Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 12 августа 2021 г. N Ф02-3940/21 по делу N А19-27176/2018

город Иркутск

12 августа 2021 г.

Дело N А19-27176/2018

Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа в составе:

председательствующего Первушиной М. А.,

судей: Бронниковой И.А., Зуевой М.В.,

при участии в судебном заседании представителей Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" Гагуа К.Э. (доверенность от 23.06.2020, паспорт), общества с ограниченной ответственностью "Агентство по надзору над соблюдением законодательства в сфере погашения просроченной задолженности.Иркутскдолгнадзор" Усольцев А.Д. (приказ от 24.07.2020, паспорт), Щелчкова Сергея Михайловича (паспорт),

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу акционерного общества "Восточно-Сибирский транспортный коммерческий банк" в лице конкурсного управляющего Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" на определение Арбитражного суда Иркутской области от 04 марта 2021 года по делу N А19-27176/2018, постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 24 мая 2021 года по тому же делу,

УСТАНОВИЛ:

Центральный банк Российской Федерации в лице Отделения по Иркутской области Сибирского Главного управления Центрального банка Российской Федерации обратился в Арбитражный суд Иркутской области с заявлением о признании акционерного общества "Восточно-сибирский транспортный коммерческий банк" (далее - АО "ВостСибтранскомбанк", должник ) несостоятельным (банкротом).

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 27 мая 2019 года АО "ВостСибтранскомбанк", признано несостоятельным (банкротом), функции конкурсного управляющего АО "ВостСибтранскомбанк", возложены на Государственную корпорацию "Агентство по страхованию вкладов".

АО "ВостСибтранскомбанк" обратилось в арбитражный суд с заявлением, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, к обществу с ограниченной ответственностью "Агентство по надзору над соблюдением законодательства в сфере погашения просроченной задолженности Иркутскдолгнадзор" о признании сделки - договор N 3/16 уступки прав (требований) от 08.12.2016, заключенный между АО "ВостСибтранскомбанк" и ООО "Иркутскдолгнадзор" недействительной; применении последствий недействительности сделки, обязав каждую из сторон возвратить другой все полученное по указанному договору, а именно: признать за АО "ВостСибтранскомбанк" права (требования) по кредитным договорам, заключенным АО "ВостСибтранскомбанк" с заемщиками, перечисленными в приложении 1 к договору уступки прав (требований) N 3/16 от 08.12.2016; обязать ООО "Иркутскдолгнадзор" возвратить АО "ВостСибтранскомбанк" документы, переданные ему по актам приема-передачи от 08.02.2016, являющимся приложением к договору N 3/16 уступки прав (требований) от 08.12.2016 ; обязать ООО "Иркутскдолгнадзор" возвратить АО "ВостСибтранскомбанк" все доходы, полученные по исполнительным документам в отношении должников, права требования по которым были переданы по договору N 3/16 уступки прав (требований) от 08.12.2016, с даты его заключения в размере 1 714 813 рублей 60 копеек.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 04 марта 2021 года, оставленным без изменения постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 24 мая 2021 года, в удовлетворении заявленных требований отказано.

Конкурсный управляющий АО "ВостСибтранскомбанк" Государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов", не согласившись с принятыми по делу судебными актами, обратился в Арбитражный суд Восточно - Сибирского округа с кассационной жалобой, в которой просит определение от 04 марта 2021 года и постановление суда апелляционной инстанции от 24 мая 2021 года отменить, ссылаясь на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, неправильное применение судом норм материального и процессуального права, и направить обособленный спор на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.

