Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 3 марта 2021 г. N Ф06-70515/20 по делу N А55-9320/2016

г. Казань

03 марта 2021 г.

Дело N А55-9320/2016

Резолютивная часть постановления объявлена 24 февраля 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 03 марта 2021 года.

Арбитражный суд Поволжского округа в составе:

председательствующего судьи Коноплёвой М.В.,

судей Ивановой А.Г., Моисеева В.А.,

при участии в режиме онлайн представителя:

конкурсного управляющего акционерным обществом "ФИА-БАНК" государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - Кабанова Д.В., доверенность от 10.02.2020 N 82,

при участии:

Мухаметшина И.Р., лично,

при участии представителей:

Бузаева Р.А. - Герасимова П.П., доверенность от 10.12.2018, Исаева В.Н., доверенность от 10.12.2018,

Морозова М.В. - Ермаковой О.В., доверенность от 08.10.2018,

Рудаковской Т.В. - Мисарова А.В., доверенность от 10.11.2020,

Носорева А.С. - Килякова В.Г., доверенность от 01.02.2019, Захарова М.В., доверенность от 22.02.2019,

Шахова А.Н. - Шахова Д.А., доверенность от 30.10.2018,

Новожилова Е.Н. - Шахова Д.А., доверенность от 11.10.2018,

Густафссон Ю. - Кисловского Д.В., доверенность от 06.09.2018,

в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом,

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационные жалобы Бузаева Романа Александровича, Морозова Максима Владимировича, конкурсного управляющего акционерным обществом "ФИА-БАНК" государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов", Новожилова Евгения Николаевича, Рудаковской Татьяны Васильевны, Мухаметшина Игоря Рунаровича

на определение Арбитражного суда Самарской области от 13.07.2020 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.10.2020

по делу N А55-9320/2016

по заявлению конкурсного управляющего акционерным обществом "ФИА-БАНК" государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" к Морозову Максиму Владимировичу, Рудаковской Татьяне Васильевне, Новожилову Евгению Николаевичу, Мухаметшину Игорю Рунаровичу, Бузаеву Роману Александровичу, Носореву Александру Степановичу, Моховой Людмиле Ивановне, Шитиковой Елене Владимировне, Сосновской Юлианне, Кирюшину Василию Васильевичу, Шахову Александру Николаевичу о привлечении к субсидиарной ответственности в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) акционерного общества "ФИА-БАНК (ОГРН 1026300001980, ИНН 6452012933),

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда Самарской области от 06.07.2016 акционерное общество "ФИА-БАНК" (далее - Банк) признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" (далее - Агентство).

Агентство обратилось в Арбитражный суд Самарской области с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка контролирующих лиц: Морозова Максима Владимировича, Рудаковскую Татьяну Васильевну, Новожилова Евгения Николаевича, Мухаметшина Игоря Рунаровича, Бузаева Романа Александровича, Носорева Александра Степановича, Мохову Людмилу Ивановну, Шитикову Елену Владимировну, Густафссон (ранее - Сосновска) Юлианну, Кирюшина Василия Васильевича, Шахова Александра Николаевича, взыскав с них в пользу Банка солидарно 6 042 357 000 руб.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Кирюшина Ольга Васильевна.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 25.10.2019 произведена замена ответчика - Кирюшина Василия Васильевича на правопреемника - Кирюшину Ольгу Васильевну.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 13.07.2020 в удовлетворении заявления Агентства о привлечении Моховой Л.И., Шитиковой Е.В., Густафссон Ю., Кирюшиной О.В., Шахова А.Н., Носорева А.С. к субсидиарной ответственности отказано. Признано доказанным наличие оснований для привлечения Морозова М.В., Рудаковской Т.В., Новожилова Е.Н., Мухаметшина И.Р., Бузаева Р.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка. Рассмотрение заявления Агентства к Морозову М.В., Рудаковской Т.В., Новожилову Е.Н., Мухаметшину И.Р., Бузаеву Р.А. о привлечении к субсидиарной ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.10.2020 определение Арбитражного суда Самарской области от 13.07.2020 оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Агентство просит принятые по обособленному спору судебные акты в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности Моховой Л.И., Шитиковой Е.В., Густафссон Ю., Кирюшиной О.В., Шахова А.Н., Носорева А.С. отменить, в указанной части принять новый судебный акт о привлечении их к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка, указывая на следующее: судами неправильно применены нормы права о сроке исковой давности; судами надлежащим образом не исследованы обстоятельства бездействия ответчиков по предупреждению банкротства кредитной организации; выводы судов об отсутствии у членов Наблюдательного совета оснований для осуществления предусмотренных законом мер по предупреждению банкротства не мотивированы.

