Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 31 июля 2023 г. N Ф03-2939/23 по делу N А51-13334/2021

г. Хабаровск

31 июля 2023 г.

А51-13334/2021

Резолютивная часть постановления объявлена 25 июля 2023 года.

Полный текст постановления изготовлен 31 июля 2023 года.

Арбитражный суд Дальневосточного округа в составе:

председательствующего судьи Чумакова Е.С.,

судей: Головниной Е.Н., Кушнаревой И.Ф.

при участии:

представителя Удатова Вадима Сергеевича и Удатовой Анны Вадимовны - Старченко Натальи Яковлевны, по доверенностям от 23.09.2020, от 17.07.2022 (соответственно);

представителя финансового управляющего Запевалова Евгения Александровича - Чичеровой Марины Игоревны (онлайн), по доверенности от 04.04.2022;

рассмотрел в судебном заседании, проведенном с использованием системы веб-конференции, кассационную жалобу финансового управляющего имуществом Удатова Вадима Сергеевича - Запевалова Евгения Александровича

на постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 30.05.2023

по делу N А51-13334/2021 Арбитражного суда Приморского края

по заявлению финансового управляющего имуществом Удатова Вадима Сергеевича - Запевалова Евгения Александровича

к Удатовой Анне Вадимовне

о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности

третье лицо: Удатова Ирина Борисовна

в рамках дела о признании Удатова Вадима Сергеевича несостоятельным (банкротом)

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Приморского края от 12.08.2021 на основании заявления Волошиной Галины Александровны возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве) Удатова Вадима Сергеевича (далее также - должник).

Определением суда от 27.12.2021 в отношении Удатова В.С. введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим имуществом должника утвержден Запевалов Евгений Александрович.

Решением суда от 17.05.2022 должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим имуществом должника утвержден также Запевалов Е.А.

В рамках данного дела о банкротстве финансовый управляющий (далее также - заявитель, кассатор) обратился в суд с заявлением (уточненным в последующем в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ)), в котором просил: признать договор дарения от 16.11.2016, заключенный между Удатовым В.С. и Удатовой Анной Вадимовной (далее также - ответчик), ничтожной сделкой на основании статей 10 и 168, пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ); применить последствия недействительности сделки в виде взыскания с Удатовой А.В. в конкурсную массу Удатова В.С. рыночной стоимости жилого дома (с кадастровым номером 25:28:050054:1220, площадью 96 кв.м., расположенного по адресу: г. Владивосток, ул. Барклая, д. 22Б (далее - жилой дом)), определенную по состоянию на дату совершения сделки (16.11.2016), в размере 845 000 руб.

Определением суда от 19.12.2022 к участию в рассмотрении заявления в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена супруга должника Удатова Ирина Борисовна.

В ходе рассмотрения настоящего обособленного спора N 24335/2022 должником заявлено ходатайство об объединении его с обособленным спором N 50229/2022 в одно производство в рамках настоящего дела о банкротстве, в удовлетворении которого определением суда от 11.05.2022 отказано.

Определением суда от 20.03.2023 заявление финансового управляющего удовлетворено, признан недействительным договор дарения от 16.11.2016, заключенный между Удатовым В.С. и Удатовой А.В., применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с Удатовой А.В. в конкурсную массу Удатова В.С. рыночной стоимости жилого дома в размере 845 000 руб.

Постановлением Пятого арбитражного апелляционного суда от 30.05.2023 определение суда первой инстанции от 20.03.2023 отменено, в удовлетворении заявления финансового управляющего отказано.

В кассационной жалобе финансовый управляющий просит Арбитражный суд Дальневосточного округа постановление апелляционного суда от 30.05.2023 отменить, оставить в силе определение суда первой инстанции от 20.03.2023.

Заявитель, оспаривая выводы апелляционного суда, приводит доводы о том, что, уточнив первоначально заявленные требования в части правовой квалификации оспариваемой сделки, он настаивал на мнимости договора дарения от 16.11.2016, который просил признать недействительным на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ, в связи с чем суду первой инстанции не требовалось установления у оспариваемого договора ни квалифицирующих признаков, предусмотренных статьей 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), ни дефектов, выходящих за пределы подозрительных сделок, для применения статей 10 и 168 ГК РФ; представленные в материалы дела доказательства однозначно подтверждают доводы управляющего об отсутствии у сторон сделки намерения ее реального исполнения (факт мнимости договора дарения от 16.11.2016) и ее совершения с целью вывода имущества (жилого дома) для недопущения возможного обращения на него взыскания, путем передачи должником титула собственника на недвижимое имущество близкому родственнику - дочери Удатовой А.В. при неизменности фактического его пользования всеми членами семьи Удатовых, в том числе самим должником; после заключения спорной сделки дом был переоборудован и на данный момент не существует в натуре.

