Обобщение практики избрания судами Московской области мер пресечения в виде заключения под стражу и продления срока содержания под стражей в отношении лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести в первом полугодии 2010 года

В первом полугодии 2010 года в производстве судов Московской области находилось 24 255 уголовных дела. По 3 886 делам подсудимые содержались под стражей по решению суда, принятому на досудебной стадии производства по уголовному делу. Еще 217 лиц были заключены под стражу в ходе судебного производства. Освобождены из-под стражи в ходе судебного разбирательства 10 лиц.

Из указанных статистических данных можно сделать вывод том, что в 2010 году в Московской области под стражей содержался каждый шестой подсудимый. Кроме того, мера пресечения в виде заключения под стражу, избранная в отношении подозреваемого или обвиняемого на досудебной стадии производства по делу, как правило, сохранялась до вынесения по делу окончательного решения.

В отношении лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести, в первом полугодии 2010 года судами области было рассмотрено 1227 ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Из числа данных ходатайств 1156 были судом удовлетворены. За аналогичный период 2009 года в суды поступило 1175 таких ходатайств, из которых суд удовлетворил 1062. Если выразить указанные данные в процентном отношении, то можно сделать вывод, что в 2009 году суды области удовлетворили ходатайства органов предварительного расследования по делам вышеуказанной категории в 90% случаев, в 2010 году - в 94%.

Решение об отказе в удовлетворении ходатайства органов предварительного расследования в отношении подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений небольшой и средней тяжести за 6 месяцев 2010 года суды принимали 71 раз.

В большинстве случаев мотивом отказа в удовлетворении ходатайства являлось отсутствие реальных фактических данных, которыми бы органы предварительного расследования подтверждали свои доводы о невозможности избрания иной, более мягкой меры пресечения.

Так, Серпуховской городской суд отказал в аресте Иевлевой С.А., подозревавшейся в покушении на неквалифицированный грабеж. Дознаватель ходатайствовал перед судом о заключении Иевлевой С.А. под стражу по тому основанию, что она не имеет постоянного источника доходов, наркозависима, в связи с чем, находясь на свободе, может скрыться и продолжить заниматься преступной деятельностью. Суд установил, что Иевлева, покушавшаяся на хищение имущества на сумму 336 рублей, имеет постоянное место жительства. После совершения преступления, не причинившего материального ущерба, скрыться от органов предварительного расследования не пыталась, и обоснованно счел, что достаточных оснований для заключения Иевлевой под стражу не имелось.

(постановление от 7 июня 2010 года дело N 3/1-54).N3

Ходатайство о заключении под стражу Костенко С.В., подозревавшегося в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 264 УК РФ, следователь обосновывал отсутствием у Костенко регистрации и постоянного места жительства на территории района, где имело место событие преступления. В удовлетворении такого ходатайства суд обоснованно отказал, установив, что подозреваемый постоянно проживает в Ростовской области, имеет жену и двоих несовершеннолетних детей, работает, впервые совершил преступление средней тяжести (постановление Солнечногорского горсуда от 07 марта 2010 года).

Иногда ходатайства органов предварительного расследования о заключении под стражу противоречили нормам материального права.

Коломенский городской суд рассмотрел ходатайство следователя о заключении под стражу несовершеннолетней Демьяновой Е.Н., подозревавшейся в совершении преступления, предусмотренного ст.ст. 30 ч. 3 - 158 ч. 2 п. "г" УК РФ. Суд в удовлетворении данного ходатайства отказал, сославшись на положения части 6 ст. 88 УК РФ и п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.10.2009 года N 22 "О практике применения мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста" (далее Пленум), в силу которых мера пресечения в виде заключения под стражу не может быть избрана в отношении несовершеннолетнего, впервые совершившего преступление средней тяжести в возрасте до 16 лет (постановление от 27 февраля 2010 года дело N 3/1-41).

Следует отметить, что в первом полугодии 2010 года случаи отмены кассационной инстанцией судебных постановлений об отказе в удовлетворении ходатайств об избрании меры пресечения в отношении лиц, обвиняемых и подозреваемых в совершении преступлений небольшой и средней тяжести, отсутствовали.

Вместе с тем, анализ практики удовлетворения вышеуказанных ходатайств выявил ряд проблем и ошибок.

От общего числа судебных решений об избрании самой строгой меры пресечения доля решений по делам небольшой и средней тяжести составила: по преступлениям средней тяжести - 24%, по преступлениям небольшой тяжести - 7%. Для сравнения в первом полугодии 2009 года данные показатели составили соответственно 22,1% и 4,5%. Таким образом, процент лиц, заключенных под стражу по делам небольшой и средней тяжести, вырос с 26,6% в 2009 году до 31% в 2010 году.

При этом в ряде судов области процент заключенных под стражу по делам вышеуказанной категории значительно превысил среднеобластной показатель.

Так, в Домодедовском городском суде он составил 34,9%, в Железнодорожном - 36,3%, в Солнечногорском - 44%, в Королевском - 46,1%, в Видновском - 49,9%, а в Мытищинском - 55,7%.

