Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 9 августа 2021 г. N Ф09-8974/16 по делу N А50-853/2016

Екатеринбург

09 августа 2021 г.

Дело N А50-853/2016

Резолютивная часть постановления объявлена 02 августа 2021 г.

Постановление изготовлено в полном объеме 09 августа 2021 г.

Арбитражный суд Уральского округа в составе:

председательствующего Оденцовой Ю.А.,

судей Павловой Е.А., Шавейниковой О.Э.

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью "Региональный технологический центр" (далее - общество "РТЦ", должник) Кобелева Александра Юрьевича на определение Арбитражного суда Пермского края от 09.03.2021 по делу N А50-853/2016 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.05.2021 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа, в судебное заседание в Арбитражный суд Уральского округа не явились, явку своих представителей не обеспечили.

В судебном заседании в здании Арбитражного суда Пермского края принял участие представитель конкурсного управляющего Кобелева А.Ю. - Андров В.Н. (доверенность от 11.01.2021).

В рамках дела N А50-853/2016 о банкротстве общества "РТЦ" Кобелев А.Ю. 31.07.2020 обратился в Арбитражный суд Пермского края с заявлением о привлечении общества с ограниченной ответственностью "Пермь Рэдиэйторс" (далее - общество "Пермь Рэдиэйторс"; прежнее наименование - общество с ограниченной ответственностью "Сира Рус" (далее - общество "Сира Рус")), и общества с ограниченной ответственностью "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс" (далее - общество "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс"; прежнее наименование - общество с ограниченной ответственностью "Сира Пермь Трейдинг" (далее - общество "Сира Пермь Трейдинг")) солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определениями суда от 05.08.2020, от 28.10.2020 и от 01.12.2020 к участию в споре в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Канисев Олег Михайлович и финансовый управляющий его имуществом Обухов Иван Валерьевич, Трапезников Юрий Германович и конкурсный управляющий обществом "Пермь Рэдиэйторс" Гулак Иван Николаевич.

Кобелев А.Ю. 21.09.2020 также обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности общества с ограниченной ответственностью "РТЦ-Пром" (далее - общество "РТЦ-Пром").

Определением Арбитражного суда Пермского края от 09.03.2021, оставленным без изменения постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.05.2021, в привлечении к субсидиарной ответственности обществ "Пермь Рэдиэйторс", "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс" и "РТЦ-Пром" отказано.