В кассационных жалобах Бузаев Р.А. и Морозов М.В. просят принятые по обособленному спору судебные акты отменить, в удовлетворении заявления Агентства отказать, Рудаковская Т.В., Новожилов Е.Н. и Мухаметшин И.Р. просят судебные акты отменить, направив обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции, мотивируя неправильным применением судами норм материального и процессуального права, несоответствием выводов фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

В судебном заседании 16.02.2021 в порядке статьи 163 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) был объявлен перерыв до 15 ч. 30 мин. 24.02.2021. Информация о перерыве размещена на официальном сайте в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" Арбитражного суда Поволжского округа. После перерыва судебное заседание продолжено в том же судебном составе.

Проверив законность обжалуемых судебных актов в порядке статьи 286 АПК РФ, суд кассационной инстанции находит их подлежащими отмене, с направлением обособленного спора на новое рассмотрение в суд первой инстанции, исходя из следующего.

Как следует из материалов дела, Агентство обратилось с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц (членов Правления Банка, членов Наблюдательного Совета Банка) за действия (бездействие), повлекшие невозможность удовлетворения требований кредиторов и банкротство Банка, совершенные ответчиками в период с 01.09.2014 и до даты отзыва лицензии (08.04.2016), в том числе: за бездействие, выразившееся в непринятии своевременных мер по предупреждению банкротства кредитной организации; за действия по формированию на балансе Банка невозвратной задолженности в результате выдачи не обеспеченных кредитов "техническим" заемщикам, по приобретению Банком недвижимого имущества по завышенной цене, по совершению сделок по погашению задолженности заемщиков Банка путем передачи недвижимого имущества в виде отступного.

При рассмотрении обособленного спора судами было установлено, что Морозов М.В., Рудаковская Т.В., Новожилов Е.Н., Мухаметшин И.Р., Бузаев Р.А. Мохова Л.И., Шитикова Е.В., Густафссон Ю., Кирюшин В.В., Шахов А.Н., Носорев А.С. выполняли различные управленческие функции в Банке и занимали следующие должности:

- Морозов М.В. - Председатель Правления Банка с 16.07.2013 по 28.01.2015, член Наблюдательного совета с 28.11.2013 по 26.06.2015, член инвестиционного комитета;

- Мухаметшин И.Р. - член Правления Банка с 16.07.2013 по 24.04.2015, исполняющий обязанности Председателя Правления Банка с 28.01.2015 по 24.04.2015, член инвестиционного и кредитного комитетов;

- Бузаев Р.А. - член Правления Банка (заместитель Председателя Правления Банка) с 16.07.2013 по 08.04.2016, исполняющий обязанности Председателя Правления Банка с 24.04.2015 по 08.04.2016, член инвестиционного комитета;

- Рудаковская Т.В. - член Правления Банка с 16.07.2013 по 08.04.2016, член инвестиционного и кредитного комитетов;

- Новожилов Е.Н. - член Правления Банка с 16.07.2013 по 08.04.2016, член Наблюдательного совета с 09.10.2015 по 08.04.2016, член инвестиционного комитета;

- Носорев А.С. - Председатель Наблюдательного совета с 28.11.2013 по 08.04.2016, а также акционер Банка (69,79% голосующих акций Банка);

- Мохова Л.И. - член Наблюдательного совета с 28.11.2013 по 08.04.2016, член инвестиционного комитета;

- Шитикова Е.В. - член Наблюдательного совета с 28.11.2013 по 08.04.2016, член инвестиционного комитета;

- Густафссон Ю. - член Наблюдательного совета с 28.11.2013 по 09.10.2015;

- Кирюшин В.В. - член Наблюдательного совета с 26.06.2015 по 09.10.2015;

- Шахов А.Н. - член Наблюдательного совета с 09.10.2015 по 08.04.2016.