Подобная судебная практика, при которой более чем каждый третий, а иногда и каждый второй из лиц, заключенных под стражу, подозревался в совершении преступления небольшой или средней тяжести, вызвала необходимость проверки материалов, рассмотренных судьями указанных районов, в полном объеме. Судебные решения других судов были подвергнуты выборочной проверке.

Проведенный анализ позволил придти к следующим выводам.

В соответствии с положениями главы 13 УПК РФ о мерах пресечения материально-правовыми основаниями для заключения под стражу помимо обстоятельств, уличающих подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, являются обстоятельства, которые указывают на необходимость временной изоляции лица от общества.

Прежде всего, это 4 основания, которые указаны в статье 97 УПК РФ.

Все проверенные судебные решения о заключении подозреваемых, обвиняемых под стражу, содержали выводы о наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, но не всегда эти выводы были надлежащим образом мотивированы.

Заключение под стражу по делам небольшой и средней тяжести избиралось судами в большинстве случаев, в связи с тем, что подозреваемый, обвиняемый мог скрыться от органов следствия и суда или продолжить заниматься преступной деятельностью (п.п.1-2 ч. 1 ст. 97 УПК РФ). Значительно реже суды указывали на возможность подозреваемого, обвиняемого угрожать участникам судопроизводства, уничтожить доказательства (п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК РФ), и в единичных случаях суд устанавливал, что избрание меры пресечения в виде заключения под стражу необходимо для обеспечения исполнения приговора (часть 2 ст. 97 УПК РФ).

Вывод о том, что подозреваемый, обвиняемый мог скрыться от следствия или суда, в решении был, как правило, мотивирован отсутствием у него постоянного места жительства на территории Российской Федерации. Данное обстоятельство в п. 1 ч. 1 ст. 108 УПК РФ указано в качестве исключительного, предоставляющего возможность избрать в отношении подозреваемого или обвиняемого меру пресечения в виде заключения под стражу даже в том случае, если он подозревается в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет.

Значительную часть заключенных под стражу по указанному основанию составили иностранные граждане, ни постоянно, ни временно не зарегистрированные на территории Российской Федерации, у многих из которых к тому же отсутствовали документы, удостоверяющие личность.

Уголовно-процессуальное законодательство не дает толкования понятию "постоянного места жительства". В гражданском законодательстве (ст. 20 ГК РФ) есть понятие "места жительства", которое определяется как место, где человек постоянно или преимущественно проживает. Пункт 4 постановления Пленума Верховного Суда от 29 октября 2009 года N 22 "О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста" (далее Пленум) разъясняет, что отсутствие у лица, подозреваемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет, регистрации на территории РФ может служить лишь одним из доказательств отсутствия у него постоянного места жительства, но само по себе не является предусмотренным пунктом 1 части 1 ст. 108 УПК РФ обстоятельством, дающим основание для избрания в отношении такого лица меры пресечения в виде заключения под стражу.

Из всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что отсутствие у гражданина "постоянного места жительства" означает, прежде всего, отсутствие у него какого-либо определенного места, где он постоянно или преимущественно проживает на территории Российской Федерации. И данное понятие не тождественно отсутствию у него постоянной или временной регистрации на территории РФ.

Между тем, при принятии решений суды данное обстоятельство учитывают не всегда.

Представляется, что вывод об отсутствии у иностранного гражданина определенного места жительства на территории РФ должен быть сформулирован и надлежаще обоснован, прежде всего, в ходатайстве органа предварительного расследования о заключении лица под стражу.

В этой связи заслуживает внимание качество составления материалов о заключении под стражу иностранных граждан, представленных на рассмотрение суда дознавателями пограничного контроля ФСБ России в аэропорту Домодедово. При задержании таких граждан и их допросе дознаватели очень подробно выясняют вопросы, связанные с наличием у подозреваемого определенного места жительства в Российской Федерации, либо наличием родственников, друзей или знакомых проживающих в г. Москве и Московской области, с материальным положением подозреваемого, а также с материальным положением родственников и иных знакомых и возможностью внесения залога, с наличием материальных средств для проживания в г. Москве и области на период следствия и суда.

Между тем, большинство территориальных органов предварительного расследования с достаточной полнотой не выясняют обстоятельства, связанные с наличием у подозреваемого определенного места жительства и возможностью внесения залога, а суды не проявляют достаточной требовательности к качеству представляемых ходатайств.

Проверка дел показала, что вывод об отсутствии постоянного места жительства на территории РФ, суды делали также в отношении иностранных граждан, у которых имелась временная регистрация. Безусловно, ее наличие само по себе не свидетельствует о том, что подозреваемый имеет определенное место жительства в РФ, тем не менее, факт временной регистрации является одним из доказательств наличия такового, в связи с чем, подлежит учету и оценке в судебном решении.