Указывает, что одновременно с заключением договора дарения от 16.11.2016 должником и ответчицей 15.11.2016 заключено соглашение о передаче прав и обязанностей по аренде земельного участка с кадастровым номером 25:28:050054:0020, на котором помимо спорного дома располагался еще один объект недвижимости - жилой дом площадью 356,3 кв.м., который формально не был поставлен на кадастровый учет в установленном законом порядке; вопреки выводам апелляционного суда, исполнительский иммунитет на спорный дом не распространяется в связи с тем, что должник и ответчик на территории Российской Федерации не проживают; второй объект недвижимости - жилой дом площадью 356,3 кв.м. поставлен должником на кадастровый учет только 12.02.2021 (присвоен кадастровый номер 25:28:050054:1836).

Определением от 21.06.2023 кассационная жалоба принята к производству Арбитражного суда Дальневосточного округа, судебное заседание по ее рассмотрению назначено на 11 час. 10 мин. 25.07.2023.

Отзывы на кассационную жалобу не представлены.

В онлайн-заседании суда округа, проведенном с использованием системы веб-конференции, представитель финансового управляющего настаивал на требованиях кассационной жалобы по приведенным в ней мотивам; представитель должника и ответчика возражал против удовлетворения кассационной жалобы, просил оставить обжалуемое кассатором постановление апелляционного суда без изменения.

Иные лица, участвующие в деле о банкротстве и непосредственно в обособленном споре, извещенные надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, в том числе путем размещения соответствующей информации на официальном сайте арбитражного суда в сети "Интернет", в судебное заседание не явились, ходатайств об отложении судебного разбирательства не заявили, что в соответствии с правилами части 3 статьи 284 АПК РФ позволяет суду округа рассмотреть кассационную жалобу в их отсутствие.

Проверив в соответствии со статьей 286 АПК РФ законность обжалуемого судебного акта в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, Арбитражный суд Дальневосточного округа считает, что предусмотренные статьей 288 Кодекса основания для отмены постановления апелляционного суда от 30.05.2023 отсутствуют.

Как установлено судами и подтверждается материалами обособленного спора, с 19.02.2015 по 20.12.2016 Удатову В.С. на праве собственности принадлежал объект недвижимости - жилой дом; основание государственной регистрации: договор аренды земельного участка N 05-Ю-14222, выдан 16.09.2011; соглашение о передаче прав и обязанностей, выдан 09.06.2012.

Удатова И.Б. 15.11.2016 подписала нотариальное удостоверенное согласие на дарение Удатовым С.В. жилого дома Удатовой А.В., а также на передачу ей прав и обязанностей по аренде земельного участка с кадастровым номером 25:28:050054:0020.

Между Удатовым С.В. (даритель) и Удатовой А.В. (одаряемый) 16.11.2016 заключен договор дарения, в соответствии с которым даритель безвозмездно передает в собственность одаряемому жилой дом (пункт 1), оцененный сторонами в 926 000 руб. (пункт 3); одаряемая принимает указанный жилой дом в дар (пункт 7).

На основании данного договора Управлением Росреестра по Приморскому краю 20.12.2016 зарегистрирован переход права собственности.

Согласно представленной по запросу суда первой инстанции выписке из ЕГРН собственником жилого дома с 20.12.2016 до настоящего момента является дочь должника Удатова А.В.

Финансовый управляющий, полагая, что указанный договор дарения заключен сторонами, являющимися заинтересованными лицами (между отцом и дочерью), в условиях осведомленности одаряемого лица о наличии у должника неисполненных обязательств в сумме 8 000 000 руб. перед обществом с ограниченной ответственностью "Строительно-монтажное управление Дальнего Востока" (далее - ООО "СМУ ДВ") по договору беспроцентного займа N 2/16 от 26.01.2016, о подаче 02.11.2016 в арбитражный суд заявления о признании ООО "СМУ ДВ" банкротом, в котором должник занимал должность коммерческого директора, в силу чего являлся контролирующим обществом лицом и не мог не осознавать возможности предъявления арбитражным управляющим требования о возврате займа, последующего обращения взыскания на принадлежащее ему имущество в случае неуплаты долгов, при неравноценном встречном исполнении (безвозмездно), обратился с настоящим заявлением о признании указанного договора ничтожным применительно к положениям статей 10, 168, пункта 1 статьи 170 ГК РФ ввиду заключения договора в целях создания видимости отсутствия у должника ликвидного имущества, на которое может быть обращено взыскание.