При разрешении спора суды исходили из того, что к "техническим" заемщикам Агентство отнесло 14 кредитных договоров на общую сумму 1 120 079 585 руб., в том числе: с ООО "Созидание" - 2 кредитных договора на общую сумму 59 500 000 руб.; с ООО "ТК "Трансойл" - 3 кредитных договора на общую сумму 172 670 000 руб.; с ООО "Трансойл" - 2 кредитных договора на общую сумму 150 000 000 руб.; с ООО "Пензавтодор" - 2 кредитных договора на общую сумму 530 000 000 руб.; с Феоктистовым Д.В. - 1 кредитный договор на общую сумму 43 200 000 руб.; с ООО "Орфей" - 1 кредитный договор на общую сумму 130 000 000 руб.; с Кирюхиным В.И. - 3 кредитных договора на общую сумму 34 709 585 руб.

При этом судом первой инстанции установлено, что в период действия Федерального закона от 25.02.1999 N 40-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" (далее - Закон о банкротстве кредитных организаций), то есть до 22.12.2014, были совершены сделки, причинившие ущерб Банку, а именно:

- с ООО "Созидание": кредитный договор от 27.08.2014 N 24976 на сумму 27 млн. руб.; кредитный договор от 27.08.2014 N 24977 на сумму 32,5 млн. руб.;

- с ООО "Трансойл": кредитный договор от 06.10.2014 N 252-П-1 на сумму 50 млн. руб.; кредитный договор от 02.09.2014 N 246-П на сумму 100 млн. руб.;

- с ООО ТК "Трансойл": кредитный договор от 06.10.2014 на сумму 670 000 руб.

К спорным правоотношениям суды применили положения пункта 5 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ, действовавшей в рассматриваемый период времени, и пришли к выводу о том, что заключение указанных кредитных договоров не может служить основанием для привлечения к субсидиарной ответственности в связи с пропуском годичного срока исковой давности, о применении которого было заявлено ответчиками.

Также судами установлено, что в период с 26.01.2015 по 15.02.2016 Банком были выданы "технические" кредиты, причинившие ущерб Банку:

1. ООО ТК "Трансойл": договор от 28.04.2015 N 336-П на сумму 100 млн. руб.; договор от 13.04.2015 N 330-П на сумму 72 млн. руб.;

2. ООО "Пензавтодор": договор от 05.08.2015 N 369-П на сумму 265 млн. руб.; договор от 26.01.2015 N 286-П на сумму 215 млн. руб.;

3. ООО "Орфей": договор от 21.10.2015 N 28800 на сумму 130 млн. руб.;

4. Феоктистов Д.В.: договор от 15.02.2016 N 001-100-0000504 на сумму 43,2 млн. руб.

С учетом показателей бухгалтерской отчетности, анализа кредитных досье на предмет соответствия их формирования внутренним документам Банка, суды пришли к выводу о том, что на момент предоставления кредитных средств указанные лица заведомо были неспособны исполнить принятые на себя денежные обязательства, поскольку объёмы осуществляемой ими деятельности несопоставимы с принятыми обязательствами перед Банком, заемщики не обладали собственным имуществом и доходами, позволявшими им обслуживать задолженность по кредитам.

Судами указано, что в результате недосоздания Банком резервов по ссудной задолженности заемщиков (искусственно завышалась величина собственных средств (капитала) Банка, что позволяло скрывать его реальное финансовое положение и продолжать осуществлять деятельность, не принимая мер по предупреждению банкротства), сделки по кредитованию неплатежеспособных заемщиков причинили существенный ущерб Банку.