Гражданин Азербайджана Джафаров органом предварительного расследования обвинялся в совершении кражи с причинением значительного ущерба потерпевшей. Из постановления суда усматривается, что Джафаров ранее не судим, имел временную регистрацию в г. Москве, работал официантом в кафе г. Королева, вину признал, похищенное возвратил потерпевшей. Тем не менее, Королевский городской суд удовлетворил ходатайство о заключении Джафарова под стражу только по мотиву того, что он иностранный гражданин и не имеет постоянного места жительства на территории РФ, не дав оценки совокупности вышеуказанных фактов (постановление от 18 июня 2010 года). Примечательно, что 15 июля 2010 года тот же Королевский суд прекратил производство по делу в отношении Джафарова на основании ст. 25 УПК РФ за примирением сторон.

Возможность скрыться от органов предварительного расследования и суда, судьи устанавливали и в отношении граждан Российской Федерации, которые имели постоянную регистрацию, но фактически в месте регистрации не проживали и не имели иного определенного места жительства.

Постановлением Видновского городского суда было удовлетворено ходатайство о заключении под стражу Чубинидзе С.В., обвинявшегося в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ. Чубинидзе являлся уроженцем г. Воронежа, имевшим постоянную регистрацию в Свердловской области. Там же проживали его жена и несовершеннолетний ребенок. Однако сам Чубинидзе с 2004 года вместе с семьей не проживал и на момент совершения правонарушения не имел какого-либо определенного места жительства, не работал. Согласно показаниям самого подозреваемого он проживал, где придется, используя пустые садовые домики и нежилые помещения. Суд обоснованно счел это исключительным обстоятельством, дающим основание для его заключения под стражу (постановление от 17 февраля 2010 года).

Вместе с тем, по ряду дел суды указывали на возможность подозреваемого скрыться от органов предварительного расследования только на том основании, что он не имел места жительства на территории региона, где имело место событие преступления.

Железнодорожным судом был взят под стражу Кранов Е.Е., обвиняемый в краже по предварительному сговору группой лиц двух мобильных телефонов. Необходимость ареста суд мотивировал тем, что Кранов не работает и не имеет постоянного места жительства на территории г. Железнодорожного (постановление от 30 июня 2010 года).

Мытищинский городской суд принял решение об аресте ранее не судимой Панфиловой Н.В., 1982 г.р., подозревавшейся в совершении преступления, предусмотренного ст. 241 ч. 1 УК РФ. Основания ареста - Панфилова не имеет места жительства в Московском регионе, и не проживает по месту регистрации в Республике Чувашии, в связи с чем, может скрыться, и при отсутствии источников дохода - продолжить преступную деятельность. Однако, суд не принял во внимание и не дал оценки, имевшимся в протоколе допроса Панфиловой сведениям о том, что она в течение 2-х лет фактически проживает в г. Химки по конкретному адресу вместе с сыном, 2004 года рождения (постановление от 31 января 2010 года N 3/1-123).

Основания, указанные в статье 97 УПК РФ являются общими для избрания любой из предусмотренных законом мер пресечения. Между тем, мера пресечения в виде заключения под стражу в соответствии с частью 1 статьи 108 УПК РФ может быть избрана при наличии таких оснований только при невозможности избрания иной, более мягкой меры пресечения. Очевидно, что из содержания вышеуказанных постановлений невозможно сделать вывод о том, что подозреваемым невозможно было избрать иную меру пресечения.

Кроме того, заключив Панфилову под стражу, суд не проверил, есть ли данные о том, что ее ребенку обеспечено соответствующее попечение.

Следует отметить, что суды нередко в нарушение п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.10.2009 года N 22 "О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу..." оставляют без особого внимания факт наличия у женщин, в отношении которых заявлено соответствующее ходатайство, несовершеннолетних детей и не исследуют вопрос о том, на чьем попечении будут находиться дети.

Вышеуказанные сведения отсутствовали в постановлениях Железнодорожного городского суда в отношении Новожиловой О.И., (постановление от 23 апреля 2010 года), Видновского городского суда в отношении Банковской (постановление от 22 января 2010 года). Королевского городского суда в отношении Васильевой (постановление от 2 апреля 2010 года).

Помимо женщин, имеющих несовершеннолетних детей, при рассмотрении ходатайств о заключении под стражу Пленум требует уделять особое внимание несовершеннолетним подозреваемым и обвиняемым. В соответствии со ст. 423 УПК РФ при применении меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении несовершеннолетнего суд обязан обсудить вопрос о возможности отдачи его под присмотр.

В ряде постановлений возможность подозреваемого или обвиняемого скрыться от органов предварительного расследования была мотивирована судом тяжестью инкриминированного преступления, как, например, в постановлениях Солнечногорского городского суда в отношении Нищевой Т.А., обвинявшейся по ст. 241 ч. 1 УК РФ (постановление от 14 января 2010 года), Домодедовского - в отношении Ковалинской, подозревавшейся в совершении преступления, предусмотренного ст. 228 ч. 1 УК РФ (постановление от 15 января 2010 года). Однако совершенно очевидно, что по делам небольшой и средней тяжести, тяжесть обвинения не может иметь столь определяющего значения, тем более в отношении ранее несудимых лиц. Следует отметить, что в отношении Ковалинской необходимость ее ареста суд мотивировал исключительно тяжестью подозрения, что недопустимо с точки зрения положения ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Неустановление личности лица, подозреваемого в совершении преступления, является еще одним из исключительных обстоятельств, в силу которого, суды приходили к выводу о невозможности избрания более мягкой меры пресечения. Однако и в указанной части выводы суда не всегда можно признать обоснованными и подтвержденными материалами дела.

