"Уступка права (цессия)" (Ломидзе О., "Российская юстиция", 1998, N 5)

Уступка права (цессия)

Уступка обязательственного права (цессия) осуществляется на основании договора, по условиям которой одна сторона (цедент) передает (уступает) другой стороне (цессионарию) обязательственное право, принадлежащее цеденту.

Исходя из содержания главы 24 ГК РФ могут быть названы следующие условия уступки права (условия, при которых она возможна): уступка не должна противоречить закону, иным правовым актам или договору; в случаях, предусмотренных законом или договором, для уступки необходимо согласие должника (п.2 ст.382, ст.388 ГК РФ). Кроме того, в юридической литературе и судебной практике встречаются мнения о невозможности уступки права без перемены лиц в обязательстве.

Анализ ряда постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ свидетельствует, что при оценке цессии Президиум ВАС РФ в первую очередь рассматривает вопрос о том, произошла ли перемена (безусловная замена) лица в обязательстве. Если такая безусловная замена, по мнению Президиума, не произошла (т.е. переуступивший право требования кредитор из обязательства не выбыл), то Президиум считает, что в подобных случаях договор об уступке права является недействительной сделкой. Например, в постановлении N 1136/96 от 30 июля 1996 г. Президиум ВАС РФ указал на ничтожность договора об уступке права требования к банку, связанного с необоснованным списанием последним с корреспондентского счета праводателя мемориальным ордером денежной суммы. При этом Президиум отметил, что уступка требования является одной из форм перемены лиц в обязательстве, между тем как праводатель остался стороной по договору корреспондентского счета. Согласно постановлению Президиума ВАС РФ N 1617/96 от 10 сентября 1996 г. ничтожным является договор о передаче исполнителем (организацией, оказывающей услуги пользования водопроводом и канализацией) права требования долга от пользователя по договору об оказании услуг пользования водопроводом и канализацией. В названном постановлении Президиум указал, что, поскольку основное обязательство не прекратилось, не может быть произведена и уступка права требования по нему. В постановлении Президиума ВАС РФ N 3172/96 от 29 октября 1996 г. признана недействительность договора цессии, согласно которому было передано право требования уплаты штрафа за неправильное списание денежных средств со счета, поскольку перемены лиц в основном обязательстве - обязательстве по договору банковского счета - не произошло. В постановлении Президиума ВАС РФ N 584/97 от 27 мая 1997 г. обращается внимание нижестоящего суда на несоответствие нормам ГК РФ соглашения об уступке владельцем счета (клиентом) требований к банку по конкретным платежным документам (возникших в связи с незачислением банком на счет клиента сумм, предназначавшихся последнему), поскольку на момент соглашения об уступке требования между клиентом и банком действовал договор банковского счета и передача прав требования по конкретным платежным документам не повлекла перемены владельца счета.

Во всех названных постановлениях Президиум ВАС РФ ссылается либо на главу 24 ГК РФ, либо на первый параграф главы 24 ГК РФ, либо на ряд статей данной главы (ст.ст.382, 384, 388). Причина в том, что правило о недопустимости передачи обязательственного права помимо перемены лиц в обязательстве в какой-то одной статье ГК не выражено. В такой ситуации представляется особо важным ответить на вопрос об обосновании данного правила.

Правило о недопустимости уступки права помимо перемены лица в обязательстве имеет следующее теоретическое обоснование.

Во-первых, реализация стороной двусторонне-обязывающего договора принадлежащего ей на основании данного договора субъективного обязательственного права неразрывно связана с исполнением возложенной на нее данным же договором обязанности. Во-вторых, обязательственное право отличается сложной динамической структурой. Правомочия, составляющие данное право, реализуются последовательно: реализация одного следует за реализацией (или невозможностью реализации) другого. С каждым правомочием, входящим в состав обязательственного права, могут быть сопряжены определенные обстоятельства, значимые для взаимодействия кредитора и должника. От факта исполнения (неисполнения) должником соответствующей праву требования кредитора обязанности зависит возникновение (активизация) у кредитора и/или у должника иных правомочий, иных обязанностей.

Поэтому передача стороной обязательства принадлежащего ей права без перевода возложенной на нее обязанности, равно как и выделение стороной обязательства из состава принадлежащего ей права и передача третьему лицу отдельного правомочия (например, правомочия требовать оплаты), привела бы к нарушению определенной, заданной нормами права, последовательности в развитии прав и обязанностей сторон (кредитора и должника), а в целом - к нарушению структуры правового регулирования. Такое нарушение произошло бы, например, при уступке клиентом (владельцем счета) отдельного требования к банку, возникшего на основании договора банковского счета, без передачи всего права, предоставленного клиенту банка на основании данного договора, и без перевода всей обязанности, возложенной на него данным договором.