Признавая доказанным наличие оснований для привлечения Морозова М.В., Рудаковской Т.В., Новожилова Е.Н., Мухаметшина И.Р., Бузаева Р.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка, суды исходили из того, что Председатель Правления и члены Правления Банка относятся к тем лицам, чьи действия (бездействие) имеют причинно-следственную связь с банкротством Банка, указав, что в период деятельности Морозова М.В. как председателя правления Банка была заключена сделка с ООО "Пензавтодор", а в период деятельности Рудаковской Т.В., Новожилова Е.Н., Мухаметшина И.Р., Бузаева Р.А. в качестве членов правления Банка были заключены кредитные договоры с ООО ТК "Трансойл", с ООО "Пензавтодор", с Феоктистовым Д.В.

Оценив представленные доказательства, суды пришли к выводу о том, что конкурсным управляющим доказан факт предоставления кредитов бывшими руководителями должника без проведения комплексного и объективного анализа деятельности заемщиков, то есть без адекватной оценки кредитного риска выдачи таких кредитов, при неполной и недостоверной информации о заемщиках, заключение договоров с "техническим" компаниями, по "технической" ссудной задолженности, и что именно эти действия ответчиков привели к снижению собственного капитала Банка ниже размера его уставного капитала и, как следствие этого, к ухудшению финансового положения кредитной организации с ее последующим банкротством.

При этом суды пришли к выводу об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности Мохова Л.И., Шитиковой Е.В., Густафссон Ю., Кирюшина В.В., Шахова А.Н., Носорева А.С., которые являлись членами Наблюдательного совета Банка, исходя из того, что в соответствии с учредительными документами Банка Наблюдательный Совет отвечал за организационно-методологические аспекты работы и, с учетом отсутствия претензий контролирующих органов к системе внутреннего контроля Банка, у членов Наблюдательного совета не было оснований сомневаться в качестве и эффективности работы соответствующих служб.

Между тем судами не учтено следующее.

Как разъяснено в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление Пленума N 53), под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

Презумпции признания должника несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, установленные Законом о банкротстве являются опровержимыми.

Из правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 22.06.2020 N 307-ЭС19-18723 (2,3), следует, что при установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание, является ли ответчик инициатором такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий. По смыслу абзаца третьего пункта 16 постановления Пленума N 53 к ответственности подлежит привлечению то лицо, которое инициировало совершение подобной сделки и (или) получило (потенциальную) выгоду от ее совершения.

По смыслу пунктов 4, 16 постановления Пленума N 53 осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности. Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника. Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, то такое лицо подлежит признанию контролирующим должника. При этом суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестными действия ответчиков. И, напротив, отказ в иске указывает на то, что в основе несостоятельности лежат иные обстоятельства, связанные с объективными рыночными факторами, либо что принятая предприятием стратегия ведения бизнеса хотя и не являлась недобросовестной, но ввиду сопутствующего ведению предпринимательской деятельности риску не принесла желаемых результатов (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2020), утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.12.2020).

Признавая доказанным наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности членов правления Банка за совершение ими "технических" сделок, суды, по сути, в качестве причины банкротства признали недобросовестными действия исключительно членов правления Банка, отклонив, в тоже время, требование Агентства о привлечении к субсидиарной ответственности членов Наблюдательного совета, в том числе, и Председателя Наблюдательного совета Носорева А.С., являющегося также и мажоритарным акционером Банка (69,79% голосующих акций), исключив тем самым влияние деятельности Наблюдательного совета (его членов) а также иные обстоятельства, связанные с объективными рыночными факторами, на ухудшение финансового положения Банка с его последующим банкротством.

Между тем, в соответствии со статьей 11.1 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-I "О банках и банковской деятельности" органами управления кредитной организации наряду с общим собранием ее учредителей (участников) являются совет директоров (наблюдательный совет), единоличный исполнительный орган и коллегиальный исполнительный орган. Текущее руководство деятельностью кредитной организации осуществляется ее единоличным исполнительным органом и коллегиальным исполнительным органом.

