Фактические брачные отношения и право собственности (А.В. Слепакова, "Законодательство", N 10, октябрь 2001 г.)

Фактические брачные отношения и право собственности

Одним из основных принципов действующего семейного законодательства Российской Федерации является признание лишь брака, заключенного в органах записи актов гражданского состояния (п.2 ст.1, п.2 ст.10 Семейного кодекса РФ*(1)). По общему правилу только зарегистрированный в установленном законом порядке брак порождает те права и обязанности, в том числе в отношении имущества, которые предусмотрены законом для супругов.

Законодательство большинства других государств также признает лишь брак, оформленный в установленном порядке, т. е. зарегистрированный в наделенных соответствующими полномочиями государственных или муниципальных органах либо совершенный по определенному религиозному обряду, если законы данной страны приравнивают религиозный брак к зарегистрированному светскому*(2).

Вместе с тем всегда существовали так называемые фактические брачные отношения - подобный брачному союз мужчины и женщины, обладающий, за исключением оформления его в установленном порядке, всеми признаками брака: физическое сожительство на постоянной основе, совместное проживание и ведение общего хозяйства, нередко совместное воспитание детей.

В Древнем Риме правом допускались некоторые виды внебрачного сожительства.

Например, существовал конкубинат (естественный брак, дикий брак), отличавшийся от брака тем, что у мужчины отсутствовало намерение жить в браке (affectio maritales), а у женщины - намерение следовать социальному состоянию мужчины (dignitas uxoris), а также тем, что в него вступали не с целью рождения детей.

Конкубинат определялся как сожительство, "дозволенное законом". Это означало, что отсутствовали законные препятствия к вступлению в брак (близкое родство, состояние в нерасторгнутом браке и т. д.). Однако лица, находившиеся в такой связи, не пользовались супружескими правами на имущество, как и другими супружескими правами. Конкубинат порождал правовые последствия лишь в отношении рожденных в таком сожительстве детей: за ними признавались права на алименты от отца и на ограниченное наследственное право по отношению к отцу*(3).

Как известно, все религии (кроме языческих), обладающие в большинстве стран мира статусом государственных или официальных или на протяжении нескольких столетий являвшиеся таковыми (христианство, ислам, иудаизм и др.), осуждали любое внебрачное сожительство. Поэтому в таких странах правовая защита фактическим супругам не предоставлялась, личные и имущественные отношения между ними законом не регулировались. Законодателя интересовала лишь судьба детей, рожденных вне брака, существенным был в связи с этим вопрос об уплате отцом средств на их содержание*(4). При этом для возникновения связанных с рождением внебрачных детей прав и обязанностей (личных, алиментных, наследственных) было юридически безразлично, родились ли эти дети в фактическом браке или в результате другой связи.

В истории российского семейного законодательства был период, когда фактические брачные отношения порождали правовые последствия, аналогичные последствиям законного брака. Этого требовала ситуация, сложившаяся в обществе после революции.

Согласно изданному 18 декабря 1917 г. декрету "О гражданском браке, детях и ведении книг актов гражданского состояния"*(5) и принятому в 1918 г. Кодексу законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве*(6), новая власть считала законным только гражданский (светский) брак, зарегистрированный в органах записи актов гражданского состояния. Заключенный священником брак не признавался, и в этом состоял один из способов борьбы советской власти с церковью. Фактический брак, не освященный церковью, также не пользовался защитой закона*(7).

Однако значительная часть населения оставалась приверженной традиционной, религиозной форме совершения брака и не регистрировала его в государственных органах. Поэтому придание правового статуса только зарегистрированному браку, непризнание правового значения за фактическими брачными отношениями отрицательно отражалось на интересах женщин. По статистическим данным Народного комиссариата юстиции, в 20-е годы ХХ в. число незарегистрированных браков составляло примерно 7% от общего количества браков в республике. Как правило, в таких браках состояли женщины из наименее обеспеченных слоев населения, нуждавшиеся в правовой защите*(8).

