Феликс Садыков: Я - за суд присяжных (Ф.Садыков, "Российская юстиция", 1999, N 11)

Феликс Садыков: Я - за суд присяжных

В январском номере "Российской юстиции" за 1997 год под заголовком "Я - против суда присяжных" было опубликовано весьма эмоциональное выступление Ф.Садыкова, работавшего тогда заместителем начальника управления по надзору за законностью судебных постановлений по уголовным делам Московской областной прокуратуры.

Прошло время... Ф.Садыков теперь представляет Международную федерацию юристов ЮНЕСКО и стал страстным сторонником суда присяжных. Почему? На этот вопрос он пытается ответить в предлагаемой вашему вниманию статье.

Прошло уже более двух лет с того момента, когда я, в бессилии что-либо понять и объяснить, на всю страну прокричал: "Я против суда присяжных!" Являясь одним из руководителей прокуратуры, который непосредственно отвечал за организацию поддержания государственного обвинения в таком суде, искренне верил в неэффективность его процедуры, которая, кстати, и сегодня из-за несовершенства закона порождает существенные ошибки при ответе на вопрос о виновности или невиновности обвиняемого в совершении преступления.

Чего греха таить, я и сам верил в то, что одной силы слова, авторитета закона достаточно, чтобы сломить волю непрофессионалов, людей, как любят говорить, с улицы, и принудить, иного слова и не хочу употребить, именно принудить присяжных принять решение в пользу обвинения. Мне казалось, что справедливость как правовая категория обязывает прокурора добиваться обвинительного вердикта даже и при наличии формальной недоказанности обвинения. Я полагал, что если мое убеждение в виновности лица основано не только на материалах уголовного дела, но и на прокурорской интуиции, то этого достаточно для обращения к присяжным с требованием признать его виновным.

Более того, чтобы подтвердить такую свою позицию, я добился перевода с руководящей должности на должность старшего прокурора отдела государственных обвинителей. Хотел доказать всем и прежде всего самому себе, что суд присяжных, в том виде и в той форме, в которой он действует в нашей стране, не более чем спектакль, где главную роль играет не Закон, а талант лакея, ловко подающего кушанье в столу. Заметьте, не талант кулинара, приготовившего блюдо, а именно сноровка и наглость лакея.

Что ж, у меня долгое время не было оправдательных вердиктов, если только я сам не просил присяжных и суд оправдать человека либо прекратить производство по делу за недоказанностью обвинения Однако в ноябре 1998 года присяжные единогласно признали подсудимого Н. невиновным по всем пунктам обвинения в умышленном убийстве при отягчающих обстоятельствах. И это несмотря на то, что я просил их признать его виновным также по всему объему предъявленного обвинения. Я был раздавлен. Отказывался понимать что-либо: доказательств, подтверждающих причастность подсудимого к убийству, имелось предостаточно. Кроме обычного "джентльменского" набора доказательств, одно - заключение биологической экспертизы было просто неоспоримым. Подсудимому Н. вменялось убийство потерпевшего в том числе при помощи ударов ногами. Экспертиза обнаружила кровь убитого не только на внешней стороне обуви подсудимого, но и на ее внутренних поверхностях, что абсолютно исключало возможность ее появления по каким-либо иным причинам, кроме как в процессе нанесения ударов.

Сам подсудимый Н. не отрицал фактические обстоятельства дела и принадлежность ему обнаруженных на месте совершения преступления (в квартире убитого) вещественных доказательств: окурка сигареты, отпечатков пальцев на посуде, фрагмента сломанного браслета часов, который был обнаружен под телом убитого во время осмотра. Материалы следствия и совокупность исследованных в судебном заседании доказательств, казалось бы, не оставили никаких сомнений в пользу версии обвинения.

И все же одно сомнение - на первый взгляд незначительное - оказалось решающим и легло в основу принятия присяжными решения о невиновности подсудимого. Дело в том, что у него не было "видимых" причин убивать потерпевшего. Согласно обвинительному заключению погибший угрожал на протяжении длительного периода времени не подсудимому, а свидетелю П. и его семье с целью получения денег. П. сообщил об угрозах подсудимому, который пообещал уладить конфликт. С этой целью он один вошел в квартиру погибшего, в которой и было совершено убийство. Данное обстоятельство подтвердил свидетель Д., со слов которого все и стало известно, указав при этом на то, что уже после того, как подсудимый вышел из квартиры, он сказал: "Я уладил все. Если не верите, пойдите и посмотрите, как он умывается кровью". По утверждению Д. и П., они, зайдя в квартиру, увидели потерпевшего лежащим на полу, в крови, избитого и мертвого.