По подозрению в совершении преступления, предусмотренного ст. 241 ч. 1 УК РФ, Мытищинским городским судом была арестована Балабанова О.Н. Единственные фактические данные, приведенные в постановлении суда в обоснование ее заключения под стражу, - отсутствие у подозреваемой документов, позволяющих установить ее личность. Между тем, имевшийся в материалах дела протокол допроса подозреваемой Балабановой содержал данные о месте ее рождения и регистрации в Тверской области, а также ссылку на наличие у подозреваемой паспорта с описанием паспортных данных. Рассматривая ходатайство о заключении Балабановой под стражу, суд не выяснил у участвовавшего в судебном заседании дознавателя причины, не позволившие ему установить личность подозреваемой, являющейся уроженкой и постоянным жителем соседней области. Суд также не воспользовался возможностью с целью надлежащей проверки заявленных в ходатайстве доводов отложить его рассмотрение в порядке, предусмотренном п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК РФ (постановление от 22 февраля 2010 года).

Видновский городской суд 15 июня 2010 года принял решение о заключении под стражу Атапина, обвинявшегося в совершении преступления, предусмотренного ст.ст. 30 ч. 3 - 158 ч. 1 УК РФ, указав, что подозреваемый не имеет документов удостоверяющих его личность и постоянного места жительства на территории РФ. Вместе с тем, материал в отношении Атапина содержал документы, подтверждающие личность последнего, его гражданство и наличие места жительства в г. Москве (кассационное определение от 8 июля 2010 года, дело N 22к-4824).

Суды не всегда учитывали, что перечень исключительных обстоятельств, указанных в п.п. 1-4 ст. 108 УПК РФ, при которых мера пресечения может быть избрана в отношении лиц, обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести, является исчерпывающим и не подлежит расширительному толкованию.

Астафурова О.Г., подозреваемая в совершении преступлений, предусмотренных статьями 30 ч. 3 - 158 ч. 1 и 158 ч. 1 УК РФ, была заключена под стражу лишь в связи с фактом ее осуждения к лишению свободы по другому уголовному делу. В постановлении суд указал, что арест необходим для обеспечения участия Астафуровой в проведении следственных действий и в судебном разбирательстве. Однако, законом такое основание для заключения под стражу лица, подозреваемого в совершении преступления небольшой тяжести, не предусмотрено (постановление Видновского горсуда от 4 февраля 2010 года).

Аналогичное постановление было отменено судебной коллегией в отношении обвиняемого Идалова Т.С. с указанием в кассационном определении на отсутствие в судебном решении о заключении под стражу предусмотренных законом оснований (определение N 22к-1319).

Пунктом 3 части 1 статьи 97 УПК РФ в качестве основания для избрания меры пресечения предусмотрена возможность обвиняемого угрожать свидетелям и иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства или иным способом воспрепятствовать производству по делу.

В соответствии с положениями части 1 статьи 108 УПК РФ и п. 3 постановления Пленума обстоятельства, указанные в статье 97 УПК РФ, должны быть реальными, обоснованными, т.е. подтверждаться достоверными сведениями.

Обобщение показало, что констатируя наличие основания, предусмотренного п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК РФ, судьи, как правило, не подтверждали его конкретными фактическими данными. Кроме того, нередко в тексте судебного решения использовалась формулировка о возможности воспрепятствования производству по делу "иным путем" без конкретизации способа противодействия и подтверждения такого вывода какими-либо сведениями.

Конкретные сведения в подтверждение вывода о возможности обвиняемого воспрепятствовать производству по делу отсутствовали в постановлениях: Железнодорожного городского суда в отношении Камолова Ж.И., Попова С.Н., Кранова Е.Е. (от 19 и 22 мая, 30 июня 2010 года), Видновского городского суда в отношении Филлимонова С.А. (от 4 мая 2010 года), Солнечногорского в отношении Харькова С.Н. (от 17 марта 2010 года) и др.

В ряде случаев судьи переписывали в текст постановления все основания для избрания меры пресечения, какие приведены в уголовно-процессуальном законе, не вдумываясь, насколько они подтверждаются фактическими обстоятельствами дела.

Васильева Т.Ю., 1982 года рождения, ранее не судимая, взята под стражу Королевским городским судом по обвинению в совершении кражи с причинением значительного ущерба гражданину. Суд указал, что Васильева не работает, не имеет постоянного источника доходов и постоянного места жительства на территории Московской области. В связи с данными обстоятельствами суд усмотрел все 4 основания для применения меры пресечения, указанные в ст. 97 УПК РФ, включая - воспрепятствование установлению истины по делу и необходимость обеспечения исполнения приговора. При этом суд не дал оценки тем обстоятельствам, что Васильева имеет постоянную регистрацию в г. Чебоксары, а в г. Мытищи - известное органам предварительного расследования место фактического проживания, вину в инкриминированном преступлении признала полностью, написала явку с повинной, имела на иждивении малолетнего ребенка (постановление от 2 апреля 2010 года, дело N 3/1.1-73).