В кассационной жалобе Кобелев А.Ю. просит определение от 09.03.2021 и постановление от 19.05.2021 отменить, направить спор на новое рассмотрение, ссылаясь на несоответствие выводов судов обстоятельствам дела. По мнению заявителя, исходя из пояснений Канисева О.М. и материалов дела, в преддверии объективного банкротства должника, ввиду значительного объема неисполненных обязательств перед публичным акционерным обществом "Инвестторгбанк" (далее - Инвестторгбанк), был осуществлен перевод хозяйственной деятельности должника и основных активов, участвующих в производстве должника, на общество "РТЦ-Пром" (учредитель и директор Канисев О.М.), а затем, поскольку общество "РТЦ-Пром" было поручителем по обязательствам должника и существовал риск обращения взыскания на производственные активы, последние были переведены на вновь созданные Канисевым О.М. общества "Пермь Рэдиэйторс" и "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс", в результате чего была выстроена бизнес-модель, при которой доходы от использования незаконно отчужденного у должника имущества фактически получали ответчики, подконтрольные Канисеву О.М. и интегрированные им в единую группу, а долговая нагрузка консолидирована на должнике, но суды эти обстоятельства не исследовали, не оценили и не учли, что в результате такой схемы ведения бизнеса должник утратил возможность вести деятельность и извлекать доход от использования имущества в собственной экономической деятельности, рассчитываться с кредиторами и принимать иные меры по исправлению неудовлетворительного финансового состояния, а ответчики, напротив, имели возможность извлекать существенные доходы от использования имущества должника, из чего следует, что в отсутствие описанных действий кредиторы должника могли бы рассчитывать как на погашение части обязательств, так и на возможность перехода к реабилитационной процедуре в отношении должника, и заключение мирового соглашения. Заявитель считает, что, установив, что ответчики являются выгодоприобретателями, извлекшими существенные преимущества в результате вывода активов должника, аккумулирования на нем основной долговой нагрузки и получения дохода от использования имущества должника, при отсутствии на то разумных экономических причин, суд первой инстанции неверно признал, что, несмотря на извлечение выгоды из своего противоправного поведения, ответчики не были лицами, контролировавшими действия должника, ввиду чего не могут быть привлечены к субсидиарной ответственности, не применил подлежащую применению статью 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации и не учел, что совместные действия заинтересованных с должником и входящих с ним в одну группу ответчиков, подконтрольных бенефициару Канисеву О.М., привлеченному к субсидиарной ответственности по обязательства должника в качестве бенефициара, были направлены на создание ситуации заведомой невозможности для должника исполнить (хотя бы в части) свои обязательства перед кредиторами. Заявитель полагает, что, хотя суд первой инстанции указал, что ответственность ответчиков ограничивается убытками, причиненными в результате использования имущества должника без эквивалентного встречного предоставления, либо неосновательным обогащением, и суды поддержали доводы управляющего о том, что созданная в группе компаний бизнес-модель, при которой ответчики используют активы должника в целях извлечения прибыли, а долговая нагрузка консолидируется на должнике, привела к утрате должником возможности извлекать доход от использования имущества в собственной экономической деятельности и производить расчет с кредиторами по своим обязательствам, тем не менее, суд первой инстанции самостоятельно соответствующие требования не квалифицировал и не рассмотрел, а апелляционный суд необоснованно исходил из непредставления управляющим доказательств причинения должнику убытков и неопределения их размера, в то время как управляющий в целях определения размера убытков представил сведения о размере выручки ответчиков в спорный период и пояснения с указанием на необходимость привлечения ответчиков к ответственности в виде взыскания причиненных их неправомерными действиями убытков и размера таких убытков, но данные обстоятельства оставлены судами без внимания.

Законность обжалуемых судебных актов проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Определением Арбитражного суда Пермского края от 29.02.2016 по заявлению Инвестторгбанка возбуждено производство по делу о банкротстве общества "РТЦ", в отношении которого определением суда от 11.01.2017 введено наблюдение.

Решением Арбитражного суда Пермского края от 22.05.2017 должник признан банкротом с введением в отношении него конкурсного производства.

Подавая в арбитражный суд заявление о привлечении обществ "Пермь Рэдиэйторс", "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс" и "РТЦ-Пром" к субсидиарной ответственности по пункту 4 статьи 10 (в прежней редакции), подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 (в действующей редакции) Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), управляющий ссылался на то, что собственное оборудование для производства сплавов и радиаторов у обществ "РТЦ-Пром" и "Пермь Рэдиэйторс" отсутствовало, и хозяйственная деятельность, сопровождаемая перечислением денежных средств между тремя организациями, стала возможной лишь в результате передачи оборудования, принадлежащего должнику, в пользу общества "РТЦ-Пром", а затем - в пользу общества "Пермь Рэдиэйторс" посредством цепочек сделок и фактического перевода хозяйственной деятельности с должника на общества "РТЦ-Пром", "Пермь Рэдиэйторс" и "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс" и с аккумулированием долгов на должнике, при этом такой перевод деятельности и активов должника на ответчиков осуществлен вместо принятия мер для расчетов с кредиторами общества "РТЦ" и привел к ухудшению финансового положения должника, прекращению его производственной деятельности, а также к лишению кредиторов должника возможности удовлетворения своих требований за счет активов должника и за счет извлекаемой от использования активов прибыли, в то время как ответчики, безвозмездно получившие производственные активы должника, использовали их для извлечения дохода в свою пользу, но разумных экономических причин к безвозмездному переводу бизнеса и оснований к получению ответчиками выгоды в ущерб должнику не установлено.