Суд первой инстанции, оценив доводы финансового управляющего, возражения должника и ответчика, исследовав материалы обособленного спора, пришел к выводам о том, что в рассматриваемом случае отчуждение должником по оспариваемой сделке имущества произведено безвозмездно, без какого-либо встречного представления, при этом второй стороной (одаряемой) оспариваемой сделки выступила дочь должника; на момент заключения договора дарения у должника имелась составлявшая шесть месяцев просрочка в исполнении обязательств перед ООО "СМУ ДВ" по внесению ежемесячных платежей в счет погашения задолженности по договору займа от 26.01.2016 N 2/16, что подтверждается решением Советского районного суда г. Владивостока от 27.05.2021 по делу N 2-107/2021; являясь руководителем ООО "СМУ ДВ" и располагая сведениями о поступлении 02.11.2016 в арбитражный суд заявления о признании ООО "СМУ ДВ" несостоятельным (банкротом), Удатов В.С. не мог не понимать, что при таких обстоятельствах существует реальная угроза наступления для него неблагоприятных имущественных последствий - требования арбитражного управляющего ООО "СМУ ДВ" о погашении договора займа от 26.01.2016 N 2/16 и уплаты по нему финансовых санкций, как и не мог не осознавать риска обращения арбитражного управляющего в суд с заявлением о привлечении его к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "СМУ ДВ" и в случае неисполнения им соответствующих требований в добровольном порядке (возврат суммы займа и выплата денежных средств, взысканных с него в порядке субсидиарной ответственности) по требованию арбитражного управляющего будет обращено взыскание на принадлежащее ему ликвидное имущество в счет погашения соответствующей задолженности, в том числе и на спорный жилой дом.

Основываясь на данных обстоятельствах, суд заключил, что Удатов В.С. в ноябре 2016 года начал предпринимать действия, направленные на создание видимости отсутствия у него ликвидного имущества и имущественных прав, на которые могло бы быть обращено взыскание, путем безвозмездного вывода указанных активов в пользу заинтересованного лица - своей дочери Удатовой А.В.

Констатировав, что на момент совершения безвозмездной сделки в пользу заинтересованного лица у должника имелись непогашенные обязательства в значительном объеме, притом он совершал и иные сделки по отчуждению имущества с целью вывода активов (обособленный спор N 50229/2022), в результате чего из его собственности выбыло ликвидное имущество, на которое могло быть обращено взыскание, а кредиторы утратили возможность получить удовлетворение своих требований за счет выбывшего имущества, суд первой инстанции признал заключение спорного договора дарения злоупотреблением правом на основании статей 10, 168 ГК РФ и мнимой сделкой на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ, отклонив при этом доводы должника и ответчика о том, что на спорный жилой дом распространяется исполнительский иммунитет.

Суд апелляционной инстанции не согласился с изложенными выше выводами суда первой инстанции, признав их необоснованными, не соответствующими совокупности установленных по делу обстоятельств и применимым нормам материального права, в связи с чем отменил определение суда от 20.03.2023 и отказал в удовлетворении заявленных финансовым управляющим требований исходя из следующего.

Порядок оспаривания сделок должника-гражданина предусмотрен статьей 213.32 Закона о банкротстве, при этом из императивного предписания пункта 13 статьи 14 Федерального закона от 29.06.2015 N 154-ФЗ "Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" следует, что абзац второй пункта 7 статьи 213.9, пункты 1, 2 статьи 213.32 Закона о банкротстве применяются к сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями, совершенным с 01.10.2015. Сделки же указанных граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинения вреда кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 ГК РФ по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном пунктами 3 - 5 статьи 213.32 Закона о банкротстве.

