"Условно-досрочное освобождение - право, а не обязанность суда" (Вырастайкин В., "Российская юстиция", 1999, N 7)

Условно-досрочное освобождение - право, а не обязанность суда

Сегодняшние реалии таковы, что в исправительных учреждениях как бы развернулось соревнование под девизом "кто больше освободит". Только в одной исправительной колонии общего режима в Чувашской Республике в 1998 году условно-досрочное освобождение от отбывания наказания (УДО) применено к пятистам осужденным. Последние нередко воспринимают его чуть ли не как обязанность администрации исправительного учреждения. Многие не желают переводиться в колонию-поселение, поскольку там надо работать, поэтому УДО легче получить в колонии общего или строгого режима, где труд нынче не очень-то в почете и не очень-то учитывается при решении вопроса об УДО.

Ситуация вполне понятна: в исправительных учреждениях испытываются значительные трудности с продовольственным, вещевым и прочим обеспечением осужденных. В результате их освобождают досрочно и в больших количествах.

Институт УДО, конечно, необходим. Однако и пользоваться им следует весьма взвешенно и ответственно. От излишнего либерализма в этом деле страдают законопослушные граждане.

В 1997 году в Чувашской Республике после условно-досрочного освобождения 28 лиц совершили преступления в период неотбытой части наказания, из них 15 человек - кражи при отягчающих обстоятельствах, 7 - грабежи при отягчающих обстоятельствах. В 1998 году положение ухудшилось. "Испытание свободой" не выдержало 38 условно-досрочно освобожденных. В основном они совершили умышленные тяжкие и особо тяжкие преступления.

Приведенные цифры весьма относительны, поскольку не учитывают нераскрытые деяния, латентную преступность, а также то, что большая часть осужденных - жители других регионов страны.

Обратимся к судебной практике, которую в части применения УДО нельзя назвать единообразной. Некоторые суды применяют его лишь при положительном поведении осужденного за весь период отбытого наказания, учитывая как имеющиеся поощрения, так и взыскания. В совокупности оцениваются тяжесть совершенного преступления, неотбытый срок наказания, количество и характер судимостей, интервал между ними, исследуются вопросы, почему примененные ранее меры наказания не достигли своих целей, возможность бытового и трудового устройства после освобождения. Такой подход представляется правильным.

Другие суды занимают более мягкую позицию, учитывая в основном лишь поведение осужденного за последний год. При отсутствии дисциплинарных взысканий на момент рассмотрения судом материалов применяется УДО.

Например, осужденная за кражу Н., ранее многократно судимая за аналогичные преступления, весной 1998 года водворялась в штрафной изолятор за мелкую кражу в колонии. Спустя полгода взыскание было снято в порядке поощрения. И уже осенью суд освободил ее условно-досрочно.

В 1996 году К. осуждена за кражу к трем годам шести месяцам лишения свободы. В 1987 году она была осуждена к восьми годам лишения свободы. Весной 1998 года дисциплинарно наказывалась за недобросовестное отношение к труду. Взыскание снято в порядке поощрения в августе. В ноябре 1998 г. районный суд отказал К. в УДО по следующим мотивам: "не доказала своего исправления", "нуждается в дальнейшем отбывании наказания" (неотбытый срок - около одного года). В декабре суд кассационной инстанции отменил это решение, придя к противоположным выводам, и направил материалы на новое рассмотрение.

Да, надо освобождать досрочно тех, для кого тюрьма не является "домом родным", кто совершил преступление в силу случайного стечения обстоятельств. Но когда речь идет о тех, чья биография - сплошной срок наказаний, прерываемый лишь на короткое время, нужны взвешенность и дифференцированный подход. В этой связи предлагаю ч.1 ст.79 УК РФ после слов "...может быть освобождено условно-досрочно" дополнить словами "при примерном поведении и добросовестном отношении к своим обязанностям в период отбывания наказания (вариант - за весь период отбытого наказания) и" - далее по тексту. Аналогичное дополнение следует внести и в ч.5 ст.79 УК.

Под отношением к своим обязанностям надо понимать не только отношение к труду, так как значительная часть осужденных не обеспечена работой. Немало среди них и нетрудоспособных. Поэтому необходимо учитывать участие осужденных в общественной жизни колонии и отряда, содействие администрации в поддержании правопорядка, выполнение без оплаты работ по благоустройству исправительных учреждений, разовых поручений и т.д.

