"Практика применения нового законодательства о банкротстве" (В.И.Сергеев, "Законодательство", 1999, N 1)

Практика применения нового законодательства о банкротстве

Агрофирму "Красный путь" из Домодедовского района, некогда считавшуюся одним из передовых сельскохозяйственных предприятий Московской области, как и многих, не обошла стороной волна взаимных неплатежей, экономических потрясений и других бед. Одни задолжали фирме. Другим задолжала фирма, и в том числе госбюджету. Сумма долга была сравнительно небольшая 215 млн руб. в федеральный бюджет и 42,3 млн руб. в областной, а всего, с учетом недоплаты во внебюджетные фонды, около 0,5 млрд руб. в старом масштабе цен.

Территориальное агентство Федеральной службы России по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению (ФСДН) (далее Агентство) Московской области в установленном порядке подало в арбитражный суд заявление о признании предприятия банкротом.

Однако суд, используя нормы действовавшего в то время, а ныне утратившего силу Закона РФ от 19 ноября 1992 г. N 3929-1 "О несостоятельности (банкротстве) предприятий", решил, что, хотя должник имеет задолженность, составляющую более 500 минимальных размеров оплаты труда, и его кредиторская задолженность превышает дебиторскую, предприятие все же способно самостоятельно погасить имеющуюся задолженность перед кредиторами.

В ходе судебного процесса (интересы предприятия в суде отстаивал автор данной статьи) были очень тщательно исследованы многочисленные финансовые документы, данные о незавершенном строительстве, оценены внеоборотные и оборотные активы, проанализирована структура баланса, выведены соответствующие коэффициенты и т.д. Глубокий экономико-правовой анализ состояния фирмы позволил суду сделать объективный и обоснованный вывод об отсутствии оснований для признания ее банкротом, а поэтому в удовлетворении заявления Агентству Московской области было отказано. Апелляционная судебная инстанция данное решение оставила в силе.

Описываемые события происходили в начале 1998 г. В том же году, а именно 1 марта, вступил в силу Федеральный закон от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", в котором понятие несостоятельности (банкротства) определено принципиально иначе, чем в Законе РФ "О несостоятельности (банкротстве) предприятий". Согласно новому акту, несостоятельностью (банкротством) считается признанная арбитражным судом или объявленная должником неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредитора по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

Получается, что в новом Законе в определении банкротства отсутствуют такие существенные детали, как экономическое положение должника и неудовлетворительная структура его баланса.

В соответствии со ст.3 закона "О несостоятельности (банкротстве)" юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и/или исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и/или обязанности не исполнены им в течение 3 месяцев с момента наступления даты их исполнения.

Таким образом, теперь суду безразлично, каково финансовое положение должника, имеется ли у него дебиторская задолженность и велика ли она, способен ли он погасить долги, каковы его активы, пассивы, коэффициенты текущей ликвидности и т.п. Достаточно наличия лишь двух признаков: долга перед кредитором или бюджетом (достигающего в совокупности 500 минимальных размеров оплаты труда) и трехмесячной его неоплаты с момента наступления срока платежа. И должник будет признан банкротом, конечно, при условии, что этого потребует любой из кредиторов, прокурор, налоговый или иной уполномоченный государственный орган или захочет сам должник.

И если предыдущий Закон о банкротстве отвечал интересам в том числе и предприятия-должника, помогая суду объективно оценивать его финансовые и материальные возможности погасить долг, то новый однозначно принял сторону кредитора. Поэтому очередное заявление, поданное Агентством Московской области в арбитражный суд о признании банкротом упомянутой агрофирмы, теперь уже ни по каким основаниям не могло быть судом отклонено. Агрофирма "Красный путь" признана банкротом, назначено конкурсное производство, работает ликвидационная комиссия, идет распродажа имущества и иных фондов предприятия.

В этот раз суд уже не интересовало то, что в подобном положении в настоящее время оказалось более 80% сельскохозяйственных предприятий страны, что к такому состоянию их привели не неумелое хозяйствование работников, а общая экономическая ситуация, повсеместный паралич платежной системы и многие другие "внешние" факторы. Раз об этом не сказано в Законе, значит, суд не должен принимать эти обстоятельства во внимание. Такова, в общих чертах, логика законодателя.