Таким образом, учитывая, что оспариваемая сделка совершена после 01.10.2015: государственная регистрация перехода права собственности произведена 20.12.2016, апелляционный суд верно определил, что в рассматриваемом обособленном споре подлежат применению нормы главы III.1 Закона о банкротстве, соответственно, при рассмотрении заявленных управляющим требований следует учитывать следующее.

Во избежание нарушения имущественных прав кредиторов, вызванных противоправными действиями должника-банкрота по искусственному уменьшению своей имущественной массы ниже пределов, обеспечивающих выполнение принятых на себя долговых обязательств, законодательством предусмотрен правовой механизм оспаривания сделок, совершенных в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Подобные сделки могут быть признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве (пункт 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве, пункт 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление Пленума N 63)).

При рассмотрении в рамках дела о несостоятельности вопроса о недействительности сделок должника следует учитывать соотношение общих и специальных оснований для оспаривания.

По общему правилу сделка, совершенная исключительно с намерением причинить вред другому лицу, является злоупотреблением правом и квалифицируется как недействительная по статьям 10 и 168 ГК РФ.

В равной степени такая квалификация недобросовестного поведения применима и к нарушениям, допущенным должником-банкротом в отношении своих кредиторов, в частности, к сделкам по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам, направленным на уменьшение конкурсной массы.

В то же время законодательством о банкротстве установлены специальные основания для оспаривания сделки, совершенной должником-банкротом в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов. Такая сделка оспорима и может быть признана арбитражным судом недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в котором указаны признаки, подлежащие установлению (противоправная цель, причинение вреда имущественным правам кредиторов, осведомленность другой стороны об указанной цели должника к моменту совершения сделки), а также презумпции, выравнивающие процессуальные возможности сторон обособленного спора.

Пункт 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки. Судам необходимо учитывать, что по правилам упомянутой нормы могут оспариваться только сделки, в принципе или обычно предусматривающие встречное исполнение; сделки же, в предмет которых в принципе не входит встречное исполнение (например, договор дарения) или обычно его не предусматривающие (например, договор поручительства или залога), не могут оспариваться на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, но могут оспариваться на основании пункта 2 этой статьи (абзацы 1, 6 пункта 8 постановления Пленума N 63).

Согласно пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Сделки, совершенные с нарушением положений статьи 10 ГК РФ, могут быть признаны недействительными по общим основаниям статьи 168 ГК РФ. При этом сделка, совершенная при наличии признаков злоупотребления правом и посягающая на права и законные интересы третьих лиц, ничтожна.

Как разъяснено в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (статья 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Баланс интересов должника, его контрагента по сделке и кредиторов должника, а также стабильность гражданского оборота достигаются определением критериев подозрительности сделки и установлением ретроспективного периода глубины ее проверки, составляющего в данном случае три года, предшествовавших дате принятия заявления о признании должника банкротом.

Таким образом, законодательство пресекает возможность извлечения сторонами сделки, причиняющей вред, преимуществ из их недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ), однако наличие схожих по признакам составов правонарушения не говорит о том, что совокупность одних и тех же обстоятельств (признаков) может быть квалифицирована как по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, так и по статьям 10 и 168 ГК РФ.

Поскольку определенная совокупность признаков выделена в самостоятельный состав правонарушения, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка), квалификация сделки, причиняющей вред, по статьям 10 и 168 ГК РФ возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки. Констатация факта наличия обстоятельств выхода за пределы диспозиции пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве возможна в исключительных случаях, когда установленные судом обстоятельства ее совершения говорят о заведомой противоправной цели совершения сделки обеими сторонами, об их намерении реализовать какой-либо противоправный интерес, направленный исключительно на нарушение прав и законных интересов иных лиц (применительно к делу о банкротстве прав иных кредиторов должника). Исключительная направленность сделки на нарушение прав и законных интересов других лиц должна быть в достаточной степени очевидной исходя из презумпции добросовестности поведения участников гражданского оборота.

Закрепленные в статье 61.2 Закона о банкротстве положения о недействительности сделок, направленные на пресечение возможности извлечения преимуществ из недобросовестного поведения, причиняющего вред кредиторам должника, обладают приоритетом над нормами статьи 10 ГК РФ исходя из общеправового принципа "специальный закон отстраняет общий закон", определяющего критерий выбора в случае конкуренции общей и специальной норм, регулирующих одни и те же общественные отношения (определение Верховного Суда Российской Федерации от 09.03.2021 N 307-ЭС19-20020(9)).

