Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (В. Цепелев, "Российская юстиция", N 11, ноябрь 2001 г.)

Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии
и конфискации доходов от преступной деятельности

Ратификация Федеральным законом от 28 мая 2001 г. Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (Страсбург, 8 ноября 1990 г.), подписанной представителем России 7 мая 1999 г., имеет большое значение. Во-первых, это является очередным шагом России на пути интеграции в европейское сообщество в качестве полноправного члена Совета Европы. Во-вторых, это подтверждает намерение России всерьез изменить свой образ на международной арене в качестве одной из наиболее криминализированных стран мира и на деле заняться борьбой с отмыванием доходов, полученных преступным путем. В-третьих, это обязывает Россию предпринять ряд конкретных организационно-правовых мер, вытекающих из положений названной Конвенции.

Относительно первой цели следует сказать, что Россией ратифицировано помимо рассматриваемого документа три основополагающих европейских конвенции - "О взаимной правовой помощи по уголовным делам" от 20 апреля 1959 г., "О выдаче" от 13 декабря 1957 г., "О пресечении терроризма" от 27 января 1977 г. (кроме того, подписаны и ожидают ратификации Конвенции об уголовной и гражданско-правовой ответственности за коррупцию). Каждая из них является своеобразным кирпичиком, вносит свой вклад в укрепление договорно-правовой основы международного сотрудничества в борьбе с преступностью в рамках Совета Европы.

Что касается второй цели, следует подчеркнуть, что и на последней (июнь 2001 г.) ежегодной сессии рабочей группы по финансовым операциям (FATF), созданной при Организации экономического и социального развития (ОЭСР), Россия была оставлена в "черном" списке государств, отнесенных к особо злостным нарушителям правил и процедур контроля за сомнительными банковскими сделками и иными финансовыми операциями. Правда, для исправления подобной ситуации России, как и другим государствам, занесенным в "черный" список, установлен срок до 30 сентября 2001 г. Поэтому ратификация данной Конвенции свидетельствует о намерении России перейти от декларирования необходимости борьбы с отмыванием преступных доходов к реальным мерам борьбы с этим опасным и распространенным явлением.

И, наконец, третья цель предполагает принятие Федерального закона "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем", реализующего положения ратифицированной Конвенции и предусматривающего комплекс мер гражданско-правового, административного, финансового, уголовно-правового и организационного характера. Этот Закон принят Государственной Думой в июле 2001 г. и подписан Президентом РФ 7 августа 2001 г. Одновременно был опубликован и Федеральный закон "О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем".

Вместе с тем процесс обсуждения и принятия Федерального закона "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем" выявил ряд проблемных ситуаций, связанных как с согласованием его норм с положениями рассматриваемой Конвенции, так и с нормами других отраслей внутреннего законодательства. Например, прежняя формулировка ст.174 УК РФ "Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем" охватывала практически все финансовые операции и другие сделки с денежными средствами или иным имуществом, приобретенным заведомо незаконным путем, а равно использование указанных средств или иного имущества для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности. В этой связи высказывались предложения об ограничении круга перечисленных в диспозиции ч.1 статьи деяний, которые якобы излишне криминализировали сферу предпринимательской деятельности, особенно за счет налоговых и таможенных преступлений.

В результате Федеральным законом "О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации..." была изменена прежняя формулировка ст.174 УК как по форме, так и по существу. Так, вместо одной статьи появились две - обновленная ст.174 и ст.174 УК. Если в первом случае речь идет о легализации денежных средств или иного имущества, приобретенного другими лицами преступным путем, то во втором - о легализации тех же средств или имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления. Главное же заключается в том, что в обеих ситуациях из числа способов легализации (отмывания) преступных доходов исключены разнообразные налоговые преступления, предусмотренные ст.ст.193, 194, 198 и 199 УК. Кроме того, уголовно наказуемой легализация становится только тогда, когда она совершается в крупном размере, т.е. превышает, как это установлено в примечаниях к ст.ст.174 и 174 УК, 2000 минимальных размеров оплаты труда (сейчас эта сумма составляет 600 тыс. рублей, т.е. более 20 тыс. долларов США).

Для того чтобы уяснить возможности и оценить обязательства, вытекающие из упомянутой Конвенции, рассмотрим ее основные черты. Структура документа включает преамбулу и четыре главы ("Использование терминов", "Меры, принимаемые на национальном уровне", "Международное сотрудничество" и "Заключительные положения"). Весь документ насчитывает 44 статьи. Причем наиболее важная и сложная гл.3 делится на 7 разделов и состоит из 29 статей.

В преамбуле говорится, что государства, подписавшие Конвенцию, убеждены в необходимости проведения общей уголовной политики, направленной на защиту общества; считают, что борьба против опасных форм преступности требует использования эффективных и современных методов в международном масштабе; полагают, что один из таких методов заключается в лишении преступника доходов, полученных преступным путем; считают, что для достижения этой цели необходимо создать хорошо функционирующую систему международного сотрудничества.