Содержание достаточно большого количества судебных решений показало, что судьи ошибочно полагают, что для заключения лица под стражу достаточно установления обстоятельств, предусмотренных ст. 97 УПК РФ. При этом судьи не учитывают, что данные обстоятельства являются общими для применения всех мер пресечения, предусмотренных главой 13 УПК РФ, и необходимость применения самой строгой меры пресечения требует дополнительной мотивации. В соответствии с положениями ст. 108 УПК РФ заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть избрано лишь при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения.

Статья 99 УПК РФ при решении вопроса о мере пресечения и определении ее вида при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, обязывает суд учитывать тяжесть преступления и данные о личности подозреваемого или обвиняемого. Совершенно очевидно, что при разрешении ходатайств в отношении лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений небольшой и средней тяжести, приоритетное значение имеют обстоятельства, касающиеся личности подозреваемого, его возраста, семейного положения, рода занятий, состояния здоровья и т.п.

Однако суды очень часто оставляют эти обстоятельства за рамками судебных решений, что ставит под сомнение их обоснованность.

Железнодорожным городским судом был заключен под стражу Макаров А.Н., обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного ст. 228 ч. 1 УК РФ. В обоснование такого решения суд сослался на следующие обстоятельства: инкриминированное преступление является тяжким, Макаров ранее судим за совершение аналогичного преступления. На основании двух указанных обстоятельств суд пришел к выводу о том, что последний может скрыться от следствия и совершить другие преступления. Между тем, преступление, предусмотренное ст. 228 ч. 1 УК РФ, отнесено законом к категории преступлений средней тяжести. Кроме того, судом не дано оценки обстоятельствам, указанным в ст. 99 УК РФ, и не учтено, что Макаров имеет постоянное место жительства, работает, имеет на иждивении малолетнего ребенка, вмененное ему преступление было совершено 29 ноября 2009 года. 25 февраля 2010 года Макарову было предъявлено обвинение. С ходатайством об аресте следователь обратился только 9 марта 2010 года. В постановлении суд не привел фактов, которые свидетельствовали бы о том, что Макаров может скрыться от следствия, и не указал, по какой причине ему невозможно избрать иную меру пресечения.

Подозреваемая Михай О.А. была арестована Жуковским городским судом за кражу на оптово-розничном рынке женской сумки, стоимостью 5 000 рублей. Основания ареста - отсутствие регистрации на территории Московской области, характер инкриминируемого преступления и личность подозреваемой. Однако данных о личности Михай суд фактически не установил. Из текста постановления усматривается только то, что преступление совершено Михай в возрасте 18 лет, а также то, что она постоянно зарегистрирована в г. Рязани. Между тем, эти данные не свидетельствуют о необходимости заключения Михай под стражу (постановление от 30 мая 2010 года).

В первом полугодии 2010 года в кассационном порядке было рассмотрено 89 материалов о заключении под стражу по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, отменены и изменены - 7 постановлений. Их большая часть отменена в виду того, что вывод о необходимости заключения подозреваемых, обвиняемых под стражу суды делали без учета данных об их личности. Только два постановления были отменены по формально-правовым основаниям.

Судебная коллегия отменила постановление Видновского городского суда о заключении под стражу Рашидбекова К.Т., подозревавшегося в совершении преступления, предусмотренного частью 2 ст. 159 УК РФ. Суд второй инстанции избрал Рашидбекову меру пресечения в виде залога, указав, что обвиняемый ранее не судим, является гражданином РФ и имеет постоянную регистрацию в Московской области, где проживает с женой, находящейся в состоянии беременности и тремя малолетними детьми. До ноября 2009 года он являлся заместителем командира батальона войсковой части, по месту жительства и месту службы характеризовался положительно (определение от 1 апреля 2010 года).

Обратило на себя внимание и то обстоятельство, что достаточно большое количество судебных решений отличается недопустимо кратким изложением в описательно-мотивировочной части постановления обстоятельств, касающихся формально-правовых оснований для заключения под стражу.

Неполнота описательно-мотивировочной части имела место в постановлениях: Чеховского горсуда в отношении Виноградова А.Е. от 30 марта 2010 года, Железнодорожного горсуда в отношении Попова С.Н. от 22 мая 2010 года, Видновского горсуда в отношении Ботнарь Л. от 19 марта 2010 года и Лысых Г.Г. от 27 апреля 2010 года, Лобненского городского суда от 09 апреля 2010 года в отношении Журавлева и от 10 мая 2010 года в отношении Мелконян А.В.

В этих постановлениях отсутствовали значимые для разрешения ходатайств сведения о факте возбуждения уголовного дела, его движении, соединении с другими делами, о сроках предварительного расследования, о задержании подозреваемого или о предъявлении ему обвинения, о существе подозрения или обвинения и т.п.

