрепятствования законной предпринимательской деятельности является для должностного лица не главной (и потому не желаемой), а, так сказать, сопутствующей, безразличной.

Можно принять к сведению и опыт прокурора, рассматривавшего заявления Гуськина и Самохвостова. Хотя чиновники, как и следовало ожидать, полностью отвергали заведомость нарушения ими прав обратившихся в прокуратуру граждан, прокурор использовал возможность собственной, независимой оценки ситуации, которую предоставляет ему закон. По описанным внешним обстоятельствам, а также учитывая, что чиновники, необоснованно отказавшие в регистрации и выдаче лицензии, имели достаточный опыт работы и хорошо изучили требования нормативных актов, он сделал вывод именно об умышленности допущенных нарушений, и в результате уголовные дела по заявлениям Гуськина и Самохвостова все-таки возбудил.

Другие формы преступного противодействия бизнесу

Помимо описанных достаточно конкретных способов преступного воспрепятствования законной предпринимательской деятельности в ст. 169 УК РФ перечислены и менее определенные формы противодействия бизнесу: "ограничение прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или коммерческой организации в зависимости от организационно-правовой формы или формы собственности, а равно ограничение самостоятельности либо иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или коммерческой организации". Указанная формулировка предусматривает настолько широкий круг возможных правонарушений в самых разнообразных формах, насколько широк перечень прав, предоставленных законодательством лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность, и областей, где эти права могут быть реализованы.

Говоря о конкретных возможных нарушениях, авторитетные комментаторы Уголовного кодекса в их числе называют незаконное проведение собраний акционеров, незаконное изъятие документов и материальных средств (если это не является признаком иного состава преступления, например, злоупотребления должностным лицом своими полномочиями), недопущение эксплуатации помещений и земельных участков и т.д.4.

Из-за определенных недочетов так называемой юридической техники (т.е. приемов, используемых при написании законов) на практике были попытки ограничить действие ст. 169 УК РФ путем особого толкования следующей формулировки: "ограничение прав и законных интересов в зависимости от организационно-правовой формы или формы собственности".

Заместитель главы администрации г. Пескова Юсин запретил всем организациям сдавать помещения в аренду торговым фирмам, возглавляемым не прописанными в Пескове гражданами. При этом он руководствовался, как говорили в прежние времена, ложно понятыми интересами службы.

Прокурор города отказал в возбуждении уголовного дела по коллективному заявлению многих пострадавших от действий Юсина лиц, сославшись на приведенную цитату, согласно которой, по мнению прокурора, преступны только такие действия, которые совершаются должностным лицом именно по мотиву ненависти к негосударственной (либо - в других случаях - государственной или муниципальной) форме собственности.

Подобное решение было неправильным. Указанный оборот вовсе не свидетельствует о том, что побуждением для совершения незаконных действий у должностного лица обязательно должно быть желание причинить вред правам и законным интересам лица именно потому, что организация относится к той, а не иной организационно-правовой форме или форме собственности.

Напротив, законодатель старался воплотить как раз идею безразличности мотивации незаконных действий чиновника для привлечения его к уголовной ответственности, сделав это, правда, несколько неуклюже.

За что наказание строже

Обстоятельства, отягчающие ответственность правонарушителя, называются в уголовном праве квалифицирующими. Так, более строгое наказание за воспрепятствование законной предпринимательской деятельности наступает в тех случаях, когда это деяние совершилось в нарушение вступившего в законную силу судебного акта либо причинило крупный ущерб. Об этом говорится в ч. 2 ст. 169 УК РФ. Указанные обстоятельства альтернативны друг другу, т.е. для применения ч. 2 названной статьи достаточно, чтобы было установлено наличие хотя бы одного из них.

Рассматривая такой квалифицирующий признак, как совершение описанных в ч. 1 ст. 169 УК РФ деяний в нарушение вступившего в законную силу судебного акта, следует отметить, что бытует заблуждение, согласно которому привлечь к ответственности в такой ситуации можно лишь за действия, совершенные повторно.

На самом деле, если должностное лицо, ознакомленное со вступившим в законную силу судебным актом (которым удовлетворено требование о признании незаконными действий либо решений, ущемляющих права и законные интересы граждан или коммерческих организаций), совершило деяние, о котором говорится в ч. 1 ст.169, впервые (например, предыдущее аналогичное нарушение совершил предшественник данного чиновника), это не будет основанием для отказа в привлечении его к уголовной ответственности по ч.2 комментируемой статьи.

Очень интересен вопрос о том, должен ли упомянутый судебный акт касаться только гражданина или организации, чьи права ущемляет должностное лицо, либо речь в законе идет о судебном акте, устанавливающем недопустимость нарушения конкретного права в принципе.

Начальник налоговой инспекции г. Семихолмска Басков на основании ст. 7 Закона РСФСР от 21 марта 1991 г. "О государственной налоговой службе РСФСР" оштрафовал ЗАО "Фрегат" за неотражение в учете объектов налогообложения. Указанное решение было обжаловано в суд, который вынес определение в пользу истца - ЗАО "Фрегат". Вышестоящие суды решение оставили в силе.

Басков был проинформирован о судебном акте и, таким образом, безусловно, понимал, что наложение штрафа на коммерческую организацию в подобном случае не соответствует, по мнению суда, закону.

Тем не менее, через месяц он вновь принял аналогичное решение, на этот раз в отношении ОАО "Лола". Прокурор усмотрел в действиях Баскова состав преступления, предусмотренный ч. 2 ст. 169 УК РФ, несмотря на то, что судебный акт касался не восстановления прав пострадавшей во втором случае фирмы "Лола".

Понятие "крупный ущерб" в Уголовном кодексе точно не определено в отличие, например, от понятия "крупный размер хищения". Такие неопределенные признаки состава преступления получили в уголовном праве название оценочных. Наличие в ст. 169 УК РФ данного признака означает, что в каждом конкретном случае решение о признании ущерба крупным будет приниматься в зависимости от обстоятельств дела.

Некоторые юристы обоснованно считают, что относить к крупному ущербу, причиненному воспрепятствованием законной предпринимательской деятельности, следует не только реальный материальный ущерб, но и упущенную выгоду (см. ст. 15 ГК РФ), исчисляемую с учетом приводимых пострадавшим гражданином либо организацией расчетов.

Чтобы попытаться хоть как-то объективизировать данный элемент преступления, следователи и судьи учитывают при решении вопроса о признании ущерба крупным материальное положение гражданина или финансовое состояние организации.

П.С.Яни

Доктор юрид. наук, профессор кафедры

Института Генеральной прокуратуры РФ

------------------------------------------------------------------------

1 Все фамилии, а также названия организаций и описанные ситуации вымышлены; совпадения могут быть только случайными.

2 Яни П.С. Взятка и бизнес. Законодательство. 1998. N 6.

3 Подробнее об этом, а также о понятии вины см. статью автора "Невозвращение из-за границы иностранной валюты" в ближайших номерах журнала.

4 См., напр.: Комментарий к УК РФ / Под ред. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. М., 1996.