В то же время при регулировании перехода обязательственных прав на основании закона ГК РФ допускает (в ряде случаев) переход отдельного правомочия, без перемены лиц в обязательстве (п.2 ст.313, п.1 ст.365, ст.387).

Представим, например, что поручительством обеспечено исполнение обязательства покупателя по оплате товара. Оплатив товар за покупателя, поручитель не заменит продавца в обязательстве, возникшем на основании договора купли-продажи. К нему перейдет только тот объем правомочий последнего, который связан с получением оплаты. Заметим, что в приведенном примере на основании прямого указания закона установлено допущение такого перехода права требования кредитора, а именно права требовать осуществления платежа, которое предваряется удовлетворением данного права требования поручителем. При этом удовлетворение поручителем указанного права требования имеет такое же значение для развития взаимодействия кредитора и должника, как если бы оно было осуществлено самим должником. Предполагаемая последовательность активизации прав и обязанностей сторон (кредитора и должника) соблюдается, отклонения от заданного нормами права соотношения правомочий и обязанностей сторон в приведенном примере нет, но только вследствие установления законом названного допущения.

Поэтому, несмотря на то обстоятельство, что правило о недопустимости перехода (в том числе уступки) права помимо перемены лица в обязательстве не зафиксировано в конкретной норме права и находит отражение, пожалуй, только в названии главы 24 "Перемена лиц в обязательстве", запрет на уступку права помимо перемены лиц в обязательстве все же следует считать в законе выраженным, но с оговоркой "если иное не предусмотрено законом".

Итак, если иное не предусмотрено законом, уступка обязательственного права должна быть сопряжена с переменой лиц в обязательстве. Данное положение означает, что если иное не предусмотрено законом, недопустимы передача стороной обязательства принадлежащего ей права без перевода возложенной на нее обязанности, равно как и выделение стороной обязательства из состава принадлежащего ей права и передача третьему лицу отдельного правомочия.

Следует отметить, что правило "переход права может происходить только с одновременным переходом обязанности" не означает на практике невозможности замены стороны обязательства, возникшего из двусторонне-обязывающего договора, без соглашения всех сторон данного договора. Если потенциальный цедент выполнил перед контрагентом все обязанности, возложенные на него договором с последним, он может передать принадлежащее ему на основании данного договора право. Например, может передать право требования к заемщику кредитор, предоставивший кредит в соответствии с условиями кредитного договора. Такая позиция, в частности, нашла отражение в постановлении Президиума ВАС РФ N 2422/97 от 5 августа 1997 г. В ситуации, когда никаких иных обязанностей, помимо предоставления денежных средств заемщику, на контрагента заемщика (кредитора) договором не возлагается, осуществление такого предоставления исчерпывает объем обязанностей кредитора. Поэтому уступка кредитором принадлежащего ему права требования к заемщику приводит в данном конкретном случае, несмотря на двусторонне-обязывающий характер договора, к перемене лиц в обязательстве.

Действующее законодательство не исключает также уступку цедентом части принадлежащего ему права, при которой сохраняется определенное законом соотношение между правомочиями и обязанностями сторон соответствующего обязательства (что следует из диспозитивного характера ст.384 ГК РФ). Подобная частичная уступка происходит, например, при частичном перенайме, частичной уступке заимодавцем права требовать долг с заемщика.

Но предположим, договор цессии заключен сторонами в полном соответствии с требованиями закона. Однако при обращении в суд (арбитражный суд) к должнику новый кредитор (цессионарий) неверно истолковал условия договора о размере уступленного права требования. Например, истец-цессионарий, получивший право требования по договору займа, просит суд (арбитражный суд) взыскать проценты за пользование денежными средствами вследствие неправомерного их удержания по п.1 ст.395 ГК РФ, тогда как договором займа был определен иной размер процентов. Думается, что такая ошибка не должна влечь за собой признание судом недействительным договора уступки требования. Поскольку, признав недействительным договор цессии и полностью отказав в иске, суд (арбитражный суд) пресечет для истца возможность искать как неправомерно (в нарушение ст.384 ГК РФ) начисленные проценты, так и саму сумму права требования, переданного истцу цедентом по соглашению об уступке права требования (ст.85 АПК РФ, ст.219 ГПК РСФСР).