Между тем, пункт 19 постановления Пленума указывает на необходимость привести в постановлении о рассмотрении ходатайства в порядке ст. 108 УПК РФ выводы об обоснованности выдвинутого против лица подозрения.

Этот же пункт обязывает судью в постановлении о рассмотрении ходатайства дать оценку наличию оснований и соблюдению порядка задержания подозреваемого (статьи 91 и 92 УПК РФ), наличию оснований предусмотренных статьей 100 УПК РФ, для применения меры пресечения до предъявления обвинения и соблюдения порядка ее применения; соблюдению порядка привлечения лица в качестве обвиняемого и предъявления ему обвинения, регламентированного главой 23 УПК РФ.

Проверка дел показала, что указанные требования судами в большинстве случаев не выполнялись.

Как правило, указание на задержание лица в порядке статей 91-92 УПК РФ приводилось в судебных решениях без оценки законности и обоснованности такого задержания. Суд констатировал лишь дату и сам факт задержания либо предъявления обвинения, не вдаваясь в наличие оснований и соблюдение порядка производства данных процессуальных действий.

Неполное отражение в судебных решениях всех значимых обстоятельств, связанных с ходом расследования уголовного дела, в ряде случаев приводило к отмене постановления суда первой инстанции.

Можайским городским судом был заключен под стражу Рязанцев Ю.П., обвинявшийся в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 213 УК РФ. Отменяя данное постановление с направлением материала на новое рассмотрение, судебная коллегия указала, что судом первой инстанции не было учтено, что событие преступления имело место в 2003 году и, заключая Рязанцева под стражу, суд не проверил вопросы, связанные с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности и наличием оснований для приостановления течения указанных сроков (кассационное определение от 04 февраля 2010 года).

В соответствии с положениями части 1 ст. 100 УПК РФ подозреваемым мера пресечения может быть избрана в исключительных случаях. Однако в судебных постановлениях мотивов для ее применения до предъявления обвинения судом, как правило, не приводилось. При этом проверка показала, что в 2/3 случаев по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести мера пресечения в виде заключения под стражу применялась именно в отношении подозреваемых. Законодатель не раскрывает, какие обстоятельства применительно к положениям статьи 100 УПК РФ следует считать "исключительными". В каждом конкретном случае они должны быть установлены судом на основании тех данных, которые указаны следователем либо дознавателем в ходатайстве о заключении под стражу. Однако на практике ни должностные лица органа предварительного расследования, ни судьи вывод о наличии исключительных обстоятельств для ареста подозреваемого не мотивируют. В ряде постановлений, где такой вывод содержался, он был подтвержден только ссылками на основания, указанны в статье 97 УПК РФ.

В пункте 21 постановления от 29 октября 2009 года Пленум обязал судей при избрании меры пресечения указывать, до какой даты, и на какой срок, принято решение о заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу. Ранее срок заключения под стражей подлежал обязательному указанию только при принятии решения о продлении срока содержания под стражей.

Однако, требования Пленума в вышеуказанной части многие судьи оставили без внимания, поскольку большинство постановлений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, вынесенных в первом полугодии 2010 года, в резолютивной части не содержало сведений о сроке, на который было принято соответствующее решение.

В части сроков заключения подозреваемых и обвиняемых под стражу судами допускались и другие ошибки.

Постановлением Серпуховского городского суда Московской области от 27 мая 2010 года был заключен под стражу Кудрявцев А.А., обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного ст. 158 ч. 2 п. "в" УК РФ. При этом в описательно-мотивировочной части постановления суд указал, что после возобновления предварительного расследования срок следствия установлен до 12 июня 2010 года, а в резолютивной части постановил заключить Кудрявцева под стражу на 2 месяца - до 27 июля 2010 года, никак не мотивировав необходимость содержания Кудрявцева под стражей, свыше установленного по делу срока предварительного расследования (дело N 3/1-50).

Обобщение практики заключения под стражу по делам небольшой и средней тяжести с точки зрения категорий преступлений позволило выявить следующую картину. Большинство дел, по которым подозреваемые и обвиняемые заключались под стражу, были направлены против собственности (ст.ст. 158 ч.ч. 1 и 2, 161 ч. 1, 159 ч.ч.1 и 2 УК РФ). Значительно реже встречались материалы о преступлениях, совершенных в сфере незаконного оборота наркотических средств (ст.ст. 228 ч. 1, 232 ч. 1 УК РФ), об организации занятия проституцией (ст. 241 ч. 1 УК РФ), о преступлениях, связанных с незаконной миграцией иностранных граждан и лиц без гражданства (ст. 322 УК РФ), единичны материалы, по которым решение о заключении под стражу применялось в связи с подозрением в совершении преступлений против жизни и здоровья (ст.ст. 112, 119 УК РФ).

Следует также отметить, что сумма похищенного имущества в 70% случаев хищений не превышала 10 000 рублей. Кроме того, примерно треть этих корыстных преступлений не была доведена до конца и реального ущерба собственникам имущества не причинила. Если сопоставить указанные данные с ежемесячными данными УФСИНа России по Московской области о лицах, освобождаемых из следственных изоляторов, то можно сделать вывод о том, что каждое девятое хищение небольшой и средней тяжести, по которому подозреваемый или обвиняемый был заключен под стражу, впоследствии было прекращено судом на основании ст. 25 УПК РФ за примирением сторон.