В результате роль суда свелась к чисто механической процедуре констатации факта банкротства. Судьба должника будет он признан банкротом или нет зависит теперь только от уполномоченных государственных органов (если речь идет о задолженности перед бюджетом) или кредиторов. Ибо сейчас подать заявление о признании предприятия несостоятельным фактически означает признать его таковым. Получается, что именно они, кредиторы, а не суд должны учитывать и экономические критерии платежеспособности предприятия, и общие причины, приведшие его к несостоятельности.

Но кредиторы очень редко выбирают путь, который сочло верным Агентство Московской области, выясняя отношения с агрофирмой "Красный путь". Характерной является ситуация с Мончегорским комбинатом "Североникель", который задолжал бюджету в сотни раз больше, чем названная агрофирма, - 249 млн руб. уже в новом масштабе цен.

В июне 1998 г. на заседании правительственной Временной чрезвычайной комиссии (ВЧК) комбинату был предоставлен срок до 1 августа, чтобы погасить указанную задолженность перед федеральным бюджетом и Пенсионным фондом РФ. Был наложен административный арест на имущество комбината, которое, если долг не будет погашен, пообещали пустить "с молотка".

Разумеется, долг не погасили. Применив действующий Закон, комбинат без усилий можно было объявить банкротом, достаточно было налоговой инспекции, Агентству Мурманской области или Пенсионному фонду РФ подать об этом заявление в суд.

Однако с "Североникелем" государственные органы поступили мудрее, чем с агрофирмой "Красный путь". Простой экономический анализ показал, что признание "Североникеля" банкротом обойдется государству в десятки, а то и в сотни раз дороже, чем списание нынешнего долга предприятия. Кроме того, были учтены многие социальные, внутри- и внешнеэкономические факторы, в том числе падение цен на мировом рынке никеля, из-за которых комбинат оказался в трудной ситуации.

Кроме того, принимая решение о том, подавать заявление о банкротстве в суд или не подавать, уполномоченным государственным органам следует также учитывать, что согласно гражданскому законодательству государство является кредитором второй очереди. В первую же очередь "Североникелю" пришлось бы расплачиваться по социальным долгам, а их накопилось достаточно много.

Как можно было убедиться, на уполномоченные государственные органы, наделенные правом подавать в суд от имени государства-кредитора заявление о признании должника-предприятия банкротом, возложена ныне ответственнейшая миссия они обязаны проводить экономический анализ состояния должника и давать прогноз последствий признания его несостоятельным.

Сделав такие анализы и прогноз по "Североникелю", поняли, что вместо желаемой прибыли его банкротство принесет государству крупнейшие убытки. И вопрос был закрыт. Нашли иные способы внесли экономические, организационные, структурные изменения.

Но в данном случае в дело вмешалось Правительство РФ, обладающее силами, возможностями, потенциалом, необходимыми для проведения такого анализа.

Имеют ли аналогичные возможности агентства Федеральной службы России по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению, налоговая инспекция и прочие государственные органы? Конечно, нет.

А поскольку до Правительства РФ да и до местных органов государственной власти таким предприятиям-должникам, как "Красный путь", не достучаться, им остается уповать разве что на Бога. Или на чиновника из указанных органов, который при определенных условиях может "закрыть глаза" на существующую проблему задолженности предприятия перед бюджетом.

Многие из должников вполне обоснованно и честно доказали бы с экономическими и правовыми выкладками, расчетами, обоснованиями свою невиновность и возможность погасить долги (дайте только реальный срок и некоторую государственную поддержку). Учесть эти объективные условия или не учесть, повторяем, теперь всецело зависит от конкретного чиновника, а не от суда.

В нормальном государстве с устоявшейся экономикой, со здоровыми социальными, нравственными и моральными устоями такой Закон о банкротстве был бы идеальным.

Однако для нашей страны он еще не подходит, поскольку появился преждевременно. В условиях всеобщей коррумпированности государственного аппарата отдать на откуп чиновникам решение вопроса о судьбах предприятий должников государства значит выбрать явно не лучший путь борьбы с несостоятельностью. Ведь должники оказались в тяжелой экономической ситуации, как правило, не по своей воле, государство само не создало им условий для нормальной работы и способствовало росту взаимных неплатежей и возникновению долга.

Правда, в законе "О несостоятельности (банкротстве)" предусмотрено, что суд по своей инициативе может отказать кредиторам в требовании. Статья 51 так и называется: "Решение арбитражного суда об отказе в признании должника банкротом". В частности, если имеются доказательства, очевидно свидетельствующие о наличии у должника достаточно ликвидного имущества, арбитражный суд вправе по ходатайству должника отложить рассмотрение дела о банкротстве, предложив должнику погасить требования кредиторов в установленный арбитражным судом срок, не превышающий сроков, предусмотренных ст.47 данного Закона (п.2 ст.51).