Из кассационной жалобы следует, что сделка совершена при неравноценном встречном исполнении, поскольку сумма переданной ответчику задолженности по кредиту (37 337 631 рубль 40 копеек) в 333 раза больше суммы оплаты по договору уступки (112 010 рублей 92 копейки). Разница между уступленным Банком правом требования и встречным исполнением ответчиком составила 37 225 620 рублей 48 копеек. Размер встречного предоставления за переданное право не соответствующим объему этого права. Сделка совершена с целью причинения вреда кредиторам. Судами не учтено, что массовое заключение сделок между контрагентами не могло не спровоцировать уменьшение активов Банка, а впоследствии и всей конкурсной массы, что привело к нарушению прав и законных интересов кредиторов Банка. Судами ненадлежащим образом применены положения статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, в т.ч. без учета разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25), что привело к их неверному толкованию. О наличии явного ущерба свидетельствует совершение сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях. При этом подразумевается очевидность для любого участника сделки в момент ее заключения (абзац 3 пункта 93 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25). При этом величина ущерба, а также его точный размер не являются необходимыми условиями применения нормы. Действия руководства Банка по уступке права (требования) по кредитным договорам при объективно имеющейся возможности получить денежные средства не только от заемщика, но от поручителей, а так же от реализации имущества, нелогичны и нетипичны для кредитной организации. Целесообразности в уступке прав (требований) не имелось. Вывод о том, что сделка совершена со злоупотреблением правом (в силу положений статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации), в рассматриваемом случае, является обоснованным, поскольку в результате оспариваемой сделки прекращается право требования по кредитным договорам (обеспеченными в том числе договорами залога, поручительства), то есть исполнение денежных обязательств перед Банком. Спорный договор заключен на нерыночных условиях, при неравноценном встречном исполнении, которое является символическим, что позволяет сделать вывод о прикрываемой сделке - дарении, которое запрещено между юридическими лицами - коммерческими организациями.

В отзыве на кассационную жалобу ООО "Иркутскдолгнадзор" считает доводы, изложенные в ней, несостоятельными ссылаясь на законность и обоснованность обжалуемых судебных актов.

Иные лица, участвующие в деле, о времени и месте судебного заседания извещены по правилам статей 123, 186 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (определение выполнено в форме электронного документа, подписанного усиленной квалифицированной электронной подписью судьи, в связи с чем направлено лицам, участвующим в деле, посредством его размещения на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" и информационной системе "Картотека арбитражных дел" - kad.arbitr.ru), однако своих представителей в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа не направили, в связи с чем кассационная жалоба рассматривается в их отсутствие.

Кассационная жалоба рассматривается в порядке, установленном главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Проверив соответствие выводов Арбитражного суда Иркутской области и Четвертого арбитражного апелляционного суда о применении норм права установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, правильность применения судом первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемых судебных актов и исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, Арбитражный суд Восточно - Сибирского округа приходит к выводу о необоснованности доводов кассационной жалобы и отсутствии оснований для ее удовлетворения.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 08.12.2016 между АО "ВостСибкомбанк" (цедент) и ООО "Иркутскдолгнадзор" (цессионарий) заключен договор уступки прав (требований) N 3/16, в редакции дополнительного соглашения от 08.12.2016, в соответствии с которым цедент передает цессионарию в полном объеме свое право (требование), возникшее из вступивших в законную силу и неисполненных должниками, в том числе не исполненных частично, судебных решений и иных судебных актов, последовавших за ненадлежащим исполнением кредитных договоров, заключенных с физическими и юридическими лицами (далее - должники), включая имущественные права (требования) суммы кредита, процентов, неустойки, а также права по договорам, обеспечивающим исполнение обязательств по кредитными договорам и другие связанные с требованием права, а том числе право на неуплаченные проценты, начисленные на дату передачи прав, в том числе право на неуплаченные проценты, начисленные на дату передачи прав (подписания договоров), а цессионарий принимает указанные права (требования) в порядке и на условиях, предусмотренных договором (пункт 1.1 договора).

Согласно пункту 3.2 договора стоимость уступки прав (требований) определена в Перечне должников (приложениеN 1 к договору).

В соответствии с приложением N 1 к договору размер уступаемых прав (требований) к должникам по кредитным договорам составил 33 337 631 рубль 40 копеек, сумма платы за уступаемые права требований составляет 112 010 рублей 92 копейки.

Пунктом 3.1 договора предусмотрено, что оплата уступки прав (требований) по договору производится на основании счета АО "ВостСибкомбанк", который ООО "Иркутскдолгнадзор" обязан оплатить в течение 30 дней с момента выставления счета.

Оплата по договору N 3/16 от 08.12.2016 произведена 09.12.2016 в размере 112 010 рублей 92 копейки, что подтверждается платежным поручением от 09.12.2016 N 407.

