Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 13 июля 2020 г. N Ф02-3063/20 по делу N А33-10645/2019

город Иркутск

13 июля 2020 г.

Дело N А33-10645/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 09 июля 2020 года.

Полный текст постановления изготовлен 13 июля 2020 года.

Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа в составе:

председательствующего Парской Н.Н.,

судей: Бронниковой И.А., Уманя И.Н.,

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу Киселёва Алексея Ивановича на определение Арбитражного суда Красноярского края от 09 января 2020 года по делу N А33-10645/2019, постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 22 апреля 2020 года по тому же делу,

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Максимус" (ОГРН 1132468040924, ИНН 2465296379, далее - должник, ООО "Максимус") Киселёв Алексей Иванович (далее - Кисилёв А.И., кредитор, заявитель) обратился в Арбитражного суда Красноярского края с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности по договорам займа в размере 3 350 000 рублей основного долга и 27 450 рублей судебных расходов.

Определением Арбитражного суда Красноярского края от 09 января 2020 года, оставленным без изменения постановлением Третьего арбитражного апелляционного суда от 22 апреля 2020 года, в удовлетворении заявления о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности по договорам займа в размере 3 350 000 рублей отказано. Производство по рассмотрению требования в остальной части прекращено.

Не согласившись с принятыми судебными актами, Кисилёв А.И. обратился в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа с кассационной жалобой, в которой просит их отменить, принять новый судебный акт об удовлетворении требований.

По мнению заявителя, решение Красноярского краевого суда обладает преюдициальным значением при рассмотрении настоящего обособленного спора.

Заявитель указывает, что судами не исследовано финансовое состояние должника в период, предшествующий банкротству, и поведение потенциального кредитора.

Кисилёв А.И. отмечает, что являлся учредителем должника непродолжительное время, никакие должности в период владения акциями не занимал, никаких управленческих решений не принимал.

Заявитель ссылается на позицию Верховного суда Российской Федерации, согласно которой сам по себе факт того, что займодавцем выступает участник должника, является недостаточным для вывода об отсутствии заемных отношений и направленности на реализацию внутрикорпоративных отношений.

Заявитель полагает, что судами неверно распределено бремя доказывания, поскольку временный управляющий, по мнению кредитора, был фактически освобожден от обязанности представить доказательства в обоснование своих возражений о включении требования в реестр.

Отзывы на кассационную жалобу не представлены.

Кассационная жалоба рассматривается в порядке, предусмотренном главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Участвующие в деле лица о времени и месте судебного заседания извещены по правилам статей 123, 186 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (определение о принятии кассационной жалобы к производству и назначении судебного заседания выполнено в форме электронного документа, подписанного усиленной квалифицированной электронной подписью судьи, в связи с чем направлено лицам, участвующим в деле, посредством его размещения на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" и информационной системе "Картотека арбитражных дел" - kad.arbitr.ru), однако в судебное заседание не явились и не направили своих представителей, что в соответствии с положениями части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не препятствует рассмотрению дела в их отсутствие.

Проверив в пределах, установленных статьей 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судами норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов судов установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа пришел к следующим выводам.

Как следует из материалов дела, между Киселёвым А.И. (займодавец) и должником (заемщик) заключены договоры беспроцентного займа от 02.05.2017 на сумму 600 000 рублей, от 10.05.2017 на сумму 600 000 рублей, от 16.05.2017 на сумму 600 000 рублей, от 23.05.2017 на сумму 550 000 рублей, от 30.05.2017 на сумму 550 000 рублей и от 27.07.2017 на сумму 450 000 рублей.

Решением Советского районного суда г. Красноярска от 19 февраля 2019 года по делу N 2-3175/19 с должника в пользу Киселёва А.И. взыскана сумма долга по договорам займа в размере 3 850 000 рублей, расходы по оплате государственной пошлины 27 450 рублей. Апелляционным определением Красноярского краевого суда от 05 июня 2019 года по делу N 33-7279/2019 решение Советского районного суда г. Красноярска от 19.02.2019 изменено в части размера суммы, подлежащей взысканию: уменьшен размер долга до 3 350 000 рублей, расходов по уплате государственной пошлины до 24 950 рублей, в остальной части решение оставлено без изменения.