Возражая против удовлетворения требований, ответчики ссылались на то, что они не являются контролирующими должника лицами, причинно-следственная связь между их действиями/бездействием и банкротством должника отсутствует, заявление управляющего не содержит указаний на конкретные действия/бездействие ответчиков, которые привели к банкротству должника, при этом конкурсный управляющий обществом "Пермь Рэдиэйторс" пояснил, что с 2011 года в группе компаний "РТЦ" имел место имущественный кризис, в связи с чем в 2015-2016 годах созданы общества "Сира Рус", "Сира Рус Трейдинг" и "Сира Трейдинг" с целью продолжения ведения деятельности на имуществе, выведенном из структуры активов должника без равноценного встречного исполнения, но сумма вменяемого обществу "Пермь Рэдиэйторс" ущерба завышена, так как максимально возможная сумма ущерба не может превышать сумму выручки за период безвозмездной эксплуатации имущества.

Отказывая в удовлетворении требований, суды исходили из следующего.

В ходе рассмотрения дела о банкротстве общества "РТЦ", в частности, обособленных споров о привлечении Канисева О.М. и Трапезникова Ю.Г. к субсидиарной ответственности, о признании недействительными сделок с обществами "РТЦ-Пром", "Пермь Рэдиэйторс" по отчуждению имущества должника (определения суда от 25.09.2019, 10.07.2020) установлено, что Канисев О.М. являлся лицом, контролирующим группу компаний "РТЦ", и конечным бенефициаром данной группы лиц, при этом группа предприятий по производству и реализации биметаллических радиаторов включает в себя: общество "РТЦ", владевшее оборудованием для производства радиаторов и комплексом недвижимого имущества на момент получения кредитных средств у Инвестторгбанка; общество "РТЦ-Пром", отвечающее за закуп материала для производства радиаторов, погашение коммунальных и эксплуатационных платежей, частичное производство и реализацию продукции; общество "Сира Трейдинг", отвечающее за реализацию продукции и получение прибыли с дальнейшим распределением в пользу бенефициара; общество "Сира Рус", владеющее лицензиями на производство радиаторов и необходимыми разрешениями на использование торговых наименований и марок.

Также в рамках дела о банкротстве установлено, что общество "РТЦ" обладало признаками объективного банкротства по состоянию на январь 2013 года, дело о банкротстве общества "РТЦ" возбуждено 20.02.2016 по заявлению Инвестторгбанка, который первоначально заявление о признании должника банкротом подал 19.01.2016, при этом общество "РТЦ-Пром" зарегистрировано в качестве юридического лица 29.07.2002, то есть до объективного банкротства должника, а общество "Сира Рус" (общество "Пермь Рэдиэйторс") - 25.09.2015 и общество "Сира Трейдинг" (общество "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс") - 01.08.2016, то есть после указанной даты, и на момент возбуждения дела о банкротстве должника единственным участником обществ "Пермь Рэдиэйторс" и "РТЦ-Пром" был Канисев О.М., общество "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс" не существовало, а имущество, переданное по недействительным сделкам (определения от 10.07.2020, 09.03.2021) отчуждено от общества "РТЦ" в пользу общества "Пермь Рэдиэйторс" (через Канисева О.М.) и общества "РТЦ-Пром" (по цепочке сделок), начиная с октября 2013 года.