В целях защиты имущественных интересов женщин Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР*(9) (КЗоБСО), принятый в 1926 г. и вступивший в силу 1 января 1927 г., во многом приравнял фактические брачные отношения к браку, зарегистрированному в установленном порядке. При этом, естественно, законодательством РСФСР не учитывалось, были ли брачные отношения освящены церковью. Положения, определявшие права супругов на имущество, распространялись, согласно ст.11 КЗоБСО, также на имущество лиц, фактически состоявших в брачных отношениях, хотя бы и не зарегистрированных, если эти лица взаимно признавали друг друга супругами, или же если брачные отношения между ними установлены судом по признакам фактической обстановки жизни. Чтобы конкретная связь была признана судом именно фактическими брачными отношениями, порождающими супружеские права на имущество, требовалось доказать факт совместного проживания и наличие общего хозяйства, выявление супружеских отношений перед третьими лицами в личной переписке и других документах, а также, в зависимости от обстоятельств, взаимную материальную поддержку, совместное воспитание детей и пр. Эти признаки, отличавшие фактические брачные отношения от случайной связи, были определены в ст.12 КЗоБСО*(10).

При этом законодательно не был решен вопрос об одновременном состоянии в фактическом браке с одним лицом и зарегистрированном нерасторгнутом браке с другим*(11). КЗоБСО не устанавливал исключений также для тех фактических брачных отношений, которые не могли превратиться в законный брак из-за наличия к тому препятствий (близкое родство и др.).

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г.*(12) фактические брачные отношения были лишены юридической силы. Лицам, в них состоявшим, предоставлялась возможность зарегистрировать брак, указав при этом срок фактической совместной жизни. Если же такая регистрация оказывалась невозможной, так как один из фактических супругов умер или пропал без вести на фронте во время Великой Отечественной войны, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 ноября 1944 года*(13) другому фактическому супругу было предоставлено право обратиться в суд с заявлением о признании его (ее) супругом умершего или пропавшего без вести на основании ранее действовавшего законодательства.

Таким образом, после издания Указа от 8 июля 1944 г. наличие фактических брачных отношений перестало порождать права и обязанности супругов в отношении имущества. В литературе послевоенных лет такое решение властей объясняется тем, что женщина была уже полностью раскрепощена, на работе и в быту она стала действительно равноправной с мужчиной, могла сама защитить себя и своего ребенка. Поэтому отпала необходимость охранять ее интересы признанием за ней определенных имущественных прав при фактических брачных отношениях. Вместе с тем интересам подрастающего поколения в значительно большей мере отвечает устойчивый, стабильный брак, т. е. брак зарегистрированный. Кроме того, регистрация брака объявлялась таким средством, пользуясь которым государство может оказывать культурно-воспитательное воздействие на отношения быта*(14).

С приведенной точкой зрения трудно согласиться. Представляется, что лишение фактических брачных отношений прежней юридической силы было осуществлено в рамках процесса всеобщего "закручивания гаек", происходившего в тот исторический период. Ученые-правоведы лишь сделали попытку дать приемлемое для граждан объяснение позиции законодателя, которую, тем не менее, невозможно признать позитивной. Ибо отказ в правовой поддержке любого брака кроме зарегистрированного в установленном порядке пришелся именно на тот период, когда множество "раскрепощенных" женщин оказалось лишено в том числе и материальной поддержки, причем не только из-за гибели мужей на фронте, но и из-за разрушения семей по другим связанным с войной причинам. Тем самым законодатель отказал в защите тем, кто в ней особенно нуждался. При этом не следует забывать, что Указ от 8 июля 1944 г. ухудшил положение внебрачных детей: было запрещено установление отцовства в отношении таких детей (как судебное, так и добровольное). Как верно заметила М.В. Антокольская, этот документ, принятый в условиях усиливавшейся реакции, отбросил наше законодательство на столетие назад*(15).

Однако Указ от 8 июля 1944 г., как вытекает из его содержания, не имеет обратной силы. И если лица, состоявшие в фактических брачных отношениях до его издания, могли зарегистрировать брак с указанием срока фактической совместной жизни, то супружеские права и обязанности следовало признавать за такими супругами не с момента регистрации брака, а с указанного ими при регистрации момента начала брачных отношений*(16). Поэтому имущество, нажитое в фактическом браке до 8 июля 1944 г., и в настоящее время признается совместной собственностью супругов.