В обоснование доводов о недействительности спорной сделки, заявитель указал, что договор N 3/16 от 08.12.2016 заключен в период подозрительности, установленный пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной, а именно банк уступил права требования по кредитным договорам на сумму 33 337 631 рубль 40 копеек, получив при этом встречное исполнение в размере 112 010 рублей 92 копейки; совершение оспариваемой сделки направлено на уменьшение активов должника, а впоследствии и его конкурсной массы, что в конечном итоге, приведет к нарушению прав и законных интересов его кредиторов. Указывает, что наличие в Федеральном Законе от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьей 61.2, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ). Кроме того, спорный договор является притворной сделкой, и прикрывает дарение, поскольку цена уступаемого требования чрезмерно занижена, должники по кредитным договорам платежеспособны, требования по кредитным договорам не являются спорными. Договор уступки ничтожен, поскольку дарение между коммерческими организациями запрещено. Также сделка недействительна на основании пункта 2 статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку ООО "Иркутскдолгнадзор" не могло не знать о явном причинении ущерба, заключаемой сделкой заявителю.

Арбитражный суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленных требований, исходил из отсутствия оснований для признания сделки недействительной.

Четвертый арбитражный апелляционный суд поддержал выводы суда первой инстанции.

Согласно статьям 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, 32 Закона о банкротстве дела о банкротстве юридических лиц рассматриваются по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

В силу пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

Конкурсный управляющий Государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" просил признать договор N 3/16 от 08.12.2016 недействительным на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Учитывая, что дело о банкротстве АО "ВостСибкомбанк" N А19-27176/2018 возбуждено определением Арбитражного суда Иркутской области от 16 ноября 2018 года, оспариваемая сделка совершена - 08.12.2016, то есть в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом, суды пришли к правильному выводу, что оспариваемая сделка попадает в период подозрительности, установленный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, а не пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, как полагает заявитель.

Вместе с тем, согласно пункту 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 года N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.I Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63) при определении соотношения пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве судам надлежит исходить из следующего.

Если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем наличие иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.

Если же подозрительная сделка с неравноценным встречным исполнением была совершена не позднее чем за три года, но не ранее чем за один год до принятия заявления о признании банкротом, то она может быть признана недействительной только на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве при наличии предусмотренных им обстоятельств (с учетом пункта 6 настоящего Постановления).

Судом в случае оспаривания подозрительной сделки проверяется наличие обоих оснований, установленных как пунктом 1, так и пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (подозрительная сделка). Неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

При этом, как указано в пункте 8 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 для признания сделки недействительной на основании указанной нормы не требуется, чтобы она уже была исполнена обеими или одной из сторон сделки, поэтому неравноценность встречного исполнения обязательств может устанавливаться исходя из условий сделки.

Исходя из анализа приведенных норм, для признания сделки недействительной по основанию, указанному в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, лицу, требующему признания сделки недействительной, необходимо доказать, а суд должен установить следующие обстоятельства: сделка заключена в течение года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления (данный срок является периодом подозрения, который устанавливается с целью обеспечения стабильности гражданского оборота); имеет место неравноценное встречное исполнение обязательств.

Пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве устнаовлено, что сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Аналогичные разъяснения изложены в пункте 5 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

В силу разъяснений, изложенных в пункте 6 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Установленные абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

Исходя из абзацев 2, 3, 4, 5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий: стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок; должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы; после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Согласно пункту 6 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 при определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве.

Неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостатком денежных средств; недостаточность имущества - превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника.

Пунктом 7 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 разъяснено, что в силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Согласно разъяснениям, данным Пленумом ВАС РФ в пункте 12 постановления от 23.10.2010 N 63, при решении вопроса о том, должен ли был кредитор знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько он мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств. К числу фактов, свидетельствующих в пользу такого знания кредитора, могут с учетом всех обстоятельств дела относиться следующие: неоднократное обращение должника к кредитору с просьбой об отсрочке долга по причине невозможности уплаты его в изначально установленный срок; известное кредитору (кредитной организации) длительное наличие картотеки по банковскому счету должника (в том числе скрытой); осведомленность кредитора о том, что должник подал заявление о признании себя банкротом.

В соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, оценив представленные в материалы дела доказательства, судами двух инстанций правильно установлено, что признаков недостаточности имущества у должника на дату оспариваемой сделки и после ее не установлено и доказательств тому не представлено; доказательств того, что в результате совершения сделки должник стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества также не представлено; отсутствуют документы финансовой, бухгалтерской отчетности должника, из которых бы усматривалось, что деятельность должника на момент совершения оспариваемых сделок была убыточна, должник был неплатежеспособен, кредиторская задолженность в спорный период превышала активы должника, не предоставлена информация об активах должника; не представлено доказательств причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения оспариваемой сделки, так как передача прав требования не являлась безвозмездной: оплата за полученные права произведена ответчиком, что подтверждается платежным поручением от 09.12.2016 N 407; заявителем не представлены какие-либо документы и доказательства, свидетельствующие о заинтересованности ООО "Иркутскдолгнадзор" по отношению к должнику в силу статьи 19 Закона о банкротстве, в то время как условие об осведомленности является необходимым элементом, позволяющим признать недействительной сделку, указанную в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, соответственно ООО "Иркутскдолгнадзор" на момент совершения сделки - 08.12.2016 не располагал и не мог располагать сведениями о неплатежеспособности (недостаточности) имущества должника, а равно о наличии у должника неисполненных обязательств перед кредиторами, при том, что дело о банкротстве возбуждено в ноябре 2018 года; доказательств того, что ответчик был осведомлен о неисполнении должником своих обязательств перед другими контрагентами, не представлено; в материалы дела не представлены также документы, свидетельствующие, что финансовое состояние должника являлось неудовлетворительным на момент заключения сделки.

Как правильно указал суд, само по себе наличие у должника других кредиторов в отсутствие иных обстоятельств, подлежащих доказыванию в рамках рассматриваемого основания, нельзя расценивать как действия, направленные на нарушение прав и законных интересов кредиторов должника.

Не доказана конкурсным управляющим и неравноценность встречного исполнения оспариваемого договора.

Согласно пункту 8 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 неравноценное встречное исполнение обязательств другой стороной сделки имеет место, в частности, в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия на момент ее заключения существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки. При сравнении условий сделки с аналогичными сделками следует учитывать как условия аналогичных сделок, совершавшихся должником, так и условия, на которых аналогичные сделки совершались иными участниками оборота.

В настоящем случае, доказательств, что имеется существенная разница между рыночной стоимостью уступленного права и ценой оспариваемой сделки, заявитель не представил. Ходатайство о проведении судебной экспертизы с целью установления рыночной стоимости уступленного права не заявлено.

Согласно условиям договора цессии, последняя является возмездной. Несоответствие размера встречного предоставления объему и ликвидности передаваемого права (требования) само по себе не является основанием для вывода о неравноценности встречного исполнения. Получение права со значительным дисконтом не свидетельствует о том, что новый кредитор гарантированно получил бы исполнение по всем уступленным обязательствам от должников и, как следствие, имущественную разницу в размере дисконта. Имущественная ценность права требования не может быть равна номиналу права.

Дисконт является обычным в хозяйственной практике условием приобретения чужого права требования, поскольку цессионарий принимает на себя риски получения действительного исполнения и несения дополнительных расходов, сопряженных с необходимостью, например, обратиться за судебной защитой приобретенного права, обратиться в службу судебных приставов.

При таких обстоятельствах нормальной деловой практикой и разумной деловой целью является приобретение требования к проблемному должнику с дисконтом по сравнению с номинальной стоимостью.

Заключение договоров уступки права (требования) с дисконтом является обычной практикой и для кредитного учреждения, при этом дисконт определяется исходя из перспектив погашения обязательств, и, исходя из того, что банк в данном случае, оценив финансовое положение должников, принял решение о целесообразности восстановления своих нарушенных прав путем уступки права (требования), в результате чего, незамедлительно получив от цессионария денежные средства, приобрел возможность извлечения прибыли от их использования, в то время как должниками до настоящего времени расчеты по кредитным обязательствам в полном объеме не произведены, при том, что для банка наличие просроченной непогашенной кредиторской задолженности имеет негативные последствия с учетом необходимости формирования соответствующих резервов.