Определением Арбитражного суда Красноярского края от 17 апреля 2019 года принято к производству заявление должника о признании себя банкротом.

Определением Арбитражного суда Красноярского края от 30 мая 2019 года в отношении него введена процедура наблюдения, временным управляющим должника утвержден Бутенко Дмитрий Васильевич.

Указанные обстоятельства послужили основанием для обращения Киселёва А.И. 19.06.2019 в арбитражный суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в размере 3 350 000 рублей основного долга и 27 450 рублей судебных расходов.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявления, пришел к выводу о корпоративном характере займов.

Суд апелляционной инстанции признал правильными выводы суда первой инстанции.

Суд кассационной инстанции не усматривает оснований для отмены обжалуемых судебных актов.

В соответствии с пунктами 3-5 статьи 71, пунктами 3-5 статьи 100 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и разъяснениям, изложенным в пункте 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее - Постановление N 35), проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

В соответствии с правовой позицией, отраженной в пункте 18 "Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017)" (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017), не подлежит включению в реестр требований кредиторов должника требование участника должника, основанное на притворной сделке, прикрывающей обязательства, вытекающие из факта участия заявителя в хозяйственном обществе, признанном банкротом.

Также, согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определениях от 06 июля 2017 года N 308-ЭС17-1556(1)(2), от 12 февраля 2018 года N 305-ЭС15- 5734(4,5), от 21 февраля 2018 года N 310-ЭС17-17994(1,2) при определенных обстоятельствах участнику либо иному аффилированному по отношению к должнику лицу может быть отказано во включении его требования в реестр, в частности, когда заем прикрывал (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации) корпоративные отношения по увеличению уставного капитала либо когда финансирование предоставлялось в рамках реализации публично нераскрытого плана выхода фактически несостоятельного должника из кризиса при условии, что такой план не удалось реализовать.

Судами установлено, что Киселёв А.И. в момент представления займов являлся участником должника с 1/3 доли в уставном капитале.

Установив аффилированность кредитора и должника, принимая во внимание правовую позицию Верховного Суда Российской Федерации, изложенную в определении от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6), от 11.09.2017 N 301-ЭС17-4784, суды в данном споре обосновано применили более строгий стандарт доказывания, чем к обычному кредитору в деле о банкротстве.

В пункте 15 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2018)" (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04.07.2018) даны разъяснения о том, что возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны участника (акционера). Соответствующие действия, оформленные в качестве возврата займов, подлежат признанию недействительными по правилам статьи 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации как совершенные со злоупотреблением правом. Изъятие вложенного названным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В ситуации, когда одобренный участниками план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана.

Суды, исследовав материалы основного дела о банкротстве должника и проанализировав бухгалтерский баланс по состоянию на 31.12.2016, на 31.12.2017, на 31.12.2018 пришли к выводу о предоставлении кредитором займов должнику в условиях кризиса, в целях дофинансирования его деятельности и последующего получения дивидендов.

Как следует из материалов дела и установлено судами, договоры займа заключены на условиях беспроцентности и в отсутствие обеспечения, что свидетельствует о предоставлении займов на условиях, не доступных иным участникам рынка.

Таким образом, исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства, изучив доводы и возражения участвующих в споре лиц, установив в совокупности обстоятельства аффилированности кредитора и должника, предоставления займов на нерыночных условиях в период, когда кредитор являлся учредителем должника, в условиях финансово-экономического неблагополучия должника, на что указывает сам кредитор (предоставление займов с целью оказания помощи предприятию), в отсутствие публичного раскрытия плана финансирования перед независимыми лицами, суды пришли к правомерному выводу о том, что требования Киселёва А.И. имеют корпоративную природу (докапитализация контролируемого лица в условиях его нахождения в кризисном положении с использованием заемного механизма), вследствие чего не могут быть включены в состав реестра требований кредиторов.

Довод заявителя о том, что решение Красноярского краевого суда обладает преюдициальным значением при рассмотрении настоящего обособленного спора, был предметом рассмотрения в судах первой и апелляционной инстанций и правомерно ими отклонен в связи со следующим.

Согласно пункту 2 Постановления N 35 арбитражный суд при рассмотрении требования кредитора, основанного на решении суда, вступившего в законную силу, не проверяет вновь установленные вступившим в законную силу решением суда обстоятельства при предъявлении кредитором денежных требований к должнику.