Лицам, продолжающим состоять в фактическом браке, принадлежат такие же права на имущество, нажитое ими до указанной даты, как если бы оно было приобретено в зарегистрированном браке. Суды должны применять к имуществу, нажитому в фактическом браке до 8 июля 1944 г., режим совместной собственности супругов*(17).

Кроме того, в упомянутом Указе от 10 ноября 1944 г. не был установлен срок для обращения пережившего фактического супруга в суд с заявлением о признании его (ее) на основании ранее действовавшего законодательства супругом умершего или пропавшего без вести на фронте. Поэтому обращение в суд с таким заявлением и такое признание возможно и в наше время*(18). Иными словами, и сегодня фактические брачные отношения лиц, один из которых умер или пропал без вести на фронте во время Великой Отечественной войны, могут быть в части прав на имущество приравнены к зарегистрированному браку. Следовательно, существуют исключения из общего правила, установленного п.2 ст.1 и п.2 ст.10 Семейного кодекса РФ, и состояние в фактических брачных отношениях в указанных случаях является юридическим фактом - основанием возникновения правоотношений собственности супругов.

Во всех остальных ситуациях применяется общий принцип российского семейного законодательства: права и обязанности супругов, в том числе в отношении имущества, порождает только зарегистрированный брак. Поэтому имущество лиц, состоящих в фактических брачных отношениях, не может признаваться принадлежащим им на праве совместной собственности только на том основании, что оно нажито ими во время совместной жизни.

Право совместной собственности может возникнуть у фактических супругов лишь на жилое помещение, в котором оба они прописаны (зарегистрированы) и которое они приватизировали в совместную собственность, а также на некоторые другие виды имущества, если фактические супруги образовали крестьянское (фермерское) хозяйство или вступили в него. Ни на какое иное совместно нажитое имущество право совместной собственности за фактическими супругами признано быть не может.

Причем отношения фактических супругов по поводу имущества крестьянского хозяйства и приватизированного жилого помещения подлежат регулированию не семейно-правовыми, а гражданско-правовыми нормами о совместной собственности.

Заметим, что прописка в одном помещении, как и образование крестьянского хозяйства при отсутствии регистрации брака, - явление довольно редкое.

По общему правилу к отношениям лиц, состоящих в фактическом браке, по поводу совместно нажитого имущества применяются нормы гражданского законодательства об общей долевой собственности. Это вытекает из содержания п.2 ст.244 Гражданского кодекса РФ: общая собственность на имущество является долевой, за исключением случаев, когда законом предусмотрено образование совместной собственности на это имущество. Данному положению соответствует судебная практика, сложившаяся после 8 июля 1944 г.: споры об общем имуществе лиц, не состоявших в зарегистрированном браке, разрешаются на основании норм гражданского законодательства о долевой собственности, а не норм семейного законодательства о совместной собственности, и доли таких лиц должны определяться в зависимости от степени участия сторон в приобретении общего имущества*(19). И это несмотря на то, что в силу лично-доверительного характера отношений между фактическими супругами они в действительности владеют и пользуются имуществом сообща, без определения долей - т. е. так, как это происходит при режиме совместной собственности.

Признание имущества, приобретенного фактическими супругами, их долевой, а не совместной собственностью, разумеется, невыгодно тому, кто после прекращения совместной жизни заявляет требования об этом имуществе, причем невыгодно по целому ряду причин.

Во-первых, при разделе имущества между фактическими супругами их доли определяются исходя из размера средств или труда, вложенных каждым из них в приобретение либо создание той или иной вещи, и необходимо доказать сам факт и размер этого вложения (степень участия)*(20). При этом из-за отсутствия регистрации брака труд по ведению домашнего хозяйства не учитывается в обязательном порядке, а заработная плата и иные доходы фактических супругов от трудовой, предпринимательской, интеллектуальной деятельности не являются их общим имуществом.