Исходя из изложенного, суд первой инстанции пришел к выводу, что на момент возникновения у должника признаков объективного банкротства и на момент возбуждения дела о банкротстве должника общества "РТЦ-Пром", "Пермь Рэдиэйторс" и "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс" не были контролирующими должника лицами, а презумпция контроля, связанная с получением выгоды (имущества) - законодательством не устанавливалась, и доказательств того, что ответчики как самостоятельные субъекты гражданских правоотношений, либо их руководители/учредители (участники) (помимо Канисева О.М.) влияли на деятельность общества "РТЦ" не имеется; и, кроме того, суд первой инстанции исходил из того, что определениями суда от 10.07.2020, 09.03.2021 по настоящему делу отчужденное имущество должника, за счет которого ответчики получали выгоду, признано подлежащим возврату в конкурсную массу, решением от 07.10.2019 по делу N А50-4380/2019 общество "Пермь Рэдиэйторс" обязано возвратить должнику имущество, переданное по договору аренды от 13.05.2016, определением от 21.09.2018 по настоящему делу признан недействительным пункт 5.1 договора аренды оборудования от 13.05.2017, заключенного должником с обществом "Сира Рус", в части размера арендной платы и применены последствия его недействительности в виде взыскания с общества "Сира Рус" в пользу должника 3 918 422 руб. 07 коп. необоснованной выплаты арендной платы, а определением от 25.09.2019 по настоящему делу Канисев О.М., как фактически контролирующий должника и группу компаний "РТЦ" на момент возбуждения дела о банкротстве и возникновения объективного банкротства, привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на сумму 827 890 721 руб. 63 коп.

Учитывая изложенное, и то, что при рассмотрении настоящего спора применяется законодательство, действующее на момент совершения действий, повлекших банкротство должника и невозможность расчетов с кредиторами, которое не связывало статус выгодоприобретателей имущества должника с возможностью привлечения их к субсидиарной ответственности, а также, признав, что фактически "перевод" имущества должника на аффилированные с ним организации осуществлял Канисев О.М., который уже привлечен к субсидиарной ответственности, суд первой инстанции установил, что общества "РТЦ-Пром", "Пермь Рэдиэйторс" и "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс" не подлежат привлечению к субсидиарной ответственности.

Апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции о том, что с учетом вхождения ответчиков в одну группу лиц, контролируемых Канисевым О.М., наличия у должника признаков неплатежеспособности до регистрации обществ "Пермь Рэдиэйторс" и "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс" в качестве юридических лиц, отсутствия доказательств того, что общество "РТЦ-Пром" как самостоятельный субъект гражданских правоотношений, либо его руководители/участники (помимо Канисева О.М.) оказывали влияние на деятельность должника, основания для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности отсутствуют, и, указав, что применимое при рассмотрении настоящего спора законодательство не связывало статус выгодоприобретателей имущества должника с возможностью привлечения их к субсидиарной ответственности, и фактически "перевод" имущества должника на аффилированные с ним организации также осуществил Канисев О.М., признал требования управляющего не подлежащими удовлетворению.

При этом суд первой инстанции при рассмотрении настоящего спора исходил из того, что ответственность ответчиков ограничивается убытками, причиненными в результате использования имущества должника, полученного без эквивалентного встречного предоставления, либо неосновательным обогащением, и управляющий не лишен возможности использовать иные способы защиты права, в частности, взыскание убытков, направленные на пополнение конкурсной массы и расчеты с кредиторами, а апелляционный суд, отклоняя доводы управляющего о том, что суд первой инстанции должен был самостоятельно квалифицировать предъявленное требование и принять решение в части убытков, исходил из того, что на управляющем лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо, и в случае изменения оснований требований на убытки, заявитель должен доказать факт причинения убытков, противоправность поведения причинителя ущерба и причинную связь между поведением указанного лица и наступившим вредом, а на контролирующее должника лицо возложено бремя доказывания отсутствия вины, тогда как управляющий ограничивается лишь перечислением сделок, совершенных должником с ответчиками, и не приводит обоснования и доказательств причинения действиями последних убытков должнику, и противоправности действий ответчиков, не указывает размер подлежащих взысканию с каждого из ответчиков убытков, а предметом требований является солидарное взыскание с ответчиков суммы субсидиарной ответственности (827 890 721 руб. 63 коп.), в связи с чем апелляционный суд признал, что основания для взыскания убытков в этом споре отсутствуют, а управляющий может использовать иные способы защиты права для пополнения конкурсной массы и расчетов с кредиторами.

Между тем судами не учтено следующее.