Казалось бы, есть прекрасная возможность пойти навстречу предприятию-должнику, дать ему последнюю возможность сконцентрироваться и собраться с силами. Однако на практике значение указанной нормы ничтожно, так как речь в Законе идет о совершенно неприемлемых сроках - не более двух месяцев. За 60 дней еще ни одно предприятие, задолжавшее миллионы рублей, не смогло исправить положение.

Было бы целесообразнее установить более реальные сроки, например, до шести месяцев.

В соответствии со ст.48 и 68 закона "О несостоятельности (банкротстве)" арбитражный суд может вынести определение о внешнем управлении, которое вводится на срок не более 12 месяцев. Он может быть продлен на 6 месяцев. Внешнее управление - это одна из наиболее "мягких" процедур банкротства предприятия, используемая для восстановления его платежеспособности. В этом случае полномочия по управлению предприятием-должником передаются внешнему управляющему.

В период действия внешнего управления на предприятии его платежеспособность может быть восстановлена с помощью следующих мер:

а) перепрофилирования производства;

б) закрытия нерентабельных производств;

в) ликвидации дебиторской задолженности;

г) продажи части имущества;

д) уступки прав требования должника;

е) исполнения обязательств должника собственником имущества должника - унитарным предприятием или третьим лицом;

ж) продажи предприятия (бизнеса) должника;

з) иными способами.

При восстановлении платежеспособности предприятия в ходе внешнего управления у арбитражного суда появляются законные основания для отказа в признании должника банкротом и прекращения производства по делу о банкротстве.

Однако "спасение" предприятия-должника, выразившееся во введении внешнего управления, может начаться опять же не по инициативе суда, который основывает свое решение на оценке экономических возможностей, структуры баланса предприятия и иных критериев, а только в соответствии с решением собрания кредиторов. Последних же, как правило, больше волнуют собственные сиюминутные интересы, т.е. возврат долга. Заниматься оздоровлением чужого предприятия они вряд ли согласятся.

Кроме того, следует отметить недостаточную четкость самого Закона. Представим, что кроме долгов в федеральный и местный бюджеты и внебюджетные фонды предприятие больше никому не должно, что встречается ныне достаточно часто. Кредитором в таком случае выступает государство в лице уполномоченных органов - налоговых инспекций, отделений Пенсионного фонда РФ, агентств Федеральной службы России по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению и т.д. Они и должны стать участниками собрания кредиторов.

Однако постановлением Правительства РФ от 22 мая 1998 г. N 476 предусмотрена консолидация требований государства к организациям-должникам по обязательным платежам в федеральный бюджет и государственные внебюджетные фонды. В частности, установлено следующее: "При наличии оснований для возбуждения дела о банкротстве организации-должника налоговые и иные уполномоченные органы, государственные внебюджетные фонды, имеющие права на подачу заявления о банкротстве, представляют в Федеральную службу России по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению документы, необходимые для обращения в арбитражный суд с единым заявлением, содержащим объединенные требования к должнику по всем обязательным платежам".

В соответствии с указанным постановлением единую позицию государства в деле о банкротстве предприятия-должника вырабатывают коллегии уполномоченных государственных представителей, куда входят работники Госналогслужбы РФ, Пенсионного фонда РФ, Федерального фонда обязательного медицинского страхования, других государственных фондов или их территориальных отделений. Коллегии образуются ФСДН.

Этим же постановлением утверждено Положение об ускоренном порядке применения процедур банкротства.

Таким образом, при отсутствии других кредиторов предприятию - должнику перед бюджетом и внебюджетными фондами вряд ли стоит рассчитывать на возможность введения внешнего управления, ибо такое управление будет противоречить ускоренному порядку применения процедуры банкротства.

Но даже если собрание кредиторов примет решение о введении внешнего управления, в соответствии с п.5 названного Положения на этом же собрании кредиторов ФСДН должно быть предложено принять решение о применении ускоренных процедур банкротства.

Последние же предполагают лишь меры, направленные на реорганизацию бизнеса должника, в том числе путем создания на базе его имущества открытого акционерного общества и продаже акций этого общества.

Таким образом, все остальные меры, предусмотренные ст.85 закона "О несостоятельности (банкротстве)" для восстановления платежеспособности должника в период действия внешнего управления при применении ускоренных процедур банкротства, не используются, и путь к ним и своему "спасению" для предприятия-должника оказывается наглухо закрытым. Его судьба теперь находится в полной власти ФСДН и арбитражного управляющего.