Обобщая результаты проверки в части материально-правовых оснований, по которым в первом полугодии 2010 года в Московской области были заключены под стражу лица, подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений небольшой и средней тяжести, можно придти к выводу о том, что достаточно высокий процент лиц, арестованных по делам данной категории, обусловлен, прежде всего, объективной причиной - притоком в столичный регион большого количества иностранных граждан ближнего зарубежья и граждан РФ, не имеющих определенного места жительства и рода занятий, а нередко - и документов, удостоверяющих личность. Вместе с тем, случаи формального подхода судей при разрешении ходатайств органов предварительного расследования об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, остаются в практике судов достаточно распространенными.

В ходе изучения материалов выяснено, что суды продолжали допускать ошибки при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу при производстве предварительного расследования в форме дознания.

Согласно положениям ч. 3 ст. 223 УПК РФ дознание проводится в течение 30 суток со дня возбуждения уголовного дела. При необходимости этот срок может быть продлен прокурором. В соответствии с этим часть 4 ст. 224 УПК РФ устанавливает, что при невозможности закончить дознание в срок до 30 суток и отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения в виде заключения под стражу этот срок может быть продлен судьей в порядке, установленном частью третьей статьи 108 УПК РФ.

Из данных положений закона следует, что при производстве дознания мера пресечения в виде заключения под стражу первоначально может быть избрана самое большее на 1 месяц.

Постановлением Серпуховского городского суда от 14 мая 2010 года Бреднев П.В. был заключен под стражу сроком на 2 месяца - до 11 июля 2010 года. Однако, из описательной части постановления суда усматривается, что предварительное расследование по делу, возбужденному 11 мая 2010 года, осуществлялось в форме дознания, и, следовательно, срок предварительного расследования, предусмотренный ч. 3 ст. 223 УПК РФ, истекал 11 июня 2010 года.

За 6 месяцев 2010 года судами Московской области было удовлетворено 1031 ходатайство органов предварительного расследования о продлении срока предварительного заключения под стражей в отношении лиц, обвинявшихся в совершении преступлений небольшой и средней тяжести, из 1046 заявленных, что составило 98,6%.

Проверка не выявила нарушений требований уголовно-процессуального законодательства в части порядка рассмотрения ходатайств о продлении срока содержания под стражей. Все ходатайства согласованы следователями и дознавателями с должностными лицами, указанными в части 3 ст. 108 УПК РФ. Судом ходатайства рассмотрены с участием обвиняемых и их защитников.

Фактов содержания под стражей в период предварительного расследования лиц, обвинявшихся в совершении преступлений небольшой и средней тяжести, свыше установленного частью 2 ст. 109 УПК РФ предельного 6-месячного срока, не установлено.

Уголовно-процессуальный закон в качестве оснований для продления срока заключения под стражей предусматривает: во-первых, невозможность закончить предварительное расследование в ранее установленный срок; во-вторых, отсутствие оснований для отмены или изменения меры пресечения.

Констатируя соблюдение судом формально-правовых оснований для продления срока содержания обвиняемых под стражей, следует признать, что по достаточно значительному количеству дел суды должным образом не проверяли обоснованность утверждений органов предварительного расследования о невозможности своевременного окончания расследования.

Особое внимание обратили на себя материалы, по которым следователь либо дознаватель неоднократно возбуждали перед судом ходатайство о продлении срока содержания обвиняемого под стражей по мотивам необходимости выполнения одних и тех же следственных действий.

Яицкий Ю.Н. органом предварительного расследования обвинялся в покушении на кражу в магазине "Ашан" имущества на сумму 2500 рублей и был взят под стражу 30 сентября 2009 года. При очевидных обстоятельствах преступления, признании обвиняемым своей вины, следователь трижды возбуждал ходатайства о продлении срока заключения Яицкого под стражей по одним и тем же основаниям: необходимость в полном объеме собрать на обвиняемого характеризующий материал, предъявить обвинение в окончательной редакции, выполнить требования ст. 215-220 УПК РФ. Мытищинский городской суд все ходатайства удовлетворил, продлив в конечном итоге общий срок содержания Яицкого под стражей до 5 месяцев, и ни разу в постановлениях не проанализировал причин, по которым следователь не смог произвести вышеуказанных действий в ранее установленные сроки (материал N 3/1-75).

Следует отметить также, что решение о продлении Яицкому срока предварительного заключения под стражей до 5 месяцев суд принял по незаверенным копиям материалов уголовного дела, при этом часть текста в представленных копиях документов после ксерокопирования оказалась нечитаемой.