Во-вторых, для признания имущества находящимся в общей (хотя бы долевой) собственности требуется доказать не сам факт состояния в фактических брачных отношениях, а приобретение данного конкретного имущества на средства или при трудовом участии обоих фактических супругов. Само по себе совместное проживание без регистрации брака не имеет юридического значения и не создает общности имущества.

Даже если лица, состоявшие в фактических брачных отношениях, зарегистрировали брак, имущество, приобретенное ими во время совместной жизни, но до регистрации брака, не будет признано общим имуществом супругов. Разрешая спор супругов о праве собственности на такое имущество, суд, как было сказано, должен руководствоваться не положениями семейного законодательства, а нормами гражданского законодательства об общей долевой собственности и определить долю каждой из сторон в зависимости от степени ее участия в создании общей собственности*(21).

Поскольку фактические брачные отношения, установившиеся после 8 июля 1944 г., не влекут возникновения правоотношений собственности супругов, то к имуществу лиц, состоящих в таких отношениях, не применяются никакие положения законодательства о законном и договорном режиме имущества супругов. Естественно, фактические супруги не вправе заключать брачный договор, а также соглашение о разделе имущества супругов, предусмотренное Семейным кодексом РФ. В то же время не вызывает сомнений тот факт, что фактические супруги, как и любые другие участники общей долевой собственности, вправе заключить соглашение о разделе имущества, находящегося в их общей долевой собственности, а также соглашение о порядке владения, пользования, распоряжения таким имуществом, о распределении плодов и доходов от использования такого имущества (ст.246-248, 252 ГК РФ). В целях предоставления состоящим в фактическом браке лицам правовой защиты без ущерба для основных принципов отечественного семейного законодательства необходимо официально разъяснить нотариусам и органам, осущетвляющим различного рода регистрацию, что такие лица вправе заключать между собой соответствующие соглашения, предусмотренные для участников общей долевой собственности. При заключении указанных соглашений необходимо соблюдать общие положения гражданского законодательства об условиях действительности сделок. В частности, они не должны противоречить закону, например, устанавливать режим совместной собственности или другие права и обязанности, которые могут возникнуть лишь из законного брака. Содержание таких договоров также не должно давать основания полагать, что они заключаются с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности; так, недопустимо в договоре ставить возникновение или прекращение имущественных прав и обязанностей в зависимость от интимной стороны жизни фактических супругов, устанавливать имущественную ответственность за отказ от продолжения сожительства и т. п.

Представляется, что полезным для России может оказаться зарубежный опыт правового регулирования имущественных отношений фактических супругов.

Например, в Германии практикуется заключение договоров об имуществе между лицами, состоящими в брачных отношениях без регистрации брака (nichteheliche Lebensgemeinschaft, буквально - внебрачная общность жизни). Германское законодательство, как и Семейный кодекс РФ, признает правовые последствия только за зарегистрированным браком. Нормативные правовые акты не содержат специальных положений, касающихся фактического брака. В немецкой юридической литературе высказывается мнение о том, что если бы существовали специальные законодательные установления, регулирующие фактические брачные отношения, то большинство фактических супружеских пар не пожелало бы, чтобы эти установления к ним применялись, поскольку для многих из них целью вступления именно в фактический брак является как раз избежание правовых последствий сожительства*(22). Вместе с тем германская судебная практика рассматривает вступление в фактический брак как образование общества гражданского права, т. е. объединения лиц, не являющегося по законодательству Германии юридическим лицом, но которое вправе иметь обособленное имущество.

При этом фактическое сожительство признается внутренним обществом (Innengesellschaft). Это означает, что соответствующие нормы об обществе применяются только к отношениям фактических супругов между собой, но не с третьими лицами*(23). Следовательно, фактические супруги могут заключить договор, регулирующий их имущественные отношения. Обычно такие договоры называются договорами о партнерстве, их образцы опубликованы. В них предусматриваются, например, следующие положения: право одного партнера пользоваться вещами другого без предоставления замены потребляемых вещей; равное участие партнеров в расходах на наем жилого помещения для совместного проживания; обязанность партнера, расторгающего фактический брак, выехать из такого помещения и обязанность другого партнера освободить его со следующего после выезда месяца от расходов по оплате жилья; общая долевая собственность на приобретенные в период сожительства предметы домашнего обихода и раздел их при прекращении сожительства таким образом, чтобы каждый партнер имел возможность в дальнейшем вести отдельное хозяйство*(24).