В противном случае оспаривание сделки по статьям 10 и 168 ГК РФ по тем же основаниям, что и в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, открывает возможность для обхода периода подозрительности, а также сокращенного срока исковой давности, установленного для оспоримых сделок, что явно не соответствует воле законодателя (определения Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4886(1), от 29.01.2020 N 308-ЭС19-18779(1,2)).

Исследовав материалы обособленного спора, апелляционный суд пришел к выводу о том, что договор дарения от 16.11.2016 заключен за пределами трехлетнего срока до принятия заявления о признании должника банкротом, ввиду чего не может являться предметом оспаривания по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве; у спорной сделки отсутствуют пороки, выходящие за пределы дефектов подозрительных сделок, в связи с чем не имеется оснований для применения положений статей 10 и 168 ГК РФ, а ссылка финансового управляющего на указанные статьи, по сути, направлена на обход специальных положения Закона о банкротстве.

Отклоняя довод кассационной жалобы о необоснованном придании судом апелляционной инстанции спорному дому статуса единственного жилья, принадлежащего должнику и защищенного исполнительным иммунитетом, суд округа обращает внимание на то, что сам по себе факт того, что спорное имущество является предметом сделки о недействительности которой заявлено управляющим по мотиву ее совершения с близким родственником при злоупотреблении правом, не рассматривается законом (статья 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ)) в качестве безусловного основания, исключающего защиту конституционного права на жилище самого должника и членов его семьи.

Так, исходя из положений абзаца 2 и 3 пункта 1 статьи 446 ГПК РФ, взыскание не может быть обращено на принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением указанного в настоящем абзаце имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.

Как разъяснено в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 04.12.2003 N 456-О, положения статьи 446 ГПК РФ, запрещающие обращать взыскание не на любое принадлежащее должнику жилое помещение, а лишь на то, которое является для него единственным пригодным для проживания, направлены на защиту конституционного права на жилище не только самого должника, но и членов его семьи, в том числе находящихся на его иждивении несовершеннолетних, престарелых, инвалидов, а также на обеспечение охраны государством достоинства личности, как того требует статья 21 (часть 1) Конституции Российской Федерации, условий нормального существования и гарантий социально-экономических прав в соответствии со статьей 25 Всеобщей Декларации прав человека.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в определении от 17.01.2012 N 14-О-О, запрет обращения взыскания на жилое помещение, если для гражданина-должника и членов его семьи оно является единственным пригодным для постоянного проживания, предусмотрен абзацем 2 части 1 статьи 446 ГПК РФ. Во взаимосвязи со статьей 24 ГК РФ данное нормативное положение предоставляет гражданину-должнику имущественный (исполнительский) иммунитет с тем, чтобы, исходя из общего предназначения данного правового института, гарантировать должнику и членам его семьи, совместно проживающим в принадлежащем ему помещении, условия, необходимые для их нормального существования. Соответственно, находясь в рамках дискреционных полномочий федерального законодателя, такое нормативное положение выступает гарантией социально-экономических прав таких лиц в сфере жилищных правоотношений, что само по себе не может рассматриваться как чрезмерное ограничение прав кредитора, противоречащее требованиям статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 12.07.2007 N 10-П).

Суд округа, поддерживая приведенную апелляционным судом в обжалуемом постановлении позицию, также исходит из того, что в ситуации, когда согласно имевшейся на период совершения сделки практике применения действующего законодательства, должник при совершении сделки полагал, что отчуждаемый объект в любом случае обладает исполнительским иммунитетом (как единственное жилье), реализация такого объекта не могла преследовать цели сокрытия ликвидного актива от имущественных притязаний кредиторов.

Согласно разъяснениям пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 48 "О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан", сделка по отчуждению имущества, защищенного исполнительским иммунитетом (в частности, единственного пригодного для постоянного проживания жилого помещения), при возврате которого в конкурсную массу оно не может быть реализовано для удовлетворения требований кредиторов, не подлежит признанию недействительной.

Апелляционным судом установлено, что согласно выписке из ЕГРН должнику в разные периоды времени принадлежали на праве собственности следующие объекты недвижимости: нежилое помещение с кадастровым номером 25:28:020006:1270 (до 02.03.2010), жилое помещение с кадастровым номером 25:28:010026:1356 (до 19.10.2010), жилое помещение с кадастровым номером 25:28:020014:81 (до 07.08.2013), спорный жилой дом (до 20.12.2016), земельный участок с кадастровым номером 25:28:050056:1776 (до 01.03.2021).