В соответствии с п.2 указанного Положения ускоренные процедуры банкротства осуществляются арбитражным управляющим на основании соответствующего решения кредиторов и под контролем этих кредиторов и ФСДН. О какой-либо роли суда нет ни слова.

Получается, что внешнее управление как единственный путь к восстановлению платежеспособности предприятия-должника в наиболее реальные и приемлемые сроки, если собрание кредиторов и решит ввести его, устанавливается чисто формально, лишь для создания видимости соблюдения прав должника.

Природа его при ускоренных процедурах банкротства практически та же, что и при конкурсном производстве - продажа предприятия или его части для покрытия долгов кредиторов. Суд от этого фактически отстранен: всем на практике заправляет ФСДН. И при заложенных в действующем Законе формулировках понятия "несостоятельность (банкротство)" и необходимых признаков для вынесения решения о признании предприятия таковым иного ожидать не приходится.

С точки зрения автора, определение несостоятельности, входящее в старый Закон о банкротстве, более правильно. Согласно утратившему силу акту, несостоятельность это "неспособность удовлетворить требования кредитора по оплате товаров, работ, услуг, включая неспособность обеспечить обязательные платежи в бюджет и внебюджетные фонды в связи с превышением обязательств должника над его имуществом или в связи с неудовлетворительной структурой баланса должника". Приведенная формулировка побуждала не чиновников государственных органов, а суд разбираться в причинах и других непростых коллизиях неплатежеспособности, экономическом состоянии должника, его возможностях погасить долг и материальном положении.

На нынешнем этапе развития государства только гласный публичный суд может объективно решать вопросы признания предприятий-должников несостоятельными. Формулировка же несостоятельности, заложенная в действующем Законе, как отмечалось, полностью сняла с суда эту обязанность, превратив его в придаток административно-чиновничьей государственной системы, имитирующей с его помощью законность принимаемых на самом деле ею решений о банкротстве.

Автор убедился на собственном опыте (защищая в судах и представляя коммерческие структуры в спорах с государством), что очень многие фирмы, подобные "Красному пути", которые числятся ныне неплатежеспособными, при правильной политике государства могут благополучно пережить трудные времена, а затем стать процветающими предприятиями, приносящими в бюджет крупную прибыль. И процедура несостоятельности для них это не смена обанкротившихся руководителей иными собственниками, вооруженными эффективными методами, как принято считать, а полный крах предприятия.

А теперь гипотетически представим, что будет, если по всей стране все восемьдесят с лишним процентов убыточных и неплатежеспособных сельскохозяйственных предприятий вдруг окажутся по решениям судов банкротами. Теоретически такое возможно. Практически если при этом учесть такое же финансовое состояние и многих предприятий других отраслей, форм собственности и направлений арбитражные суды окажутся заваленными подобными заявлениями кредиторов, их работа будет парализована. В этом случае, возможно, Закон будет применяться выборочно.

Неизвестно, найдется ли для реализации таких судебных решений, если они все же состоятся, нужное количество арбитражных управляющих. Ведь в соответствии со ст.19 Закона "О несостоятельности (банкротстве)" арбитражным (временным, внешним, конкурсным) управляющим может быть назначено арбитражным судом только физическое лицо, зарегистрированное в качестве индивидуального предпринимателя, обладающее специальными знаниями и не являющееся заинтересованным лицом в отношении должника и кредитора.

Арбитражные управляющие действуют на основании лицензии арбитражного управляющего, выданной государственным органом РФ по делам о банкротстве и финансовому оздоровлению в порядке, установленном Федеральным законом и иными правовыми актами РФ.

Анализируя данную норму, можно сделать любопытный вывод: профессия арбитражного управляющего в условиях нынешней России становится довольно распространенной. И если законодатель хочет получить заданный эффект от применения новых норм о банкротстве и деятельности арбитражных управляющих, следует надлежащую подготовку таких специалистов возвести в ранг государственной задачи. Ведь только от арбитражного управляющего зависит, как будет реализовано судебное решение о несостоятельности и обеспечены права кредиторов. На сегодняшний же день о характере требований, предъявляемых к арбитражным управляющим, кроме отсылочных указаний в Законе "О несостоятельности (банкротстве)" на еще не принятые федеральные законы и иные правовые акты РФ, ничего неизвестно.

В то же время Закон начал активно применяться на практике.