Признание фактического брака внутренним обществом означает, что фактические супруги не вправе включать в договор о партнерстве положения, затрагивающие интересы третьих лиц или государства (предусмотреть право одного из фактических супругов совершать без доверенности сделки от имени другого и т. п.). Условия договора о партнерстве также не должны противоречить "добрым нравам", например, устанавливать обязанность возместить убытки или выплатить неустойку в случае одностороннего прекращения сожительства*(25).

Интересен подход к незарегистрированому брачному сожительству, разработанный в Эквадоре. 29 декабря 1982 г. в этой стране был принят закон "О регулировании фактического брака" - специальный законодательный акт, целиком посвященный фактическим брачным отношениям. Видимо, принятие этого закона было вызвано либерализацией всей общественно-политической жизни страны в результате прихода к власти в 1979 г. гражданского правительства (после военного переворота 1972 г.), а также обстоятельствами, аналогичными сложившимся в России к 1926 г., - недостаточным распространением среди католического населения установленной светской формы заключения брака.

Отметим, что уже в названии данного закона (как и в его тексте) употребляется слово "брак", а сами отношения обозначены термином "фактический брак", а не, например, "семейные отношения без регистрации брака", "фактические брачные отношения", "внебрачная общность жизни" и др. Согласно ст.1 этого закона, "постоянный и моногамный фактический брак продолжительностью более двух лет между мужчиной и женщиной, свободными от брачного союза, чтобы вместе жить, рожать детей и оказывать друг другу взаимную помощь, дает основание для образования общности имущества". То есть фактический брак является основанием для установления законного режима имущества супругов. Все, что касается общности имущества в фактическом браке (актив и обременения, управление имуществом, раздел приобретений), регулируется нормами Гражданского кодекса Эквадора о супружеской общности. При этом постоянное управление общностью осуществляет тот из сожителей, который уполномочен на это официальной грамотой, а если уполномочие отсутствует, общностью управляет мужчина. Такой же порядок действует в Эквадоре в отношении законного брака.

Более того, ст.10 закона Эквадора "О регулировании фактического брака" предписывает применять к пережившему лицу, состоявшему в фактическом браке, все правила о наследовании по закону, предусмотренные Гражданским кодексом Эквадора, как если бы он являлся супругом. А статья 11 предоставляет тем, кто "в согласии с данным законом основал фактический брак", право на все льготы, предусмотренные налоговым и пенсионным законодательством для супругов.

В отличие от российского законодательства 1926 г., названный закон Эквадора четко определяет, что должен соблюдаться принцип моногамии в самом фактическом браке и что ни один из фактических супругов не должен одновременно состоять в законном браке, а также устанавливает требования к минимальной продолжительности и характеру совместной жизни. Таковы обязательные условия, при наличии которых фактический брак порождает указанные в данном законе правовые последствия.

Предполагается, что имеет место фактический брак, если мужчина и женщина в своих социальных отношениях вели себя как муж и жена и были приняты как таковые родственниками, друзьями, соседями. Судья при оценке доказательств должен исходить из понимания разумного человека.

Общность имущества в фактическом браке прекращается в следующих случаях:

а) по взаимному согласию состоящих в нем лиц, выраженному в публичной грамоте или перед судьей по гражданским делам;

б) по воле одного из сожителей, причем также выраженной письменно перед судьей по гражданским делам и сообщенной другому сожителю с соблюдением определенной процедуры;

в) в случае вступления одного из сожителей в брак с третьим лицом;

г) в случае смерти.

Заключение законного брака влечет продолжение общности имущества уже как брачной. На основании ст.3 закона "О регулировании фактического брака" лица, состоящие в фактическом браке, могут установить иной режим своего имущества, чем его общность, что должно быть закреплено в официальных грамотах. Это означает, что фактический брак может послужить основанием для установления договорного режима имущества супругов. Статья 8 того же акта обязывает сожителей заботиться о необходимом для их совместной жизни и, по возможности, вносить вклад в содержание их общего домашнего хозяйства. Таким образом, в Эквадоре фактический брак при наличии определенных условий порождает правоотношения собственности супругов.