При этом, как указал сам должник, жилой дом был возведен на земельном участке с кадастровым номером 25:28:050054:20 для обеспечения потребностей семьи, состоящей из пяти человек, включая троих детей, а по завершении его строительства вся семья в него заселилась и использовала его как единственное жилое помещение.

Из материалов дела следует, что супруга должника и его дочь были зарегистрированы по адресу: г. Владивосток, ул. Надибаидзе, д. 32, кв. 631. В то же время, согласно пояснениям должника, данная квартира (площадью 12 кв.м.) принадлежит на праве собственности отцу Удатовой И.Б., которая используется им по своему усмотрению и не может рассматриваться в качестве улучшения жилищных условий.

Применительно к изложенному апелляционным судом постановлены выводы о том, что иного жилого помещения (кроме спорного жилого дома), пригодного для проживания должника и членов его семьи, на момент совершения оспариваемой сделки не имелось, доказательств обратного в материалы дела не представлены, равно как и не представлено доказательств, свидетельствующих о совершении должником каких-либо умышленных действий по искусственному приданию спорному жилому дому на момент совершения сделки статуса единственного жилья, в том числе учитывая отсутствие в собственности должника какого-либо иного жилого помещения.

В связи с этим, апелляционный суд констатировал отсутствие в действиях как должника, так и его дочери признаков недобросовестности при заключении спорного договора дарения, поскольку отчуждение единственного жилого помещения должника не могло привести к преднамеренному изъятию ликвидного актива от обращения на него взыскания в пользу кредитора по договору займа на сумму 8 000 000 руб. либо кредиторов по любым другим обязательствам ввиду наличия у жилого дома в момент совершения спорной сделки статуса единственного жилого помещения, защищенного от обращения на него взыскания в силу исполнительского иммунитета.

Суд округа также считает необходимым отметить, что, как следует из содержания карточки настоящего банкротного дела в "Картотеке арбитражных дел", задолженность по договору займа в сумме 8 000 000 руб., положенная в основу заявления кредитора о признании Удатова В.С. несостоятельным (взысканная вступившим в законную силу судебным актом) и включенная в реестр требований должника, приобретена Волошиной Г.А. (арбитражный управляющий) в рамках банкротного дела ООО "СМУ ДВ" на торгах со значительным дисконтом (за 108 000 руб.); также в реестр в составе третьей очереди включены требования Волошиной Г.А. в сумме 1 356 920,15 руб., составляющих начисленные кредитором по правилам статьи 395 ГК РФ проценты за несвоевременное исполнение обязательств по возврату займа, и требования налогового органа в сумме 5 695,23 руб.; иных кредиторов не установлено.

При таких обстоятельствах и применительно к совокупной оценке исследованных доказательств судебной коллегией суда апелляционной инстанции постановлен мотивированный вывод о том, что исключительной направленности сделки на нарушение прав и законных интересов других лиц (кредиторов должника), позволяющей квалифицировать спорную сделку по статье 10 ГК РФ со смещением баланса интересов в пользу не получивших денежное исполнение кредиторов и отступлением периода стабильности гражданского оборота за пределы трехлетнего срока подозрительности, по перечисленным выше и установленным апелляционным судом обстоятельствам не усматривается, соответственно, заявление финансового управляющего о признании договора дарения от 16.11.2016 ничтожным на основании статей 10, 168 ГК РФ не подлежит удовлетворению.

Судебная коллегия окружного суда считает правовую позицию апелляционного суда обоснованной, а доводы финансового управляющего об обратном - противоречащими приведенным в обжалуемом постановлении положениям нормативного регулирования и фактическим обстоятельствам спора.

Проверяя наличие (отсутствие) установленных законом обстоятельств, необходимых для признания оспоренной сделки - договора дарения от 16.11.2016 недействительным по признаку мнимости по пункту 1 статьи 170 ГК РФ, апелляционная коллегия пришла к выводу о том, что материалами дела подтверждается факт того, что воля сторон договора была направлена на создание тех правовых последствий, которые он предполагал при его подписании, а именно: безвозмездную передачу должником (дарителем) в собственность его дочери (одаряемой) имущества, договор исполнен (право собственности на имущество зарегистрировано за одаряемой).