По подозрению в совершении преступления, предусмотренного ст. 158 ч. 2 п.п. "б, в" УК РФ, 02 ноября 2009 года Мытищинским городским судом был арестован Норенко Е.М. Суд четыре раза продлевал срок содержания обвиняемого под стражей, доведя его практически до предельно возможного - 5 месяцев 23 суток. Дважды суд это делал в связи с необходимостью изъять и осмотреть видеозапись с места происшествия, собрать на Норенко характеризующий материал, выполнить требования ст.ст. 215-220 УПК РФ, дважды - в связи с "необходимостью направить дело в прокуратуру и суд с учетом требований Конституционного суда от 22 марта 2005 года". В каждом из постановлений суд лишь констатировал, что для производства указанных следователем действий "объективно требуется время", совершенно не вдаваясь в причины, по которым расследование дела в отношении уроженца и постоянного жителя г. Мытищ, изначально признавшего себя виновным, приняло столь затяжной характер.

Чубинидзе С.В. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ст. 158 ч. 1 УК РФ. Из материалов дела усматривается, что Чубинидзе был задержан с похищенным им имуществом на сумму 1500 рублей в день совершения инкриминируемого ему преступления. В тот же день были в полном объеме установлены данные о его личности, в том числе факт постоянной регистрации в Свердловской области. Тем не менее 11 марта 2010 года, а затем 13 апреля 2010 года суд продлевал срок содержания Чубинидзе под стражей, и каждый раз с приведением одного и того же основания - необходимости выполнения требований статей 215-220 УПК РФ. Обратило на себя внимание и то обстоятельство, что мотивировка судебных решений в точности совпадала с текстом постановлений о возбуждении ходатайств, включая стилистические ошибки (дело N 3/2-106).

По уголовному делу в отношении гр-на Узбекистана Щеркуль Р., обвинявшегося в совершении преступления, предусмотренного ст.ст. 30 ч. 3 - 158 ч. 1 УК РФ, срок содержания под стражей в ходе дознания судом продлевался 3 раза по тому основанию, что не были получены документы, удостоверяющие личность обвиняемого. Безусловно, что получение документов, удостоверяющих личность, и иного характеризующего материала на иностранных граждан представляет определенную сложность и требует времени. Однако, это не освобождает суд от обязанности при рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания под стражей, выяснять у лица, производящего предварительное расследование, какие меры и когда были приняты им по истребованию необходимых данных. Между тем, ряд материалов, включая материал в отношении Щеркуль, не содержал ни одного документа, подтверждающего эффективность организации дознавателем расследования в указанной части (постановление Видновского городского суда, дело N 3/2-97).

Обязанность судей при разрешении ходатайств о продлении срока содержания обвиняемых под стражей выяснять обоснованность утверждений органов предварительного расследования о невозможности своевременного окончания расследования по объективным причинам, прямо предусмотрена в пункте 18 Пленума Верховного Суда N 22.

Этот же пункт обязывает судью в случае выявления волокиты по делу, реагировать на выявленные нарушения путем вынесения частных постановлений.

Однако, случаи вынесения таких постановлений по делам небольшой и средней тяжести в 2010 году имели единичный характер.

Домодедовским городским судом было вынесено частное постановление в адрес должностного лица УФСНК России по Московской области по результатам рассмотрения материала о продлении срока содержания под стражей в отношении обвиняемого по ст. 228 ч. 1 УК РФ Гулиева. В постановлении суд указал, что следователь трижды выходила в суд с ходатайством в порядке ст. 109 УПК РФ, указывая на необходимость проведения одних и тех же следственных действий (постановление от 18 февраля 2010 года, дело N 3/1-80).

Проведенный анализ в части рассмотрения материалов о продлении срока содержания обвиняемых под стражей позволяет сделать вывод о том, что нередко суды не проявляют должной требовательности к качеству предоставляемых органом предварительного расследования материалов и к мотивированности вносимых постановлений о возбуждении соответствующих ходатайств. Суды не обращают внимание на то, что ходатайства, как минимум в половине случаев, не содержат сведений об объеме проведенных за период расследования следственных действий и указаний на конкретные действия, которые необходимо провести в будущем. Например, в постановлениях о возбуждении ходатайств часто указывается на необходимость истребования характеризующего личность обвиняемого материала "в полном объеме" без ссылок на то, получение каких конкретно документов и по каким причинам вызвало затруднения. Указание на необходимость допроса свидетелей или проведение очных ставок, как правило, не содержит фамилий участников данных следственных действий. Делая ссылку на невозможность закончить расследования в связи с производством судебной экспертизы, следователи нередко не представляют копий постановлении о назначении экспертизы и копии документов, подтверждающих факт направления материалов уголовного дела эксперту и т.п.

Удовлетворяя подобным образом обоснованные ходатайства, суд фактически возложенную на него законодателем функцию судебного контроля над применением самой строгой меры пресечения не выполняет.

Между тем, пункт 1 ст. 5 Конвенции предлагает судьям исходить из презумпции свободы, в силу которой лицо может ее лишиться только при исключительных обстоятельствах. Поэтому ходатайство о продлении срока содержания обвиняемого под стражей может быть удовлетворено только в случае, если необходимость дальнейшего содержания обвиняемого под стражей будет надлежаще аргументирована позицией стороны обвинения, доводы которой судья должен подвергнуть тщательному анализу.

Судья Московского областного суда

О.В. Пешкова