При принятии решения арбитражный суд оценивает доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений, а результаты оценки доказательств суд отражает в судебном акте, содержащем мотивы принятия или отказа в принятии доказательств, представленных лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений; определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены, и какие - не установлены, какие законы и иные нормативные правовые акты следует применить по делу; устанавливает права и обязанности лиц, участвующих в деле; обстоятельства, имеющие значение для верного рассмотрения дела, определяются судом на основании требований и возражений лиц, участвующих в деле, согласно подлежащим применению норм материального права (части 1, 2 статьи 65, статья 71 часть 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В мотивировочной части решения суда должны быть указаны доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения, мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил доводы лиц, участвующих в деле, законы и иные нормативные правовые акты, которым руководствовался суд при принятии решения (пункты 2, 3 части 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, если должник признан банкротом вследствие действий (бездействия) контролирующих лиц, эти лица при недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан банкротом вследствие действий и (или) бездействия контролирующих его лиц при наличии, в том числе, следующих обстоятельств: причинен имущественный вред кредиторам в результате совершения этим лицом (в его пользу) либо одобрения им одной (нескольких) сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Следует отметить, что положения пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в прежней редакции по содержанию аналогичны положениям статьи 61.11 Закона о банкротстве в редакции Закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", под действиями контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов, следует понимать такие действия (бездействие), которые были необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы, при этом суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д. Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка, которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок (иных операций), совершенных под влиянием контролирующего лица, способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

В пункте 17 постановления Пленума N 53 разъяснено, что контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника, что означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществить в отношении должника реабилитационные мероприятия по восстановлению платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех обязательств в будущем.

Если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям.

Предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим, поэтому контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности (пункт 7 постановления Пленума N 53).

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.). Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки.

Предполагается, что является контролирующим выгодоприобретатель, извлекший существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение совокупного дохода, получаемого от этой деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на должнике основной долговой нагрузки, а для опровержения презумпции выгодоприобретатель должен доказать, что его операции, приносящие доход, отражены согласно их действительному экономическому смыслу, и полученная им выгода обусловлена разумными экономическими причинами.

При решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков или специальные правила о субсидиарной ответственности, - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенно негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно или раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующими лицами нарушения явились необходимой причиной банкротства, применяются нормы о субсидиарной ответственности, совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании Закона о банкротстве, а, когда причиненный контролирующими лицами вред, исходя из разумных ожиданий, не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Независимо от того, как при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд, применительно к статьям 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков (пункт 20 постановления Пленума N 53).

Если необходимой причиной объективного банкротства явились сделка (ряд сделок), по которым третье лицо извлекло выгоду в результате незаконного (недобросовестного) поведения руководителя должника, такой контролирующий выгодоприобретатель несет субсидиарную ответственность солидарно с руководителем должника (абзац 1 статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации; пункт 21 постановления Пленума N 53).

Если несколько контролирующих должника лиц действовали совместно, они несут субсидиарную ответственность за доведение до банкротства солидарно. В целях квалификации действий контролирующих должника лиц как совместных могут быть учтены согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть учтено соучастие в любой форме (соисполнительство, пособничество и т.д.). Пока не доказано иное, предполагается, что являются совместными действия нескольких контролирующих лиц, аффилированных между собой (пункт 22 постановления Пленума N 53).

Как следует из материалов дела и установлено судами, в обоснование заявленных требований конкурсный управляющий ссылался на то, что в 2013 - 2015 годах посредством цепочки сделок и фактического перевода хозяйственной деятельности имущество должника (оборудование для производства сплавов и радиаторов) было выведено из владения должника в пользу ответчиков с аккумулированием задолженности на должнике, у которого не осталось никаких активов, при этом вместо расчетов с кредиторами должника, ответчики в период с 2013 по 2018 год использовали полученные от должника безвозмездно активы для извлечения в свою пользу прибыли в ходе соответствующей хозяйственной деятельности, в то время как кредиторы должника лишились возможности получить удовлетворение требований за счет доходов от использования вышеназванного имущества и от его реализации.