Назначенные судами арбитражные управляющие после отстранения действующего руководства от должностей становятся полновластными хозяевами предприятий-должников. Будучи подконтрольным только собранию и комитету кредиторов, которые об истинном положении знают меньше, чем арбитражный управляющий, последний нередко ведет дела не в интересах кредиторов и собственников предприятия, злоупотребляет вверенной ему практически неограниченной административной и хозяйственной властью.

В качестве примера можно привести такой факт. Прокуратура Кемеровской области после проведенной прокурорской проверки обратилась к председателю комитета кредиторов ОАО "Западно-Сибирский металлургический комбинат" с предложением отстранить от должности внешнего управляющего предприятием гражданина К.

В представлении прокуратуры говорится, что "К. создал благоприятную обстановку для осуществления прибыльной деятельности фирмы, где он работал до назначения внешним управляющим. При этом им нарушаются права кредиторов и акционеров управляемого им предприятия-банкрота, а также государства. В частности, возглавляемая им ранее фирма практически монополизировала поставки на комбинат угля и угольного концентрата, монополизировала продажу продукции комбината на внутреннем рынке...".

В соответствии со ст.73 закона "О несостоятельности (банкротстве)" внешний управляющий может быть освобожден от исполнения своих обязанностей только арбитражным судом. Но арбитражный суд такое решение (определение) может принять лишь по заявлению самого внешнего управляющего или решению собрания кредиторов. Созывает же собрание кредиторов, которое должно состояться по требованию комитета кредиторов (в приведенном случае именно к этому органу обратился прокурор) или конкретных кредиторов, только арбитражный управляющий. Круг, как говорится, замкнулся.

Поэтому прокурору как органу, осуществляющему высший государственный надзор за исполнением законов, необходимо предоставить гораздо больше прав для реагирования на нарушения законов арбитражными управляющими, в том числе право подавать в суд заявление об освобождении их от обязанностей.

В соответствии с прежним Законом о банкротстве (ст.10) на заседание арбитражного суда в обязательном порядке приглашался представитель трудового коллектива предприятия-должника, который избирался на общем собрании трудового коллектива. В нынешнем Законе таких требований нет. Между тем, судьба предприятия-должника тесно связана с судьбой работающих на нем людей. В частности, признание или непризнание его банкротом может принципиально изменить жизнь многих из них, и игнорировать их мнение нельзя. Тем не менее, похоже, что депутаты, принимая Закон о банкротстве, попросту забыли о том, что на предприятиях-банкротах есть трудовые коллективы.

Кстати, в нынешних условиях, когда административный аппарат многих предприятий снял с себя заботы о своих работниках, не платит заработную плату, в выгодной только для него форме трактует законы и ведет хозяйственную деятельность, трудовой коллектив должен быть наделен правом не только присутствовать на судебных заседаниях по делам о банкротстве, но и выступать в качестве "надлежащего истца - заявителя" в арбитражном суде по таким делам.

Объем статьи не позволяет проанализировать и некоторые другие положения нового Закона о банкротстве, которые, мягко говоря, достойны критики. Активное применение данного акта уже вызывает массу недоуменных вопросов у многих предпринимателей, руководителей предприятий, трудовых коллективов.

Председатель Комитета по собственности, приватизации и хозяйственной деятельности Госдумы Федерального Собрания РФ П.Г.Бунич, ссылаясь на оценки российских и западных экспертов, признал принятый Закон о банкротстве лучшим в мире1.

Не спорю. Теоретическая его сторона, концепция, правовая логика и структура построения, действительно, безупречны.

Но этот Закон был бы хорош, если бы не массовая фактическая несостоятельность большинства как еще действующих, так и уже давно не действующих предприятий России. В таких условиях с одинаковым пылом и страстью нападать с карающим мечом банкротства на тех и других - это высшая несправедливость, какую только можно придумать.

Выборочной же законности в правовом государстве быть не должно.

Надо объективно и тщательно разбираться, к кому стоит применить процедуры банкротства, а к кому нет. И сделать это можно только в условиях судебного разбирательства, а не в кабинетах административной власти. А поэтому, на мой взгляд, законодатель должен вернуться к данной проблеме и привести некоторые законодательные нормы о банкротстве в соответствие с нынешними реалиями.

В.И.Сергеев

Член Межреспубликанской коллегии адвокатов

------------------------------------------------------------------------

1 Банкротство станет выгодным и должникам и кредиторам // Финансовые известия. 1998. 26 февраля.