Такое широкое признание фактических брачных отношений, как в Эквадоре, представляется для большинства государств в настоящее время нецелесообразным*(26).

Распространение правовых норм, регулирующих отношения супругов, на все фактические брачные отношения (хотя бы только продолжительностью более двух лет и моногамные) было бы неоправданным и противоречило бы самой сути фактических брачных отношений. Ведь большинство состоящих в них современных пар избирают для себя такую форму союза не по религиозным соображениям или в силу неграмотности, а именно потому, что фактический брак не влечет правовых последствий, установленных для законного брака, и не связывает людей друг с другом никакими обязательствами, кроме моральных. Встречаются также случаи, когда брак не регистрируется из-за нежелания утратить какие-либо материальные блага (например, право на алименты от бывшего законного супруга или пенсию по умершему мужу) либо из-за наличия предусмотренных законом препятствий к вступлению в брак. Для некоторых лиц фактические брачные отношения являются альтернативной формой союза, так как они не признают законный брак, считая его старомодным*(27). Кроме того, в тех странах, где светская форма заключения брака существует давно и принята населением*(28), отсутствуют предпосылки для придания незарегистрированным брачным отношениям силы законного брака.

В то же время интересы фактических супругов в нашей стране действительно нуждаются в защите. Изменения, произошедшие в жизни общества, заметно пошатнули прежние нравственные устои, и фактический брак стал распространенным явлением среди граждан России в возрасте 18-30 лет. Поэтому "наказывать" фактических супругов за неуважение к действующему Семейному кодексу РФ и нормам морали, естественным для поколения его создателей, означает не только не учитывать жизненные реалии, но и лишить правовой защиты нынешнее, а возможно, и следующее поколение российских граждан.

Представляется целесообразным путем издания специального закона приравнять в правах и обязанностях по поводу имущества к супругам лишь тех участников фактических брачных отношений, которые были лишены возможности вступить в законный брак вследствие гибели одного из супругов в результате вооруженного конфликта (не только во время Великой Отечественной войны, но и в последние десятилетия), наступления недееспособности одного из фактических супругов и тому подобных чрезвычайных обстоятельств. Причем отношения должны отвечать некоторым условиям.

Во-первых, продолжительность брачных отношений должна составлять не менее двух и не более пяти лет до наступления указанного чрезвычайного обстоятельства: если отношения были более длительными, есть основания полагать, что состоявшие в них лица не собирались вступать в законный брак.

Во-вторых, используя римское определение конкубината, следует доказать, что "сожительство дозволено законом": должно быть установлено, что при данных фактических брачных отношениях не был нарушен принцип моногамии, т. е. что ни один из фактических супругов одновременно не состоял в нерасторгнутом браке или в других фактических брачных отношениях, а также что отсутствуют близкое родство и иные законные препятствия к регистрации брака.

Необходимо определить законом, что при одновременном наличии всех указанных условий суд может установить факт состояния в фактических брачных отношениях, которые не смогли превратиться в законный брак вследствие наступления чрезвычайного обстоятельства, и приравнять лиц, состоявших в таких отношениях, к супругам хотя бы в части правоотношений собственности.

Правовая защита большинства фактических супругов должна обеспечиваться, как было отмечено, путем заключения соглашений, предусмотренных для участников общей долевой собственности, и других не противоречащих закону договоров, используя зарубежный опыт заключения договоров о партнерстве.

А.В. Слепакова

"Законодательство", N 10, октябрь 2001 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) СЗ РФ. 1996. N 1. Ст.16.

*(2) См., напр.: Jung H. Ehevertrage. Fragen des Familienrechts. Frankfurt-amMain, 1995. S. 20, 41-46; Гражданский кодекс Квебека. М., 1999. С.86; Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. И.М. Кузнецова. М., 2000. С.54.

