Постановление президиума Московского областного суда от 30 июня 2010 г. по делу N 44у-147/10 Надзорная жалоба подлежит частичному удовлетворению, приговор суда и кассационное определение судебной коллегии изменению, поскольку суд правильно квалифицировал действия осужденного, как покушение на совершение кражи, с незаконным проникновением в жилище. Вместе с тем, утверждение суда о наличии у осужденного умысла на хищение норковой шубы и денежных средств не основаны на материалах дела. Кроме того, суд не признал в качестве смягчающего обстоятельства, наличие у осужденного малолетнего ребенка (извлечение)

Постановление президиума Московского областного суда
от 30 июня 2010 г. N 215
(извлечение)

Дело N 44у-147/10

Ш. признан виновным в совершении покушения на кражу с незаконным проникновением в жилище при следующих обстоятельствах:

14 сентября 2009 года, примерно в 15 часов 00 минут, Ш., имея умысел на хищение чужого имущества, с помощью ключа-оригинала, найденного им 14 сентября 2009 года в 13 часов 00 минут в районе Варшавского шоссе города Москвы, открыв входную дверь, незаконно проник в квартиру N дома N в городе Видное Московской области, откуда собирался совершить хищение материальных ценностей: норковой шубы, стоимостью 20 000 рублей и денежных средств в размере 40 000 рублей, принадлежащих К., однако был задержан собственником квартиры К.

В надзорной жалобе осужденный ставит вопрос о переквалификации его действий на ч. 1 ст. 139 УК РФ, ссылаясь на отсутствие у него умысла на совершение кражи, а также на допущенные судом кассационной инстанции нарушения требований УПК РФ.

Проверив материалы дела по доводам надзорной жалобы осужденного, президиум находит, что имеются основания для внесения изменений в состоявшиеся по делу судебные решения.

Выводы суда о виновности осужденного Ш. в совершении покушения на кражу основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, изложенных в приговоре.

Доводы надзорной жалобы осужденного об отсутствии у него умысла на совершение кражи чужого имущества являются несостоятельными, поскольку опровергаются совокупностью исследованных судом доказательств.

Ш-ев в ходе судебного следствия не отрицал, что, имея при себе найденные им ключи от квартиры потерпевшей, позвонил в ее квартиру, затем в квартиру ее соседей. После того, как дверь ему никто не открыл, он вновь позвонил к потерпевшей, а затем открыл дверь квартиры ключами, чтобы положить найденные им документы, но увидев хозяина жилья, убежал.

Из показаний свидетеля К. следует, что после телефонного сообщения жены о пропаже ее сумки, в которой находились личные документы и ключи от квартиры, он приехал домой. В дверь квартиры позвонили, но он решил не открывать. Через 10 минут позвонили еще раз, дверь открылась, он увидел незнакомого мужчину, на одной из рук у него была надета перчатка, он держал ключи, увидев его, мужчина убежал. Догнав мужчину, при нем обнаружил и документы жены.

Приведенные показания согласуются как между собой, так и с показаниями потерпевшей К., свидетелей С. и Х., данными протоколов осмотра места происшествия и других следственных действий.

Положенные судом в основу обвинения Ш. доказательства, получены в соответствии с требованиями УПК РФ, согласуются между собой, поэтому оснований для признания их недостоверными и недопустимыми не имеется.

Исследованным в судебном заседании доказательствам суд дал надлежащую оценку и пришел к обоснованному выводу о том, что Ш-ев, имея умысел на совершение кражи, одев перчатки, прозвонив в квартиру потерпевшей и ее соседки, убедившись, что в квартире никого нет, в целях совершения кражи открыл ключами дверь, однако обнаружив в квартире хозяина, попытался скрыться.

На основе исследованных доказательств, суд правильно квалифицировал действия Ш. как покушение на совершение кражи, с незаконным проникновением в жилище.