При этом факт вышеназванного безвозмездного вывода активов должника и его противоправность (незаконность) установлены преюдициальными судебными актами о признании соответствующих сделок недействительными и о привлечении к субсидиарной ответственности Канисева О.М. и Трапезникова Ю.Г.

Между тем, делая вывод о том, что на дату наступления объективного банкротства должника - январь 2013 года, ответчики не являлись контролирующими должника лицами, поскольку имущество отчуждено от должника только начиная с октября 2013 года, и общества "Пермь Рэдиэйторс" и "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс" созданы лишь в 2015 и 2016 годах, то есть уже после наступления объективного банкротства должника, а нормы о возможности привлечения выгодоприобретателей имущества должника к субсидиарной ответственности не подлежат применению в настоящем споре, так как вступили в действие в 2017 году, при том, что фактически перевод имущества должника на аффилированных с ним ответчиков осуществлен Канисевым О.М., который уже привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, а доказательств того, что ответчики оказывали влияние на должника, не имеется, суды не учли следующее.

Как установлено судами и преюдициальными судебными актами, ответчики в результате совместных согласованных действий под контролем Канисева О.М. в период с 2013 по 2015 годы в результате совершенных ими неправомерных действий (цепочки соответствующих сделок) безвозмездно и незаконно вывели из владения должника в свою пользу оборудование для производства радиаторов и в период с 2013 по 2018 годы, то есть, в том числе, и после 2017 года ответчики владели этим оборудованием и использовали его в своей хозяйственной деятельности (производили и реализовывали радиаторы) с целью получения доходов (прибыли), из чего следует, что нормы о контролирующих должника лицах, которые извлекли выгоду из незаконного или недобросовестного поведения руководителя должника (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве) подлежат применению при разрешении настоящего спора.

Вывод о том, что незаконное отчуждение имущества должника имело место уже после возникновения признаков его объективного банкротства должника, сделан судами без учета разъяснений, изложенных в пункте 17 постановления Пленума N 53, и того, что в данном случае вывод у должника спорных активов после наступления его объективного банкротства привел к полному прекращению осуществления должником хозяйственной деятельности и невозможности хотя бы частично удовлетворить требования кредиторов должника за счет имущества должника и доходов от его использования, при том, что ответчики как лица, аффилированные с должником и входящие с ним в единую группу, не могли не знать об указанных обстоятельствах.

Делая вывод о том, что фактически вся деятельность по неправомерному выводу активов должника в пользу ответчиков осуществлена Канисевым О.М. как конечным бенефициаром соответствующей единой группы лиц, в связи с чем ответчики как лица, подконтрольные Канисеву О.М., не подлежат привлечению к субсидиарной ответственности, суды не учли, что, осуществив совместные и согласованные неправомерные действия по незаконному и безвозмездному выводу активов должника в свою пользу, ответчики длительное время использовали названные активы должника в своей производственной деятельности и извлекали от такого их использования доходы (прибыль), и в связи с этим ответчики не могут быть освобождены от ответственности за совершения названных действий лишь на том основании, что все данные действия ответчики совершали под контролем Канисева О.М.

При этом суды фактически вышеназванные обстоятельства не исследовали, не установили и не оценили, не включили в предмет исследования обстоятельства, касающиеся соответствующей хозяйственной деятельности ответчиков за спорный период и полученных ими в данный период доходов, а также источника этих доходов, дальнейшего использование ответчиками таких доходов и т.п., из чего следует, что вывод судов о том, что за все действия по выводу и использованию активов должника должен отвечать только один Канисев О.М., является преждевременным, недостаточно обоснованным, не мотивированным, сделан без исследования и оценки всех необходимых доказательств.

Выводы судов о том, что с ответчиков уже взысканы в порядке реституции и виндикации спорные имущество и арендные платежи за его использование, в связи с чем основания для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности ответствуют, также сделаны без исследования и оценки соответствующих обстоятельств, в том числе без учета доводов конкурсного управляющего о том, что ответчики в период более пяти лет извлекали прибыль от использования незаконного изъятого у должника имущества, в то время как должник был незаконно лишен такой возможности.