Как установлено судами и следует из материалов обособленного спора, сделки аналогичные оспариваемой неоднократно заключались Банком ранее, как с ответчиком, так и с иными лицами, кроме того аналогичные сделки заключаются и иными банками. Данное обстоятельство подтверждает, что заключение таких сделок входит в обычную хозяйственную деятельность банков.

Таким образом, доводы о неравноценности полученного по сделке не подтверждены.

Поскольку конкурсный управляющий не представил доказательств, подтверждающих наличие совокупности всех обстоятельств, необходимых для признания оспариваемой сделки недействительной на основании пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Закона о несостоятельности (банкротстве), суды первой и апелляционной инстанций правомерно отказали в удовлетворении заявления о признании спорной сделки недействительной по специальным основаниям.

На основании разъяснений, указанный в пункте 4 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63, наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В силу пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

На основании презумпции добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений (пункт 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации), а также общего принципа доказывания в арбитражном процессе лицо, от которого требуются разумность или добросовестность при осуществлении права, признается действующим разумно и добросовестно - пока не доказано обратное.

Действия сторон могут быть квалифицированы по статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации как злоупотребление правом при наличии факта того, что сделка была совершена исключительно с намерением причинить вред другому лицу, целью совершения сделки являлось умышленное уменьшение конкурсной массы до возбуждения дела о банкротстве, имущество передавалось по заведомо заниженной цене.

Доказательств недобросовестного поведения сторон при совершении сделки заявитель при рассмотрении спора не представил.

Доказательства того, что, заключая оспариваемый договор, стороны действовали в обход закона, с противоправной целью, с целью причинения вреда другим кредиторам, равно как и доказательства заинтересованности при совершении оспариваемой сделки, в материалы дела не представлены; также не представлены доказательства того, что имели место обстоятельства, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях ООО "Иркутскдолгнадзор" и Банка в ущерб интересам последнего.

Рассматривая довод о том, что сделка является недействительной на основании пункта 2 статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку ООО "Иркутскдолгнадзор" не мог не знать о явном причинении ущерба, заключаемой сделкой заявителю, суды пришли к следующему правильному выводу.

Согласно пункту 2 статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная представителем или действующим от имени юридического лица без доверенности органом юридического лица в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица, может быть признана судом недействительной по иску представляемого или по иску юридического лица, а в случаях, предусмотренных законом, по иску, предъявленному в их интересах иным лицом или иным органом, если другая сторона сделки знала или должна была знать о явном ущербе для представляемого или для юридического лица либо имели место обстоятельства, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях представителя или органа юридического лица и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица.

Как установлено судами и следует из материалов дела, принятие решения о заключении договора N 3/16 уступки прав (требований) от 08.12.2016 было принято на собрании кредитным советом (протокол кредитного совета от 08.12.2016), а не председателем правления единолично.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 93 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25, пунктом 2 статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрены два основания недействительности сделки, совершенной представителем или действующим от имени юридического лица без доверенности органом юридического лица.

По первому основанию сделка может быть признана недействительной, когда вне зависимости от наличия обстоятельств, свидетельствующих о сговоре либо об иных совместных действиях представителя и другой стороны сделки, представителем совершена сделка, причинившая представляемому явный ущерб, о чем другая сторона сделки знала или должна была знать. О наличии явного ущерба свидетельствует совершение сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях, например, если предоставление, полученное по сделке, в несколько раз ниже стоимости предоставления, совершенного в пользу контрагента. При этом следует исходить из того, что другая сторона должна была знать о наличии явного ущерба в том случае, если это было бы очевидно для любого участника сделки в момент ее заключения.

По этому основанию сделка не может быть признана недействительной, если имели место обстоятельства, позволяющие считать ее экономически оправданной (например, совершение сделки было способом предотвращения еще больших убытков для юридического лица или представляемого, сделка хотя и являлась сама по себе убыточной, но была частью взаимосвязанных сделок, объединенных общей хозяйственной целью, в результате которых юридическое лицо или представляемый получили выгоду, невыгодные условия сделки были результатом взаимных равноценных уступок в отношениях с контрагентом, в том числе по другим сделкам).