*(3) Хвостов В.М. Система римского права. М., 1996. С.107, 367; Новицкий И.Б. Римское право. М., 1993. С. 63; Пухан И., Полинак-Ахимовская М. Римское право. М., 1999. С.113 и др.

*(4) Антокольская М.В. Семейное право. М., 1999. С.60-61; Загоровский А.И. Курс семейного права. Одесса, 1909. С.347-484; Нечаева А.М. Семейное право. М., 1998. С.51 и др.

*(5) Собрание узаконений РСФСР. 1917. N 1. Ст.160.

*(6) Там же. 1918. N 76-77. Ст.818.

*(7) Свердлов Г.М. Брак и развод. М.; Л., 1949. С.6.

*(8) Антокольская М.В. Указ. соч. С.70; Генкин Д.М., Новицкий И.Б., Рабинович Н.В. История советского гражданского права. М., 1949. С.427-428; Свердлов Г.М. Указ. соч. С.7, 9 и др.

*(9) Собрание узаконений РСФСР. 1926. N 82. Ст.612.

*(10) Антокольская М.В. Указ. соч. С.70; Генкин Д.М., Новицкий И.Б., Рабинович Н.В. Указ. соч. С.433-435; Нечаева А.М. Указ. соч. С.75; Свердлов Г.М. Указ. соч. С.10 и др.

*(11) Антокольская М.В. Указ. соч. С.71.

*(12) Ведомости Верховного Совета СССР. 1944. N 37.

*(13) Там же. N 60.

*(14) Генкин Д.М., Новицкий И.Б., Рабинович Н.В. Указ. соч. С.491; Свердлов Г.М. Указ. соч. С.11.

*(15) Антокольская М.В. Указ. соч. С.77.

*(16) Свердлов Г.М. Указ. соч. С.17-20, 91-92.

*(17) Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1967. С. 93-94; Шахматов В.П., Хаскельберг Б.Л. Новый Кодекс о браке и семье РСФСР. Томск, 1970. С.43-44; постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. N 15. П.18 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 1. С.6.

*(18) Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Кузнецова И.М. С.52; Советское семейное право / Под ред. В.А. Рясенцева. М., 1982. С.67-68.

*(19) Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1970. N 4. С.5-6; 1973. N 5. С.5; 1974. N 8. С.1, 5; Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. N 7. С.3; Иванов-Кулигин А.С. Правовой режим имущества лиц, состоящих в фактических брачных отношениях // Правоведение. 1977. N 2. С.47; Шахматов В.П. Законодательство о браке и семье (практика применения, некоторые вопросы теории). Томск, 1981. С.76, 79, 80.

*(20) Например, необходимо доказывать, что ремонт, переоборудование, перестройка и т. п. производились для общего пользования фактических супругов; что с рабочими, делавшими ремонт дома одного из фактических супругов, договаривался и расплачивался другой фактический супруг; что один супруг в период совместного проживания не имел достаточных средств для приобретения или улучшения имущества без привлечения средств другого и т. п. (См.: Бюллетень Верховного Суда СССР. 1979. N 6. С.5).

*(21) Социалистическая законность. 1974. N 1. С.86-87; Шахматов В.П. Указ. соч. С.77.

*(22) Jung H. Op. cit. S.19-25.

*(23) Schluetzer W. Die nichteheliche Lebensgemeinschaft und ihre vermoegensrechtliche Abwicklung // Zeitschrift fuer das gesamte Familienrecht. 1986. N 8. S.405.

*(24) Muenchner Vertragshandbuch. Muenchen, 1992. B. 4. S.504-505.

*(25) Jung H. Op. cit. S.27.

*(26) Или как в РСФСР по КЗоБСО до 8 июля 1944 г.

*(27) Характеристику и классификацию фактических брачных отношений см.: De Witt S., Huffmann J.-F. Nichteheliche Lebensgemeinschaft. Muenchen, 1986.

Анализ различных видов фактических браков, приведенный авторами книги - немецкими адвокатами, представляется верным и для современных российских условий.

*(28) В том числе в тех странах, где брак регистрируется в государственных или муниципальных органах, как правило, наряду с совершением брака по религиозному обряду, а также в тех странах, где светская и церковная формы заключения брака являются альтернативными.