Вывод судов о том, что убытки, причиненные должнику в результате использования имущества должника, отчужденного от него в пользу ответчиков без встречного предоставления, конкурсный управляющий может взыскать в самостоятельном порядке в соответствующих обособленных спорах, при том, что конкурсный управляющий в данном споре не привел обоснования и доказательств причинения убытков и не указал их размер, подлежащий взысканию с каждого из ответчиков, а ограничился лишь перечислением спорных сделок, сделан без учета того, что в ходе рассмотрения настоящего спора по существу в суде первой инстанции конкурсный управляющий уточнял заявленные требования, в том числе с указанием размеров доходов, полученных ответчиками за спорные периоды, со ссылками на банковские перечисления денежных средств между ответчиками в спорные периоды, и на то, что вместо того, чтобы производить расчеты с кредиторами должника, ответчики осуществляли переводы денежных средств, полученных в результате использования имущества должника, между собой и расходовали их в своих интересах в ущерб кредиторам должника.

При этом суды фактически спор об убытках по существу вообще не рассмотрели, соответствующие вопросы в предмет доказывания не включили, не предложили сторонам представить необходимые доказательства, не исследовали и не оценили все обстоятельства по данному вопросу, а лишь указали, что спор об убытках подлежит рассмотрению в самостоятельном порядке, что прямо противоречит пункту 20 постановления Пленума N 53.

Из изложенного следует, что выводы судов об отсутствии оснований для привлечения обществ "Пермь Рэдиэйторс", "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс" и "РТЦ-Пром" к ответственности сделаны судами без исследования и оценки всех необходимых обстоятельств дела, в отсутствие надлежащей квалификации предъявленных к ответчикам требований (субсидиарная ответственность или убытки).

Согласно части 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, основаниями для изменения или отмены решения, постановления арбитражного суда первой и апелляционной инстанций являются несоответствие выводов суда, содержащихся в решении, постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, и имеющимся в деле доказательствам, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Учитывая изложенное, и то, что, исходя из вышеназванных обстоятельств, выводы судов об отсутствии оснований для привлечения обществ "Пермь Рэдиэйторс", "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс" и "РТЦ-Пром" к ответственности сделаны при неправильном применении норм материального (пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве) и процессуального права (статьи 65, 71, 168, 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) и соответствующих разъяснений (пункты 7, 16, 17, 20, 21, 22 постановления Пленума N 53), являются недостаточно обоснованными, сделаны преждевременно, без исследования и оценки всех обстоятельств дела, всех имеющихся в деле доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, что повлекло совершение ошибочных выводов и вынесение неправильных судебных актов, определение Арбитражного суда Пермского края от 09.03.2021 по делу N А50-853/2016 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.05.2021 по тому же делу подлежат отмене, дело - направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела арбитражному суду, с учетом изложенного в мотивировочной части постановления, надлежит устранить отмеченные недостатки, в том числе надлежащим образом квалифицировать предъявленное требование, установить, являются ли совершенные обществами "Пермь Рэдиэйторс", "Пермь Трейдинг Рэдиэйторс" и "РТЦ-Пром" сделки и действия основанием для привлечения их к субсидиарной ответственности либо к ответственности в виде возмещения убытков, предложить лицам, участвующим в деле, представить доказательства, подтверждающие данные обстоятельства, дать оценку доводам, приведенным лицами, участвующими в деле, установить все фактические обстоятельства дела, имеющие значение для разрешения данного спора по существу, исследовать и оценить в совокупности все имеющиеся в материалах дела доказательства, и по результатам исследования и оценки представленных доказательств принять решение в соответствии с установленными обстоятельствами и действующим законодательством.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Пермского края от 09.03.2021 по делу N А50-853/2016 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.05.2021 по тому же делу отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Пермского края.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном ст. 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Ю.А. Оденцова

Судьи

Е.А. Павлова О.Э. Шавейникова