В данном случае апелляционный суд исходил, в том числе, и из пояснений должника и ответчика о том, что целью заключения ими договора дарения от 16.11.2016 являлось улучшение жилищных условий Удатовой А.В. для ее возможного проживания в спорном доме после достижения ею совершеннолетия; заключая договор дарения, должник предполагал, что спорный жилой дом передается в собственность для проживания в нем Удатовой А.В., а остальные члены его семьи будут проживать в трехэтажном жилом доме, возводимом на том же земельном участке, на котором располагался спорный жилой дом (земельный участок с кадастровым номером 25:28:050054:20); демонтаж жилого дома до уровня фундаментальной плиты и последующее строительство бани из бруса мотивированы как личным осмотром Удатовой А.В. в 2018 году, так и техническим обследованием жилого дома экспертом АО "НПЦ "Эталон", в ходе которых установлено, что несущие строительные конструкции дома находятся в аварийном состоянии вследствие поражения грибковой плесенью и насекомыми и которые не могут быть восстановлены без полной замены, эксплуатация жилого дома признана опасной.

В обоснование приведенных доводов в материалы дела представлены: заключение кадастрового инженера общества с ограниченной ответственностью "Сфера-Кадастр", договор на оказание услуг по подготовке строительно-технической экспертизы от 22.02.2018 N В 01-Э/2018, акт оказанных услуг N 00000001/03 от 12.03.2018, акт технического осмотра N В 01-Э/2018, загранпаспорт.

Констатировав перечисленное, апелляционный суд на основании установленных по делу обстоятельств пришел к обоснованному выводу о реальной передаче должником жилого дома во владение, пользование и распоряжение своей дочери, в связи с чем правомерно счел недоказанным характер мнимости у оспоренной сделки (пункт 1 статьи 170 ГК РФ).

Суд кассационной инстанции полагает в рассмотренном случае необходимым согласиться с обжалованными заявителем выводами Пятого арбитражного апелляционного суда применительно к конкретной совокупности установленных фактических обстоятельств.

В частности, по данному обособленному спору не установлено признаков недействительности (с применением прямо предусмотренных законом последствий) сделки, как совершенной с обоюдным злонамеренным умыслом (статья 10 ГК РФ) на вывод из состава активов должника имевшегося у него недвижимого имущества; предметом сделки, совершенной за пять лет до банкротства должника, выступал один жилой объект (дом площадью 96 кв.м.), обладавший иммунитетом и исходя из установленных судом фактических намерений семьи Удатовых (то есть и независимо от совершения спорной сделки) переставший существовать в натуре ввиду сноса и постройки на спорном земельном участке жилого дома большей площади в целях улучшения жилищных условий должника и его семьи, следовательно, именно данный (снесенный и отсутствующий) жилой дом, являющийся объектом оспаривания, во всяком случае не мог поступить в конкурную массу должника.

Таким образом, суд округа по результатам рассмотрения кассационной жалобы полагает, что вывод суда апелляционной инстанций об отсутствии оснований для признания оспоренной сделки недействительной и применении последствий ее недействительности сделан на основании исследования и совокупной оценки приведенных доводов и доказательств, исходя из конкретных обстоятельств дела, соответствует установленным фактическим обстоятельствам данного спора и имеющимся доказательствам, основан на верном применении норм права, регулирующих спорные отношения.

По своей сути, аргументы, приведенные кассатором в кассационной жалобе, не опровергают выводы суда апелляционной инстанции, а сводятся к несогласию с оценкой установленных судом фактических обстоятельств дела. Иная оценка доказательств и установленных судом фактических обстоятельств дела в силу статьи 286 АПК РФ не входит в компетенцию суда кассационной инстанции.

Мнение заявителя о том, что приведенные доводы и доказательства следовало оценить иным образом, а также иное толкование им положений законодательства не свидетельствует о наличии в принятом по делу судебном акте нарушений норм права, повлиявших на исход судебного разбирательства, или допущенной судебной ошибке.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 288 АПК РФ основанием для безусловной отмены судебного акта, окружным судом также не установлено.

С учетом изложенного обжалуемое постановление суда апелляционной инстанции отмене не подлежит, оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 286-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Дальневосточного округа

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 30.05.2023 по делу N А51-13334/2021 Арбитражного суда Приморского края оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Е.С. Чумаков

Судьи

Е.Н. Головнина И.Ф. Кушнарева