Исходя из приведенных положений и достаточно общих последующих формулировок, можно констатировать, что анализируемая Конвенция имеет, прежде всего, характер доктринального, международно-правового и уголовно-политического документа регионального уровня для стран - участниц Совета Европы, с одной стороны, испытывающего влияние соответствующих источников международного уголовного права (договоров, конвенций, соглашений и других актов ООН и ее учреждений), с другой - оказывающего определенное воздействие в рассматриваемой сфере на многосторонние отношения государств в рамках иных региональных объединений (например, СНГ), на двусторонние связи государств и на реализацию уголовной политики на национальном уровне.

Содержание включенных в гл.1 Конвенции терминов подтверждает довольно широкий подход к определению понятия и происхождения доходов, полученных от преступной деятельности. Так, термин "доход" обозначает любую материальную выгоду, полученную в результате совершения уголовных правонарушений. Эта выгода может включать любое "имущество", как вещественное, так и невещественное (имущественные права), как движимое, так и недвижимое. Под термином "основное правонарушение" понимается любое уголовное правонарушение, в результате которого получаются доходы, которые в свою очередь могут стать предметом отмывания.

Приведенные трактовки понятий "доход", "имущество" и "основное правонарушение" в контексте борьбы с отмыванием доходов от преступной деятельности показывают, насколько отличающимися от идеи Конвенции выглядят положения ст.ст.174 и 174 УК, внесенные вторым законом в связи с принятием основного Федерального закона, которые существенно ограничивают круг уголовно наказуемых способов отмывания за счет исключения из него налоговых, таможенных и иных финансовых операций и, следовательно, сужают международно-правовое понятие преступных доходов.

Хотя международно-правовые обязательства, вытекающие из Конвенции, понимаются достаточно широко и не требуют незамедлительного и точного приведения внутреннего законодательства в соответствие с конвенционными нормами и положениями, согласно ее ст.ст.2-5 каждая Сторона на национальном уровне принимает законодательные и иные меры, которые могут быть необходимы, чтобы обеспечить эффективные выявление, розыск, изъятие и конфискацию доходов от преступной деятельности. Характер, объем и содержание этих мер каждая Сторона определяет самостоятельно, что сделала Россия посредством принятия упомянутых законов.

Вместе с тем в любом случае нельзя игнорировать ключевые нормы Конвенции, в частности ст.6 "Правонарушения, понимаемые как отмывание", в которой дается определение данному виду преступления. Поскольку содержание этой статьи и соответствующих норм Федерального закона "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем", а также сопровождающего его Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации..." существенно различаются по ряду позиций, то вряд ли такое положение дел будет способствовать укреплению международного сотрудничества в борьбе с подобным криминальным явлением.

В связи с положением ч.4 ст.15 Конституции РФ о включенности норм международных договоров Российской Федерации в ее правовую систему и приоритете международно-правовых норм при их несоответствии положениям российского законодательства особый интерес представляет гл.3 Конвенции, где достаточно подробно регламентируются вопросы международного сотрудничества в рассматриваемой сфере. Следует отметить, что эти нормы, носящие в основном процессуальный характер, отличаются большей обстоятельностью и обязательностью по сравнению с рекомендательными нормами гл.2, отданными на откуп государствам - участникам Конвенции. В частности, это касается ст.ст.11-17, посвященных мерам обеспечения и конфискации.

Поскольку многие положения Конвенции могут быть реализованы только с согласия данного государства, то при подписании и ратификации ее Россией сделаны следующие оговорки: 1) "Российская Федерация в соответствии с пунктом 3 статьи 14 Конвенции заявляет, что пункт 2 статьи 14 Конвенции (об осуществлении конфискации. - В.Ц.) применяется только при соблюдении конституционных принципов и основных концепций правовой системы Российской Федерации"; 2) "Российская Федерация в соответствии с пунктом 2 статьи 21 Конвенции (уведомление о документах. - В.Ц.) заявляет, что вручение судебных документов должно осуществляться через Министерство юстиции Российской Федерации"; 3) "Российская Федерация в соответствии с пунктом 3 статьи 25 Конвенции (форма запроса и языки. - В.Ц.) заявляет, что она оставляет за собой право требовать, чтобы направляемые ей запросы и вспомогательные документы сопровождались переводами на русский или английский язык".

Кроме того, Конвенция сопровождена следующим заявлением: "Российская Федерация на основании пункта 2 статьи 23 Конвенции заявляет, что центральными органами, назначенными в соответствии с пунктом 1 статьи 23 Конвенции, для Российской Федерации являются Министерство юстиции Российской Федерации - по гражданско-правовым вопросам, включая гражданско-правовые аспекты уголовных дел; Генеральная прокуратура Российской Федерации - по уголовно-правовым вопросам".

В соответствии со ст.2 Федерального закона от 28 мая 2001 г. "О ратификации Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности" Правительству РФ и государственным органам предстоит большая и значительная работа по реализации международно-правовых обязательств, вытекающих из акта присоединения к этой Конвенции. С принятием Федерального закона "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем" такая работа только начинается. Успех на этом тернистом пути будет достигнут лишь в том случае, если в едином комплексе (системе) соединятся политическая воля, юридический профессионализм, хорошее знание содержания ратифицированной Конвенции и соответствующего внутреннего законодательства, сложившаяся правоприменительная практика.

В. Цепелев,

докторант Академии управления МВД России,

кандидат юридических наук

"Российская юстиция", N 11, ноябрь 2001 г.