По второму основанию сделка может быть признана недействительной, если установлено наличие обстоятельств, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях представителя и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого, который может заключаться как в любых материальных потерях, так и в нарушении иных охраняемых законом интересов (например, утрате корпоративного контроля, умалении деловой репутации).

Доказательств того, что сделка заключена на заведомо и значительно невыгодных условиях, сделкой причинен явный ущерб банку, заявителем не представлено. Из материалов дела такового не усматривается, поскольку, неравноценность встречного исполнения не доказана. Заключение договоров цессии с дисконтом является обычным в хозяйственной практике и, следовательно, такое отчуждение права требования не свидетельствует о заключении сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях, о причинении явного ущерба.

Заявителем не представлено доказательств того, что ООО "Иркутскдолгнадзор" знало или должно было знать о явном ущербе для банка; а также не представлены доказательства того, имели место обстоятельства, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях ООО "Иркутскдолгнадзор" и банка в ущерб интересам банка.

Так же он не обосновал, в силу каких обстоятельств у ООО "Иркутскдолгнадзор" должны были возникнуть сомнения, опасения о возможном причинении заключаемой сделкой ущерба интересам банка, учитывая, что такого рода сделки ранее неоднократно заключались самим банком и ООО "Иркутскдолгнадзор", как с иными лицами, так и между собой.

При таких обстоятельствах, арбитражные суды пришли к правильному выводу об отсутствии оснований для признания оспариваемой сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Также заявитель указывал на притворность сделки, ее безвозмездность, направленной на прикрытия факта дарения.

В соответствии с пунктом 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

В соответствии с пунктом 87 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25 согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК Российской Федерации).

Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Например, при установлении того факта, что стороны с целью прикрыть сделку на крупную сумму совершили сделку на меньшую сумму, суд признает заключенную между сторонами сделку как совершенную на крупную сумму, то есть применяет относящиеся к прикрываемой сделке правила.

Прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами.

Заявителем указано на притворность сделки, выразившейся в дарении, поскольку цена уступаемого требования чрезмерно занижена.

В силу статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом, уступка права требования была оплачена.

Как установлено судами и следует из материалов дела, оплата по договору N 3/16 от 08.12.2016 произведена 09.12.2016 в размере 112 010 рублей 92 копейки, что подтверждается платежным поручением от 09.12.2016 N 407.

Как правильно указал суд, несоответствие размера встречного предоставления объему передаваемого права (требования) само по себе не является основанием для признания ничтожным соглашения об уступке права (требования), заключенного между коммерческими организациями.

Доказательств занижения цены договора не представлено.

На основании пункта 3 статьи 423 Гражданского кодекса Российской Федерации договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное.

В пункте 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 N 120 разъяснено, что соглашение об уступке права (требования), заключенное между коммерческими организациями, может быть квалифицировано как дарение только в том случае, если будет установлено намерение сторон на безвозмездную передачу права (требования). Отсутствие в сделке уступки права (требования) условия о цене передаваемого права (требования) само по себе не является основанием для признания ее ничтожной как сделки дарения между коммерческими организациями.

Существо оспариваемого договора не позволяет считать его безвозмездным.

Согласно пункту 10 Информационного письма от 30.10.2007 N 120 несоответствие размера встречного предоставления объему передаваемого права (требования) само по себе не является основанием для признания ничтожным соглашения об уступке права (требования), заключенного между коммерческими организациями. При выяснении эквивалентности размеров переданного права (требования) и встречного предоставления, необходимо исходить из конкретных обстоятельств дела. В частности, должны учитываться: степень платежеспособности должника, степень спорности передаваемого права (требования), характер ответственности цедента перед цессионарием за переданное право (требование) (ответственность лишь за действительность права (требования) или также и за его исполнимость должником), а также иные обстоятельства, влияющие на действительную стоимость права (требования), являющегося предметом уступки.

Приобретение прав требования цессионарием с дисконтом само по себе не свидетельствует о незаконности интереса в таком приобретении со стороны цессионария, тем более о наличии умысла со стороны цедента на дарение цессионарию подлежащей взысканию суммы.