При заключении договора об уступке права требования у праводателя (цедента) и будущего преемника (цессионария) есть выбор: ограничиться только лишь теми условиями, которые необходимы для уступки права, не касаясь вопроса о том, что лежит в основе уступки (иначе говоря, представить сделку абстрактной), либо показать, имеет ли место встречное предоставление, и если имеет, то какое. При втором варианте сделка, даже обозначенная, например, просто как "соглашение о цессии - уступке права требования", на поверку может представлять собой договор купли-продажи, дарения и т.д. То есть совокупность согласованных сторонами условий, необходимых в соответствии с законом для цессии и/или перевода долга, может существовать как автономно, так и вплетаться в структуру определенного гражданско-правового договора.

Противопоставление абстрактного соглашения об уступке права требования и договора, определяющего встречное предоставление, некорректно, поскольку включение в договор соглашения о встречном предоставлении не меняет его юридической сущности как соглашения об уступке права требования. При этом следует иметь в виду, что на основании договора цессии возникает самостоятельное обязательство, отличное от обязательства, возникшего на основании договора между цедентом и должником. Следовательно, порядок расчетов сторон (цедента и цессионария) по этому самостоятельному обязательству сам по себе не может использоваться в качестве критерия для оценки наличия или отсутствия изменения в субъектном составе обязательства, существовавшего между цедентом и должником.

Уступка права и перевод долга урегулированы, помимо норм главы 24 ГК РФ, целым рядом иных гражданско-правовых норм. Они находятся, например, в главе 4 ГК РФ, в главе 7 ГК РФ, в § 8 главы 30 ГК РФ, в § 5 главы 34 ГК РФ, в главе 43 ГК РФ и т.д. В связи с тем, что глава 24 ГК РФ расположена в разделе III ГК РФ "Общая часть обязательственного права", соотношение норм главы 24 ГК РФ и иных гражданско-правовых норм, регулирующих уступку определенных прав или уступку права по определенному договору, можно определить следующим образом. Если иное не предусмотрено нормами, регулирующими конкретный случай уступки, необходимо руководствоваться нормами главы 24 ГК РФ, а также правилом, следующим из содержания данной главы, - уступка требования должна быть сопряжена с переменой лиц в обязательстве.

Ответ на вопрос о соотношении норм главы 24 и иных норм, регулирующих уступку права, влияет на разрешение ряда других вопросов, например о форме, в которой должна быть осуществлена уступка, о том, какие права не могут быть переданы, о правах должника и т.д.

Формулировка правила о применении норм главы 24 ГК РФ с оговоркой "если иное не предусмотрено нормами, регулирующими конкретный случай перехода" следует из содержания целого ряда статей гражданского законодательства, предусматривающих "иное". Достаточно, например, сравнить содержание п.2 ст.382 ГК РФ и п.1 ст.828, п.3 ст.993 ГК РФ; п.1 ст.391 ГК РФ и п.1 ст.187, ст.ст.562, 657, п.1 ст.976 ГК РФ. Причем зачастую возможность "иного" самой главой 24 ГК РФ не предусматривается. Думается, здесь имеет место некорректность правового регулирования, которая, однако, не влияет на соотношение норм главы 24 ГК РФ и остальных норм, регулирующих конкретные случаи уступки обязательственных прав.

Следует также отметить, что кроме отступлений от буквального содержания главы 24 ГК РФ гражданское законодательство вводит и дополнительные правила, предназначенные для регулирования конкретного случая уступки. Дополнение, в частности, находим при сравнении ст.390 ГК РФ и п.2 ст.827 ГК РФ. Причем данное дополнение влечет весьма ощутимые практические последствия. Поскольку если общее правило, закрепляемое ст.390 ГК РФ, требует уступки действительного требования, а право требования действительно, пока оно существует. Используя формулировку М.Брагинского, можно сказать, что пропуск срока исковой давности не оказывает влияния на действительность защищаемого права (см.: Брагинский М. Сделки. Представительство. Сроки. Исковая давность // Хозяйство и право. 1995. N 6. С.16).

В то же время п.2 ст.827 ГК РФ вводит особый критерий действительности: денежное требование, являющееся предметом уступки по договору факторинга, признается действительным, если клиент обладает правом на передачу денежного требования и в момент уступки этого требования ему не известны обстоятельства, вследствие которых должник вправе его не исполнять. Представляется, что истечение срока исковой давности не может быть отнесено к обстоятельствам, неизвестным цеденту (клиенту по договору факторинга). Поэтому п.2 ст.827 ГК, в отличие от ст.390 ГК РФ, не допускает уступку денежных требований с просроченным сроком исковой давности.

О.Ломидзе

(Ростовский государственный

университет)