По смыслу названных норм, предполагается, что обоснованность требования, основанного на вступивших в законную силу судебных актах, к моменту рассмотрения в деле о банкротстве проверено на предмет необходимых обстоятельств, свидетельствующих о заключенности и действительности договора, в том числе о соблюдении правил его заключения, о наличии полномочий на заключение договора у лиц его подписавших.

Таким образом, законодательство связывает наступление правовых последствий в связи с принятием судебного акта по существу требования кредитора, с правом обращения в рамках дела о банкротстве с заявлением о включении в реестр требований кредиторов, при наличии такого судебного акта суд не проверяет вновь обстоятельства возникновения обязательства.

Как верно указано судами, с учетом конкретных обстоятельств настоящего обособленного спора и специфики обособленных споров в делах о банкротстве, отказ Киселёву А.И. во включении его требований, основанных на вступившем в законную силу судебном акте, в реестр требований кредиторов должника не повлечет противоречия абзацу 2 пункта 10 статьи 16 Закона о банкротстве, не умалит преюдициального значения судебного акта суда общей юрисдикции (часть 3 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), поскольку в данном случае, судом первой инстанции отказано во включении в реестр требований кредиторов с учетом наличия обстоятельств аффилированности кредитора и должника, корпоративного характера займа, что судом общей юрисдикции не исследовалось, в предмет исследования судом общей юрисдикции были включены только факты отсутствия или наличия решений об увеличении уставного капитала общества и стоимости долей его учредителей.

Ссылка заявителя на позицию Верховного суда Российской Федерации, согласно которой сам по себе факт того, что займодавцем выступает участник должника, является недостаточным для вывода об отсутствии заемных отношений и направленности на реализацию внутрикорпоративных отношений не может быть принята во внимание судом округа в данном споре.

Судами верно отмечено, что само по себе финансирование кредитором должника посредством предоставления указанных займов в виде финансовой помощи не лишает кредитора права на удовлетворение заявленного требования, однако оно не может быть противопоставлено требованиям независимых конкурсных кредиторов.

Вместе с тем, само по себе установление реальности предоставления должнику спорных денежных средств не освобождает арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, от обязанности определить очередность удовлетворения данного требования.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п. 3.1 "Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц" (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020) (далее - Обзор от 29.01.2019), лицо, которое пытается вернуть общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности, с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (п. 1 ст. 2 ГК РФ).

При таких обстоятельствах, суды пришли к правильному выводу, о том, что требования кредитора в размере 3 350 000 рублей подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

Так же суды пришли к обоснованному выводу о прекращении производства по требованию кредитора о включении в реестр требований кредиторов должника 27 450 рублей судебных расходов по оплате государственной пошлины, на основании пункта 1 статьи 4, пункта 1 статьи 5 и пункта 3 статьи 63 Закона о банкротстве, согласно которому данное требование является текущим и не подлежит включению в реестр требований кредиторов, с учетом даты вступления в законную силу судебного акта (05.06.2019) и даты возбуждения дела о банкротстве (17.04.2019).

Довод заявителя о неверном распределении судами бремени доказывания, так же отклоняется судом кассационной инстанции, поскольку при наличии доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного требования, к такому требованию применяется повышенный стандарт доказывания и на предъявившего его кредитора переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

Приведенные заявителем доводы и обстоятельства, касающиеся квалификации спорного требования, являлись предметом исследования судов обеих инстанций, получили с его стороны надлежащую правовую оценку, ее обоснованности не опровергают. Оснований полагать, что выводы судов, сделанные по результатам рассмотрения данного спора, с учетом установленных в нем фактических обстоятельств, идут вразрез со сформированной Верховным Судом Российской Федерации практикой рассмотрения подобных споров, суд округа не усматривает.

Таким образом, учитывая, что нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для изменения или отмены судебных актов, судом кассационной инстанции не выявлено, обжалуемые судебные акты отмене по приведенным в кассационной жалобе доводам не подлежат.

Руководствуясь статьями 274, 286-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Красноярского края от 09 января 2020 года по делу N А33-10645/2019, постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 22 апреля 2020 года по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Н.Н. Парская

Судьи

И.А. Бронникова И.Н. Умань