В соответствии с Федеральным законом от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" к органам управления акционерного общества относятся общее собрание акционеров, совет директоров (наблюдательный совет) общества и исполнительный орган общества (коллегиальный или единоличный).

По смыслу норм статьи 14 Закона о банкротстве кредитных организаций к лицам, на которых при недостаточности имущества кредитной организации для удовлетворения требований кредиторов арбитражным судом может быть возложена субсидиарная ответственность по денежным обязательствам кредитной организации, относятся также члены Наблюдательного совета, имеющие право давать обязательные для данной кредитной организации указания или возможность иным образом определять ее действия.

В силу статей 2, 189.23 Закона о банкротстве (в редакции, действующей с 23.12.2014), контролирующими должника лицами являются, в частности, ее руководитель и члены совета директоров (наблюдательного совета), имеющие право давать обязательные для данной кредитной организации указания или возможность иным образом определять ее действия.

В соответствии с пунктом 10.1 Устава Банка, органами управления Банком являются Общее собрание акционеров, Наблюдательный совет, Председатель правления (единоличный исполнительный орган), Правление (коллегиальный исполнительный орган).

При этом пунктом 10.29 Устава Банка (с учетом внесенных Изменений N 3 в Устав Банка) предусмотрено, что помимо прочего к компетенции Наблюдательного совета Банка относится одобрение крупных сделок в размере от 30 000 000 руб., несущих для Банка кредитный риск, в том числе, предоставление кредитов (займов), офердрафтов, предоставляемых физическим и юридическим лицам, не являющимся кредитным организациями.

Таким образом, вывод судов о том, что члены Наблюдательного совета выполняли только организационно-методологические функции, в связи с чем, они не подлежат привлечению к субсидиарной ответственности, суд кассационной инстанции находит не соответствующим приведенным нормам права и Уставу Банка.

В отношении Председателя Наблюдательного совета Носорева А.С., являющегося также и мажоритарным акционерном Банка (69,79% голосующих акций), суд кассационной инстанции считает также необходимым отметить, что в соответствии с абзацем 31 статьи 2 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ контролирующим должника лицом может быть признано лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества.

В тоже время, признав доказанным наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности членов Правления, суды существенные для разрешения спора обстоятельства также не установили, а именно не исследовали обстоятельства, касающиеся совершения каждым из ответчиков конкретных неправомерных действий, приведших к объективному банкротству Банка и невозможности удовлетворения требований кредиторов, а также наличия причинно-следственной связи между их действиями и данными последствиями.

При этом судами не дана оценка доводам ответчиков со ссылкой на доказательства о том, что причиной несостоятельности должника явились иные обстоятельства, связанные с объективными рыночными факторами; не установлена связь между конкретными действиями (бездействием) ответчиков и наступившим банкротством Банка; не указано, как повлияло заключение конкретных кредитных договоров на банкротство Банка; не установлено соотношение суммы кредитных договоров с общей суммой активов Банка; отсутствует вывод о степени вовлеченности каждого ответчика в заключение конкретного договора; не дана оценка доводам об отсутствии оснований для отнесения заключенных кредитных договоров с ООО "Пензавтодор" к "техническим", с учетом того, что в рамках дела N А55-1190/2017 о банкротстве ООО "Пензавтодор" определением Арбитражного суда Самарской области от 20.11.2018 было установлено наличие у ООО "Пензавтодор" в период с 21.10.2014 по 08.02.2016 значительных активов и отсутствие признаков неплатежеспособности.

Также судами оставлен без оценки довод Бузаева Р.А. о принятии им мер по предупреждению банкротства Банка, установленных статьей 189.19 Закона о банкротстве, со ссылкой на то, что именно в период исполнения им обязанностей председателя Правления Банка был утвержден План участия Агентства в осуществлении мер по предупреждению банкротства Банка, который исполнялся и действовал до отзыва лицензии Банка.