В силу положений статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательным признаком договора дарения должно служить вытекающее из соглашения о цессии очевидное намерение передать право в качестве дара.

Проанализировав условия договора цессии N 3/16 от 08.12.2016, суды пришли к правильному выводу, что намерение передать право в качестве дара не усматривается.

Уступка права (требования) непосредственно направлена на переход права (требования); ее нельзя квалифицировать как возмездную или безвозмездную, поскольку она лишь оформляет исполнение обязательства по передаче права, возникшего из соглашения об уступке права (требования).

Договор уступки права требования N 3/16 от 08.12.2016 не может быть признан притворной сделкой, поскольку в материалах дела отсутствуют доказательства наличия у сторон намерения заключить иную сделку.

Он совершен в форме, отвечающей требованиям закона, из содержания договора определенно следует состав передаваемых требований, основания возникновения, размер задолженности, а также возмездный характер договора уступки права требования, поэтому спорная сделка не может быть признана притворной, поскольку при ее совершении стороны преследовали цель создать реальные правовые последствия в виде перехода к цессионарию права требования о возмещении убытков.

Ссылка заявителя на пункт 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации правомерно признана судом безосновательной, поскольку истец не представил в материалы дела доказательств несоответствия оспариваемой сделки положениям пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, а именно нарушения указанным договором цессии публичных интересов либо прав третьих лиц (Определение Верховного Суда РФ от 12 декабря 2018 года N 305-ЭС 18-20098).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 75 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25, применительно к статьям 166 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации под публичными интересами, в частности, следует понимать интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды. Сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной как посягающая на публичные интересы, например, сделки о залоге или уступке требований, неразрывно связанных с личностью кредитора (пункт 1 статьи 336, статья 383 ГК РФ), сделки о страховании противоправных интересов (статья 928 ГК РФ). Само по себе несоответствие сделки законодательству или нарушение ею прав публично-правового образования не свидетельствует о том, что имеет место нарушение публичных интересов.

Пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации неприменим в данном случае, поскольку воля сторон была направлена на создание тех правовых последствий, которые они предполагали при подписании договора уступки прав требований N 3/16 от 08.12.2016.

Сделка уступки требования представляет собой распорядительную сделку, опосредствующую переход права (требования) по основной сделке, которую стороны имели в виду. Договором цессии могут опосредствоваться сделки любого вида.

В связи с этим суды пришли к правильному выводу, что оспариваемый договор N 3/16 от 08.12.2016 об уступке требования не может быть признан притворной сделкой.

Учитывая вышеизложенное, суды первой и апелляционной инстанций обоснованно отказали в удовлетворении заявленных требований.

Доводы кассационной жалобы фактически повторяют доводы, изложенные в суде первой и апелляционной инстанции, указанные доводы судами рассмотрены и им дана надлежащая оценка, что нашло свое отражение в судебных актах. Указанные доводы не могут служить основанием для отмены обжалуемых судебных актов, так как они не опровергают правомерность выводов арбитражного суда и не свидетельствуют о неправильном применении норм материального и процессуального права, а фактически направлены на переоценку установленных при рассмотрении дела судом первой и апелляционной инстанций обстоятельств, что в силу требований статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации недопустимо в суде кассационной инстанции, поэтому Арбитражным судом Восточно-Сибирского округа указанные доводы не могут быть приняты во внимание.

Нарушение норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебных актов, не установлено.

По результатам рассмотрения кассационной жалобы Арбитражный суд Восточно - Сибирского округа приходит к выводу о том, что определение Арбитражного суда Иркутской области от 04 марта 2021 года по делу N А19-27176/2018 и постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 24 мая 2021 года по тому же делу основаны на полном и всестороннем исследовании имеющихся в деле доказательств, приняты с соблюдением норм материального и процессуального права, в связи с чем на основании пункта 1 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат оставлению без изменения.

Расходы по уплате государственной пошлины за кассационное рассмотрение дела на основании статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отнесению на заявителя кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 274, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Иркутской области от 04 марта 2021 года по делу N А19-27176/2018, постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 24 мая 2021 года по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьёй 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

М.А. Первушина

Судьи

И.А. Бронникова М.В. Зуева