В судебном заседании подсудимый Н. ничего этого не отрицал, кроме самого факта убийства, настаивая на том, что совершил его не он, а П.

Чтобы опровергнуть утверждение подсудимого либо его подтвердить, органам следствия нужно было направить на экспертизу одежду и обувь не только Н., но и П. и Д., которые на момент возбуждения уголовного дела тоже подозревались в совершении убийства. Однако своевременно этого сделано не было, и вещественные доказательства, относящиеся к свидетелям, оказались утрачены. В результате присяжные заседатели справедливо усомнились в том, кто же в действительности совершил убийство, и признали Н. невиновным.

По прошествии времени, успокоившись, я взглянул на вердикт с позиции присяжных заседателей и пришел к выводу, что действовали они совершенно грамотно и законно.

В отличие от профессионалов, которые в судебной процедуре видят лишь отражение Закона, присяжные сам процесс делают функцией совести. Мне могут возразить: "Так что же, присяжные не совершают ошибок?" Отвечаю. Совершают. И порой, на первый взгляд, необъяснимые. Именно на первый взгляд. Ибо если проанализировать все так называемые ошибки суда присяжных, приходишь к выводу, что в основе их происхождения (при решении вопроса о виновности или невиновности лица) лежат не личные интересы присяжных и не их некомпетентность в вопросах права, а несовершенство закона или некомпетентность, а то и преступная воля следователей, прокуроров и адвокатов, которая приводит к ситуации признания многих доказательств недопустимыми, т.е. не исследуемыми в суде. Именно их отсутствие зачастую и делает невозможным принятие законного и обоснованного вердикта. Следовательно, обижаться на присяжных и видеть только в них причину ошибок просто глупо.

Правосудие - это не Право и Суд, как об этом принято думать, а юридический факт, непрерывно рождающаяся или непрерывно становящаяся реальность и поэтому эта реальность не совпадает с тем, что написано в Законе, а может быть, и не написано. Ибо правосудие происходит только здесь и теперь.

Суд есть нечто, что непрерывно становится правосудием, только когда рассматривается дело. За пределами процесса нет ни Суда, ни Правосудия. Ведь можно описать, что такое процесс, как это делают ученые, а можно знать процесс потому, что непосредственно участвуешь в нем. И одно дело - описать реальность, а другое дело - процесс, который есть движение самих людей - подсудимого, потерпевшего, судьи, прокурора, защиты и, конечно же, присяжных заседателей. То есть нечто, что узнается не из кодексов, а есть движение твоей собственной души.

Двигаясь в области Закона и имея ответы на все вопросы, безупречно правильные в терминах правового миросозерцания: что является злом, что является, наоборот, добром, мы видим, как юридическая правда профессионалов никак не соотносится ни с реальным движением в актах, в действиях людей, которые на свой страх и риск, исходя из внутреннего движения, что-то предпринимают, ни с самим Законом.

И слава Богу, что наши присяжные, оказываются куда мудрее и нравственнее как законодателя, так и "рыцарей" закона, служителей Фемиды, на весах которой уравновешиваются не Правосудие, а Произвол, ибо наша Фемида не только слепа, но и глуха к стонам своих сограждан безотносительно к тому, являются они подсудимыми или потерпевшими, истцами или ответчиками (по уголовным и гражданским делам). Мы-то, юристы, в отличие от присяжных, мыслим схемами и свое мнимое превосходство над ними упаковываем в четкие и ясные ориентиры Закона, не задумываясь над тем, что схемы тем и страшны, что удовлетворяют нас своей ясностью и освобождают от умственного труда. Именно поэтому я за суд присяжных - суд простых людей, свободных как от иллюзий и мифов правосудия, так и от юридической глупости и самомнения юристов. Ибо присяжные интуитивно чувствуют, что даже самый ничтожный преступник является таинственным зеркалом нас самих, и, вглядываясь в собственное отражение в зале суда и, что важнее, в совещательной комнате, они обязаны быть справедливыми по отношению к себе самим, что и утверждается вердиктом: "Виновен", "Не виновен".