Данных, свидетельствующих об отсутствии умысла на совершение хищения чужого имущества, из материалов дела не усматривается, поэтому оснований для квалификации действий Ш. по ч. 1 ст. 139 УК РФ, как об этом ставится вопрос в надзорной жалобе, не имеется.

Вместе с тем, достоверных и бесспорных доказательств того, что Ш-ев намеревался похитить из квартиры именно норковую шубу и денежные средства потерпевшей в размере 40 000 руб., в представленных материалах дела не содержится.

Как усматривается из материалов дела, объяснений Ш. и потерпевшей К., они ранее знакомы не были.

Ш-ев не отрицал, что примерно в 14 часов 30 минут он находился в районе Варшавского шоссе и нашел паспорт, ключи от квартиры, пенсионное удостоверение и решил вернуть их владельцу за вознаграждение. С этой целью он приехал в город Видное, открыл ключами квартиру, там был мужчина, поэтому он убежал, но был им задержан.

К. пояснила, что в тот день в 13 часов 30 минут она обнаружила пропажу своей сумки из служебного кабинета ЗАО "Ес-Энергия", расположенного в городе Москве. В сумке находились ее документы: паспорт и пенсионное удостоверение, ключи от квартиры. В квартире из ценных вещей были: норковая шуба, видео и аудио аппаратура, денежные средства в размере 40 000 рублей.

Таким образом, утверждение суда о наличии у Ш. умысла на хищение именно норковой шубы и денежных средств в сумме 40 000 рублей не основаны на материалах дела. Проникая в квартиру незнакомых ему людей, умыслом Ш. охватывалось похищение имущества, которое он там мог обнаружить и посчитать для себя необходимым похитить.

При наличии таких обстоятельств, из описательно-мотивировочной части приговора подлежит исключению указание суда о намерении Ш. похищения норковой шубы и денежных средств на общую сумму 60 000 рублей.

При назначении наказания суд сослался на наличие отягчающих и смягчающих обстоятельств.

В качестве отягчающих наказание обстоятельств суд сослался на наличие в действиях Ш. отягчающего обстоятельства - особо опасного рецидива преступления.

Вместе с тем, учитывая при назначении наказания наличие у осужденного ребенка, не признал данное обстоятельство в качестве смягчающего в соответствии с требованиями ст. 61 ч. 1 п. "г" УК РФ.

При таких обстоятельствах, учитывая положения ст.ст. 6, 60, 61 ч. 1 п. "г", 66, 68 УК РФ, назначенное наказание подлежит снижению.

При вынесении обвинительного приговора, суд ошибочно сослался на ст. 306 УПК РФ, в связи с чем, данное указание подлежит исключению из приговора.

Кассационное определение соответствует требованиям ст. 388 УПК РФ, изложенные в нем выводы надлежащим образом мотивированы.

Нарушений закона при рассмотрении уголовного дела кассационной инстанцией не допущено. Ш. надлежащим образом о времени рассмотрения его кассационной жалобы извещен, принимал участие в судебном заседании и давал свои объяснения, был обеспечен защитой в порядке ст. 51 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 407, ст. 408 УПК РФ, президиум постановил:

Надзорную жалобу осужденного Ш. удовлетворить частично.

Приговор Видновского городского суда Московской области от 19 ноября 2009 года и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 18 февраля 2010 года в отношении Ш. изменить.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание о наличии умысла на хищение норковой шубы, стоимостью 20 000 рублей и денежных средств в сумме 40 000 рублей, а всего на общую сумму 60 000 рублей, а также ссылку суда на ст. 306 УПК РФ.

Признать смягчающим наказание обстоятельством наличие у Ш. малолетнего ребенка.

Назначенное Ш. наказание по ст. 30 ч. 3, ст. 158 ч. 3 п. а УК РФ снизить до 2 лет 3 месяцев лишения свободы.

В остальной части приговор суда и кассационное определение оставить без изменения.