К сожалению, действующее уголовно-исполнительное законодательство также не содержит единых критериев относительно условий применения УДО. Так, согласно ч.2 ст.45 УИК осужденные к исправительным работам могут быть представлены к УДО, если доказали свое исправление (эта формулировка даже строже, чем в УК). Как ни странно, но такие требования не предъявляются к осужденным к лишению свободы. По ограничению свободы норма ч.2 ст.57 вообще бланкетная. От осужденных к содержанию в дисциплинарной воинской части требуется примерное поведение и добросовестное отношение к военной службе и труду (ч.2 ст.167 УИК).

По моему мнению, уголовно-исполнительный закон в части критериев применения УДО нуждается в совершенствовании. Так, ч.9 ст.175 УИК РФ после слов "рассмотреть вопрос и" целесообразно дополнить словами "в зависимости от достигнутых результатов исправительного воздействия" - далее по тексту.

Отдельного разговора заслуживает применение УДО к осужденным по ст.103 УК РСФСР. По отбытии какой части срока наказания их допустимо освобождать: по отбытии не менее двух третей его или не менее трех четвертей?

Некоторые суды освобождают осужденных по названной статье после отбытия 2/3 срока наказания, относя данное преступление к категории тяжких. Так, в июле 1998 г. Калининский районный суд г.Чебоксары условно-досрочно освободил осужденных по ст.103 УК РСФСР к восьми годам лишения свободы К. и И. на неотбытый срок, составляющий соответственно 2 года 4 месяца 23 дня и 2 года 6 месяцев 9 дней. Три четверти срока, составляющие шесть лет, они не отбыли. Верховный суд Чувашской Республики считает такую практику правильной.

Санкция ст.103 УК РСФСР предусматривала наказание до 10 лет лишения свободы, а ч.1 ст.105 УК РФ - до 15 лет. Закон, усиливающий наказание, ухудшающий положение лица, совершившего преступление, обратной силы не имеет. Поэтому убийства без отягчающих обстоятельств, совершенные до 1 января 1997 г., относят к категории тяжких преступлений, а после этой даты - особо тяжких (на основании ст.15 УК РФ). Однако это вызывает возражения. Считаю, что преступления, квалифицированные по ст.103 УК РСФСР, относятся к категории особо тяжких.

Во-первых, ст.15 УК РФ отсылает к санкции не старого, а нового УК. Поскольку ч.1 ст.105 УК РФ предусматривает наказание до 15 лет лишения свободы, то только на этом основании деяние независимо от времени его совершения необходимо относить к категории особо тяжких. Во-вторых, раскроем подлинный смысл ч.1 ст.15 УК РФ, которая является базовой для остальных частей этой статьи: последние не могут рассматриваться и действовать в отрыве от нее. Тяжесть преступления определяется, ставится в зависимость только от характера и степени общественной опасности деяния, значимости, ценности, важности для общества и государства объекта преступного посягательства. Санкция может изменяться в сторону ужесточения или смягчения в зависимости от влияния различных факторов (динамики и структуры преступлений, политической и экономической ситуации и т.д.), быть адекватной реалиям либо не соответствовать им.

Разве можно согласиться с тем, что ценность человеческой жизни, характер и степень общественной опасности убийства могут произвольно изменяться, что они были ниже в период действия УК РСФСР, что жизнь человека, преступно отнятая, скажем, за пять минут до окончания действия старого УК, "дешевле", чем если бы это произошло десятью минутами позже? Сторонники критикуемой позиции дают на эти вопросы однозначно положительные ответы, ибо руководствуются не объективными критериями, а "границей", разделяющей действие старого и нового Уголовных кодексов. Ничего, кроме недоумения, это вызвать не может.

Итак, доводы о том, что ст.7.1 УК РСФСР относила убийство без отягчающих обстоятельств к категории тяжких, поэтому его нельзя относить к особо тяжким ввиду ухудшения положения виновного, неубедительны. Добавлю, что ст.7.1 УК РСФСР называла тяжкими и преступления, предусмотренные ч.2 ст.108, ст.102 УК РСФСР и др. К тому же УК РФ улучшает положение осужденных по ст.103 УК РСФСР, предусмотрев возможность применения к ним условно-досрочного освобождения. Кроме того, обращаю внимание на позицию Верховного Суда Российской Федерации по делу Ковалева и других, заключающуюся в том, что новым УК не исключена ответственность за заранее не обещанное укрывательство умышленного убийства, квалифицированного по ст.103 УК РСФСР. А так как по ст.316 УК РФ наказуемо укрывательство лишь особо тяжких преступлений, то, следовательно, Верховный Суд отнес это преступление к особо тяжким (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1998. N 4. С.15). Таким образом, условно-досрочное освобождение осужденных по ст.103 УК РСФСР может иметь место лишь после фактического отбытия не менее трех четвертей назначенного срока наказания (п."в" ч.З ст.79 УК РФ).

В. Вырастайкин