Суды согласились с доводами Агентства со ссылкой на проведенный в конкурсном производстве анализ финансового состояния Банка, который подтвердил то, что в период с 01.09.2014 капитал имел отрицательное значение (Н1<0%), стоимость имущества Банка была недостаточна для исполнения обязательств перед кредиторами. Вместе с тем, довод ответчиков о том, что спорные сделки, которые явились основанием для привлечения контролировавших лиц к субсидиарной ответственности, были совершены в период с января 2015 года по июнь 2016 года, остался судами без оценки.

Избирательная позиция судов по оценке доказательств и доводов, имеющих существенное значение, не отвечала требованиям пункта 4 статьи 2, статьи 6, пункта 2 статьи 65, пунктов 1 и 7 статьи 71, статей 168 - 170 АПК РФ и не решила задач правосудия.

В пункте 20 постановления Пленума N 53 разъяснено, что в том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 АПК РФ самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

В данном случае, приведенные указанные разъяснения постановления Пленума N 53 также не были приняты судами во внимание при разрешении данного спора.

Относительно вывода судов, касающихся пропуска Агентством годичного срока исковой давности для привлечения к субсидиарной ответственности за действия по выдаче кредитов по договорам от 27.08.2014, от 06.10.2014, от 02.09.2014, от 06.10.2014, суд кассационной инстанции отмечает, что суды ошибочно связали начало течения срока исковой давности с моментом передачи руководством Банка временной администрации всей документации по акту приема-передачи от 15.06.2016.

Исходя из правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472(4,5,7), согласно пункту 1 статьи 200 ГК РФ срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, начинает течь с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности - о совокупности следующих обстоятельств: о лице, контролирующем должника (имеющем фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия), неправомерных действиях (бездействии) данного лица, причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами. При этом в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (применительно к настоящему делу - не ранее введения процедуры конкурсного производства - 06.07.2016).

В связи с этим судам надлежало исследовать не только осведомленность Агентства о самом факте заключения кредитных договоров, но и то, с какого момента Агентство узнало или реально имело возможность узнать об обстоятельствах, касающихся влияния сделок на неплатежеспособность Банка, либо ухудшение его финансового положения, а также об обстоятельствах, свидетельствующих о неправомерном поведении контролирующих лиц, которое привело к банкротству Банка.

Судами также не дана оценка доводам Агентства о том, что одним из полномочий членов Наблюдательного совета Банка являлось одобрение крупных сделок в размере от 30 млн. руб., в связи с чем последние знали о намерении Банка заключить спорные сделки.

Таким образом, в нарушение статей 65, 71, 168, 170 АПК РФ суды не определили круг обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, не исследовали доводы и возражения как ответчиков так и Агентства, а именно не установили причины банкротства должника - кредитной организации, не исследовали обстоятельства, касающиеся степени вовлеченности лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, в процесс управления Банком, не проверили, насколько значительным было влияние каждого из них на принятие существенных деловых решений относительно деятельности Банка, не установили, какие из сделок (совокупность сделок), совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовали возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

С учетом того, что для принятия обоснованного и законного судебного акта требуется исследование и оценка доказательств, а также совершение иных процессуальных действий, установленных для рассмотрения дела в суде первой инстанции, что невозможно в суде кассационной инстанции в силу его полномочий, обособленный спор в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 АПК РФ подлежит передаче на новое рассмотрение в Арбитражный суд Самарской области.

При новом рассмотрении спора суду первой инстанции следует учесть изложенное, всесторонне, полно и объективно, с учетом имеющихся в деле доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, исходя из подлежащих применению норм материального права, дать оценку всем доводам сторон обособленного спора, принять законный, обоснованный и мотивированный судебный акт.

На основании изложенного и руководствуясь пунктом 3 части 1 статьи 287, статьями 286, 288, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Самарской области от 13.07.2020 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.10.2020 по делу N А55-9320/2016 отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Самарской области.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

М.В. Коноплёва

Судьи

А.Г. Иванова В.А. Моисеев